сь, я снова начну жить". --------------------
     (1) Игры, построенные на удаче (фр.)

     Он был волшебно прекрасен

     -- Сегодня я  представлю вам  лучшее из  своих  изобретений! -- объявил
дож, стремительно входя в полутемную гостиную.
     Он показался Коломбине волшебно прекрасным  в малиновой бархатной блузе
с  батистовым  жабо, сдвинутом  набок берете  и  коротких  замшевых сапогах.
Истинный Мефистофель! На боку, усугубляя сходство,  посверкивал драгоценными
каменьями кинжал.
     Вслед за ним из дверей повеяло сквозняком, свечи на столе затрепетали и
погасли -- остался лишь неверный пламень жаровни.
     Дож вынул клинок из ножен, коснулся поочередно каждой из свечей, и -- о
чудо из чудес -- они снова зажглись одна за другой!
     Затем Просперо обвел взглядом собравшихся,  и глаза каждого загорелись,
точно так же, как минутой раньше свечи.  Коломбина ощутила на себе привычное
воздействие этого магнетического взгляда.  Ее вдруг бросило в жар, сделалось
трудно  дышать, и  она  почувствовала, что наконец  просыпается, выходит  из
спячки,  длившейся  целых  три  дня --  все то время, пока не  было вечерних
собраний.
     Самое сказочное, самое чудесное из всех доступных  человеку переживаний
--  предвкушение чуда  --  охватило и  Коломбину,  и,  надо  полагать,  всех
остальных.
     Кудесник встал перед столом, и только теперь большинство присутствующих
заметили,  что  все  стулья  кроме  одного,  председательского,  исчезли,  а
посередине  полированной  поверхности возвышается нечто круглое, похожее  на
большой свадебный торт и прикрытое узорчатым платком.
     --  Когда-то  я был  инженером,  и, говорят, недурным,  -- сказал  дож,
вкрадчиво  улыбаясь  в седые  усы.  --  Но,  уверяю вас,  ни  одно  из  моих
изобретений  не  может  сравниться  с  этим  по гениальной простоте.  Офелия
соединилась  с  Вечным Суженым.  Мы рады за нее, но  кто теперь  поможет нам
поддерживать связь  с Иным Миром? Я долго ломал над этим голову и  придумал.
Что лучше и  недвусмысленней всего  оповещает человека  о  том,  как к  нему
относится рок?
     Он подождал ответа, но все одиннадцать соискателей молчали.
     --  Ну же! -- подбодрил нас Просперо.  -- Решение подсказал мне один из
вас -- принц Гэндзи.
     Все  посмотрели  на  Гэндзи.  Тот  глядел  на  дожа  исподлобья, словно
предчувствовал какую-то каверзу.
     -- Слепой случай, -- торжествующе объявил Просперо. -- Нет ничего более
зрячего,  чем слепой случай!  Это  и есть воля Высшего Судии.  Спиритический
сеанс  -- ненужная аффектация, забава для скучающих,  истеричных  дамочек. У
нас все будет просто, ясно и безмолвно.
     С  этими   словами   он  сдернул  со  стола   платок.  Что-то  пестрое,
колесообразное  блеснуло  сотней  ослепительных звездочек. Рулетка!  Обычная
рулетка, из тех, какие можно увидеть в любом казино.
     Однако, когда соискатели сгрудились вокруг стола и  рассмотрели рулетку
получше, обнаружилось, что в этом  колесе  фортуны имеется одна необычность:
там,  где  полагалось быть  двойному  зеро,  белел  череп  с  перекрещенными
костями.
     -- Изобретение  называется  "Колесо Смерти". Теперь каждый  сможет  сам
выяснить свои отношения с Вечной Невестой, --  сказал Просперо. -- А вот вам
и новый медиум. -- Он раскрыл ладонь -- на ней, посверкивая, лежал маленький
золотистый  шарик. -- Этот  прихотливый и,  на первый взгляд, не подвластный
ничьей воле кусочек металла станет вестником Любви.
     --  Но  ведь  Послания  могут  быть  отправлены  и  иным  способом?  --
встревоженно  спросила  Львица  Экстаза.  --  Или  теперь  непременно  через
рулетку?
     Беспокоится   за  свои  Знаки,  догадалась  Коломбина.  Ведь  у  Львицы
установились с  Царевичем собственные тайные отношения. Интересно какие? Что
за Знаки он ей посылает?
     --  Я  не толмач у Смерти,  -- строго  и  печально молвил дож. -- Я  не
владею Ее языком в  совершенстве. Откуда мне  знать, каким способом пожелает
Она объявить  своему избраннику или  избраннице о взаимности? Но этот способ
прямого общения с роком представляется мне неоспоримым. Он похож на тот, при
помощи  которого  древние  выпытывали  у  оракула волю Морты, богини смерти.
Такой  ответ  Львицу,  кажется,  совершенно  удовлетворил,  и  она  с  видом
превосходства отошла от стола.
     -- Каждый из вас  получит  равный шанс, --  продолжил Просперо. -- Тот,
кто  чувствует  себя  готовым, кто достаточно крепок  духом,  может попытать
счастья уже сегодня. Кому повезет, у кого после броска шарик попадет на знак
мертвой головы, тот и есть избранник.
     Сирано спросил:
     --  А  если  все попытают счастья,  и  никому не повезет? Так  и  будем
крутить колесо ночь напролет?
     --  Да,  вероятность успеха  невелика, -- согласился  Просперо. -- Один
шанс  из тридцати восьми. Если никому не повезет, стало быть, Смерть  еще не
сделала свой выбор. Игра продолжится в следующий раз. Согласны?
     Первым откликнулся Калибан:
     -- Превосходная  идея, Учитель!  По крайней  мере все будет честно, без
любимчиков. Эта ваша Офелия меня терпеть не могла. С ее сеансами я дожидался
бы  своей очереди  до скончания века!  А между прочим, кое-кому из тех,  кто
пришел  позже меня, уже удалось сорвать  куш. Теперь все  будет по-честному.
Фортуна, ее  не  обдуришь!  Только  зря  вы  не  позволяете  бросать  жребий
несколько раз, до результата.
     --  Будет так, как я сказал, -- сурово оборвал его дож. -- Смерть -- не
та невеста, которую тащут к алтарю силой.
     -- Но бросать шарик может только  тот,  кто, так  сказать,  нравственно
созрел? Участие в игре не является обязательным?  --  тихо спросил Критон и,
когда  дож  кивнул,  сразу  же  успокоенно  заявил.  --  В  самом  деле, эти
спиритические  завывания  порядком надоели. С рулеткой  быстрей,  и сомнений
никаких.
     --  По-моему,  затея  с  азартной  игрой вульгарна,  --  пожал  плечами
Гдлевский.  --  Смерть  -- не  крупье в белой манишке. Ее Знаки должны  быть
поэтичней и возвышенней. Но можно и шарик по кругу погонять, пощекотать себе
нервы. Отчего нет?
     Лорелея горячо воскликнула:
     --  Вы правы, светоносный мальчик! Эта  затея принижает величие Смерти.
Но вы  не учитываете одного: Смерти  чужд снобизм, и  с  каждым, кто  в  нее
влюблен,  Она беседует  на  доступном поклоннику  языке.  Пусть  крутят свое
колесико, нам-то с вами что за дело?
     Коломбина   заметила,  что   Калибан,  завидовавший  обоим  поэтическим
небожителям и ревновавший их к дожу, весь скривился от этих слов.
     Прозектор Гораций покашлял, поправил пенсне, деловито осведомился:
     --  Ну хорошо,  предположим,  одному из нас выпал  череп.  Что  дальше?
Каковы,  так сказать,  последующие  действия? Счастливец дол-жен  немедленно
бежать  вешаться или  топиться? Этот  акт,  согласитесь,  требует  известной
подготовки.  Если  же   отложить  исполнение  до   утра,  то  в  душе  может
шевельнуться слабость. Не будет ли оскорблением для Смерти и всех  нас, если
ее избранник... м-м-м... сбежит из-под венца? Прошу извинения за прямоту, но
я не полностью уверен во всех наших членах.
     --  Вы... Вы намекаете на меня? -- дрожащим голосом выкрикнул  Петя. --
Вы не смеете! Если я давно состою в клубе и до сих пор еще жив, это вовсе не
означает, что я  уклоняюсь  или  малодушничаю.  Я ждал сообщения от духов! А
рулетку я готов крутить первым!
     Коломбину  Петин  эмоциональный   всплеск  застал  врасплох  --  она-то
вообразила, что выпад прозектора адресован ей. На воре шапка горит: как  раз
представила себе,  что  придется  нынче  же, вот  прямо  сегодня  умереть, и
сделалось невыносимо, до дрожи страшно.
     Просперо поднял руку, призывая к молчанию.
     -- Не  беспокойтесь, я обо всем позаботился. -- Он показал на дверь. --
Там,  в  кабинете,  приготовлен  хрустальный  бокал  с  мальвазеей.  В  вине
растворен  цианид,  благороднейший из ядов. Избранник или избранница  осушит
свадебный  кубок,  потом  пройдет  улицей до бульвара, сядет  на скамейку  и
четверть часа  спустя уснет тихим  сном. Это  хороший  уход.  Без боли,  без
сожалений.
     -- Тогда  другое  дело, --  пожевав губами,  сказал Гораций. -- Тогда я
"за".
     Близнецы переглянулись, и Гильденстерн изрек за обоих:
     -- Да, нам этот  способ нравится лучше, чем  спиритизм.  Математическая
Wahrscheinlichkeit(1) -- это серьезней, чем голос духов.
     Кто-то коснулся Коломбининого локтя. Обернулась -- Гэндзи.
     --  Как  вам  изобретение  Просперо? -- спросил он  вполголоса.  --  Вы
единственная ничего не сказали.
     -- Не знаю, --ответила она. -- Я как все.
     Странно -- никогда  еще она  не чувствовала себя такой живой, как в эти
минуты, возможно, предшествующие смерти.
     -- Просперо  -- настоящий маг, -- взволнованно прошептала Коломбина. --
Кто еще смог бы наполнить душу таким трепетным, всеохватным восторгом бытия?
"Все,  все  что  гибелью  грозит,  для  сердца  смертного  таит  неизъяснимы
наслажденья". О, как это верно! "Бессмертья, может быть, залог!"
     -- И что же, если вам выпадет череп, вы послушно выпьете эту д-дрянь?
     Коломбина представила, как предательское вино огненным ручейком стекает
по горлу внутрь ее тела, и передернулась.  Страшнее всего будет  пережить ту
четверть часа,  когда сердце еще  бьется, разум  еще  не  уснул, но обратной
дороги уже нет,  потому  что ты  --  живой труп. Кто  и  когда  обнаружит на
скамейке ее мертвое тело? А вдруг она будет сидеть развалясь,  с выпученными
глазами, разинутым ртом и ниткой свисающей слюны?
     От   чрезмерной   живости  воображения  задрожали   губы,  сами   собой
затрепетали ресницы.
     -- Не бойтесь, -- шепнул Гэндзи, ободряюще сжав ей локоть. -- Череп вам
не выпадет. --------------------
     (1) Вероятность (нем.)
     --  Почему вы так уверены? -- обиделась она. -- Вы считаете, что Смерть
не может меня избрать? Я недостойна быть ее любовницей?
     Он вздохнул:
     -- Нет, все-таки наша  русская почва для учения  господина Просперо  не
приспособлена, это  явствует из самой г-грамматики.  Ну что вы  такое сейчас
сказали? "Ее любовницей". Это отдает извращением.
     Коломбина поняла,  что он  пытается  ее развеселить, и  улыбнулась,  но
получилось вымученно.
     Гэндзи повторил уже совершенно серьезно:
     --  Не бойтесь.  Вам  не  придется  пить яд, потому что  заветный череп
наверняка выпадет мне.
     -- Да вы сами боитесь! -- догадалась  она, и страх немедленно отступил,
потесненный злорадством.  Вот вам и отчаянная личность -- тоже боится! -- Вы
только изображаете  из себя сверхчеловека, а" на самом деле вам, как  и всем
остальным, сейчас небо с овчинку кажется!
     Гэндзи пожал плечами:
     -- Я ведь говорил вам про мои особенные отношения с Фортуной.
     И отошел в сторону.
     Между тем все уже было готово к ритуалу.
     Дож  воздел  руку, призывая  соискателей  к  тишине.  Между  большим  и
указательным  пальцами  он  держал шарик,  посверкивающий  бликами и  оттого
похожий на яркую золотую звездочку.
     -- Итак, дамы и господа. Кто чувствует себя готовым? Кто первый?
     Гэндзи сразу же вскинул руку, но конкуренты оказались активнее.
     Калибан  и Розенкранц,  робкий  Коломбинин  воздыхатель,  в один  голос
воскликнули:
     -- Я! Я!
     Бухгалтер уставился на своего соперника так, словно хотел разорвать его
на  части,  Розенкранц  же  горделиво  поглядел  на  Коломбину,  за  что был
вознагражден ласковой, ободряющей улыбкой.
     Сдержанного жеста Гэндзи ни они, ни Просперо не заметили.
     -- Мальчишка!  -- закипятился Калибан. -- Как  вы  смеете? Я первый!  И
возрастом старше, и стажем в клубе!
     Но тихий немчик по-бычьи наклонил голову и уступать явно не собирался.
     Тогда Калибан воззвал к дожу:
     -- Что же это  такое, Учитель? Русскому  человеку  в собственной стране
жизни  не  стало! Куда  ни плюнь,  одни немцы,  да полячишки,  да жидки,  да
кавказцы! Мало того что жить не дают, так еще  и на тот свет вперед пролезть
норовят! Рассудите нас!
     Просперо строго произнес:
     -- Стыдись, Калибан. Неужто ты думаешь, что Вечная Возлюбленная придает
значение таким  пустякам, как национальность или исповедание? В наказание за
грубость и нетерпимость ты будешь вторым, после Розенкранца.
     Бывший  корабельный счетовод  сердито  топнул  ногой, однако спорить не
осмелился.
     --  Позвольте, -- подал голос Гэндзи,  -- но я поднял  руку  еще прежде
того, как эти господа заявили свою п-претензию.
     -- У  нас  здесь не  аукцион, чтоб жестами  сигнализировать, -- отрезал
дож. -- Следовало заявить о своем намерении вслух.  Вы будете третьим. Если,
конечно, до вас дойдет очередь.
     На  этом дискуссия закончилась. Коломбина  заметила, что  вид у  Гэндзи
весьма недовольный  и даже несколько  встревоженный. Вспомнила его вчерашнюю
угрозу  разогнать  клуб  "Любовников  Смерти".  Интересно,  как  бы ему  это
удалось? Соискатели ведь собрались здесь не по принуждению.
     Розенкранц взял у дожа шарик, внимательно  посмотрел на него и внезапно
осенил  себя крестом.  Коломбина жалостливо  ойкнула  -- так поразил ее этот
неожиданный жест. Немец  же раскрутил рулетку, а потом взял и выкинул  штуку
уж совсем  на  него непохожую:  посмотрел прямо на  сострадающую  барышню  и
быстро поцеловал шарик, после чего решительно бросил его на край колеса.
     Пока  оно  вертелось  -- а  это длилось  целую  вечность  --  Коломбина
шевелила губами: молила  Бога, Судьбу,  Смерть  (уж  и сама не знала, кого),
чтобы мальчику не выпала роковая ячейка.
     --   Двадцать   восемь,  --   хладнокровно   объявил  Просперо,   и   у
присутствующих вырвался дружный вздох.
     Побледневший Розенкранц с достоинством молвил:
     -- Schade(1).
     Отошел  в сторону.  На  Коломбину он  теперь уже не смотрел,  очевидно,
уверенный, что и  без  того произвел должное впечатление.  По правде говоря,
так  оно и было --  Розенкранц с  этим его отчаянным  поцелуем  показался ей
ужасно милым. Только сердце Коломбины, увы, принадлежало другому.
     -- Дайте,  дайте  сюда!  -- Калибан нетерпеливо  схватил  шарик.  --  Я
чувствую, мне должно повезти.
     Он трижды  плюнул через  левое плечо, крутанул рулетку что было мочи  и
выбросил шарик так, что тот золотым кузнечиком заскакал по ячейкам и чуть не
вылетел за бортик.
     Все, оцепенев, наблюдали за постепенно замедляющимся  верчением колеса.
Обессиленный  шарик  попал   на   череп!  Из   груди   бухгалтера   вырвался
торжествующий вопль,  но  в следующий  миг золотой комочек, будто притянутый
некоей силой, перевалился через разделительную черту и утвердился в соседней
ячейке.
     Кто-то истерично  хихикнул  --  кажется, Петя. Калибан же стоял, словно
пораженный громом.
     Потом прохрипел:
     -- Не прощен! Отринут! -- И с глухим рыданием кинулся к выходу.
     Просперо со вздохом сказал:
     -- Как видите, Смерть  недвусмысленно извещает о  своей воле. Так  что,
хотите попытать счастья?
     Вопрос  был  обращен  к  Гэндзи.  Тот  учтиво  поклонился   и  проделал
положенную процедуру быстро, скупо, безо всякой аффектации: слегка раскрутил
рулетку, небрежно  уронил шарик и  после этого  на него даже  не смотрел,  а
наблюдал за дожем. --------------------
     (1) Жаль (нем.)
     -- Череп! -- взвизгнула Львица.
     -- Ха! Вот это фокус! -- звонко выкрикнул Гдлевский.
     Потом все  закричали и  заговорили  разом,  а  Коломбина  непроизвольно
простонала:
     -- Нет!
     Она сама не знала, почему.
     Нет, пожалуй, знала.
     Этот  человек, которого  ей  довелось знать  так недолго, источал  ауру
спокойной, уверенной силы. Рядом с ним отчего-то делалось светло и ясно, она
будто снова  превращалась  из  заплутавшей  средь  темных  кулис Коломбины в
прежнюю Машу  Миронову. Но, видно, обратной дороги не было, и роковой бросок
Гэндзи являл собой самое определенное тому доказательство.
     --  Примите  поздравления,  --  торжественно  сказал  Просперо.  --  Вы
счастливчик, мы все вам  завидуем. Прощайте, друзья мои,  до завтра. Идемте,
Гэндзи.
     Дож  обернулся  и  медленно вышел в  соседнюю  комнату,  оставив  двери
открытыми.
     Перед  тем  как  двинуться  следом, Гэндзи  повернулся  к  Коломбине  и
улыбнулся ей -- будто хотел успокоить.
     Ничего у него не вышло.
     Она выбежала на улицу, давясь рыданиями.

     III. Из папки "Агентурные донесения"

     Его высокоблагородию подполковнику Бесикову (В собственные руки)

     Милостивый государь Виссарион Виссарионович!
     История  с  "Любовниками Смерти"  и  роль  Дожа  во  всех этих событиях
открылись с совершенно новой стороны.
     Пишу это письмо ночью, под свежим впечатлением. Я только что вернулся с
квартиры Дожа,  где  мне  довелось  стал свидетелем  поистине  поразительных
событий. О, как легко ошибиться в людях!
     Прошу извинения за некоторую сбивчивость -- я все еще очень взволнован.
Попробую изложить все по порядку.
     Сегодня заседания  общества,  временно прервавшиеся  из-за исчезновения
медиума, были возобновлены. Признаться,  я рассчитывал, что пропажа Весталки
приведет Дожа в смятение и выбьет из его рук  наиболее опасное оружие, но он
оказался весьма  изобретателен и  предприимчив. Найденная замена  спиритизму
блистательно  проста:  рулетка, на  которой одна из ячеек помечена черепом с
костями.  Тот, кому выпадет сей зловещий символ смерти,  должен  выпить яду,
собственноручно приготовленного Дожем.
     Я  был  окрылен,  когда  услышал  все  это,  ибо  решил,  что  человек,
представлявшийся мне исчадием ада, наконец утратил всегдашнюю осторожность и
теперь его можно будет взять с поличным.
     Мне повезло:  сегодня же,  в  самый  первый вечер  этой игры, наверняка
азартнейшей из всех доступных смертному, обнаружился победитель -- тот самый
Заика, о котором я уже имел честь  Вам докладывать  и который  почемугто Вас
так заинтересовал. Он и в самом деле  тип незаурядный, я получил возможность
в этом удостовериться, но откуда Вы-то могли это знать? Загадка.
     Однако не буду отклоняться.
     Когда все наши  удалились, я спрятался в прихожей  и  после  вернулся в
гостиную, где свечи и  жаровня уже были погашены.  Очень кстати пришлось то,
что Дож из каких-то идейных соображений не признает прислуги.
     План мой был очень прост. Я  рассчитывал получить прямое доказательство
виновности  Дожа.  Для  этого достаточно было проскользнуть через  столовую,
слегка приоткрыть дверь  в  кабинет  (все двери в доме обиты  мягкой кожей и
оттого  закрываются  неплотно)  и  дождаться,  пока  хозяин  собственноручно
предложит Заике чашу  с отравленным  вином.  После мучительных  колебаний  я
пришел к выводу, что ради интересов дела Заикой придется пожертвовать -- тут
уж ничего  не поделаешь. В конце  концов,  рассудил я, жизнь одного человека
менее  ценна,  чем возможность отвести угрозу от десятков,  а может  быть  и
сотен неокрепших душ.
     Когда Заика выпьет яд и  выйдет умирать на бульвар (так было  уговорено
заранее), я вызову городового, который всегда стоит на Трубной площади. Факт
смерти  от  отравления  будет  зарегистрирован  официальным   представителем
власти,  а  если Заика  к  моменту  появления полицейского  еще  не потеряет
сознания и если у него есть хоть капля совести, то он  успеет дать показания
против Дожа, которые будут должным образом занесены в протокол. Но даже если
таковых показаний  и не будет, думал я,  вполне хватит  одного  только факта
смерти и  моего  свидетельства. Мы с  городовым немедленно отправились бы на
квартиру к Дожу  и  произвели  бы  задержание иреступника по горячим следам.
Вряд ли он успел бы вымыть бокал,  на стенках которого должны были  остаться
следы цианида. Плюс к этому живой свидетель -- я. Опять же наличие рулетки с
черепом.
     Признайте, что задумано  было неплохо. Во всяком случае,  роль Дожа тут
выходила  бы самая неприглядная: затеял у себя дома смертельн