Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Алексеев Сергей. Удар "молнии" -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  -
сь в полном неведении, с кем имеют дело и что это за люди заняли брошенный военный городок, вооруженные до зубов, да еще в черных масках. Конечно, могли догадываться, что не бандиты, не бродяги, не случайные пришельцы, нашедшие приют в ничейных казармах; скорее всего, подозревали, что здесь расположился морской спецназ - другого быть не могло, и это подозрение следовало всячески поддерживать. Генерал отозвал командира экипажа от вертолета. - Командир, ты человек деловой, - сказал он. - Услуга за услугу. Мне с ребятами надо слетать в одно место. Забросишь сейчас, ровно через сутки заберешь там, где высаживал. Годится? Пилот и в самом деле оказался деловым, сразу замялся, закхекал, что-то прикидывая: чувствовалось, мысль эта ему нравится, ибо нет лучше связки, чем деловая, однако намеревался что-то выторговать. - Где это - одно место? Если далеко, то машина у нас - сами видите, не очень надежная... - В район поселка Видяево, - генерал умышленно не назвал точный пункт - Ура-Губу. - За полтора часа обернешься. Он только затылок не почесал, а так и глаза закатил, и губами пошевелил, что-то высчитывая. - Далековато... На хорошей бы машине - раз плюнуть, а на этой... Да еще через сутки забрать... Придется комэска уламывать, чтобы вылет позволил. Через сутки не наша очередь будет. Вертолетчики Севера, кажется, жили тоже по северокорейскому принципу "че-че"... - Ты скажи ему, что у локаторщиков медный кабель есть. - Медный кабель? На медный он, пожалуй, согласится. Так что, я техников у вас на сутки оставлю? Пусть пока из земли-то его достанут да порубят. Вроде как заложников, чтобы причина была... - Оставляй, - согласился генерал. Через несколько минут дребезжащая машина с восемнадцатью бойцами на борту стартовала с базы в сторону Ура-Губы. Салон продувало насквозь, от вибрации стучали зубы и щекотало в ушах. Темная земля проносилась внизу, изредка поблескивая белым, еще не растаявшим льдом на озерах, низкие звезды пролетали мимо, как искры, - казалось, вертолет мчится с ураганной скоростью и вот-вот развалится от напора ветра. На самом же деле он тащился над самыми вершинами леса и иногда чуть ли не чиркал колесами по лысым вершинам сопок: пилоты не хотели попадать в поле зрения радаров, летели по-воровски, но с великолепным мастерством. Несколько раз генерал ловил себя на мысли, что испытывает желание закрыться руками от стремительно надвигающейся черной громадины сопки, и чтобы не дергаться, не расстраивать воображение, он прикрыл глаза и летел так до самой посадки. Командир экипажа посадил машину на полпути между Ура-Губой и поселком Видяево, у подножия невысокой двугорбой сопки. - Завтра в это время здесь! - прокричал он в ухо генералу. - Прошу без опозданий, ждать долго не смогу. Когда машина, не включая огней, оторвалась от земли и пропала из виду, а бойцы "Молнии" поднялись на сопку, генерал неожиданно заподозрил подвох. Почти напротив светился редкими огнями морской причал и подсвеченный отраженными огнями стоял огромный военный корабль. В приборе ночного видения четко вырисовывались его очертания, палубные надстройки, орудия и радары. Командир воровского вертолета словно знал, куда следует подбросить странных людей в масках. Это могло быть совпадением, недалеко впереди горели огни поселка Видяево, а за сопкой густо и плотно сверкала Ура-Губа. На земле ночь казалась много светлее, еще месяц, и будет самый разгар белых ночей, так что особенно тьмой не прикроешься, а через пару часов вообще рассветет. Действовать надо было сейчас, немедленно, однако ощущение подвоха, где-то поджидающей засады заставляло проявлять осторожность. Генерал выслал одну "тройку" в разведку и приказал Головерову пересечь автодорогу и выйти к рейду с юга. Сам же остался в седловине сопок, настроив радиостанцию на перехват. На частотах оперативной связи было полное молчание, пока не включились разведчики. Путь к рейду был свободен, проходы к пирсу оказались очень удобными, поскольку были завалены штабелями железобетона, кирпича и прочего строительного материала: кажется, для флагмана строили специальный причал. До рейда было около полутора километров, так что через двадцать минут все три "тройки" деда Мазая перетекли и рассредоточились на строительной площадке перед "Адмиралом Кузнецовым". По причалу прогулочным шагом бродил береговой патруль, на воде, далеко за кораблем, стоял сторожевой катер с единственным огоньком на клотике, чуть поодаль от флагмана темнели очертания нескольких вспомогательных судов. Вокруг царил беспечный, сонливый покой, как бывает перед утром в каком-нибудь ленивом колхозе, разве что петухи не кричали... Где-то в недрах "Адмирала Кузнецова" едва слышно бухтел дизель, поддерживающий жизнеобеспечение корабля, да на сером постаменте надстройки бесшумно вращался радар. И часовой на палубе, обряженный в черную шинель, стоял неподвижно, как памятник. Генералу вдруг стало не по себе: этот огромный, вооруженный самым современным оружием против воздушных, надводных и подводных целей монстр был совершенно беззащитным, умиротворенным, как заснувший среди игрушек младенец. Спущенный на причал трап был заперт на цепочку, зашитую в ткань, словно в музее перед дорогим экспонатом. Оператор не жалел пленки, снимал каждую деталь, вглядывался камерой в лицо часового, в жерла торпедных аппаратов на палубе, в небольшой, словно игрушечный, вертолет на корме, следил за движением патруля, шаркающего ботинками по бетону. Когда он вышел из зоны видимости часового, видеокамера запечатлела, как сняли патруль, втащили его в узкую щель между штабелями блоков, разоружили, у офицера отняли рацию. А он был откровенно перепуган черными масками, черными, обтянутыми трикотажем головами, а более всего внезапностью. Бывший с ним старший матрос улыбался и изумленно крутил головой. Бойцы стянули с него бушлат и бескозырку, с офицера - шинель и горделивую, с высокой тульей фуражку, мгновенно переоделись и зашаркали по бетону, направляясь к трапу. Глухо брякнула снятая цепочка, загремели по ступеням ботинки. Часовой на палубе проснулся, но не дрогнул, зябко помахал руками и через мгновение уже исчез из виду. Генерал приказал по рации Головерову перекрыть доступ к флагману и брать всех, кто появится, в каком бы он чине ни был. Плененному патрулю объяснили, что это не смертельно, а всего-навсего учебная операция морского спецназа, и для пущей убедительности разрядили и вернули офицеру личное оружие. Услышав русскую речь, он просиял, сдавленно, по-мальчишески засмеялся: - Я думал, американцы! Американский десант! Это натолкнуло генерала на мысль усложнить операцию, и он тут же передал всем командирам "троек" приказ говорить только на английском языке. Следуя за оператором, он уже поднялся на палубу, когда откуда-то с кормы примчался огромный мраморный дог, зычный лай загремел среди железа надстроек: кто-то выпустил его из помещения! Бойцы замерли, прижавшись к стене, почти не дышали. Надо было выждать время, когда "тройка", движущаяся по левому борту, достигнет кормы и перекроет выход на палубу, откуда выскочила собака. Неподвижные люди сбили пыл и ярость пса; он сбавил тон, залаял для острастки, возможно, поджидая хозяина или любого человека из команды, к которой он наверняка привык. Генерал показал знаком стоящему впереди разведчику на его морскую шинель, снятую с пленного. Тот сообразил и стал медленно приближаться к собаке, протянул ей рукав со спрятанной в него кистью руки. Смущенный дог отскочил, трижды пролаял и замолчал, принюхался. Не делая резких движений, разведчик снял шинель и положил на палубу. - Охраняй! - зашептал. - Сидеть! Охраняй! Пес сидеть не пожелал, однако обнюхал шинель, отфыркнул запах и снова залаял. - Эй, на палубе! Кончайте дразнить собаку! - послышался недовольный сонный голос. - Да мы играем! - петушачьим голосом откликнулся разведчик. - Греемся, холодно! - Выйду - погреешься! - пригрозили сверху. - Игрушку нашли... Этот короткий диалог неожиданно подействовал на дога умиротворяюще. Он еще раз обнюхал шинель и потрусил, скрябая когтями, на нос корабля. Генерал перевел дух и знаком подал команду "вперед". Оператор проводил камерой собаку и прицелился вдоль борта. Бойцы не спеша сняли ботинки возле лестницы к капитанской рубке, аккуратно составили их под первую ступеньку и дальше пошли в носках. Дед Мазай с двумя офицерами остался возле двери и, дождавшись сигнала, что весь корабль перекрыт с палубы, вызвал две "тройки" Головерова. Начиналось самое трудное - блокировать команду, взять машинное отделение, все боевые части и, главное, радиорубку. Секундомер показывал уже седьмую минуту с начала операции по захвату флагмана, счет шел от момента, когда сняли береговой патруль. На десятой минуте генерал получил сигнал, что капитанская рубка и боевые части корабля взяты, а еще через тридцать секунд доложили: все каюты команды, а также офицеров "Адмирала Кузнецова" находятся под контролем. - Мне нужна радиорубка, - напомнил дед Мазай. Еще через пару минут командир одной из "троек" сообщил, что вошел в радиорубку - оказалась закрытой изнутри и пришлось тащить к ней полусонного телеграфиста из отдыхающей смены, чтобы тот поскребся в дверь. И в этот же момент в недрах корабля послышался глухой выстрел. Оказалось, стрелял из личного оружия капитан третьего ранга, спавший в служебном кубрике противовоздушной обороны корабля. Обошлось без жертв, "макаровская" пуля повредила запасные магазины на груди бойца "Молнии". Офицера скрутили, ведут в жилой отсек, где находится вся плененная команда. После дога это был второй член экипажа, оказавший сопротивление... В радиорубке дежурный офицер и вся его смена из четырех человек лежали на полу вниз лицом, припертые автоматными стволами. Генерал выключил секундомер и приказал отпустить моряков. - Где находится капитан корабля? - спросил генерал по-английски, обращаясь к офицеру - Отвечать не буду! - также по-английски сказал тот. Бойцы "Молнии" тем временем изучали документацию радиорубки, листали журнал, "медвежатник" пытался открыть кодовый замок сейфа. - Хорошо, - спокойно согласился дед Мазай. - Кто из матросов желает спасти свою жизнь и ответить на мой вопрос? Матросы языка не понимали, крутили головами, поглядывая на своего командира. - Только пикните, суки! - по-русски предупредил офицер-радист, хотя сам находился под стволом. - Спрашиваю еще раз, - на ломаном русском проговорил дед Мазай. - Кто мне скажет, где капитан вашего корабля? Кто скажет, будет помилован и отпущен домой. Остальных ждет расстрел. Матросы молчали, взглядывая из-под бровей: чего-чего, а партизанского упрямства и молчания еще хватало... Правда, один, старшина первой статьи, горестно проронил: - Тепленьких взяли, проворонили на х... - Ты хочешь сказать? - Генерал упер палец в его худенькую грудь. - Да пошел ты на х... - устало послал тот и отвернулся от видеокамеры. Спектакль испортил "медвежатник", вращавший ручки кодового замка на сейфе, забывшись, сказал с веселой простотой: - Готово, товарищ генерал! Отщелкал... Смена радиорубки, как по команде, вскинула головы, видно, показалось, ослышались. - Ладно, мужики, комедия кончилась, - заключил дед Мазай. - Вам повезло. Все это лишь учения морского спецназа. Верно сказано, тепленьких взяли. А вы проворонили... Вызывайте мне капитана корабля и начальника особого отдела. Объявляйте им тревогу. Думаю, причина для этого есть. - А документы ваши можно? - несмело спросил офицер. - Милый мой, какие тебе документы? - вздохнул генерал. - Шпионов надо было ловить раньше, когда собака на палубе залаяла, - еще не поздно было. А теперь вы все пленные, так что выполняй приказ, играй тревогу своему капитану, только не боевую - учебную, чтобы не поднимал шума. Пока ожидали прибытия на борт командира корабля и особиста, бойцы перешерстили сейф и нашли распоряжение - в определенное время отключать канал космической связи и глушить наземную радиостанцию, Работающую из военного городка локаторщиков. Без объяснения каких-либо причин - нечто вроде обязательного задания, не требующего дополнительной информации. И морячки спокойно выполняли его наряду с множеством остальных требований по службе: никто бы и не стал задавать лишних вопросов. Для боевого корабля это было нормально, приказы командиров не обсуждаются, так что этих ребят остается только пожалеть, ибо после "освобождения" флагмана начнется суровая разборка... Капитан и особист явились в сопровождении конвоя из "тройки" Головерова, который успел уже разоружить начальство и сообщить, что корабль захвачен морским спецназом. Капитан "Адмирала Кузнецова" с трудом скрывал гнев, смотрел исподлобья и одновременно был отвлеченно-задумчивым, должно быть, сочинял в уме, как станет докладывать командующему флотом. Особист в морской форме капитана второго ранга, какой-то тихий и невзрачный, вежливо козырнул генералу и попросил документы. Генерал увел его из радиорубки на палубу; там сдернул маску с лица и, пока "кавторанг" изучал документы, подышал свежим, по-утреннему чистым воздухом. - Все в порядке, товарищ генерал, - вымолвил наконец особист. - У меня-то в порядке, а у тебя, брат, бардак, - облокотившись на леера, произнес дед Мазай. - Флагман можно голыми руками взять. Отпор оказали дог и какой-то похмельный офицер... Я вынужден доложить твоему начальству. - Разве в этом моя вина? - спокойно сказал "кавторанг". - Вахтенные матросы не умеют стрелять, ни разу не выезжали на стрельбище. Нет патронов. Офицеры не получают зарплаты, нет денег. Нет боевой подготовки, потому что давно уж стоим у причала и не выходим в море - кроме НЗ, нет топлива. Конечно, я виноват, товарищ генерал... Доложите обязательно! Может, хоть что-нибудь стронется с места! - Хорошо, будем считать, отбрехался, - пробурчал генерал и достал распоряжение. - Это чья бумага? - Второго помощника, - глянув мельком, определил "кавторанг". - Это касается связи, не моя прерогатива... - Какими мы словами пользуемся! А кто дал распоряжение второму помощнику? - Капитан... Через меня не проходило. - Пошли к капитану! Подскажи-ка, где нам сесть, чтобы почирикать с глазу на глаз? - Можно ко мне, - предложил особист. Капитан все еще поглядывал недобро, однако не оттого, что испытывал ненависть к командиру спецназа, - скорее всего, переживал позор, павший на его седую голову. И сколько еще падет! - Вам знакома вот эта бумага? - Генерал положил перед ним распоряжение. - Кто вам дал ее? - угрюмо спросил капитан, едва взглянув. - Сами взяли. Корабль-то в наших руках. - А кто открывал сейф? - Тоже сами. Только здесь генерал рассмотрел его лицо: капитан флагмана был еще довольно молодым человеком, возможно, ровесником, но тяжелая фигура и желтоватая седина старили, создавали впечатление пожившего и уставшего от жизни старика. - Так, - после долгой паузы подытожил он. - Кажется, догадываюсь, в чем дело... Это мы вас глушили? - Правильно, капитан, нас, - подтвердил генерал. - И меня интересует, кто отдал приказ? Чья инициатива? - Мне - командующим флотом. - А ему? - А ему пришла шифровка из Главного штаба ВМС. - Значит, Москва? - Кому вы тут еще нужны, сами подумайте? - вскинул, наконец, глаза капитан - синие и по-детски лучистые. - Мы бы и не знали сроду, есть кто в этом городке, нет... У нас своих бед - голова лопается. Ездим по всему Кольскому полуострову, в каких-то кооперативах горючее покупаем, чтобы в море выйти. Тут пережить бы это время, а не играми заниматься. - Это называется "принцип че-че", - сказал генерал. - Северокорейский способ выживания. - Мне хоть племени мумба-юмба, - отмахнулся он. - А если заправки топливом не будет, даже в Североморск не сходить... Конечно, голыми руками взяли, радуетесь. Сейчас можно взять!.. Попробовали бы лет семь назад. - Я не радуюсь, - оборвал его дед Мазай. - При чем здесь горючее, если патруль и вахтенные ходят, как травленные тараканы? - Травят, вот и ходят! - чуть ли не закричал капитан. - Не будем ссориться, - миролюбиво заметил генерал. - Последнее дело с соседями ссориться. А мы же соседи!.. Давайте заключим перемирие. Я без всякого скандала освобождаю флагман, даю слово не информировать Москву о результатах учебной операции, а вы, капитан, оставляете в покое наш эфир. Или это можно решить только с командующим? Капитан сердито пошелестел бумагой, отшвырнул еђ на край стола. - Не знаю... Решится ли командующий. Это же приказ Москвы, причем дело щепетильное. Не выполни - вообще кислород перекроют. - Понимаю, а если компромисс? Пока мы в эфире - молчите, отработаем, хоть на целый день включайте свои глушилки. - А если нас контролируют?.. Нет, не годится. Генерал встал, развел руками: - Что же, капитан, у меня выход один. Вызывайте на борт командующего. Предварительно сообщите, что его... большая пирога в руках спецназа, а вы - в плену, вместе с командой. Все переговоры только с ним. По прибытии командующего я даю телеграмму в ваш Главный штаб... - Давайте не будем трогать командующего! - обрезал капитан. - Он хороший мужик и прекрасный командир. Не нужно его позорить, и так терпит, ходит со сжатыми кулаками... - А приказ выполняет! - Наше дело военное... - Но приказ-то - подленький! Мы же не враги - свои! И тоже военные. - Нас втягивают в эти игры! Не объясняя условий... Не выполни - отключат электроэнергию в военном городке за неуплату. Потом воду, тепло, газ... Рычагов достаточно, все норовят голыми руками... - Ладно, капитан, давай договариваться, - заявил дед Мазай. - Не впутывая никого, глядя в глаза друг другу. Мы здесь готовимся к серьезному делу, не мешай нам. - Ясно, что к серьезному. Потому и катят на вас... - Сроки ограниченные, условия жесткие. Так что помогай, капитан. Он поворочал на столе сжатыми кулаками, желваки отметились на широких скулах поморца, вспыхнули и прикрылись веками голубые чистые глаза. - Добро... Снимай своих людей и уходи. Пока народ не проснулся. Нам и так позора не расхлебать... Попался бы мне лет семь назад! - Да я верю, брат, молчи. - Сейчас же дай команду освободить личный состав, - то ли попросил, то ли приказал капитан. - Нельзя ему чувствовать себя побежденным. У этих матросиков и так комплекс неполноценности. Стыдно письмо домой написать. Генерал тут же нажал тангенту рации и дал сигнал к отходу. Подал руку капитану. - Не обижайся, брат. Найдешь горючего - прилетай, посидим, потолкуем. На обратный путь заправлю. - Не прилечу, - коротко, дежурно пожав руку, сказал он. - После такого позора мне нож к горлу - надо в море выходить. Или уж на берег... К чертовой матери! Они вместе вышли на палубу, генерал натянул маску: бойцы "Молнии" отчего-то гуртились возле лестницы, оживленно переговаривались. И тут Глеб Головеров доложил, что исчезли все ботинки, припрятанные под ступенью, кто-то украл их самым наглым образом, и теперь больше половины людей остались в одних носках. Докладывал на ухо, чтобы не слышал капитан корабля, требовал разбирательства с командой. - Нет уж, братец, - сквозь зубы прошептал ему генерал. - Проворонили ботинки - топайте в носочках, как зайчики. Позорище! Команда корабля была уже выстроена перед мачтой со спущенным флагом. Белая рабочая роба и такие же шапочки делали их похожими на заключенных концлагеря времен Отечественной войны. Разве что ухмыляющиеся физиономии и хитроватые злые глаза никак не вязались с этим обликом. Матросы смотрели, как победители в одних носках покидают корабль, и как бы молча улюлюкали... Перед строем твердой поступью вышагивал мраморный дог... 3 В инструкции, полученной на посту ГАИ от Крестинина, в первую очередь сообщалось, что Александр Грязев восстановлен на службе в органах ФСК с сохранением звания и прежнего должностного оклада с учетом инфляции, а также всех видов доплат

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору