Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Алексеев Сергей. Удар "молнии" -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  -
ый. Они хотят разорвать оппозицию, поссорить лидеров, наплести интриг. Только не пойму, зачем это нужно? Самоубийство политиков? Больно уж оригинальное... Вот и это придется выяснить. Коля, это не страшно. В восемьдесят четвертом мы приехали в Ботсвану, менять президента и правительство. Там тоже разодрали с таким трудом созданную на наши деньги оппозицию. Правда, там было интересно, потому что работали американцы. Классно работали, запустили своих негров, а те перекупили лидеров. Но очень уж по-американски, за деньги, за чистоган. Не учли психологии. Гражданин этой страны больше ценит предмет, реальную вещь, а не бумажки. Мы же им привезли оружие, много, и предложили купить за эти же доллары, по символической цене. В результате американские денежки оказались у нас в кармане, а оружие, как и положено, начало стрелять. В одну сторону. - Чечня - это Россия, генерал. Воюет с империей больше четырехсот лет. А за это время напиталась психологией великого народа, коли в состоянии воевать с великим. Это только Сталину удалось за одну ночь укротить ее и вывезти, вырвать из собственного космоса. Диктатор, считай, русский генерал. Так что драться нам придется с самим собой. Смирить же себя труднее всего. На время можно задавить, загнать в горы... - И в этом я должен разобраться! Если получу положительный результат, возможно, не придется использовать вертолеты, - заминированные снаряды... - Ты обольщаешься! - не сдержался Сыч. - Если бы Диктатор был сам собой, не исключаю мирного исхода. Он исполняет чью-то волю. - Чью? - ухватился дед Мазай. - А-а! Пока неизвестно... А чью волю выполняет оппозиция? Одни гипотезы!.. Известно, спецслужбы режима пытаются минировать ядерные объекты, готовятся к войне, создают криминальные структуры, владеют мощными связями с мусульманским миром. Какова цель? Во имя чего? Возможно такое, что исполняют одну и ту же волю? Вместе с оппозицией? Система политической разведки разрушена... Кто ответит мне на эти вопросы? Так что поеду без оружия, попробую создать там свою политическую разведку. - Значит, мне пока подождать? Когда ты там разберешься? - Ни в коем случае! Делай все, как договорились, - генерал помедлил, глядя на тлеющие, белесые от пепла угли. - Все изменилось в мире. Все стало иначе. Другие взгляды на жизнь, на ценности, в том числе и на ценность человеческой жизни. Даже Ботсвана уже не та... И "Молния" должна быть не та, что была. Остановили же мы бойню в Доме Советов? Остановили. Это как в деревне: ребятня схватится драться - клочья летят. Но выйдет здоровый мужик, покажет кулак - и драка вся распалась. Переподчинить бы нас Конституционному суду. В силовых структурах нам делать нечего. Возродив "Молнию", дед Мазай теперь боялся того, чему раньше не придавал значения. Прежде он не предполагал угрозы, не чувствовал опасности, связанной со спецподразделением. Однако едва ощутив повышенный интерес к нему со стороны "опричнины", генерал понял, что к "Молнии" скоро потянутся многие жадные руки и она может стать опасной бритвой в руке маньяка, безумца или обыкновенного дилетанта. "Тройка" Отрубина устроилась в Грозном, можно сказать, в условиях благодатных, в надежном и довольно безопасном месте, - в музее прикладного искусства. Двухэтажный особняк, спрятанный в глубине тупиковой улочки, в восьмидесятых поставили на капремонт, одели в леса, забили железом окна и вскоре напрочь о нем забыли по причине недостатка финансирования. Ободранное снаружи и изнутри здание не привлекало внимания, больше напоминало склеп, хотя на первом этаже, в двух небольших комнатах, жили сторожа - две русские бабушки, божьи одуванчики, бывшие сиделицы музея. Через них и удалось поселиться в этом доме под видом реставраторов, которые и в самом деле жили здесь два года и куда-то исчезли два месяца назад, оставив свои инструменты и вещи. Все экспонаты вывезли в хранилища краеведческого музея еще до начала ремонта, поэтому тут и грабить было нечего, а леса могли послужить удобным средством, чтобы в любой момент уйти незаметно сразу со второго этажа и точно так же вернуться. Впрочем, хранительницы музея хоть и присматривались поначалу к новым постояльцам, однако радовались, что в доме поселились три здоровых русских парня: старым людям жить в пустом музее было страшно, ночами по городу рыскали банды, иногда стреляли просто так, по светящимся окнам. Бабушки вряд ли могли что подозревать, а несколько странное поведение жильцов, само их появление легко списывалось на общую обстановку в городе - все чем-то промышляли, чаще всего незаконно, ибо в Чечне к тому времени законов уже не существовало. Четвертым постояльцем в музее стал Глеб Головеров, явившись сюда средь бела дня. Это уже было слишком, однако предстояло прожить здесь несколько дней, пока не подыщется другое место. Вербовкой агентуры и резидентской работой в основном занимался майор Цыганов, спокойно разъезжавший по всей республике, Отрубин с Тучковым вели электронную разведку: слушали телефонные кабели, стекла в окнах бывшего обкома партии, который теперь назывался президентским дворцом, отслеживали визиты официальных и неофициальных лиц, изучали системы охраны и обороны госучреждений - одним словом, вели широкий поиск и сбор информации вплоть до местных газет, листовок и объявлений. Департамент государственной безопасности режима, кажется, больше занимался выявлением и преследованием оппозиции, чем контрразведкой, поэтому "тройка" Отрубина без напряжения вживалась в среду и постепенно развертывала свою деятельность. Город был открыт, дороги контролировались лишь милицией, от которой всегда можно было откупиться, даже не предъявляя документов. Но с наступлением темноты улицы вымирали, вместо множества легковых машин появлялись БТРы с вооруженными людьми на броне, КамАЗы с военными; все это куда-то проносилось на большой скорости под вой сирен милицейских машин, потом где-то в пригороде слышалась мощная стрельба, вспыхивали пожары, и, судя по радиоперехвату, появлялись чьи-то убитые и раненые. Кто и с кем воевал, можно было понять лишь по отдельным обрывочным телефонным разговорам: все кабели связи, как и по всей России, были совершенно не защищены, а правительственная связь оказалась испорченной еще в девяносто первом году, да так и не была восстановлена. С первого же дня Головеров засел за анализ всей полученной Отрубиным информации, особенно касаемой Вооруженных Сил и мест дислокации частей, однако внимание привлекло странное совпадение: две недели назад в аэропорту Северный приземлился самолет Як-40 с единственным пассажиром на борту, которым оказался известный московский предприниматель и банкир по прозвищу "Кастрат", видимо прозванный так за тучность, высокий голос и полное отсутствие растительности на бабьем лице. Кастрата встретила охрана Диктатора и отвезла во дворец. И в тот же день на самолете с опознавательными знаками Азербайджана прибыл человек арабской внешности, личность которого установить было невозможно. Встречали его точно так же и тоже доставили во дворец. Спустя четыре часа их вдвоем с Кастратом проводили в аэропорт, рассадили по самолетам и помахали ручкой. Лично сам Диктатор. Одного этого уже было достаточно, чтобы запустить Кастрата в оперативную разработку, выявить все связи, в том числе и зарубежные, и не спускать с него глаз. Однако помимо всего прочего, он был еще и депутатом Государственной Думы, имел всяческий иммунитет и популярность на телеэкране. Отрубин передавал эту информацию по своим каналам, но она почему-то не дошла до штаба "Молнии", завязла в ФСК, где ее, видимо, посчитали не имеющей отношения к планированию операции "Дэла". И вот теперь, за день до появления Головерова в Грозном, Кастрат вновь прилетел на своем самолете и поселился в бывшей обкомовской гостинице. Спустя же сутки явился тот же араб и с ним еще четыре человека восточного вида. Всех поместили в ту же гостиницу, на один с Кастратом этаж, где когда-то останавливались московские чиновники партийного аппарата. Судя по тому, сколько выставили охраны вокруг, перекрыв весь квартал БТРами, и по тому, как туда каждое утро приезжал Диктатор, можно было не сомневаться, что здесь проводится встреча на высшем уровне. Причем ветеран афганской войны, кажется, чувствовал себя в зависимости от своих гостей. Прослушивать их переговоры через стекла окон оказалось невозможно: защищены жалюзи, проникнуть в гостиницу, не снимая часовых, было нельзя. Сделать это мог только один человек "Молнии" - Володя Шабанов, который сейчас находился в Иордании. После трехдневных заседаний восточные гости отправились в воинскую часть, расположенную на территории бывшего объединенного учебного центра, а Кастрат в сопровождении одного телохранителя отправился в город Шали. Чтобы проследить за его передвижениями, пришлось оторвать от своих дел "тройку" Шутова. Депутат Госдумы разъезжал по Чечне, как по Москве, чувствуя себя даже в большей безопасности. Залетный араб вечером того же дня вместе со своей командой погрузился в самолет и улетел, а Кастрат, несмотря на ночь, отправился в Итум-Кале. Этой же ночью к его самолету в аэропорту Северный подъехала грузовая машина, из которой в салон перенесли пять упакованных в коробки телевизоров. Аэропорт находился под постоянным контролем "Молнии": через бывшего начальника управления КГБ удалось заполучить картотеку агентуры и доверенных лиц, "законсервированных" на неопределенный срок, в наземной службе сохранился старый кадр, уцелевший на работе и согласившийся вновь продолжить сотрудничество. Это было слишком мелко для Кастрата - возить телевизоры из Грозного, однако заглянуть в коробки было невозможно: пилоты сами охраняли самолет и неотлучно находились в салоне. Около полуночи Шутов передал, что депутат Госдумы направляется в Гудермес и что отслеживать его очень сложно: дороги почти пустые и часто приходится уходить от военного патруля, разъезжающего на открытых УАЗах. В общем-то это и бесполезно, поскольку невозможно приблизиться и установить, с кем встречается Кастрат. То ли кого-то ищет, то ли что-то передает; ни в одном пункте больше чем на десять минут не задерживается - эдакий курьер, что с его персоной вообще соотносимо. Этот ночной вояж после трех дней заседания "большой семерки" был странным и необъяснимым. Накатавшись, Кастрат мог наутро улететь и увезти с собой все свои загадочные манипуляции, поездки и переговоры: из аэропорта поступило сообщение, что командир экипажа его самолета запросил полную заправку. И Головеров решил перехватить его на обратном пути из Гудермеса. - Алекс, помнишь, как мы пригласили в гости Кархана? - спросил он по радиосвязи у Отрубина - все переговоры велись только на английском: даже если бы перехватили, что было маловероятно, чужой язык сбил бы с толку спецслужбы. - Помню... С этим бы понежнее как-нибудь, натура тонкая, - откликнулся командир "тройки". - Предлагай. - Мы из Интерпола, работаем нелегально во многих странах мира. - О'кей! Его "ангела" с собой, а карету оставьте где-нибудь в селе. Только без багажа. Похоже, телохранители боялись Интерпола больше, чем бандитов. "Ангел" Кастрата начал отстреливаться из двух пистолетов, продырявил машину Отрубина, выбил заднее стекло и угомонился лишь на земле со сломанной рукой и стволом у виска. Как потом выяснилось, великолепно владел английским и понял весь короткий разговор, состоявшийся между Тучковым и Кастратом. Тонкий по натуре Кастрат пытался бежать в темноту, но не смог пробиться через густой кустарник, запутался и сдался без сопротивления. Этот безрассудный побег показался Отрубину странным - с его огромной задницей и животом можно было передвигаться лишь короткими шажками от двери офиса до дверцы автомобиля, а от страха такие люди обычно не бегут, подламываются на месте. Пришлось обследовать кустарник с фонариком, и не зря: в траве обнаружился бумажник, туго набитый долларами. И опять его поведение показалось слишком нелогичным, даже вздорным, поскольку нет смысла таким образом прятать от Интерпола деньги, которые, как известно, не пахнут. Другое дело - от бандитов либо налоговой службы... При обыске машины нашли семь запаянных цинок с патронами для винтовок иностранного производства, что тоже было не менее странно, а при личном досмотре изъяли "красный мандат" - специальный пропуск для проезда по всей территории Чечни, подписанный Диктатором. На московских гостей натянули черные маски задом наперед и привезли в музей. В подвале, где когда-то находились запасники, было подходящее для камеры место с железной дверью, но не оказалось ни одного замка, поэтому пришлось вставить в пробой болт и завернуть гайку ключами. Головеров вскрыл первую попавшуюся цинку и вместо патронов обнаружил плотные вакуумные упаковки с героином. У депутата Госдумы были серьезные причины опасаться Интерпола... Наркобизнеса в России пока вроде бы и не существовало, правоохранительные органы лишь робко подкрадывались к этой новой, еще не открытой теме. Похоже, Кастрат еще никогда не сталкивался с Интерполом и знания его об этой организации были смутными, киношными. Он и защищаться начал так же по-киношному. - Я нахожусь на территории России, являюсь депутатом Государственной Думы, - по-английски он говорил с большой натяжкой, на уровне вузовской подготовки. - Ваши действия незаконны. Требую немедленного освобождения! - Послушай, ты, мешок с дерьмом, - развязно и грубо сказал Глеб. - Мне наплевать, где ты находишься, в Пакистане или драной России. Ты слишком мелкая тварь, чтобы требовать. Рот будешь открывать после того, как я задам вопрос. Киношный же набор полицейских ругательств подействовал на него убедительно, охладил пыл, - верно, понял, что не в какой-нибудь районной милиции, где можно качать права. - Прошу вас, сообщите о моем задержании президенту республики, - попросил он. - Я его личный гость и друг. - Твой президент принадлежит к международной наркомафии, и что я с удовольствием сделаю - сообщу ему об аресте и затолкаю в подвал вместе с тобой. - В таком случае... вы обязаны пригласить моего адвоката, - Кастрат начал потеть. - Есть же права человека... - Права человека существуют для человека, - оборвал Глеб. - В этой стране их нет. Откуда поступает товар, я знаю. Но для кого предназначен? - Я не буду отвечать на вопросы. Это шантаж. У меня нет и не было никакого товара. А это, - он показал глазами на распечатанную цинку, - вы подбросили ко мне в машину. - И в твой самолет подбросили? Большие, навыкате, глаза его оловянно блеснули. - Если через полчаса я не буду в аэропорту, самолет взлетит. Задержать вы не сможете, охрана не подпускает никого, стреляет без предупреждения. - Придется тебе задержать вылет, - Головеров положил перед Кастратом радиостанцию, отнятую при обыске. - В целях самосохранения. - Нет, - усмехнулся он. - Задерживать не буду. А за свою жизнь я не опасаюсь. Ее гарантирует и оберегает лично президент. В ваших интересах освободить меня и не нарываться на скандал. Глеб посмотрел в его наглые, непроницаемые глаза и подозвал Тучкова. - Приготовь ему дозу. Рассчитай на килограмм веса, посадим на иглу. Князь молча взял героин и удалился. Кастрат взбагровел, зашевелились тяжелые, большие уши. - Вы - не Интерпол! Вы банда преступников! - В бандитских странах вынуждены применять соответствующие приемы, - неохотно заявил Головеров. - Цивилизованные - для цивилизованных. - У меня большие связи за рубежом! - Не сомневаюсь. - Меня знают члены "большой семерки"! - Допускаю, но я не член "большой семерки" и ничем помочь не могу. - Я сделаю заявление о ваших методах работы в России! - Возможно, если я тебя отпущу, - спокойно заметил Глеб. - Но я этого делать не собираюсь. К сожалению, мы не можем найти общего языка. Тучков принес шприц, Цыганов - жгут, встали в ожидании, с бесстрастными лицами. Кастрат вжался в стену, завертел головой. - Садисты! Не посмеете!.. Какая дикость! - Не дергайся, - Головеров взял у Князя шприц. - К вечеру попросишь сам, но тогда не получишь. Мужики схватили его за руки, вжали в стену. Цыганов перетянул руку жгутом, заломил ее и подставил под укол. Пот у Кастрата напоминал запах негра - терпко-мускусный, непривычный, отвратительный. Глеб нащупал вену, всадил иглу - Кастрат завизжал, мелко затрясся. - Не надо! Уберите шприц!! - закричал по-русски. - Буду отвечать!.. - Что он говорит? - по-английски спросил Глеб Тучкова. - Говорит, отвечать будет, просит убрать шприц. - Ес! Ес! - опомнился Кастрат. - Уберите! - С кем ты связан в Европе? - не вынимая иглы, спросил Головеров. - Для кого этот товар? - Это не в Европу! В Россию! - В Россию? Кому в Россию? В Государственную Думу? - Нет!.. Я продаю оптом, господину Зарецкому! - Кто он? Род занятий? - Шоу-бизнес, ночные клубы, казино... Уберите иглу! - С кем вели переговоры в гостинице? Кто эти люди? Откуда? - Они не имеют отношения к наркотикам... - Отвечай! - Глеб пошевелил шприцем. - Не знаю откуда, - Кастрат поднял умоляющий взгляд. - Я всего лишь посредник, мне не сказали... - Имена, фамилии? - Знаю одного, только одного! Абдель Кендир, из Ирана. Других только по именам. Хафес, Омар, Мусет, Салавди... - Чем они занимаются? - Торговля нефтью. - И международным терроризмом? Кастрат затряс головой: - Не могу утверждать! Не знаю! Я посредник, свел людей, имеющих взаимный интерес... - А интерес - террор? - Меня это не касается. Я занимаюсь бизнесом! - И законотворчеством в парламенте?! - Глеб выдернул шприц, выпустил струйку наркотика в лицо Кастрата, подождал, пока тот утрется. - Сейчас повторишь все, что говорил, перед видеокамерой. И задержишь вылет своего самолета! - Надолго? Мне сегодня до десяти часов нужно вылететь... - Вылетишь, когда я из тебя вытрясу все дерьмо! - крикнул ему Головеров. - Иначе ты будешь этот героин жрать ложкой! И стремительно вышел из комнаты, оставив там Тучкова и Цыганова. Спустился на первый этаж, к туалету, и чуть не столкнулся с бабушкой-хранительницей. Та отпрянула в сторону, прикрыла ладошкой открытый от страха и изумления рот. - Господи, что это с вами? - Простите, - буркнул Глеб, - плохо себя чувствую, кажется, отравление... В туалете он отмыл руки, сполоснул лицо, но ощущение гадливости все равно оставалось. В жилой комнате музея все оставалось так, как в то время, когда здесь жили реставраторы, раскладушки с грязными матрацами и одеялами, горы пустых бутылок по углам, завалы консервных банок, какого-то тряпья, мусора, мерзости человеческих отходов. Весь этот бардак сохраняли для маскировки, однако сейчас он казался Глебу невыносимым, смердящим, как разлагающийся труп. Хотелось навести порядок, отмыть, отчистить жилище либо уйти отсюда и больше не возвращаться. Он лег, закрыл глаза и дышал ртом, чтобы не чувствовать запаха, но уснуть не мог даже после ночи бодрствования. Вспоминалась недавняя мирная жизнь в московской квартире, бесшабашный покой, ласковые и прекрасные женщины, которых он мысленно называл "мягкими игрушками", и незнакомая прежде щемящая тоска по домашнему уюту и чистоте отзывалась физической болью где-то за грудиной. Отрубин сидел в углу перед развернутым аппаратом космической связи и шифровал информацию о Кастрате - близился сеанс связи. То ли как медик, то ли как человек верующий, он относился ко всему окружающему с невозмутимым спокойствием, воспринимая мир таким, какой он есть, и, лежа на грязном одеяле, Глеб тихо завидовал ему, как раненый завидует уцелевшему. Алеша не зря носил прозвище "Капеллан", и хотя не совершал общих молебнов в своей "тройке", но зато ходил к бабушкам-хранительницам и учил их молиться, читать Евангелие, петь псалмы. Старые комсомолки почитали его, как священника, только рук не целовали, а так и батюшкой звали, и в рот смотрели с благоговением... Отрубин передал инфо

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору