ой человек. - А  что
вы хотели?
   - А вы, собственно, кто? - сдвинул брови преподаватель.
   - У меня к молодому человеку дело, - улыбнулась Лариса.
   - Но... Дело в том, что сейчас он занят.
   И будет занят еще где-то около часа, - строго сказал преподаватель.
   - А что,  собственно,  случилось?  -  осведомился  тем  временем  сам
Мельников.
   - Это по поводу дела Ольги Величкиной, - официально ответила Лариса.
   - Валерий  Михайлович,  это  из  милиции,  -  тут  же,  не  дожидаясь
объяснений Ларисы, сказал Мельников. - Вы же из милиции?  -  переспросил
он Котову.
   Та кивнула.
   - Где мы можем поговорить? - взяла инициативу она в свои руки.
   Тут усатый преподаватель развел  руками,  подозрительно  взглянул  на
Мельникова и неуверенно произнес:
   - Вообще-то здесь кафедра...
   - Мы выйдем во двор, - решила Лариса, приглашая к выходу Мельникова.
   Тот усмехнулся,  глядя  на  своего  руководителя,  всем  своим  видом
выражая, что он-то готов продолжить выслушивать его нотации, но тут  вот
пришел человек, а ему отказывать никак нельзя, и поэтому он должен идти.
Для Ларисы этот молчаливый  диалог  оказался  достаточно  красноречивым:
Мельникова, по-видимому, крепко достала университетская  практика,  если
он предпочитает ей беседу с милицией, и парень  действительно  абсолютно
ни при чем в этом деле.
   Впрочем, это лишь первое впечатление.
   Уже проходя вместе с молодым человеком  по  коридору,  Лариса  решила
признаться:
   - Я, собственно, не из милиции. Я - тетка  Лели  и  хочу  задать  вам
несколько вопросов.
   -  Задавайте,  -  охотно  согласился  Мельников,  разминая  в   руках
сигарету. - Хоть свежим воздухом подышать, а то  совсем  уже  зашился  с
этой практикой...
   - Что, суровый руководитель? - участливо спросила Лариса.
   - Нет. Просто сухарь и самодур, - ответил  Дмитрий.  -  Я  очень  рад
тому, что вы прервали наше общение.
   Они вышли из здания и расположились на скамейке перед входом.
   - Я, собственно, уже предвижу ваши вопросы, - вздохнул  Мельников.  -
Сразу хочу сказать, что я никоим образом не причастен ко всему  этому  и
считаю, что Леля, то есть моя связь с ней, теперь уже в прошлом.
   - И все же есть кое-что,  что  заставляет  меня  обратиться  к  тебе,
Дмитрий, - сказала Лариса.
   - И что же? - спокойно спросил Мельников, закуривая сигарету.
   - Подруга Лели, Лена, рассказала мне,  что  перед  тем,  как  Лелю..,
изуродовали, вы с ней поссорились.
   - Ах, ну да,  -  помрачнел.  Мельников,  отворачиваясь  от  Ларисы  и
сосредоточенно выпуская дым в безоблачное небо. - Было такое дело...
   - А не можешь ли ты сказать, почему вы поссорились?
   - Могу.
   Дмитрий повернулся к Ларисе и посмотрел на нее в упор  своими  серыми
глазами.
   В  них,  как  ей  показалось,  промелькнула  некое  сочувствие,  даже
жалость.
   - Вам... Вам известно, чем занималась ваша племянница? - спросил он.
   Лариса, продолжая играть роль озабоченной тети, вздохнула и кивнула в
знак согласия, отводя взгляд.
   - Вот поэтому мы и поругались, -  просто  объяснил  Дмитрий.  -  Если
хотите, могу рассказать подробнее...
 
*** 
 
   Они  познакомились  с  Лелей  на  дискотеке.  Дима,  флегматичный   и
спокойный студент,  был  олицетворением  образа  мальчика  из  приличной
семьи. Он был строен, симпатичен и слегка женственен. Это не мешало ему,
однако,  слыть  уверенным  в  себе  молодым  человеком.  Он   был,   что
называется, смазливым, поэтому нравился многим  девушкам,  и  немудрено,
что обратил на себя внимание Лели Величкиной. Вернее, он сам  подошел  к
ней  познакомиться,  но  она  не  стала  его  отшивать.  Более  того,  с
воодушевлением   восприняла   возможность   нового   знакомства   и    с
удовольствием его продолжила в более тесной форме. В тот же вечер, после
дискотеки.
   Мельникова это абсолютно  не  смутило,  даже  обрадовало.  Собственно
говоря, он не любил особо рассусоливать ситуацию и  стремился  сократить
путь от знакомства до постели. Он рассуждал так же,  как  и  большинство
его сверстников. Леля произвела на него хорошее впечатление  в  постели.
Да и  вообще  была  довольно  веселой  и,  как  ему  казалось,  забавной
девушкой. Она училась в непрестижном медицинском училище, но  Мельникова
это мало заботило. Во-первых, он не задумывался над тем,  насколько  эти
отношения долговременны, а во-вторых, сам был не настолько  из  мажорной
семьи, чтобы морщить нос по этому поводу.
   Отношения  между  ними  были  легкими  и  в  основном   сводились   к
совместному отдыху - на дискотеке,  в  кафе  или  в  компании  таких  же
легкомысленных молодых людей.
   Далее следовал интим - обычно  у  друга  Дмитрия,  квартира  которого
пустовала. Собственно, этим отношения молодых людей и ограничивались.
   Но с определенного момента Мельников  почувствовал  у  своей  подруги
какую-то  перемену  в  настроении.  Она  стала  более   раздражительной,
взрывалась по пустякам, обвиняла  Дмитрия  то  в  одном,  то  в  другом,
совершенно, по его мнению, необоснованно.
   Как будто напрашивалась на то, чтобы поругаться.  Ко  всему  прочему,
начала требовать у Мельникова  деньги,  дорогие  подарки,  а  когда  тот
отказывался что-то дарить - обвиняла в том, что он "не мужик". Дмитрий в
силу своего характера относился к этим выходкам спокойно, однако в  душу
его начало закрадываться подозрение.
   Подозрение в основном сводилось к тому, что Леля завела себе  другого
парня, а с ним, Дмитрием, продолжает  отношения  по  инерции.  И  готова
вот-вот их разорвать. Не то чтобы Мельников запаниковал. У  него  просто
взыграло мужское самолюбие.  Дима  в  детстве  читал  много  книжек  про
разведчиков и даже хотел остановиться на карьере кагэбэшника.  Это  было
давно, со временем он оставил эти мечты. Но сейчас выходило так, что ему
предоставилась возможность реализовать свои детские устремления.
   Он начал с анализа ситуации.  Леля  довольно  часто,  по  ее  словам,
посещала дискотеки и другие увеселительные мероприятия.
   Но в большинстве случаев проводила она там время без  Димы,  ссылаясь
на множество причин. То подруга против, то еще чего-то.
   И вообще их встречи нельзя было  назвать  частыми  -  раз  в  неделю.
Причем Дмитрий заметил, что они, как  правило,  происходили  в  выходные
дни, будто по расписанию.
   Жизнь Лели в будничные дни оставалась для ее друга закрытой.
   Более того, когда представилась возможность поехать  на  два  дня  на
дачу среди недели и побыть там вдвоем, Леля  отказалась,  сославшись  на
то, что ей необходимо заниматься. Дмитрий расстроился, но  виду  особого
не показал. Буквально на следующий  день  один  из  его  друзей  как  бы
невзначай передал ему, что видел в городе Лелю. Дело было вечером,  она,
накрашенная и в праздничной одежде, куда-то спешила, ловя на перекрестке
машину.
   Всех этих фактов было достаточно для того, чтобы несостоявшийся шпион
Мельников начал действовать. Времени у него было достаточно,  занятия  в
политехническом были не столь напряженными, чтобы Дмитрий  не  мог  себе
позволить игру в Штирлица.
   Он  начал  слежку,  одолжив  у  одного  из  своих  приятелей   старый
"жигуленок". Пост номер один был занят Мельниковым во  дворе,  где  жила
подруга. Он выбрал тот день, когда Леля, в очередной раз  сославшись  на
занятость в училище, отказалась с ним встретиться.
   Около восьми вечера Мельников испытал чувство азарта и легкий холодок
в груди.
   Леля, одетая как на дискотеку, вышла из своего подъезда,  не  обратив
внимания на  стоявший  поодаль  "жигуленок".  Мельников,  нацепивший  по
такому случаю себе на нос темные очки, осторожно выехал вслед  за  Лелей
на "жигуленке". Вскоре Величкина поймала  машину  и  поехала  в  сторону
Революционной улицы. Естественно, "хвост" в виде Мельникова  сопровождал
ее непосредственно до места назначения.
   Дмитрий педантично записал адрес дома и квартиры, куда зашла Леля,  в
свой блокнот и стал ждать. Естественно, он думал, что именно здесь живет
его таинственный соперник, и очень нервничал,  представляя  себе  всякие
порнографические сцены и растравляя в себе чувство ревности.
   Каково же  было  его  удивление,  когда  некоторое  время  спустя  из
обшарпанного дома - Дима еще удивился, кого  это  из  отбросов  общества
Леля подцепила себе в этом районе  -  Величкина  вышла  в  сопровождении
опустившейся женщины синюшного вида. Удивление Дмитрия усилилось,  когда
к тротуару подъехала  иномарка,  за  рулем  которой  находился  господин
представительного вида. В эту  машину  и  погрузилась  странная  пара  -
спившаяся женщина и молодая цветущая девушка.
   Наступил второй этап слежки. Естественно, будь  за  рулем  той  "БМВ"
разведчик, он сразу бы обнаружил "хвост" в виде "ноль  первой",  которой
рулил Мельников. Но ни водитель, ни его пассажиры  не  подозревали,  что
они находятся под колпаком молодого шпиона-любителя.
   Некоторое время спустя  преследуемый  и  преследователь  притормозили
около того самого дома, где жил переводчик Святский.
   Мельников сильно бы удивился, если бы  знал,  что  именно  к  бывшему
работнику  компетентных  органов   приехала   его   подруга   вместе   с
представительным господином на "БМВ".
   Дима недоумевал  по  поводу  всех  этих  перемещений  своей  подруги,
пытаясь понять, что все это значит. Когда синюха, которой приехавший  на
"БМВ" мужчина почему-то отсчитал несколько купюр, удалилась, а он вместе
с Лелей зашел в дом, Мельников  задумался  еще  больше.  Но  постепенно,
включив свой аналитичный ум, наконец понял.
   Предположение, конечно, для молодого человека было чудовищно - все же
Леля Величкина была для него не  совсем  чужим  человеком.  Но  еще  раз
суммировав факты,  он  понял,  что  самое  чудовищное  в  данном  случае
является самым правдоподобным: он влип, он познакомился со шлюхой. И  не
просто со шлюхой, а с продажной шлюхой.
   Теперь стали понятны ее наряды - это  при  маме  учительнице-то,  без
отца! Теперь стали понятны ее отлучки, нежелание брать с собой  Дмитрия.
И наконец, понятны меркантильные претензии - все  это  отсюда,  из  мира
продажного секса.
   Все сошлось. Помазохировав немного и  наблюдая  вышедших  из  притона
Лелю и довольного собой господина на "БМВ", Мельников поехал  к  друзьям
пить, для того чтобы эмоционально еще раз пережить ситуацию.
   Для того, чтобы еще раз прокрутить в голове увиденное и  понять,  что
все случившееся с ним было ошибкой, которую надо срочно исправлять.
   "Как все-таки это противно, - думал  Мельников,  едучи  на  следующий
день уже в троллейбусе в медучилище на встречу с Лелей. - Как  ей  самой
не противно, в конце концов! Спать с этим хлыщом на "БМВ",  может  быть,
даже что-то чувствовать при этом, получать за это деньги, улыбаться  ему
на прощание, когда он игриво хлопает ее по попке!" Мысль о том, что  это
была его девушка, ранила сердце впечатлительного последователя Штирлица.
   Но он взял себя в руки и не стал устраивать никаких скандалов. Просто
четко и сурово проговорил Леле все, на что решился.
   И ушел.
   Потом  он  появился  еще  только  один  раз,  когда  буквально  через
несколько дней узнал о горе, постигшем Лелю. Пришел в  больницу.  И  сам
для себя определил это как  похороны.  Он  пришел,  чтобы  проститься  и
отдать последний долг. Большего он для Лели сделать  ничего  не  мог.  А
если бы даже и мог, то никак этого делать не собирался.
 
*** 
 
   - А что ты сам думаешь по этому поводу? - спросила Лариса после того,
как Мельников замолчал. - Кто мог сотворить с ней такое?
   - Понятия не имею, - пожал плечами Дмитрий. - Я  же  говорю,  что  ее
жизнь была для меня как бы закрыта во многом. Я  уж  не  удивлюсь,  если
окажется, что она была не двойной, а тройной. Я  практически  никого  не
знал из ее окружения, кроме  матери  и  подруги  Лены.  Да  и  ту  видел
мельком, несколько раз в училище и один раз у Лели  дома.  Других  своих
подруг она скрывала.
   Не знаю, абсолютно ничего не могу сказать.  Может  быть,  это  вообще
случайность?
   В  смысле,  что  произошло  это  именно  с  Лелей.   Просто   попался
какой-нибудь.., маньяк, которому, в принципе, было все равно, кого.  Или
же она скрывала еще что-то, более мерзкое. Но я вам рассказал  все,  что
знал.
   - Да, я поняла, спасибо, Дима, - попрощалась  Лариса  с  Мельниковым,
после чего тот, с  грустью  взглянув  на  часы,  с  неохотой  отправился
продолжать беседу с руководителем практики.
   "Итак, разговор с Мельниковым, можно сказать, закончился ничем. Алиби
парень  не  предоставил,  но  достаточно  аргументирование  и   спокойно
объяснил, что он непричастен к этому делу", - думала  Лариса  по  дороге
домой.
   По крайней мере, так ей показалось.
   Внешне этот человек производил впечатление нормального парня, который
вряд ли бы пошел на преступление. Конечно, это всего лишь  ощущения.  Но
Лариса решила не разрабатывать дальше эту версию. Тем  более  что  новую
пищу  для  размышлений  подкинул   очередной   телефонный   разговор   с
Карташовым.
   - Отравили мамочку-то, - с места в карьер начал Олег Валерьянович.  -
Вместе с алкоголем в крови обнаружен яд. И находился он как  раз  в  той
бутылке водки, которую она, как я понял, вылакала на твоих  глазах.  Она
не говорила тебе, кстати, откуда у нее эта бутылка?
   - Когда я пришла, она уже была пьяна.
   И  бутылка  в  шкафу  была  принесена  не  мной.   Надеюсь,   ты   не
подозреваешь, что я в свою бутылку подсыпала яд?
   - Нет, не подозреваю. Но  ты,  как  всегда,  стоишь  на  грани  между
свидетелем и обвиняемым. Кстати, ты толком не ответила на мой вопрос.
   - Нет, она не говорила мне, откуда у нее вторая бутылка. Вы отпечатки
сняли?
   - Да, конечно. Кроме Зинкиных, были там еще пальчики, но в нашей базе
данных их нет. Вот и все.
   Карташов шумно вздохнул.
   - Это все, что ты мне хотел сообщить? - спросила Лариса.
   - Нет, не все. Есть еще Жакин... - Карташов еще раз вздохнул. -  Этот
губошлеп достал даже  Гунина.  Он  постоянно  лепечет  что-то  невинное,
ссылаясь на плохую память и презумпцию невиновности. Даже  хочет  жалобу
писать. На Гунина.
   - Пускай пишет, - великодушно разрешила Лариса. - Это же  на  Гунина,
не на тебя.
   - А я и не волнуюсь. Просто заявляю тебе, что прекращаю его проверку.
   - Значит, придется заняться им мне самой, - вздохнула Лариса.
   - Этого-то я и хотел  от  тебя  добиться,  -  повеселел  Карташов.  -
Сдается мне, что-то там нечисто.
   - Ну что ж, направление понятно, -  констатировала  Лариса.  -  Будем
прощаться?
   - Подожди. Есть еще кое-что. Как раз тоже по твоей  части.  Опять  же
человек весомый, хотя и с туманным  прошлым.  Последнее  обстоятельство,
кстати, и заставило меня тебе о нем сообщить.
   - Что за человек? - заинтересовалась Лариса.
   - Владелец "Шевроле" красного цвета.
   Директор ночного клуба "Север".
   - Это что, Дворец культуры гоблинов Ленинского района?  -  сморщилась
Лариса.
   - Совершенно верно.  Хозяина  зовут  Сидельников  Сергей  Викторович,
тридцать два года...
   - А что за туманное прошлое и при чем тут оно? - перебила его Лариса.
   - Вот это-то и интересно. Ходили слухи, да и не только слухи, что это
один из главарей так называемой мафии начала девяностых. Он  всегда  был
осторожен, да и  папа  у  него  влиятельный.  Поэтому  привлечь  его  не
удалось. А сейчас все у него  достаточно  легально,  и  он  среди  своих
клиентов-гоблинов, как ты правильно заметила, процветает.
   - Ну и что? Что здесь по моей части? - не  поняла  Лариса.  -  Только
красный "Шевроле"?
   - Не только. Дело в том, что мы его разрабатывать не будем. Опять  же
влиятельный папа... Да и дело неофициальное, как ты сама понимаешь.  Так
что тебе и карты в руки.
   Ну а напоследок сообщу тебе самый интересный  факт.  Некоторое  время
назад, а именно  где-то  с  годик,  написала  на  него  заявление  некая
гражданка Мухина Ольга  Валерьевна,  шестнадцати  лет,  по  обвинению  в
изнасиловании.  Заявление,  правда,  потом  забрала.  Более  того,  этот
Сидельников на ней женился, поэтому, собственно, дело-то и прекратилось.
Вот такие сведения, гражданка Котова, - довольный собой,  закончил  свой
рассказ Карташов.
   - Да, последнее обстоятельство действительно наиболее  интересно  для
меня, - протянула Лариса. - Спасибо за  информацию...  Правда,  пока  не
знаю, как я стану разрабатывать такого человека.
   - Ну, как я уже  сказал,  тут  ты  на  нашу  помощь  не  рассчитывай.
Действуй сама.
   Желаю успеха.
   И Карташов положил трубку, чтобы избежать возможных просьб со стороны
Ларисы.
   После этого разговора Котова проанализировала  то,  что  услышала  от
подполковника, и связала с тем,  что  у  нее  уже  было.  И,  откровенно
говоря, мало что связывалось.
   Куча подозреваемых, масса потенциально причастных к  делу  по  разным
параметрам, никакой связи... Умершая Зинка,  Жакин,  внезапно  всплывший
Сидельников... А что, если это он и был тем самым клиентом  Лели?  Тогда
хоть что-то начинает сходиться...
   Тогда получается, что он мог отравить Зинку. Но откуда он узнал,  что
Лариса направляется к ней? Что вообще это дело возобновилось, теперь уже
не со стороны милиции?
   Откуда утечка информации? Увы, слишком много вопросов.  И  просто  не
знаешь, за что хвататься в первую очередь.
   Не забыть еще про "бывшего  разведчика"  Святского.  Ведь  это  после
разговора с ним отравили Зинку. Что-то могло произойти за то время, пока
Лариса ездила в налоговую.
   Неожиданно Ларисе привиделся Котов.
   Еще одна версия... Смешная, правда. А может быть, и нет. И не  звонит
ведь, подлец!
   А сотовый отключен. Может быть, с роумингом что-то не в  порядке?  Но
Котов ладно, Котов потом... Сейчас Сидельников.
   Или Жакин? Кто-то из них двоих.
   Подумав,  Лариса  решила  действовать  последовательно   и   все   же
разобраться до конца с Жакиным. И  придется  теперь,  наплевав  на  все,
решительно направляться к нему домой.
 
Глава 5 
 
   После настойчивого звонка в дверь квартиры  Александра  Владимировича
Жакина Лариса услышала женский голос:
   - Кто?
   - Я к Александру  Владимировичу,  по  срочному  делу,  -  официальным
голосом проговорила Лариса.
   - Господи!  -  сокрушенно  сказала  женщина,  принимаясь  ожесточенно
крутить замок.
   Когда дверь открылась, Лариса увидела  маленького  роста  миниатюрную
блондинку с короткой стрижкой.  Она  была  одета  в  короткий  свободный
свитер с красно-черными полосками и черные домашние брюки.
   Настроена женщина была  совсем  нелюбезно  и  смотрела  на  Ларису  с
каким-то вызовом, уперев маленькие кулачки  в  бока.  На  лице  ее  была
решимость защищать свой очаг намертво.
   - Сколько можно трепать нервы работающему человеку, врачу? - с порога
начала она сыпать обвинениями. - Он вынужден был сам взять больничный! А
у него, между прочим, куча больных! И должность, знаете ли, обязывает...
   - Кто  там,  Мариночка?  -  слабо  прокряхтел  откуда-то  из  спальни
знакомый голос с характерными сюсюкающими интонациями.
   - Да лежи, лежи,  это  не  к  тебе,  -  тут  же  повернулась  на  зов
Мариночка, после чего, понизив голос, обратилась к Ларисе:
   - Проходите на кухню. Мне, в конце  концов,  все  это  надоело,  и  я
намерена положить конец этому всему. Проходите.
   Лариса не заставила себя долго ждать и проследовала на кухню.  Марина
проскользнула следом и плотно закрыла за собой дверь.
   - Садитесь вот сюда, - кинула она взгляд на табуретку у  стола,  сама
устраиваясь рядом с Ларисой. - Извините, что не предлагаю чаю, разговор,
наверное, будет коротким.
   - Ничего, чаю я не хочу, - успокоила ее Лариса. -  Мне  действительно
важен разговор. Скажите, вы в курсе, по какому поводу вашему мужу так..,
надоедают в последнее время?
   -  Я  не  знаю,  по  какой  причине  это  происходит,  -  раздраженно
отмахнулась Марина, - этого как раз никто не объясняет. Но я знаю, что у
него