правда, теща
моя сидит...
   Обезьяна старая! - не сдержался он. - Опять приперлась у меня  деньги
просить.
   Главное, знает, что меня обокрали,  -  и  просит!  Просит  и  просит,
просит и просит! Скоро по миру пойду!
   Карташов ничего не отвечал на причитания Городова  и  размашисто  шел
позади.
   Они приблизились к кабинету, Степаныч взялся  за  ручку  и,  открывая
дверь, повернулся к Карташову, говоря на ходу:
   - Главное, знает, что...
   Его фразу прервал какой-то звон,  донесшийся  из  кабинета.  Степаныч
резко повернул туда голову. Посреди кабинета стояла пожилая  женщина.  В
руках она  держала  куртку  Дмитрия  Степановича,  из  карманов  которой
высыпалась на пол какая-то мелочь...
   - С поличным,  значит,  -  констатировал  Карташов,  хмуро  глядя  на
женщину.
   Та оторопело и испуганно смотрела на  мундир  подполковника.  Дмитрий
Степанович,  видимо,  испытал  сильнейший  в  жизни  шок,   потому   что
остолбенело стоял молча, широко раскрыв рот и глупо хлопая глазами.
   Карташов первым прошел в кабинет и обратился к женщине:
   - Ваши документы!
   - Нету, - растерянно сказала женщина.
   - Вы знаете, кто это? - кивнув на нее, спросил Карташов у Степаныча.
   Тот, еще не придя в себя, что-то неопределенно квакнул. Потом, как-то
стыдливо опустив голову и отведя глаза, мрачно сказал:
   - Теща это моя...
   И издал, пожалуй, самый шумный в своей жизни выдох. Затем тихо бросил
в сторону:
   - Обезьяна старая!
   Потом, видимо, до него все-таки начал доходить смысл происходящего. И
с каждым мгновением  этого  осознания  Дмитрий  Степанович  все  сильнее
наливался темно-красным цветом, глаза  его  расширялись  все  больше,  а
взгляд становился  почти  невменяемым.  Подоспевшая  в  кабинет  Лариса,
которая уже все поняла, с тревогой смотрела  на  своего  администратора,
ожидая, что сейчас из его уст выплеснется прямо-таки гейзер ругательств.
Так оно и случилось.
   Степаныч, набрав в легкие побольше воздуха,  раскрыл  рот  и  огласил
кабинет просто-таки громовым возгласом:
   - Кровососки чертовы! Что мама, что дочка! Совсем уже стебанулись?!
   Он резко  сорвался  с  места  и  кинулся  к  теще,  протягивая  руки.
Перепуганная Лариса, боясь, что разъяренный администратор сейчас устроит
здесь резню, быстро шагнула в кабинет  и  дернула  за  рукав  Карташова,
заслонившего старую женщину от расправы зятя.
   - Бери ее - и быстро отсюда.
   Карташов выпихнул женщину из  кабинета,  Лариса  выскочила  следом  и
быстро заперла Степаныча в его собственном  кабинете.  Они  отошли  чуть
подальше, потому что крики и стук в дверь были просто  душераздирающими.
И Лариса обратилась наконец к женщине с вопросом:
   - Что случилось? Как вы это можете объяснить? Я так понимаю, что  эту
мелочь вы воровали не с целью наживы?
   Женщина вдруг всхлипнула  и  заговорила  тонким,  звенящим  от  обиды
голосом:
   - Потому что замучил он нас совсем, окаянный!  Помешался  на  деньгах
своих!
   Совсем  застращал  всех.  Денег  ни  на  что  не  попроси,  только  и
попрекает, что много тратим! Дошел до того, что  Рае  двести  рублей  на
неделю выдает на питание! И требует отчета еще за каждый рубль! Господи!
Да на двести рублей два дня-то прожить тяжело, не то что неделю, да  еще
втроем! На лекарства попросишь - так он вообще как с цепи срывается!
   Вы, говорит, только болеть и умеете. Я говорю - погоди, помру  скоро,
а он - еще на похороны тратиться! Лучше уж живите! Да  разве  можно  так
жить? - она  жалобно  посмотрела  на  Ларису  и  Карташова,  ища  у  них
сочувствия.
   Лариса, признаться, была ошарашена такими  откровениями.  Она  знала,
что ее администратор патологически скуп, но чтобы  это  приобрело  столь
гигантские масштабы.
   И это после того, как она чуть ли не каждый месяц повышает ему оклад,
который, видимо, скоро превысит ее собственный заработок. Администратору
она решила устроить хорошую взбучку, припомнив ему все.
   И тут она вспомнила, что Степаныч давно не был в отпуске. Похоже, ему
неплохо бы подлечиться. Естественно, за свой счет.
   Так, видимо, и следует поступить.
   - ..Мяса купить не можем, -  продолжала  плаксиво  женщина.  -  Одной
картошкой и питаемся, а этот паразит еще уверяет, что это самая  вкусная
еда! Я потому тогда мясо и взяла у него, когда увидела.  Знала,  что  он
его все равно соседу подороже продаст, а не нам на стол пойдет.
   - Вы успокойтесь, - мягко сказала Лариса. - Езжайте сейчас домой и ни
о чем не думайте. Я вам обещаю, что Дмитрий Степанович, когда  придет  с
работы, кричать не будет.
   Женщина недоверчиво посмотрела на Карташова, стоявшего с хмурым видом
- ему, похоже, тоже было неловко, - и, поняв,  что  никто  ее  сажать  в
тюрьму не собирается, быстро попрощалась и поспешно пошла к выходу.
   - Да-а-а, - протянул Карташов, покачав головой. - Это уже я даже и не
знаю, как назвать.
   - Апогей скупости, - ответила Лариса. - Ладно,  я  с  этим  разберусь
сама, а сейчас пойдем, у нас уже стол накрыт в кабинете.
   Карташов пошел следом за  Ларисой.  Из-за  дверей  Зеленого  кабинета
доносились мурлыкающие звуки какой-то песенки. Лариса  открыла  дверь  и
увидела вальяжно развалившегося за столом  Котова.  При  виде  Ларисы  и
Карташова по его лицу разлилась умиротворенная улыбка.
   - Ребята! - умильно развел он руками и как-то кокетливо добавил:
   - А это я выпил всю водку! Надеюсь, вы меня не осудите...
   У моей жены взорвали машину... Свой джип я сам.., разбил! Так что...
   Он причмокнул языком и для наглядности показал пустую бутылку  из-под
водки, которая стояла на столе, приготовленная для сегодняшнего вечера.
   -  Одно  ворье  в  ресторане!  -  возмущенно  воскликнул  Карташов  и
посмотрел на Ларису.
   Та также была очень  недовольна  поведением  собственного  мужа.  Она
нахмурилась и, подойдя к Котову, резко выдернула у него  из  рук  пустую
бутылку. Потом подошла к бару и достала оттуда новую.
   - Садись, Олег, - со вздохом пригласила она  подполковника.  -  Слава
богу, что он хоть не съел все.
   Она оглядела стол.  Девственность  ваз  с  салатами  была  несколько,
правда,  нарушена,  да  и  на  колбаску  Женя  налег,  прямо  надо  было
признаться.  Но  Лариса  надеялась,  что  этот  неприятный  инцидент  не
помешает их дальнейшей беседе. Котов уже начал  посапывать,  откинувшись
на спинку кресла, и Лариса решила не выдворять его - больше будет шуму.
   - Что там по поводу Балабанова? - спросила она  после  первого  тоста
Карташова.
   - Во всем сознался, - радостно  сообщил  Олег  Валерьянович.  -  И  в
изнасиловании, и в убийстве Зинки, и во взрыве твоей машины.
   - Так что ты полностью себя реабилитировал, - улыбнулась Лариса.
   - Да, все прекрасно! - На  Карташова  напало  благодушное  настроение
после второй  рюмки.  -  Можешь,  кстати,  требовать  от  него  денежной
компенсации. Правда, ждать будешь всю жизнь, у него же нет ни хрена.
   - Как это так?  -  встрепенулся  вдруг  тихо  заснувший  было  Котов,
который, похоже, болезненнее всех переживал утрату  "Вольво".  -  Пускай
зарабатывает! Пускай все продает! Квартиру пускай продает!
   - Нет у него квартиры-то, - с каким-то сожалением  глядя  на  Котова,
пояснил Карташов. - Родительская она. А самому ему в тюрьму. Ну,  может,
конечно, со своих  заработков  платить  вам  ежемесячно..,  рублей  сто.
Устроит? - усмехнулся он.
   Котов принял негодующе-презрительный вид и хотел что-то возразить, но
Лариса перебила его:
   - Ладно, с этим все понятно. А  что  с  Сидельниковым?  Чем  там  все
закончилось?
   - А! - отмахнулся Карташов. - Мне с самого начала  эти  сестренки  не
понравились. Дуры деревенские! Отозвала заявление, и все! Денег хочет...
Ну, так им обеим и надо. Сидельников, когда узнает, кто это на него  так
наехал, головы им обеим пооткручивает. А  то  легких  денег  все  хотят,
работать только никто не желает.
   - Это правильно, - вставил свою ремарку очнувшийся Котов.
   - Да и черт бы с ними со всеми! - продолжил Олег. - В  конце  концов,
Сидельников по делу Величкиной ни при чем, ни одна из "жертв"  заявление
на него не писала - на что он нам сдался? Помогать  этой  дуре  от  мужа
избавиться и имущество его захапать?
   Пошла она!
   - Правильно, - снова  поддержал  подполковника  Котов.  -  Пошли  они
все!.. Коленом, понимаешь, их всех!


ФУРШЕТ С ТРАГИЧЕСКИМ ФИНАЛОМ

Светлана АЛЕШИНА






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     В страшный кошмар со стрельбой превратился шикарный фуршет. И надо же такому случиться что в эпицентре кровавых событии оказался муж владелицы ресторана "Ласочка", а по совместительству частного детектива Ларисы Котовой. Мало того что его зацепило пулей да еще и чиновник с которым он пил выпал из окна и разбился насмерть.
     Лариса Котова на добровольных началах берется распутать это дело. И выясняет, что есть люди, которым невыгодно чтобы кто то еще знал подробности! Ларисе в жесткой форме дают это понять. Но такой поворот событий не пугает Ларису. Она продолжает поиск. Пусть даже с большим риском для собственной жизни.

Глава 1

     "Значит, сегодня вечером гуляем, - удовлетворенно думал Евгений Котов, повязывая галстук. - Только вот жара стоит, черт ее возьми! Впору в шортах и майке отправляться..."
     Но нет, нельзя. Конечно, нельзя! Поскольку бизнесмен Котов собирался на конференцию под названием "Бизнес и средства массовой информации в демократическом обществе". Мероприятие сие было организовано в провинциальном Тарасове губернским отделением партии "Яблоко" с участием заокеанских фондов. Вернее, именно американцами, а "Яблоко" только предоставило "крышу". Но официально так сказать было нельзя, поскольку отношение к мероприятию тогда было бы негативным - опять эти чертовы янки собрались учить-поучать русского Ваню, который спит и видит себя Мессией всего человечества.
     Высокий статус конференции, однако, взялся обеспечить губернатор, который хотел показать, что он во всей России самый "демократичный демократ" и "центральный центрист". Его выступление ожидалось прямо на открытии. Потом должны были зачитать доклады, потом разбрестись по секциям, а вечером все участники саммита должны были отправиться на фуршет. Этого фуршета-то, собственно. Котов и ждал. Он не рассчитывал на особо плодотворное общение с кем-либо на конференции. Был, правда, один момент - там должен был появиться один из областных чиновников, который мог быть Котову полезен.
     И все.
     Разумеется, главу многопрофильного концерна "Антей" не интересовали такие вещи, как взаимодействие бизнесменов и представителей СМИ. Он давно уже понял, что в России бизнес делается отнюдь не так, как на Западе, и что все попытки рафинированных американцев приучить русских к цивилизованным правилам поведения обречены на провал. Ко всему прочему, Котов знал, что представляют эти самые фонды в России обычно молодые женщины-феминистки, ужасно безвкусно одетые, с мешковатыми фигурами. И на комплименты в свой адрес реагируют холодно, грозя подать в суд за сексуальные домогательства. Суммируя все эти известные ему факты, Евгений справедливо счел, что действительно интересным на конференции является только фуршет, который должен был начаться в пансионате "Сокол" в семь часов вечера.
     Его жена Лариса, тоже бизнесменша, директор ресторана "Чайка", была приглашена на тусовку, но твердо решила не идти. Ей там было еще менее интересно, чем Евгению. Ко всему прочему, Лариса только что закончила свое очередное расследование криминальной истории, в которую в очередной же раз вляпалась. Поэтому она спала без задних ног, откинув покрывала и вольготно раскинувшись на кровати - жара стояла в начале этого июля на берегах Волги ужасающая.
     Котов надел белую рубашку с короткими рукавами, облачился в светлые летние брюки, приладил мобильник и, скосив взгляд на спящую жену, решительно двинулся к лестнице. Он спустился на первый этаж своей трехуровневой квартиры и, пройдя через вестибюль, подошел к двери гаража. Через полминуты он сидел в салоне своего джипа, негодуя на духоту и терпеливо ожидая, когда же заработает кондиционер.
     Когда температура стала для Евгения приемлемой, он завел мотор и вывел джип из гаража.
     Через пятнадцать минут он припарковал свой автомобиль на стоянке около дома знаний. Джип Котова занял достойное место в ряду иномарок, среди которых выделялись два новеньких блестящих "Мерседеса" - на одном из которых приехал губернатор.
     Вокруг в обилии тусовалась милиция - присутствие на мероприятии первого лица губернии обязывало.
     Евгений с важным видом вошел в здание и в вестибюле зарегистрировался в качестве участника у симпатичной девушки, сидевшей за столиком. "Хороша, нечего сказать", - с интересом окинул он взглядом ее фигуру. Девушка с улыбкой вручила ему пакет документов и буклетов, которые выдавались каждому участнику конференции. Уже сидя в зале, Евгений лениво просмотрел их, но ничего интересного не нашел.
     "Ну и скучища здесь намечается, - уныло подумал он. - Просто козлиный треп!"
     Он поздоровался с некоторыми известными ему личностями, коллегами по бизнесу, а сел рядом с Игорем Ростовцевым, владельцем сети супермаркетов "Планета". Его личность, правда, интересовала его гораздо меньше, чем соседка слева. Судя по тому, как сосредоточенно та записывала происходящее на конференции, она являлась представительницей одной из древнейших профессий - то есть была журналисткой.
     "Весьма недурна, весьма", - облизнулся Котов.
     Практически всю официальную часть он провел в осмотре ног соседки - на ней была всего лишь мини-юбка - и других соблазнительных частей ее тела.
     На сцене же тем временем все шло самым скучно-официозным чередом, который и прогнозировался Евгением. Сначала на трибуну взобрался губернатор, который с присущей ему непосредственностью заявил, что "он завидует участникам конференции, несушим идеалы демократии в Россию". Потом принялся восхвалять успехи губернии - что якобы бизнес здесь пользуется поддержкой, что происходящее в деловой сфере находится под пристальным вниманием газет и телевидения, что пресса объективно освещает все происходящие процессы, как негативные, так и позитивные. Завершил губернатор речь пожеланиями конференции успехов в работе. Сразу же после выступления он покинул зал в сопровождении своей свиты.
     А потом пошло-поехало. Выступали политики, бизнесмены и заокеанские друзья. Все говорили правильные слова, от скуки и протокольности которых сводило скулы. Особенно преуспела американка - ее речь изобиловала фразами, которые ни о чем не говорили и были лишены напрочь конкретного наполнения. "Демократия, пиар, совершенствование менеджмента, муниципальные бизнес-проекты..."
     Евгений волей-неволей начал зевать.
     - Это у них так принято, - бросил недовольную реплику сосед Котова. - Когда я сочинял заявку на грант по ихнему образцу, то ничего не понял. Белиберда такая, что свихнуться можно.
     Котов понимающе кивнул в ответ. Он вообще считал американцев туповатыми людьми. Только вчера к нему на улице пристали двое молодых людей в белых рубашках и галстуках с бэйджами церкви Иисуса Христа святых последних дней, а проще говоря - мормонов. Котов в течение пяти минут уговаривал их, что к богу обращать его бессмысленно, а тем более в мормонском понимании. Он говорил, что любит джин, кофе и чай, а все эти напитки запрещены мормонами как одурманивающие и плохо действующие на здоровье. Потом он говорил им, что немцы пьют пиво до старости и рано не умирают, а Черчилль курил сигару до девяноста лет. Эти аргументы молодых янки не убеждали, и они тупо советовали почитать Книгу Мормона, а также понять, почему основатель мормонской церкви Джозеф Смит молился богу. Причем говорили они все это заученными, штампованными фразами.
     Котов еле-еле от них отвязался, сославшись в конце концов на непомерную занятость.
     А на сцену тем временем один за другим взбирались преподаватели экономической академии, бизнесмены и прочие представители городской элиты. Котов скучал. Соседи справа тоже. И даже девушка-журналистка закрыла свой блокнот и вяло просматривала программу мероприятия, видимо, прикидывая, когда лучше для нее будет закончить на нем свое пребывание.
     - Сейчас твой выход, - грубовато ткнул Ростовцев своего соседа справа.
     - Да уж, - хмуро согласился тот, вертя в руках конспект выступления.
     - Не оплошай уж там.
     - Постараюсь.
     Сосед Ростовцева пошел к трибуне, и в этот момент Котов окончательно решил, что делать на мероприятии больше нечего, и направился в буфет освежиться кока-колой. Более крепкие напитки он решил отложить на вечер. Больно уж было жарко...

***

     Элис Симпсон, закончив свое выступление, прошла на место, по пути одарив улыбкой местного функционера "Яблока" Николая Ястребова. Этот молодой человек, пробывший несколько лет на посту управляющего банком, к тридцати годам вдруг решил, что призвание его - политика. К тому же обладая достаточно хорошими внешними данными для этого, он довольно скоро выдвинулся на первые позиции в "яблочном" отделении. И именно он "пробивал" эту конференцию, надеясь на американские деньги и продвижение в сфере публичной политики.
     Элис представляла на конференции американский фонд защиты демократии. С Николаем она познакомилась еще в США, куда Ястребов приезжал в составе какой-то официальной делегации. Еще тогда она отметила, какой красивый этот парень. Сейчас же, в Тарасове, она еще больше уверилась в том, что Ястребов очень даже ничего как мужчина. Но... Николай, как ни странно, вел себя довольно официально и не проявлял знаки мужского внимания к ее персоне. И это несколько задевало честолюбивую Элис, поскольку она знала, что русские мужчины обычно ведут себя с женщинами очень непосредственно.
     Американка была не очень привлекательна. Ее белобрысые прямые волосы, коренастая фигура, далекая от стандартов Голливуда, и круглое, мясистое англосаксонское лицо не могли возбудить в избалованном женским вниманием красавце Ястребове желание.
     Сама Элис, однако, считала по-другому.
     Она была фанаткой России. Изучала в университете русский язык в течение трех лет и даже почти избавилась от акцента. В России она прожила следующие три года после окончания университета. Ей было двадцать пять, когда она закрутила роман с неким Мозесом Шварцем, владельцем радио в штате Мэн. И даже вышла за него замуж.
     Однако эта связь закончилась, как только Элис на одной из тусовок в Москве познакомилась с неким Александром Вампиловым. Сей амбициозный молодой человек подвизался на журналистской и политологической ниве, постоянно критикуя как демократов, так и коммунистов, как правых, так и левых, как националистов, так и западников. Элис поддалась обаянию молодого радикала и увела его от жены.
     Браку с Мозесом после этого пришел конец, чем радиовладелец был очень недоволен, но ничего не мог противопоставить обаянию далекого от Америки русского журналиста.
     Вот уже второй год Вампилов являлся любовником Элис, а она с увлечением работала в России по заданию американского фонда, объезжая российские регионы и приобщая русских к идеалам западной демократии. Нынешняя конференция была одним из этапов этого самого приобщения.
     "Надо будет все-таки поближе познакомиться с этим Ястребовым", - подумала Элис, усаживаясь на свое место. В конце концов эта интрижка ничего не изменит - отношениям с Алексом, как она называла Вампилова, это угрожать не может. А обстановка в это жаркое лето в полукурортном Тарасове весьма способствовала легкомысленным и ни к чему не обязывающим отношениям. К тому же деловые контакты с Тарасовом вообще и с Ястребовым в частности на этой конференции для Элис заканчивались.
     - Русские иногда очень умелы, - говорила ей подруга Дженнифер, делясь своими впечатлениями от своего русского бойфренда.
     - Но все, что они делают руками, тем не менее ужасно, - отвечала ей со смехом Элис, знавшая много русских анекдотов.
     - Т