ее и обещает за это хорошие деньги.
     Поэтому мне пришлось работать сверхурочно.
     - А-а, - все еще недоверчиво протянул Патрушев.
     - Сейчас я переоденусь, - сказала Аня и пошла в комнату надеть свой черный в драконах халат. Этот халат особенно нравился Патрушеву и способствовал его сексуальному возбуждению. Чуть более ободренный Андрей тоже прошел в комнату и уселся на диван перед телевизором.
     - Ты хочешь перекусить? - тоном уставшей жены спросила Аня, входя в привычную для себя роль хозяйки. - Я, например, не против.
     - Пожалуй, - ответил Патрушев и щелкнул телевизионным пультом.
     Аня тоскливо посмотрела на Андрея.
     - Сейчас приготовлю бутерброды с ветчиной... А в холодильнике стоит полбутылки красного вина.
     Патрушев кивнул. Аня исчезла на кухне, и вскоре Андрей присоединился к ней. Оба поняли, что сегодня все будет, как обычно. С одной стороны, конечно, это навевало скуку, но с другой - и оба это тоже осознавали - своего рода традиция, уют этих привычных встреч успокаивали душу. Но Анна все-таки решила именно в этот момент, что все это будет в последний раз.
     Она резала ветчину и вдруг заметила, что Патрушев пристально рассматривает ее ноги. Аня отвлеклась и нечаянно порезала себе палец.
     - Что ты уставился? - раздраженно спросила она - Ты их видишь почти каждый день. И не делай вид, что ты чему-то там удивляешься!
     - Я ничему не удивляюсь, - обескураженно ответил Патрушев. - Просто они мне нравятся, их изгибы меня волнуют...
     - Лучше бы тебя волновали другие вопросы! продолжила обвинительную речь Аня, пристально, с укоризной глядя на любовника. - Например, где найти достойную работу... Сидишь и занимаешься всякой фигней.
     Патрушев вздохнул и опустил голову. Ответить ему на это было пока нечего.
     - А где она может быть, достойная-то? - спросил он наконец.
     - Люди находят, нужно быть просто энергичнее, общительнее... А ты все время ходишь с мрачным видом, даже не умеешь общаться с людьми! Ты отпугиваешь всех моих знакомых! С тобой невозможно появиться в приличном обществе! Нужно быть более открытым, улыбаться, хоть через силу, иногда переступив через себя. Ты же знаешь, что работу можно найти только благодаря каким-то знакомствам. Но чтобы знакомства эти были, нужно, как минимум, их заводить.
     - Но у меня много знакомых, - возразил Патрушев. - Вот, например, Дима Филимонов - серьезный человек.
     - Тогда почему он не устроит тебя в свою контору? - не замедлила задать вопрос Давыдова.
     - Но я же ничего не понимаю в этих чертовых системах сигнализации!
     - Неужели так трудно научиться понимать? Ты что, тупой?
     Это было уж слишком, и Патрушев надулся.
     - Я просто не хочу туда устраиваться, - сквозь зубы процедил он.
     - Вот! Вот! - Аня Давыдова выражала всем своим обликом укоризну.
     Они замолчали. Аня продолжала заниматься тостами, а Патрушев лениво листал журналы. Наконец кухню заполнил аппетитный аромат готовых тостов, и Патрушев плотоядно повел носом. Собственно, состоявшаяся между ним и Аней разборка несколько присушила его желание, но, выпив бокал вина и закусив бутербродами, он воспрял духом.
     У Ани тоже заблестели глаза, и возникло некое напряжение в лобке. Она заерзала на стуле, и Патрушев, который уже по одному взгляду научился определять ее состояние, понял, что пора переходить к делу.
     И он перешел. Разумеется, он делал все, как обычно.
     Патрушев и Анна в течение где-то часов двух наслаждались друг другом, но Андрей в тот вечер все же был немного вял, чувствуя, что что-то не так. А Анна после этой встречи решила окончательно порвать с ним.

***

     - Это была ваша последняя встреча? - спросила Лариса.
     - Да, последняя интимная встреча, - уточнил Патрушев. - Потом я узнал, что она, оказывается, действительно собиралась тогда на свидание, а позднее понял, что с Аткарским. Но интуиция меня не обманула.
     - А как ты сам познакомился с Аткарским? - спросила Лариса. - Ведь насколько я поняла, ты был его учеником?
     - Да. Эта история началась три месяца назад.
     Патрушев закурил очередную сигарету и начал вспоминать...
     ...В тот вечер он пребывал в обычном для него состоянии безденежья и связанного с этим душевного дискомфорта. Только что он провел астрологический сеанс с некоей журналисткой Машей, которая заплатила ему сто рублей.
     Для Патрушева сотенная эта была весьма и весьма кстати. Холодильник его был почти что девственно пуст. Он уже мечтал о том, что завтра придет Аня Давыдова и принесет что-нибудь поесть. А так - эта сторублевка позволяла ему не ждать милостей от завтрашнего дня и поесть уже сегодня.
     Патрушев подрабатывал еще в местном еженедельнике "Терапия", где вел колонку астролога. Но этого едва ли хватило на жизнь - ему платили там около тысячи рублей в месяц. Кроме всего прочего, зарплату задерживали, и даже этих жалких грошей ему приходилось ждать там по месяцу с лишним.
     Он еще не знал, что вечер сулит ему перемены в жизни. Сама судьба в образе бесшабашного друга Димы Филимонова позвонила ему в дверь.
     - А, это ты, Диман, заходи! - вполне радушно приветствовал его Патрушев, который после того, как получил сотню, заметно повеселел.
     Дмитрий Филимонов, старый приятель Патрушева, занимался установкой систем сигнализации и, в отличие от Андрея, был человеком земным, практичным и правильным. Он звезд с неба не хватал, зарабатывал около пяти тысяч в месяц, что для провинциального Тарасова считалось весьма приличным. Патрушев же по сравнению с ним выглядел просто нищим.
     - Я чувствую, что ты, Андрюха, меня ждал, шумно произнес Филимонов, входя в прихожую. Какие у тебя планы на сегодня? Может быть, пройдемся по парку, нужно ловить последние теплые деньки.
     Потусуемся...
     - Мы уже тусуемся, - ответил Патрушев.
     - Я не понимаю тебя, Андрей! Вечно ты такой хмурый, вечно какой-то не такой... - стал ворчать Филимонов. - Ты что, мне не рад, идиот?
     Патрушев осуждающе посмотрел на него.
     - У меня вполне хорошее настроение, - ответил он вполне искренне.
     - Интересно, как же ты выглядишь, когда оно у тебя плохое, - съязвил Дмитрий и тут же поправился, ободряюще тряся астролога за плечи:
     - Ты что, я же шучу. Кстати, у меня есть информация, которая, возможно, еще больше поднимет тебе настроение.
     - Кого-нибудь подцепил, она тебе надоела, и ты хочешь перекинуть ее мне? - стал угадывать Патрушев.
     - У тебя дар провидца, - улыбка не сходила с лица Филимонова. - Я недавно познакомился с весьма интересным сексуальным объектом.
     Он прошел в гостиную, по-хозяйски уселся на диван и нажал пульт телевизора. При этом было непонятно, зачем он это сделал, так как смотреть телевизор все равно не собирался.
     - Андрюха, короче, я поимел одну шизофреничку, - лениво заметил он.
     - Так их же пруд пруди, этих ненормальных, - скептически отреагировал Патрушев.
     - Но эта особенная! - настаивал Филимонов. - Когда я ее трахал, она смотрела телевизор и конспектировала сводку новостей.
     - Прямо во время процесса? - удивленно поднял брови Патрушев. - Что ж, возможно, это эротично.
     Филимонов хохотнул и пояснил:
     - Да мы занимались этим стоя!
     - И что же она писала?
     - Я заглядывал потом в ее тетрадь и, признаться, абсолютно ничего не понял. Какие-то схемы, графики, цифры, короче, совершеннейшая шизофрения.
     У нее по молодости был роман с каким-то медиком, и она с тех пор ненавидит Минздрав.
     - А при чем здесь Минздрав?
     - Мне трудно это объяснить. У этой леди несколько иная парадигма мышления. Я лучше зачитаю тебе с листочка, который захватил с собой, чтобы тебя поразвлечь. - Филимонов достал из кармана потрепанную страничку и развернул ее.
     - Итак, слушай... Богиням Судьбы выгодно, чтобы люди были подобны самоопустошающимся червям, поэтому так называемая "научная часть" Минздрава, где сидят инопланетные деятели, говорит: расслабляйтесь. Они еще никого не вылечили, и зато отправили на тот свет миллиарды людей.
     - Чего-чего?! - воскликнул, давясь от смеха, Патрушев.
     Филимонов флегматично протянул Патрушеву лист бумаги размером в половину газетного.
     - Это "Листовка Вселенской Противообманной Партии", - пояснил он непросвещенному другу.
     - Чушь какая-то, - пробормотал Андрей.
     - А я думал, тебе будет интересно. Ты же увлекаешься всякими там, как это называется, паранормальными вещами.
     - Но не до такой же степени!
     - Ладно, я продолжаю, - махнул рукой Филимонов. - Дальше здесь написано: "Внимательно следите за тонусом в лобке. Это один из самых сильных центров накала чувств". При этом специалист в области сигнализационных систем закатил глаза и облизнулся, издав звук подбирающей свои слюни собаки.
     - Может быть, достаточно? - сделал попытку протестовать Патрушев.
     - Нет, еще немного. Ведь это играет невероятную роль, - возразил Филимонов, снова всматриваясь в листок, испещренный буковками и исписанный убористым почерком, - в увеличении накала чувств.
     Кстати, щемление и биополе возможны, только когда лобок в тонусе. Особенно хорошо, когда есть тонус в упругих и суженных канальцах, поставляющих энергию в астральное магнито-биополе...
     - Ну это уж слишком, - возмутился Патрушев. - Брось меня грузить этой бредятиной!
     - Это для тебя "слишком". Но нужно знать людей и всегда помнить: то, что для тебя "слишком", для них нормально, - снова возразил Филимонов. - Знаешь ли ты, что "сексуальное желание зависит от ощущения твердости в нервных клетках лобка", причем лобок длится до пупка?
     Филимонов изобразил осуждающий нерадивого ученика взгляд учителя и, подняв указательный палец правой руки вверх, медленно произнес:
     - И твердости в Бульбе. Ты в курсе, что такое Бульба?
     - Картошка на украинском языке, - под ложечкой у Патрушева непроизвольно произошло щемление, и он ответил приятелю чисто механически.
     - Идио-от! - протянул Филимонов. - Бульба в переводе с древнего языка санскрита означает "Закон Судьбы". Понимаешь, "Буль-ба".
     - Перестань меня называть идиотом! Зачем вообще я должен слушать всю эту ерунду? - Состояние Патрушева было близко к истерике.
     - Да чтобы повеселиться, дурачок, - ласково посмотрел на него Филимонов.
     Наконец он свернул листок вчетверо и завалился с ногами на диван. Патрушев же сел в кресло, напряженно выпрямился, закинул ногу на ногу и начал энергично трясти ступней.
     Вдруг Филимонов вскочил, опять быстро развернул листок и, упершись взглядом в него, напыщенно произнес:
     - Это все Богова Мафия! Это все вредительское влияние Бога Молоха и Компании, председателя Космос-ЦРУ и земных СС.
     Патрушев, не в силах протестовать, бросил в приятеля диванную подушку, расшитую бисером. Но она ударила не очень сильно, и Филимонов не обиделся.
     - Ты забрал у меня всю энергию, вампир, - жеманно сказал Андрей. - Теперь надо подкрепиться.
     - А что у тебя есть? - встрепенулся Дмитрий. - Впрочем, мне достаточно скромной яичницы с беконом и сыром, тройку поджаренных хлебцев и бутылочки две пива. Конечно, если не затруднит.
     - Ты угадал, трудности могут возникнуть. Они уже возникли.
     - Что-о? У тебя нет бекона? - с ужасом посмотрел на него Филимонов.
     - Боюсь, что я должен тебя несколько огорчить...
     - Насколько? - быстро спросил Филимонов.
     - На все сто... - совсем упавшим голосом ответил Патрушев и уронил голову на грудь.
     - У тебя нет денег?
     - Ты прав.
     У Патрушева была сотня, но он решил, что более богатый Филимонов может сам обеспечить их ужин этим вечером. - В конце концов не зря же он слушал весь этот бред - за это Филимонов должен заплатить.
     Но тот возмутился:
     - Нет, так жить нельзя. Надо исправлять ситуацию. Сам ты ничего не делаешь в этом направлении, поэтому придется тебя приучать к труду насильно.
     - Что ты хочешь этим сказать?
     - Нет, - тут же среагировал Филимонов, - нет, даже не думай. Я не буду приглашать тебя устанавливать сигнализацию. В этой работе нужен особый талант и, наконец, ум. Ты человек заумно-недоступный, ну так и иди к таким же. Свои всегда помогут.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Я хочу свозить тебя в один дом культуры в одном из окраинных районов города, - объявил Дмитрий.
     - Это действительно дом культуры или это твоя новая аллегория?
     - Это дом культуры, - спокойно ответил Филимонов. - Там собираются разные продвинутые экстрасенсы, йоги, оккультисты, мистики и шизофреники.
     - - Ты там был со своей новой подругой?
     - Ты умнеешь на глазах... Там что-то вроде клуба по интересам. Они собираются каждую пятницу. А сегодня, по-моему, как раз пятница.
     - И что там для меня может быть интересного? - скептически спросил Патрушев.
     - Думаю, ты мог бы познакомиться там с некоторыми людьми, если, конечно, не оплошаешь. Я имею в виду - с нужными людьми.
     - А что такое нужные люди?
     - Понимаешь, Андрюша, - вздохнул Филимонов, - интерес к экстрасенсорике в обществе существует. И умные люди, - он внимательно посмотрел на Андрея, - подчеркиваю, умные люди делают на этом деньги. Собственно, и ты мог бы это делать... При определенных, конечно, условиях.
     Патрушев задумчиво почесал голову и перевел свой взгляд с Филимонова куда-то в сторону.
     - Я до сих пор никак не могу придумать, как на этом можно зарабатывать деньги, - сказал он после некоторой паузы.
     - Ну я не буду тебе рассказывать обо всех деталях.
     Просто отведу тебя на эту тусовку. Скажу только, что все это не просто так, за этим наверняка стоят солидные люди.
     Патрушев молчал, а Филимонов вдруг наигранно-подобострастным тоном произнес:
     - Дрюнечка, ну составь мне компанию... Мне неохота туда тащиться одному.
     - У тебя же есть новая подруга, с которой ты уже там был!
     Филимонов рассеянно поковырял спичкой в зубах и лениво проговорил:
     - Я чувствую, мне придется закончить с ней отношения. Мне стало скучно.
     - Но она же новая! - засмеялся Патрушев.
     - Надоело слушать ее бредни. Они наскучивают уже через неделю.
     Он сунул прямо в лицо Андрею только что зачитанную им листовку.
     - Это ее произведение.
     Патрушев по-прежнему сидел с кислой физиономией, устремив свой взгляд в пепельницу. Лицо его было подернуто дымкой экзистенциального кризиса.
     - Дело, впрочем, не в этой дуре, Андрей, - очень серьезно сказал Филимонов. - Я хочу познакомить тебя с одним из моих клиентов, который может быть тебе полезен. Просто я думаю, что твое место не в газете, а в несколько иных кругах, куда я тебя и постараюсь пропихнуть...
     - Ну, знаешь, я как-нибудь сам разберусь, куда мне лучше себя запихнуть, - обиделся Патрушев на , Филимонова, который, видимо, считал его маленьким мальчиком из детского сада.
     - Ладно, не обижайся, - похлопал Андрея по плечу Филимонов. - Нам пора собираться.
     - Куда?
     - Знакомиться с нужными людьми.
     И Филимонов, не дожидаясь согласия Патрушева, вытащил из шкафа его костюм и бросил приятелю прямо в руки.

***

     - Он хотел познакомить тебя с Аткарским? - спросила Лариса.
     - Да, - глухо ответил Патрушев.
     - И что же, знакомство состоялось в тот же день?
     - Да, это произошло как раз там, где мы встретились с тобой за четыре дня до смерти Аткарского. Я сказал что-то типа того, что в восторге от того, как он работает. Что меня зовут Андрей Патрушев, что я астролог и увлекаюсь эзотерикой.
     - И какова же была его реакция?
     - Аткарский, к моему удивлению, был очень доброжелателен. Он остановился и протянул мне руку.
     Я был польщен. И это в моих глазах тогда выглядело явным плюсом - как же, экстрасенс, пусть и местного значения, отнесся ко мне столь доброжелательно!
     - А Филимонов присутствовал при этом? - поинтересовалась Лариса.
     - Он стоял позади меня и никак не участвовал в этой сцене. Он играл наблюдателя, не более того, и это на него было не похоже. Однако завязавшаяся тогда приятная беседа была прервана нашествием поклонниц Кирилла. Они появились со стороны сцены огромной лавиной и оттолкнули нас от предмета своего обожания. Однако меня это не расстроило: я был вдохновлен тем, как эта необычная личность отнеслась ко мне.
     - Потом знакомство было продолжено. Интересно, как?
     - Филимонов сунул мне его телефон, я позвонил, напомнил о себе, и Аткарский назначил мне встречу, - ответил Патрушев.
     - И она состоялась?
     - Да. Мы проговорили около трех часов о различного рода эзотерических делах. Я поражался энциклопедическим знаниям Кирилла, его начитанности и умению связывать теорию с практикой. В конце той встречи он предложил мне стать его учеником.
     - Между вами завязались доверительные отношения?
     - И да и нет... Как бы это объяснить. Я воспринимал его ., как человека, по своим психическим свойствам близкого к совершенству. Или, - он засмеялся, по крайней мере, как двоюродного брата Мессии.
     - Очень интересно! - Выражение лица Ларисы стало сосредоточенно-серьезным.
     После произнесенных слов она слегка подалась вперед, прищурила глаза и потянула носом воздух: так принюхивается осторожная собака, стоя перед открывающейся дверью, за которой таится что-то новое и неизведанное. Выглядело это очень комично. Тем самым Лариса предполагала спровоцировать обратную реакцию у Андрея, может быть, даже задеть его и сбить с позиции иронии, когда он продолжит свои размышления. Этот метод не всегда действовал в таких случаях, но на этот раз она добилась своего.
     - Ты иронизируешь, - в голосе Патрушева послышались жесткие нотки, - но для меня, несмотря на то что я впоследствии узнал о нем и Ане, его смерть стала самой тяжелой потерей, самым горьким переживанием.
     - Да, конечно, - Лариса включилась в настроение, заданное Андреем, и постаралась придать своему голосу оттенок скорби. - Но неужели так мало значила для тебя Аня?
     - Мне кажется, я любил ее. Но она самостоятельный человек, и на роль соблазненной и обманутой девушки не подходила.
     Патрушев еще немного помолчал, потом добавил:
     - Каждый выбирает по себе.
     - Очень уж пассивную роль ты отводишь Аткарскому, - заметила Лариса.
     - Он всегда был окружен сонмом девиц и женщин, поэтому Аня Давыдова, думаю, сама предложила себя в подружки. По крайней мере, именно так я объясняю их союз. Потом, полагаю, Аткарский ничего не знал о нашей связи.
     - Ты уверен?
     - Лариса, к чему ты клонишь? - вдруг повысил голос Патрушев. - Я не убивал Аткарского! И ревности к нему у меня никакой не было.
     - Я видела тебя тогда в зале "Салюта", поэтому так бы не сказала.
     - Это был первоначальный шок, - тут же возмущенно отмахнулся Андрей. - Я перестал переживать на следующий же день.
     - И поехал лечить депрессию к другу на дачу? - подхватила Лариса.
     - Ну почему мне никто не верит?! - схватился за голову Андрей. - Если даже ты мне не веришь, кто же тогда поверит?
     - Ладно, если тебе важно мое мнение, я тебе верю, - прервала его Лариса. - Тем более что алиби твое подтвердилось.
     - Да, слава богу, Женька мне помог, - устало вздохнул Патрушев.
     - Кто такой Женька? - поинтересовалась Лариса.
     - Поэт Евгений Алексеев, - коротко ответил Патрушев.
     - Он где-нибудь работает?
     - Вообще-то он занят в фирме "Артекстрой", работает там архитектором. Лариса, не смотри на меня так подозрительно! - Патрушев поймал скептический взгляд собеседницы. - Это положительный человек, женат, супруга - учительница.
     - Когда ты уехал на дачу?
     - На следующий же день после нашей встречи в доме культуры.
     - Ты хотел уединиться после того, как расстался с Аней?
     - Да, мне необходимо было ощутить нечто вроде гармонии с окружающим миром. Миром природы...
     Поэтому я и поехал в это достаточно уединенное место.
     И приехал оттуда уже на следующий день после смерти Аткарского. И тут меня арестовали...
     - А с Аней Давыдовой ты в это время не встречался?
     - Конечно, нет.