я, и  тут  же  на  меня  посыпались  воспоминания  о  всех
завтрашних делах.
   Настроение сразу же рухнуло  и  смылось.  Во-первых,  мне  предстояло
посетить РОВД и поговорить на тему Константина, а во-вторых  -  еще  раз
посетить РОВД и поговорить уже на тему пожара и трупа в новостройке.
   Приехавшие в пункт ГАИ оперативники только  немного  помурыжили  нас,
сняли показания о нашей находке в помещении сторожей, потом  мы  с  ними
поговорили о выстрелах и были отпущены под обещание не  пропадать  и  не
эмигрировать.
   Последняя просьба была высказана нам в шутку, мы  устало  улыбнулись,
пообещали не убегать ни до канадской границы, ни дальше и уехали.  Ромку
пришлось завезти домой, а потом Виктор, не спрашивая ни о чем,  доставил
меня домой.
   После ванной я еле добралась до постели и, прошептав по пути  Виктору
что-то об отсутствии необходимости меня завтра будить, упала и уснула.
   Может быть, мне что-то и снилось, не знаю,  не  помню;  помню  только
быстрый ряд событий, весьма нерадостный и неинтересный между прочим.
   Значит так: я ложусь, закрываю глаза, меня трогают за плечо, открываю
глаза, спрашиваю, в чем дело, Виктор показывает мне часы.
   Десять утра!
   Я покосилась в окно - светло на самом деле, без обмана. Покосилась на
Виктора, тщетно надеясь, что он сообразит, в чем дело, и уйдет на кухню,
в другую комнату, к чертовой матери, все равно куда, лишь  бы  ушел,  но
Виктор проявил максимум непонимания и душевной черствости.  Он  протянул
мне трубку телефона.
   - Ты не догадался сказать, что я умерла? - спросила я.
   Виктор качнул головой.
   Выдернув руку из-под одеяла, я взяла трубку.
   - Сейчас сама скажу, - вздохнула я. - Все я и все на мне. Даже  такую
малость и то сделать не могут...
   Поднеся трубку,  куда  ее  положено  подносить,  я  зевнула  и  самым
обыденным тоном проговорила:
   - Это морг. Вам Бойкову, что ли, найти? А под каким она номером?
   - Ольга Юрьевна! - закричал мне  в  ухо  перепуганный  Кряжимский.  -
Нельзя, нельзя так шутить! Никогда нельзя! Вы что же это, голубушка моя,
сами себе собираетесь накаркать такие ужасы?!
   - Нельзя? - совершенно без интонаций спросила я,  потому  что  и  они
пока еще не проснулись.
   - Конечно же, нет! Ни в коем случае!
   - Ну давайте тогда я вам накаркаю, - все так же ровно  сказала  я,  и
Кряжимский  по  ту  сторону  провода  замолчал,   очевидно   переваривая
услышанное.
   Я же, еще не услышав его реакции на  свои  слова,  немедленно  начала
приходить в себя, понимая, что, наверное, ляпнула что-то не совсем то  и
не совсем тому человеку. С другой стороны, я же не звала его  к  себе  в
постель в такое раннее утро...
   - Извините меня, Сергей  Иванович,  -  промямлила  я,  -  кажется,  я
спросонья сказала что-то не то, к вам не относящееся. Это точно!
   - Да ничего, все нормально, Ольга Юрьевна, это вы  меня  извините!  -
сказал он. - Тут к нам все утро поступают звонки, прямо, можно  сказать,
телефон раскалился. Звонят из РОВД, сразу из двух отделов,  и  желают  с
вами пообщаться.
   - Ох уж эти мужчины! - простонала я в трубку. - Нельзя же быть такими
настырными. А с другой стороны, приятно быть настолько популярной.
   Это как-то льстит...
   Сергей Иванович, было слышно, чуть не поперхнулся моими  словами,  но
потом осторожно постарался меня просветить:
   - Ну да, звонили, конечно же, и мужчины, Ольга  Юрьевна,  но  у  меня
сложилось  довольно-таки  четкое  мнение,  что  они  хотят  снять   ваши
показания. Ромка рассказал мне кое-что о ваших вчерашних  происшествиях,
и я думаю, что эти звонки вовсе не амурного характера,  вы  уж  извините
меня за правду.
   - Ну, Сергей Иванович, - разочарованно протянула я, - ведь вы даже  и
помечтать не даете!
   - Извините еще раз, не понял, - бедный Кряжимский совсем потерялся  и
не знал уже, что мне сказать, наверняка жалея вообще о том, что  он  мне
позвонил.
   Я вздохнула и пообещала Сергею Ивановичу, что мы с Виктором  подъедем
в самое ближайшее время. Отдав  Виктору  трубку,  я  с  вялой  гордостью
подумала, какая я умница, что не сказала точно, во  сколько  приеду,  и,
подобрав с пола халат, поплелась в ванную, смиряясь с мыслью,  что  если
день наступил, то с этим уже ничего не поделаешь.
   Сев в ванну, я с тоской посмотрела на душ и поняла, что от теплого  я
усну снова и прямо  здесь,  а  от  холодного  замерзну  и  превращусь  в
сосульку.  Причем  тоже  прямо  здесь  Обдумав   варианты,   я   немного
поуговаривала себя, открыла рот, чтобы  заорать  при  появлении  избытка
чувств, и открыла холодный кран сильным и решительным рывком.
   Холодно стало мне на самом деле, но ненадолго.
   Уже через несколько минут я с удивлением обнаружила, что в принципе и
холодная вода не мешает дремать, если очень этого захотеть.
   Осознав это открытие, я сменила холодную  воду  на  теплую,  а  потом
выбралась из ванной в активную жизнь, чего мне не хотелось, но  деваться
было некуда.
   Виктор уже хозяйничал  в  кухне,  и  я,  еще  не  выходя  из  ванной,
поспорила сама с собою, что на завтрак у нас будет яичница.  Разумеется,
я не ошиблась.
   Виктор - потрясающе консервативен в приготовлении  пищи.  Кроме  двух
видов бутербродов и одного вида яичницы, кажется,  он  больше  ничего  и
готовить не умеет. И что самое обидное, - не собирается учиться.
   Грустно позавтракав, я  начала  собираться,  предварительно  отключив
телефон. Мне не хотелось, чтобы меня торопили, и так  проблем  набралось
выше крыши: сумку-то я потеряла.
   Конечно, свет не сошелся клином на тех двух губнушках, что остались в
ней, но вот с тушью оказалась самая настоящая проблема. Точнее, проблема
была с ее отсутствием: одна осталась в сумке, а второй у меня просто  не
было.
   Перерыв всю квартиру в безнадежных поисках, я уже  собралась  послать
Виктора в магазин за тушью, но и тут мне повезло. Я  нашла  антиквариат.
Сказать что? "Плевательницу"!
   Я имею в виду тушь, тушь, ту самую, которую...
   Ну, вспомнили? Вот-вот, производства города Ленинграда!
   На самом дне самого дальнего угла огромного платяного шкафа  валялась
запыленная коробочка с этой гадостью, которую, как я думала, уже никогда
и нигде не увижу. Обнаружив этот недостойный памятник прошедших эпох,  я
села на пол перед шкафом и почти с археологическим  волнением  принялась
теребить в руках этот предмет, вспоминая, когда же в последний раз я  ее
видела и как она попала в шкаф. Если я  правильно  помнила,  то  с  этой
походно-полевой тушью я приехала еще из Карасева, да и тогда она у  меня
лежала на всякий пожарный случай в запасе.
   Похоже, пожарный случай наступил.
   Наведя кое-как красоту, точнее,  не  кое-как,  а  с  грехом  пополам,
кое-как у меня не получается, я была готова к выезду в люди. Так  как  я
уже проснулась вроде окончательно,  то  получался  именно  выезд,  а  не
вынос, как могло бы произойти еще полчаса назад.
   До редакции мы добрались без происшествий, что меня даже  порадовало:
никаких новых фокусов от жизни моя бедная психика, наверное, уже  бы  не
потянула. Съехала бы.
   В редакции уже нас ждали взъерошенный больше обычного Сергей Иванович
и перепуганный Ромка.
   - Ольга Юрьевна! -  Кряжимский  вскочил  со  стула  мне  навстречу  и
буквально затанцевал на месте  от  волнения.  -  Звонили  из  милиции  и
сказали, что в последний раз! Если  мы,  точнее  вы  втроем,  к  ним  не
приедете, то они приедут сами с ордером!
   С ордером, Ольга Юрьевна!
   Я только  открыла  рот,  чтобы  успокоить  нашего  добрейшего  Сергея
Ивановича и  предупредить,  что  мы  уже  выезжаем,  как  отвлеклась  на
следующего  персонажа  в  редакции.  Не  на  Ромку,  нет!  Ромка,  вовсю
пользуясь нестандартной ситуацией,  гонял  на  компьютере  свою  любимую
игрушку, побеждая вражескую армию лихой атакой ручных динозавров.  Я  не
стала ему ничего говорить. Лень было с такого вялого утра изображать  из
себя ретивую начальницу, тем более что в редакции  оказался  Фима  -  Ну
наконец-то я вас дождался, девушка! - распахнув  дверь  моего  кабинета,
Фима выглянул наружу и могозначительно покосился на настенные часы. -  Я
уже было всерьез начал подумывать, что вы пустились в бега, хотя  сам  и
убеждал этих неверующих в порядочность ментов, что редактор  "Свидетеля"
- сама законопослушность!
   - Спасибо, Фима, - пробормотала я, направляясь к нему.
   - Пожалуйста, не стоит! А счет пришлю потом, - улыбнулся Фима.  -  Я,
между прочим, не только врал им, но и тоже ждал  тебя  и  волновался!  -
Фима мгновенно убрал улыбку с лица и, выйдя мне навстречу, рявкнул:
   - И объясни мне, какого черта  ты  потащилась  к  этому  дому?  Ромка
рассказал мне о вашей эпопее.
   У меня чуть аппетит не  пропал  Я  же  просил  тебя  ехать  домой?  Я
спрашиваю: просил?
   - Ну, просил, - тихо сказала я, подходя к нему. - Наклонись, я тебя в
щечку чмокну, сил нет тянуться, честное слово.
   - Если будешь так себя вести,  -  провозгласил  Фима,  -  то  в  один
прекрасный день ты меня чмокнешь в лобик, и это будет в последний раз! -
Он  изобразил  на  своем  лице  непреклонную  неподкупность,   но   щеку
подставил.
   Мужчины корыстны, я всегда это знала. - Пришлось поцеловать.
   Пройдя мимо Фимы в кабинет, я поплелась к своему столу,  но  Фима  не
купился на такую мелкую взятку и, пройдя за  мной  следом,  как  попугай
повторил:
   - Зачем ты туда поехала?
   - Мне на пожар интересно было посмотреть! - буркнула я, усаживаясь  в
кресло и думая, зачем же я это делаю, мне  в  РОВД  ехать  нужно,  а  не
рассиживаться здесь.
   - Скажите пожалуйста,  какая  романтическая  девушка!  -  съехидничал
Фима. - Словно из романа Тургенева выпрыгнула в нашу грустную  юдоль!  Я
не о пожаре спрашиваю, он, кстати, потом уже случился... -  Фима  замолк
на полуфразе и, прищурившись, взглянул на меня. - Секундочку, мадам!..
   - Между прочим, мадемуазель, -  тяжко  вздохнула  я  и  страдальчески
заломила брови, надеясь на жалость человеческую.
   - Не суть, -  равнодушно  отмел  Фима  мои  претензии  и  надежды,  -
секундочку! При чем здесь пожар? Если я правильно понял, пожар произошел
потом, уже после того, как вы там появились!
   - Ну и что? - сказала я. - У меня  все  перепуталось  в  голове,  дай
сообразить, о чем идет речь! - Я на самом деле слабовато  соображала,  и
сейчас мне требовалась, наверное,  пара  чашек  чернейшего  кофе,  чтобы
привести в порядок и мысли, и чувства.
   Нажав кнопку селектора, я попросила Ромку заварить кофе. Хватит ему в
самом деле игрищами заниматься в рабочее время на рабочем  месте,  пусть
займется настоящим делом!
   Фима вынул из кармана сигареты, закурил, пододвинул к себе пепельницу
и ткнул в мою сторону сигаретой.
   - Я уже понял! -  сказал  он.  -  Ты  сама  себя  выдала,  хотя  я  и
подозревал что-то подобное!
   - Ты о чем? - спросила я, не понимая его умозаключений. Что я выдала?
Кому я выдала? Опять он разводит демагогию на ровном месте.
   - Ты сказала, что хотела посмотреть на пожар!
   Эти слова означают только одно: Ромка  сказал  мне,  что  ты  уходила
примерно  на  полчаса  из  этой  гаишной  берлоги,   а   вернулась   вся
перепачканная! На самом деле ты ходила туда еще раз!
   - Ну и ходила, ну и что? - слабо возмутилась я. - А все равно  ничего
интересного там не обнаружила!
   - Как ты не понимаешь?! - заорал Фима. - Произошло  убийство!  Убийца
спешно обрубает хвосты, и одним из хвостов являешься ты, потому  что  ты
последней разговаривала с этим парнем из Шанхая!
   Вас всех нужно теперь изолировать! Всех Тебя, Ромку и Виктора, потому
что вы ненужные и опасные носители информации!
   Фима замолчал, переводя дыхание. Он отчаянно  запыхтел  сигаретой,  а
тут вошел и Ромка с подносом.
   - Ото! - кисло улыбнувшись, сказал  Фима.  -  Ну  ты,  Оль,  здесь  и
устроилась, как самая заправская бизнес-вумен, не находишь?
   - А была не заправской, что ли? - спросила  я.  -  Спасибо,  Рома,  -
поблагодарила я нашего курьера.
   Ромка как профессиональный официант поставил по чашке передо  мной  и
Фимой и, забрав поднос, удалился.
   - Ты была самой нормальной,  а  теперь  матереть  начала,  извини  за
каламбур. - Фима попробовал кофе. - Прямо  мечта  поэта:  шофер,  он  же
телохранитель - мужчина, заместитель -  мужчина,  секретарь,  приносящий
кофе, тоже мужчина! Красиво жить не запретишь!
   -  Ты  это  о  чем?  -  тихо  спросила  я,  чувствуя,   что   начинаю
по-настоящему звереть.
   - Это я так ненавязчиво шучу, - ухмыльнулся  Фима.  -  Вот  сейчас  я
вижу, что глазки у тебя  зажглись  и  губки  напряглись.  Похоже,  ты  и
соображать так начнешь быстро и правильно. Ну-ка  давай  колись,  что  с
тобою еще произошло, пока ты в одиночку шлялась по  пожарищам.  Надеюсь,
никуда не влипла?
   - Почти не влипла, -  буркнула  я  и  рассказала  про  свою  гаражную
эпопею.
   Фима меня не перебивал, слушал не поднимая глаз, а когда я закончила,
со вздохом заключил:
   - Ну вот, чего я и опасался. Нельзя вам больше разлучаться:, пока все
это дело хоть как-то не закончилось, и ты и Ромка с Виктором  принуждены
"превратиться  в  сиамских  близнецов,  иначе  вас  будут   отстреливать
поодиночке. И тут уж не ты меня, а я тебя  буду  вынужден  поцеловать  в
лобик. Но не хочется.
   - Почему? - я спросила не из  ленивого  любопытства,  а  так,  только
чтобы разговор поддержать.
   - Покойников боюсь, - ласково произнес Фима и закурил новую сигарету.
   - Пошел к черту! - вежливо попросила я его.
   Кофе мы выпили в молчании, и, когда он закончился,  Фима  начал  меня
торопить:
   - Пора, пора на свидание  в  РОВД.  Не  поторопишься,  ребятки  могут
обидеться, а портить отношения не нужно ни с кем. Это - аксиома нашей  с
тобой экзистенции.
   -  Я  журналист.  И  твоя  экзистенция  -  не  моя   экзистенция,   -
пробормотала я, но все-таки поднялась.
   - Так и не посмотрела, что у нас готово в новый  номер,  -  задумчиво
проговорила я и, собрав пустые чашки, вышла из кабинета.
   - Хороший кофе, спасибо, - поблагодарила я Ромку. - Научи и  объясни,
как ты варишь, а то у меня вечно какая-то чушь получается.
   - Успеешь еще, - вынырнул у меня из-за спины Фима и скомандовал:
   - Едемте все к ментам на "смыв".
   - И Сергей Иванович тоже? - спросил Ромка, пряча чашки в столик.
   - Не трогайте этого достойного человека! -  с  показным  негодованием
воскликнул Фима. - Он единственный, кто здесь работает, и,  похоже,  ему
еще придется тащить эту-лямку.
   - Все репетируешь, - недовольно  заметила  я  и,  возглавив  шествие,
первой вышла из редакции. За мной  Фима  с  Ромкой,  а  замыкал  колонну
Виктор.
   Спустившись вниз, мы сели в машины  -  Фима  в  свою  ядовито-зеленую
"Ауди", все остальные ко мне в "Ладу" и поехали в РОВД.
   - Сдаваться, - пошутил Ромка.
   Как и ожидалось, спокойно, тихо и даже как-то  буднично  прошло  наше
общее тестирование на "смыв", и после того, как мы освободились от этого
удовольствия, знакомый капитан Зеленцов завел нас в  отдельный  кабинет,
где пошел неторопливый разговор о нашей поездке на новостройку.
   - Можно узнать, уважаемая Ольга Юрьевна,  что  вас  так  потянуло  на
окраину, именно в это место и именно в этот день? - улыбаясь спросил он.
   Я бросила взгляд на Фиму и ответила так, как мы с ним отрепетировали:
   - У каждого из нас есть свои конфиденциальные  источники  информации,
господин капитан, вы же это понимаете не  хуже  меня.  -  Я  постаралась
говорить самым что ни на есть милым и  обезоруживающе  наивным  голосом,
каким только умела. - Вот мне и  сказали,  что  там  я  могу  поживиться
кое-какой информацией, пригодной к употреблению в нашей газете.
   - Поживились? - капитан развеселился, очевидно, надеясь, что я  начну
раскалываться с полоборота. Я хлопнула глазками и продолжила  в  том  же
духе. То есть в стиле девочки с  голубыми  волосами,  когда  она  желает
произвести хорошее впечатление на Пьеро.
   - Не успела, - вздохнула я, - он был уже мертв.
   - Кто "он"? - спросил капитан. - Источник?
   Я молча кивнула.
   - А у него были имя и фамилия? Что вас в нем так заинтересовало?
   - Я знаю только, что его звали Юрием. Это и в самом деле все, что мне
известно. Еще сообщили, что этот  человек  может  кое-что  рассказать  о
некоторых... - Я замялась, потом будто решилась и выпалила:
   - О некоторых еще не раскрытых  преступлениях,  происшедших  в  нашем
городе.
   - О каких преступлениях? - капитан заметно напрягся, по скулам у него
прогуливались желваки, он подался  вперед,  но  я  только  могла  пожать
плечами.
   - Не знаю. Я и поехала туда, чтобы узнать.
   - Вот что, Ольга Юрьевна, - капитан нахмурился  и  взглянул  на  меня
отнюдь не как Ромео. -  Мне  кажется,  что  вы  уже  обладаете  какой-то
информацией, но не  хотите  говорить,  надеясь  произвести  сенсацию.  -
Капитан осуждающе покачал головой. - Поверьте, лучше будет, если вы  мне
все расскажете.
   - Я все и рассказала, - убитым тоном произнесла я, откровенно жалуясь
на несправедливость мира. Только абсолютно черствый человек мог  бы  мне
не поверить.
   Капитан оказался именно таким. Он усмехнулся и попросил меня сообщить
ему все подробно - и о нашем  приезде,  и  об  обнаружении  трупа,  и  о
выстрелах.
   Я рассказала, даже позволив вмешаться Ромке и дополнить свой  рассказ
Мне показалось, что хуже от этого не будет,  а  впечатление  искренности
только прибавится.
   Капитан вел себя как-то странно: он качал головой, бросал  испытующие
взгляды то на меня, то на Фиму, но пока держал свои мысли при себе.
   Когда я закончила, он спросил:
   - Не надумали больше ничего рассказать?
   - А больше и нет ничего. Это все, - честно округлив глаза, сказала я.
- Действительно, все!
   - Ну, ну, - капитан закурил и откинулся на спинку стула. - Ну, ну,  -
повторил он, - а ведь, похоже, вы даже не понимаете, что  там  произошло
на самом деле. Причем все трое не понимаете. Вот что странно.
   - Простите, вы о чем? - вяло полюбопытствовала я.
   - Да все о том же, уважаемая Ольга Юрьевна, все о том же.  -  Капитан
уже более серьезно осмотрел всю нашу компанию. -  Как  вы  отнесетесь  к
сообщению о том, что никакого трупа обнаружено не было?  А  вот  пуля  в
стене точно нашлась. Пока она у экспертов и пока мы  знаем  только,  что
она выпущена из ружья. Через пару дней будем знать обо  всем  подробнее.
Может быть, это ружье у нас  где-то  и  значится.  Ну  что,  неожиданная
информация?
   Я все еще не понимала, о чем он толкует.
   - Труп так сильно обгорел? - спросила я.
   - Да не было его! Не было! - вскричал капитан. - Не было!  Понимаете?
Не нашли его Пожар и в самом деле был, но небольшой, похоже  на  поджог,
но ни следов трупа, ни его  самого  нет!  Вы  уверены,  что  он  вам  не
привиделся? А может быть, этот труп, извините,  так  сказать,  ненароком
сочинился?
   Я изумленно переглянулась с Ромкой и с Виктором.
   - Я - уверена! Уверена,  что  видела  труп  собственными  глазами!  -
отчеканила я.
   - Да и я тоже вообще-то, - проговорил Ромка, - сам видел.  Мужик  это
был, вот так!
   Виктор просто кивнул, и этого было достаточно.
   - Знаете, о чем я думаю? - капитан задумчиво в который  раз  осмотрел
нашу  компанию.  -  У  меня  создается  впечатление,  что  вы  сами   по
журналистской своей практике и привычке ищете сенсацию там, где ее  нет.
Вот вы мне сказали, что видели кровь на теле.., мгм.., теле, скажем  так
Верно я понял?
   - Было там что-то! - Теперь уже  не  совсем  уверенно  настаивала  я,
начав сомневаться во всем. А вдруг на нас грохнул массовый глюк и начали
мерещиться трупы?..
   - Ни на полу - нигде вообще следов крови не обнаружено. Правда, пожар
поработал, но мы обыскали все здание, перерыли  все,  что  можно.  Трупа
нет. Правда, пока не можем найти и сторожа, дежурившего в  ту  ночь,  и,
кстати, его звали не Юрием, а по-другому. Но, если он найдется, живой  и
здоровый,  вам  придется  отвечать  за  попытки