знаю: если сенсации нет, ее можно сделать. Некоторые привлекают читателей тем, что выдают на первой полосе наглые слоганы, другие же идут дальше, как вот в этом случае.
     Допустим, есть такой лакомый кусочек, как непонятное происшествие, а тем более связанное, увы, с чьей-то смертью, поэтому очень несложно еще больше навести тень на плетень, пока наши доблестные органы (те, которые внутренние) не представят реальные доказательства завершения расследования. А пока они это сделают, столько воды утечет, что высосанная из пальца сенсация забудется сама собой по той простой причине, что ее раз пятнадцать успеют сменить другие.
     Я бы и не стала обращать внимание на эту скоропалительную публикацию, если бы давненько не кривилась на сам факт существования "Тарасовского листочка". Этот клочок бумажки мне сильно не нравился, и не без оснований. Почему - расскажу в следующий раз, а сейчас я просто собиралась объявить войну конкурентам и показать и городу, и миру, как любили выражаться древние римляне, что дело не стоит выеденного яйца.
     А это решение логично означало, что "Свидетель" тоже займется падением "Жигулей" в Волгу.
     Первым делом, после того как я приняла столь ответственное решение, была публикация в сегодняшнем номере "Свидетеля" статьи, что за аварией с машиной Будникова нет никакого заказняка.
     Я нарочно выбрала этот провоцирующий термин "авария". Ведь известно, что авария - это происшествие, не кончающееся человеческой жертвой, в отличие от катастрофы. Но на таких тонкостях мало кто зацикливается, а при случае всегда можно оправдаться простым недосмотром или отсутствием умысла. В любом случае, я сделала маленькую заявку на информационный междусобойчик, намекнув, что мне известно больше, чем некоторым.
     Вторым делом стало проведение рекогносцировки. Другими словами, мне нужно было распределить роли в собственном стане, роль главнокомандующего, разумеется, я навсегда зарезервировала для себя. Сочинением статейки о псевдоубийстве господина Будникова я озадачила нашего "сына полка" Ромку.
     Ромка - малолетнее недоразумение нашей редакции - официально вообще-то числится курьером, но так как электронную почту и телефонограммы ему разносить по городу не приходится, а ничем другим занять курьера я не могу, то Ромка целыми днями сидит около компьютера, делая вид, что овладевает сложнейшей наукой - компьютерным набором. Говоря проще, он учится набирать на компьютере тексты.
     Постоянно проходя мимо него, я спорила сама с собою на второй коржик, щелкает ли он очередной текст или играет в каких-то монстров.
     Второй коржик каждый день горделиво украшал мое обеденное блюдце, потому что всякий раз, как я заглядывала в монитор к нашему недорослю, он там постоянно то ли горилл натравливал на карликов, то ли друидов сводил с циклопами. Воевал, одним словом, в виртуальной реальности на фантастические темы.
     Дурдом, говоря лапидарнее, но делать нечего, если Ромку занять больше нечем.
     Потерпев такое поведение нашего юноши до сегодняшнего дня, я твердо решила положить конец этой возмутительной практике и потому дала ему задание собрать всю информацию о господине Будникове и его исчезновении - я решила именно так обозначить проблему - и нащелкать статью для завтрашнего номера. Пусть начинает работать, засранец, а то он так откровенно кайфует, что даже завидно становится.
     Услышав мою команду, Ромка немного подумал, потом кивнул головой и задумчиво пощелкал "мышкой", как я поняла, не забыв сохранить игру в том положении, на котором ее прервала злобная начальница.
     Сергей Иванович Кряжимский, патриарх и энциклопедический справочник нашей редакции, тут же, как только я отяготила жизнь юноши непосильной работой, вызвался ему помочь, но исключительно в словесной форме.
     - Ты, Рома, сначала постарайся узнать как можно больше не про само якобы убийство, а именно про убитого - сказал он. - Это как раз та тема, на которую мало обращают внимания СМИ, но если повезет, можно будет накопать кое-что любопытное. Покопайся в наших икс-файлах, вдруг что-то есть на этого Будникова. Побольше мелочей: где жил, чем занимался, семейное положение, ну и все такое прочее. Понял?
     - Ага, - неуверенно ответил Ромка, покосился на меня и тряхнул головой, наверное, стараясь привести этот прибор в думающее состояние. После игры в уродливых монстров это просто необходимо.
     - А кто он такой, этот Будников? - зевнув на середине фразы, спросила меня Маринка, прикрыла рот и опустила голову.
     Она сидела за своим столом рядом с дверью моего кабинета. На столе перед ней лежал красочный журнал из породы "Космополитена" или "Каравана историй", и она, не скрываясь, перелистывала все это великолепие, выбирая себе по вкусу то ли историю, то ли вечерний гардероб.
     - Гоблин какой-нибудь, - самой себе ответила Маринка, снова зевнув, отчего фраза прозвучала как-то растянуто и потому смешно.
     - Я видел по ящику в буфете, когда выходил вниз, - высунулся из-за монитора Ромка, - Будников был в пиджаке и с галстуком. Не похож на гоблина.
     - Гоблин - это состояние души, а не форма одежды, - наставительно произнесла Маринка. - Известный профессор Любищев всю жизнь ходил, как будто его только что с дачи привезли, а был ученым мировой величины.
     Ромка вздохнул, но сдаваться не собирался.
     - Ну, понял, типа, не по одежке, - пробурчал он, - а по уму. Этот Будников все равно не тянул на гоблина, говорили, что он закончил МГУ, а настоящие гоблины если и учились на кого-нибудь, то только или на штангиста, или на боксера. Ну, на шофера еще.
     - Любопытно, однако, - пробормотал Сергей Иванович, отрываясь от монитора своего компьютера, - а что делал выпускник МГУ у нас в Тарасове? Он приехал в командировку? А тогда по какому делу?
     - Понятия не имею, - ответил Ромка, - по ящику этого не объясняли.
     - Так давай узнавай быстрее, мы все ждем, - подтолкнула я его и вернулась в свой кабинет.
     Я закурила, постояла у окна, посмотрела на часы и решила, что, видимо, пора выпить кофейку в дружной компании, а иначе грусть-тоска зажует меня насмерть.
     Не то что слишком уж скучный денек выдался, но какая-то лень явно витала в атмосфере. Работать не хотелось, переживать - тем более, а если уж совсем честно признаться, то я за закрытой дверью кабинета сама, зевнув пару раз, заразившись дурным Маринкиным примером, подумала, что если не взбодриться, то высшее руководство газеты "Свидетель" в моем милом личике будет иметь слишком уж заметный сонный вид.
     Придумав такой очевиднейший способ вновь обрести рабочую форму, я вновь подошла к столу, посмотрела на свою наполовину выкуренную сигарету с изогнутым черно-серым цилиндриком пепла и аккуратно, чтобы не уронить этот самый пепел, положила сигарету в пепельницу. Пусть еще подымит, если у нее будет желание, а я пока попрошу Маринку о кофе.
     Открыв дверь кабинета, я сразу же встретилась глазами с Ромкой, снова высунувшимся из-за монитора.
     - Ольга Юрьевна, а вы помните, в прошлом году вывалился из окна один крендель? Ну прямо у себя из дома и еще записку оставил непонятную?
     Не помните?
     - Фамилия у этого кренделя была? - спросила я, пытаясь ненавязчиво привить мальчику навыки четкого изложения.
     - А как же. Джапаридзе, - ответил Ромка.
     - Это когда он упал на крышу летней палатки, и она вся рухнула в витрину бутика? Витрина разлетелась к чертовой матери, - уточняюще заметила Маринка, - показывали еще по телевизору осколки какой-то огромной вазы или банки, в нее попали стойки палатки, и она того.., крякнула и на мелкие кусочки.
     - Банка стояла в витрине? - вяло спросила я. - Не смешно. Или в бутике продавали соленые огурцы?
     - А я и не смеюсь, - Маринка потянулась, хрустнула суставами и сказала:
     - Ух ты, смазки, что ли, не хватает? Я сказала "банка", потому что банка - это тара для хранения продуктов. А горшок был такой же тарой, только древнегреческой. Или древнеримской.
     - Это амфорой называется, скорей всего, - заметил Сергей Иванович, - я тоже припоминаю тот случай. Амфора была не очень древняя, склеенная по кусочкам, и на пользу ей это попадание не пошло.
     - Сваргань кофейку, - попросила я Маринку.
     Та кивнула и, нагнувшись, вытащила кофеварку, до этого стоящую под столом на подкатной тумбе.
     - Я тоже чувствую, что пора, - сказала она, - циклон несется.
     - Ага, сонный, - подтвердила я.
     - Ольга Юрьевна! - ноюще позвал меня Ромка.
     Он встал со стула, наверное, чтобы лучше меня видеть, и на лице его была написана такая обида, что мне стоило больших трудов не улыбнуться.
     Потом все же, немного подумав, я улыбнулась.
     Мне это идет.
     - Я здесь, - призналась я Ромке, ожидая продолжения.
     Было похоже, что мальчик сейчас начнет канючить себе новое задание, иначе какого черта он про Джапаридзе вспомнил? Однако я ошиблась.
     - А разве это не интересно? - спросил Ромка, волнуясь и краснея.
     - Ты это про что? - не поняла я. - Ты о посуде, кажется, говорил?
     - Ну, я вот тут в файлах нашел одну фишку, - поспешно пустился в объяснения Ромка, - Будников, который с моста рухнул, жил по тому же адресу, что и Джапаридзе. - Может быть, это и интересно, - рассеянно сказала я. - Пока не знаю. Рой дальше, землекоп.
     Посмотри заодно, кто такой этот Джапаридзе. Я не помню. А почему вдруг у них адрес одинаковый? - очнулась я.
     - Все думали, что они братья, а они просто любили друг друга, - усмехнулась Маринка.
     - Ревность, что ли? - хмыкнула я. - Или самоубийство от несчастной любви? Ну, ни фига себе!
     - Причем классическая ревность: с битьем посуды! - заметил Сергей Иванович.
     - Грешно смеяться над покойниками, - зачем-то произнес Ромка. Наверное, он так ненавязчиво пошутил и снова уткнулся в монитор.
     - Чего грешного-то? - фыркнула Маринка, выставляя на стол поднос и выстраивая на нем чашки с ложечками. - После того как я умру, мне будет все равно, будут смеяться надо мной твои правнуки или нет.
     - Правнуки? - переспросил Ромка, удивленно таращась на нее, - почему же правнуки?
     - Потому что я переживу и тебя, и твоих детей, и внуков! - гордо заявила Маринка, беря поднос в руки.
     - Давай я отнесу, - предложила я ей.
     Маринка молча сунула мне поднос, а сама занялась кофеваркой.
     Я отнесла поднос в кабинет, поставила его на кофейный столик и вернулась. Вода в кофеварке уже вскипела. Маринка, вооружившись банкой "Нескафе", обходила свой стол, готовясь перебазироваться к месту нашего традиционного кофепития.
     В кабинете я нажала кнопку селектора и пригласила Виктора к себе. Он ничего не ответил, но я уже привыкла к таким вещам: придет, готова спорить.
     Я вернулась в редакцию.
     - Идемте, Сергей Иванович, - позвала Маринка Кряжимского, и тот, кивнув, погрузил свой компьютер в сон и встал, осторожно отодвигая стул.
     - Во дела! - вдруг сказал Ромка, тоже приподнимаясь. - Я проверил все списки на эту квартиру, и знаете что?
     - Знаем-знаем, пошли, а то остынет, - буркнула Маринка, направляясь к кабинету с кофеваркой.
     - Нет-нет, вы послушайте! - вскричал Ромка, словно мы собирались уходить далеко и навсегда. - В том же прошлом году внезапно от приступа астмы крякнул один мужик, если помните, он из приподнятых был. Там что-то еще непонятное было, сперва думали, что самоубийство, но потом менты прикрыли это дело. Фамилия его была Гарфинкель...
     - Ничего непонятного, - сказал Сергей Иванович, - я хорошо помню этот случай. Эксперты признали внезапный приступ астмы. Даже что-то про магнитные бури говорили, как о провоцирующем факторе. Лекарство у Гарфинкеля было далеко, и он просто не успел до него добраться. Кошмарная смерть, не дай бог никому.
     - Ну так вот, - торжествующе воскликнул Ромка, помахивая авторучкой в воздухе, - а жил он в той же квартире, что и Джапаридзе, и Будников, вот как!
     - Трое из ларца... - пробормотала Маринка и замолчала.
     Я сама молча переваривала услышанное. Чертовщина какая-то... А если не чертовщина, то что?
     - Это общежитие? - задала я разумный вопрос.
     Ответ предполагался положительным, потому что иным быть не мог. Как еще трое взрослых мужчин могли оказаться в одной квартире?
     - Дай-ка, Рома, я сам посмотрю. - Сергей Иванович подошел к Ромке и, заглядывая в монитор его компьютера, завозил по коврику "мышкой".
     - Вот, вот, да вот же. - Ромка возбужденно тыкал пальцем в экран монитора, но Кряжимский, нахмурившись, не обращая внимания на его слова, сам проверил все данные.
     - Ну, ты что встала, как изваяние, - сказала мне Маринка, подходя с кофеваркой, - пошли в столовку, пардон, в твой кабинет. Если что на самом деле путное, так расскажут.
     - Проходи, а я подожду, чем кончится, мне интересно стало, - сказала я.
     - Всем интересно, - сказала Маринка, - но только это тебе не Кинга читать. Вот у него интересно, а наш малец просто перепутал или нафантазировал.
     - Я не нафантазировал! - возбужденно крикнул Ромка, не замечая, что кричит прямо в ухо Кряжимскому, стоящему рядом с ним.
     Сергей Иванович, поморщившись, потер ухо.
     - Ну не так громко, молодой человек, - пробормотал он.
     - Извините, - проговорил Ромка, - а что она?!
     - Я не "что", - гордо заявила Маринка, - а будешь выпендриваться и хамить, сразу вспомнишь свои прямые обязанности. У меня скрепки кончились!
     Ромка засопел и уткнулся в монитор.
     Маринка, торжествуя победу над подрастающим поколением, поплыла в кабинет, и я - следом за нею.
     Мы уже расставили на кофейном столике и чашки и блюдца, и даже блюдце с печеньем из Маринкиной заначки, как вошли Сергей Иванович и Ромка.
     - Все, как я и говорил! - прямо от дверей выпалил Ромка.
     Маринка поморщилась и вяло поинтересовалась:
     - А ты руки мыл?
     - Не-а, а зачем? - растерялся Ромка.
     Причем не только он один. Как я заметила, и Сергей Иванович растерянно взглянул на Маринку и остановился, не зная что делать.
     - А затем, - угрожающе произнесла Маринка, - будешь продолжать выступать, сейчас пойдешь руки мыть. А мы будем спокойно пить кофе.
     - Ладно, садитесь, - вмешалась я, - не нужны нам склоки. Вроде день пока был спокойным.
     Все расселись, подошел молчаливый Виктор, сел на свое место, и Маринка разлила кофе. После минуты молчания, прерываемой только воинственным сопением Ромки, я обратилась к Сергею Ивановичу:
     - Наш кадет действительно обнаружил что-то любопытное? Вы тоже так считаете?
     Кряжимский, как всегда выдержав паузу, потупив взгляд и откашлявшись, проговорил, помешивая кофе ложечкой:
     - Согласно нашим данным, все эти люди действительно жили по одному и тому же адресу. Я не могу сказать, что они жили вместе или в одной и той же квартире, хотя адрес и совпадает полностью. Неизвестно, что это за квартира, вполне возможно, что-то вроде общежития. Дом мне известен. Это новое помпезное сооружение на углу Ленина и Некрасова. Довольно-таки престижная штучка. Вот, собственно, и все.
     - Как в престижном доме может быть общежитие? - недоуменно спросила Маринка. - Странно что-то. Или дом непрестижный, или.., или они на самом деле вместе жили.
     - Я сказал про общежитие в качестве одной из версий, пока нет других, - заметил Сергей Иванович, поднимая глаза и серьезно глядя на Маринку. - Пока мы не имеем других фактов, кроме адреса в нашем компьютере, мы должны вести себя осторожно, иначе скатимся в желтизну.
     - К китайцам, что ли? - беззаботно спросила Маринка и, увидев, что Сергей Иванович смешался, рассмеялась и махнула рукой. - Да шучу я, шучу. Все я поняла, и вы правы.
     - Да, вы правы, Сергей Иванович, - сказала я, до этого только молча наблюдавшая за дискуссией. - Вот Ромка у нас откопал это подозрение на сенсацию, пусть роет и дальше.
     - Согласен! - вскинулся Ромка и тут же спросил:
     - А как?
     - Обязательно возьмешь с собою удостоверение, а не только диктофон, и пойдешь к этому дому, - распорядилась я. - Если повезет, сделаешь хороший репортаж...
     - Ага, - ехидно добавила Маринка, - а если очень повезет, то поймешь, что в компьютере была ошибка, все чушь и ничего интересного там нет.
     - Это мы еще посмотрим, - пробурчал Ромка, быстрыми глотками допивая кофе.
     - И я про то же, - щедро улыбнулась Маринка и взяла с блюдечка печенье. - А почему никто печенье не берет? Очень неплохое, между прочим, сама выбирала.
     - Уговорила, - сказала я и тоже взяла печенье.
     Ромка не стал допивать кофе. Вскочив со стула, он начал метаться по кабинету в поисках диктофона.
     Лениво покосившись на его прыжки, я негромко произнесла:
     - У Марины в столе посмотри. У меня здесь; только мой.
     - Только в верхний ящик можешь залезать! - взволновалась Маринка и заерзала на стуле. - В верхнем ящике лежит этот диктофон, и запасные батарейки там же. Больше никуда не лезь! Понял?
     - Да понял, понял, - ответил Ромка, вылетая из кабинета, - и не собирался я никуда больше... - донесся его голос из редакции.
     - Нашел? - крикнула Маринка.
     - Не-а, Марин, тут какие-то пакеты, - ответил Ромка.
     - Ты куда залез, мерзавец?! - взвизгнула Маринка, вскочив так резко, что едва не опрокинула стол, и выбежала из кабинета.
     - Ну, а мы с вами, господа, - сказала я, улыбаясь Кряжимскому и Виктору, - попьем кофейку в тишине. Милое дело, правда?
     - Несомненно, Ольга Юрьевна, - согласился Кряжимский.
     Виктор как всегда промолчал, но не думаю, чтобы он был против.
     После того как Ромка нашел и отвоевал себе диктофон, я его поставила перед собой и подробно проинструктировала, как себя вести во время сбора материала. Маринка постоянно вмешивалась и дополняла мои слова еще и своими ценнейшими замечаниями.
     - Слушай внимательно все, что говорят. Еще лучше повторяй про себя эти слова, и тогда они лучше улягутся в мозгу и ты сумеешь задать нужный вопрос... - наставляла я.
     - И не строй рожи, как сейчас, - добавила Маринка.
     - Это мимика у меня такая, - попытался защититься Ромка и жалобно посмотрел на Виктора.
     Виктор сидел с непроницаемым лицом, делая вид, что все происходящее его не касается.
     - Это не мимика, а гримаса, ты не клоун в цирке, а журналист из приличной газеты, - высказалась Маринка.
     - А... - начал Ромка, но я его прервала.
     - Молчи, - сказала я. - Далее. Как только придумаешь вопрос, задавай его медленно, потому что бывает, что собеседник, не дослушав до конца, уже начинает отвечать. Он не понял еще, о чем ты его спрашиваешь, и говорит о том, что его интересует. Это важно. На основе этого и строй свои следующие вопросы...
     - И носом не шмыгай, - вставила Маринка.
     - Да понял, понял, - проворчал Ромка.
     Я тоже поняла, что если продолжу и дальше инструктировать его в присутствии Маринки, то до добра это не доведет: кого-то побьют.
     - Ну иди тогда, если понял, - сказала я, - в случае чего - звони.
     - Или ори, если туго придется, - посоветовала Маринка. - Если попадешь в непонятную ситуацию, лучше сразу поднять шум, а потом видно будет. Я всегда так поступаю. Пока проходило.
     - Вы с ним в некотором роде разнополые, - хмуро заметила я. - То, что проходило у тебя, может не прокатить у него, но в любом случае вали отсюда, Ромка, мне уже надоело учить тебя уму-разуму.
     Все равно бесполезно.
     - Ага, - ответил Ромка убегая, а Маринка села за стол и взяла свою чашку.
     - Не знаю, что из него получится, - тоном престарелой матроны сказала она, - разгильдяй и думать не умеет. Да ладно думать! Вести себя не умеет прилично. Не удивлюсь, если он там еще сморкаться начнет при помощи двух пальцев.
     - Это как? - спросила я только для того, чтобы разговор поддержать.
     - Ну, блин, ты даешь, серость, а еще филфак окончила, - возмутилась Маринка. - Вот смотри: одним пальцем так...
     - Прекрати! - прикрикнула я. - Что это еще за гадость?!
     - Ну, не хочешь - не надо, - обиделась Маринка. - Вот это твой самый крупный недостаток: не хочешь ты учиться новом