ила  из
себя Илона.
   Вован Потапов позволил поднять себя на ноги, вывести  из  квартиры  и
решил, что называется, напоследок хлопнуть дверью.  В  лучших  традициях
криминального мира он уже с лестничной клетки выкрикнул:
   - Я тебя все равно достану, сука! Б.., буду, достану на  х..!  Будешь
знать, как пацанов кидать!
   Эти слова произвели на Илону еще более шокирующее впечатление, и она,
судорожно заперев дверь на  все  возможные  засовы  и  замки,  дрожащими
пальцам набрала номер начальника телефонной станции.

***

   После звонка отцу,  который  заверил,  что  тут  же  выезжает,  Илона
полезла в бар. Достав оттуда бутылку  дорогого  коньяка,  она  наполнила
фужер до краев и  залпом  осушила  его.  Потом  закурила  и  в  раздумье
опустилась в кресло.
   То, что происходило вокруг, ее  не  радовало.  Более  того,  это  был
полный крах ее мечтаний и  ожиданий.  Ведь  она  все  представляла  себе
совсем по-другому: это был сплошной блеск антуража, который  должен  был
обрамлять самый главный бриллиант - Илону Болдыреву,  главную  красавицу
города и жену известного рок-певца.
   В ее мечтах все было легко и просто:  белоснежная  яхта,  улыбающиеся
люди, ожидающие на берегу "Мерседесы" и повышенное внимание как  к  ней,
так и к ее избраннику. Но внимание это должно было быть совсем не таким,
каким в реальности проявляла его сейчас пресса.
   Илона вспомнила  ту  самую  статью,  которую  показал  ей  отец.  Там
"желтые" журналисты вдоволь куражились над "звездной" парой.  На  это  в
принципе можно было бы махнуть рукой, но сначала стрельба по  машине,  а
потом и прямая угроза жизни вконец надломили  ее  нервную  систему.  Это
была та реальность, которую не привыкшая к трудностям молодая девушка не
в силах была перенести.
   Она подумала о своем женихе и  поймала  себя  на  мысли,  что  ей,  в
сущности, безразлично, как он себя чувствует и что переживает.  Главное,
ее беспокоило одно: чтобы ей  больше  не  пришлось  пережить  самой  еще
что-либо подобное. Она представила, что, вместо того чтобы сидеть сейчас
и дрожать от страха, она могла  бы  преспокойно  нежиться  под  ласковым
солнцем Средиземноморья. Хоть с Костей Радченко, хоть с каким-нибудь еще
молодым и беспечным повесой ее  круга.  Лишь  бы  не  возникало  никаких
проблем!
   Конечно, Шатров был не в пример этим мальчикам живее и интереснее, но
факт оставался фактом - связь с  ним  принесла  Илоне  кучу  проблем,  с
которыми она никогда не сталкивалась в прошлом и не желала  сталкиваться
в будущем. А это означало, что как ни крути, а о свадьбе сейчас не могло
идти и речи.
   Илона встала и налила себе еще коньяку. Взяв фужер, она стала  ходить
взад-вперед  по  комнате,  пытаясь  вспомнить   моменты,   связанные   с
Геннадием, и оценить  свое  отношение  к  нему.  Слов  нет,  много  было
хорошего. Но, честно говоря, Илона отдавала себе отчет, что точно так же
хорошо ей могло быть и с  другим  мужчиной.  В  конце  концов,  что  она
зациклилась на этих неотесанных гоблинах, бывших у нее  раньше?  Есть  и
более достойные кандидатуры, да и на Шатрове свет клином не сошелся.
   Она вспомнила, что в предыдущую поездку с Геннадием в Москву  на  нее
заинтересованно  смотрели  и  другие  эстрадные  звезды.  Кстати,  более
молодые и красивые. Так что она без мужского внимания в любом случае  не
останется.
   Размышляя таким образом, Илона вдруг поняла, что за  все  это  время,
пока длилась вся эта канитель - каких-то два дня, - Шатров стал ей  даже
неприятен.
   Собственно, разговоров о неземных чувствах между ними  никогда  и  не
шло. Но раньше ее это особенно не волновало, а сейчас,  когда  свалилось
столько неприятностей, Илона только  и  мечтала  о  том,  чтобы  от  них
избавиться. А значит, и от Шатрова. И нужно прямо сказать ему  об  этом.
Что дальше морочить  голову  и  себе  и  ему?  В  конце  концов,  бывшие
любовники иногда после разрыва могут  остаться  хорошими  друзьями.  Она
вспомнила многочисленные статьи в журналах о  нравах  Голливуда.  Ничего
страшного в этом нет: там  сходятся  и  расходятся,  и  никто  особо  не
страдает по этому поводу. А у нас..;
   Приняв решение, Илона успокоилась и даже  повеселела.  Она  поедет  в
больницу немедленно и обо всем сообщит Геннадию, скинув наконец  с  себя
этот груз.
   Быстро одевшись, Илона вышла из квартиры  и  на  лестничной  площадке
наткнулась на отца, который тут же встревоженно спросил:
   - Ты куда?
   - В больницу, сказать Геннадию, что  свадьбы  не  будет!  -  выпалила
Илона.
   Болдырев изумленно застыл, но всего лишь на  секунду.  Потом  Дмитрий
Александрович рассудительно заметил:
   - Я рад, что ты приняла верное решение. Я отвезу тебя туда сам.

***

   Лариса сидела вместе с Карташовым  у  него  в  кабинете.  Только  что
закончился допрос Вована Потапова и двух его корешей, которых в это утро
тоже задержала милиция. Поначалу  они,  естественно,  отпирались  и  все
отрицали. Но против пластиковой бомбы возразить  было  сложно.  В  конце
концов бравые оперативники выбили-таки из двух гоблинов показания о том,
что они стреляли по машине Шатрова.
   О Воване и говорить не приходилось - он должен был проходить по  делу
как организатор и вдохновитель преступных акций. Карташов, будучи в  это
утро в ударе, постоянно то ли в шутку, то ли  всерьез  вешал  на  Вована
обвинения в терроризме, от чего Вован вяло отбрыкивался. После ареста  с
него вообще слетели вся спесь и боевой петушиный задор.
   Сейчас он ругал себя последними словами за  то,  что  его  угораздило
затеять всю эту возню ради мести какой-то мокрощелке и  этому  гнусавому
шизофренику! Он вдруг с ужасом осознал, что из-за этих недостойных людей
он будет вынужден париться на  нарах  несколько  лет.  И  это  в  лучшем
случае. Потому что под шумок  борьбы  с  терроризмом  его  вообще  могут
обвинить в пособничестве исламистам и объявить резидентом Бен  Ладена  в
Тарасове. Он знал, с провинциальных ментов станется...
   Но поправить здесь уже ничего было нельзя, и майор Карташов, довольно
помахивая папкой с "делом", отправился на доклад к начальству.
   - Олег, тем не менее остается открытым вопрос: кто убил Яну Ковалеву?
- спросила Лариса, когда он вернулся.
   Карташов выразительно посмотрел на нее и ничего  не  ответил,  потому
что ответить было нечего.
   - Давай посмотрим, кто у  нас  остается  под  подозрением.  Есть  еще
бывший муж Яны, некто Дима Ковалев.
   - Его уже проверили оперативники из Дольска.
   Там все чисто, он как порядочный гражданин мирно трудился на молочном
комбинате, когда все это произошло. О том, что он кого-то там  нанял,  я
даже не хочу говорить всерьез.
   - Ну что ж, - вздохнула Лариса. - Остаются старые персонажи:  Шатров,
его окружение, Зверева, Илона...
   - Не смеши меня, пожалуйста, - хмыкнул Карташов.
   -  Олег,  много  раз  бывало  так,  что  самые  невероятные   версии,
выдвигавшиеся мной, оказывались верными. Но я допускаю, что это  не  тот
случай. Тем не менее я  постараюсь  все-таки  поговорить  с  Шатровым  и
узнать его мнение на этот счет. Может быть, в  деле  появятся  и  другие
люди, о которых мы еще ничего не знаем...
   - Это дело твое, - пожал плечами Карташов. - По мне, лучше  было  бы,
если б в убийстве сознался Потапов.
   - Ты слишком много от него хочешь, - усмехнулась Лариса и встала.

***

   Геннадий Шатров откровенно страдал, лежа на больничной койке. У  него
болела  голова,  немели  пальцы,   ко   всему   прочему   он   умудрился
простудиться. Масла в огонь подлил и администратор Коротин,  который  не
упустил случая прочитать Геннадию мораль по поводу его непутевого образа
жизни.
   -  Не  будет  из  тебя  толку,  -  категорично   заключил   он   свою
обличительную речь.
   Шатров, и без того  раздраженный,  разорался  и  выгнал  Коротина  за
дверь. Оставшись один, он глубоко вздохнул и решил подумать  о  будущем.
Итак, что он имеет на сегодняшний день? Сплошные  неприятности.  Сначала
на него кто-то пытался повесить обвинение в убийстве. Потом стреляли  по
машине. И, как выяснилось, именно  Илона  спасла  ему  жизнь,  поскольку
настояла, чтобы они ехали на заднем сиденье, и Григорий принял  на  себя
пулю, предназначавшуюся ему, Шатрову.  Спасибо  Илоне  за  это  большое.
Но... Какого черта он здесь парится на койке, а она даже  не  удосужится
навестить его?
   Эта мысль вдруг неприятно поразила Геннадия.
   Тут же внутренний голос возразил: "А что бы вы хотели,  батенька?  На
что вы, собственно, рассчитывали? Вы же сами  настаивали  на  отношениях
без особых обязательств друг перед другом!" Вот Юлька Зверева  наверняка
бы здесь и днем и ночью торчала, ему постель поправляла. Шатров подумал,
что ему в данный момент хотелось бы больше всего  увидеть  не  Илону,  а
Юлию  Звереву,  свою  бывшую  любовницу,  с  которой  он,  похоже,   так
легкомысленно в свое время расстался...
   В это время дверь в палату открылась, и на пороге появился Коротин.
   - Геннадий Николаевич, - официально обратился он к Шатрову. -  Тут  к
вам.., посетители пришли. Прикажете впустить?
   Геннадий, уже открывший рот по поводу того, какого черта Коротин  ему
надоедает, нахмурился и сделал жест рукой - впускай, мол.
   В палату вошла Илона, и Шатров еще больше нахмурился. К  тому  же  он
сразу заметил, что на ее лице  явно  были  не  любовь  и  сочувствие,  а
какая-то озабоченность и деловитость. Чувство радости от ее  присутствия
он не испытал. А мозг услужливо подбросил еще один маленький нюанс не  в
пользу невесты - ему показалось, что лицо  первой  красавицы  города  не
такое уж безукоризненное, что у нее круги под глазами,  а  грудь  вообще
куда-то делась - не то скрылась под одеждой, не то вообще была несколько
маловата. Просто он раньше этого как-то не замечал.
   - Ну как ты здесь? - нервно спросила Илона.
   Шатров сразу понял, что это дежурный вопрос, поэтому ответил столь же
дежурно:
   - Нормально, у тебя как?
   - Только что Вована Потапова арестовали.
   - За что? - поднял брови Геннадий.
   - Взорвать меня хотел, подонок!
   - Да ты что!
   - Представь себе, крыша у мужика поехала.
   - Ну, это его  проблемы,  -  сухо  ответил  Шатров,  уже  переставший
удивляться криминальным приключениям, в  которые  попадали  в  последнее
время и он, и Илона.
   - Ладно, это неважно, -  отмахнулась  Илона.  -  Знаешь,  я  не  хочу
отнимать у тебя много времени, ходить вокруг да около. Одним словом.., я
предлагаю тебе расстаться.
   - Это еще почему? - спросил Шатров, но тут же понял, что  задал  этот
вопрос по инерции. У него даже ничего не екнуло в груди, потому что,  по
сути дела, это не было для него неожиданностью.
   - Да потому  что  из  этого  не  получится  ничего  хорошего.  Ничего
путного. Сам посуди - один сплошной геморрой.
   - Но ведь это не из-за наших отношений, - продолжал  все  по  той  же
инерции возражать Шатров. - Всякое же случается в жизни...
   - А я не хочу, чтобы такое было! - упрямо воскликнула Илона.
   Шатров вздохнул и понял наконец, этот тридцатипятилетний мужчина, что
перед ним - инфантильная  девчонка,  которая,  увы,  не  годится  ему  в
спутницы жизни. Поэтому, оценив ситуацию с позиций разума, он бросил:
   - Ну как хочешь.
   Внутри него сидела, однако, заноза. Она была связана с тем, что не он
предложил расстаться. Но...
   Когда  это  мягкотелый  Шатров  сам  принимал  какие-то  судьбоносные
решения? Всегда как-то плыл по течению. И  раскрутился-то  благодаря  во
многом другим людям - тому же Измайлову, да что греха таить, и Коротину.
Но Геннадий Шатров умел  себя  успокаивать.  Что  ж,  в  данном  случае,
наверное, течение несет его в правильном  направлении.  Ведь  свадьба  -
это, что ни говори, потерянное время, суета, опять же деньги... Геннадий
вспомнил недовольное  лицо  администратора  Коротина,  вечно  считающего
каждый доллар и устроившего ему истерику по поводу расходов на свадебную
церемонию. Да в общем-то прав  Михаил,  когда  говорил,  что  необходимо
делом заниматься и быстрее ехать в Германию и делать новые записи. Немцы
тоже ждать особо не будут...
   Илона продолжала что-то говорить и нервно ходить по палате, но Шатров
почти ее не слышал.
   - ..И вообще я тебя разлюбила, - донесся до Геннадия обрывок фразы.
   "Так  сильно   любила,   что   за   день   разлюбила",   -   мысленно
прокомментировал ситуацию Шатров и подумал, что эта фраза могла бы стать
рефреном хита, который можно было бы  продать  какой-нибудь  средненькой
певичке и срубить за это лишнюю тысчонку баксов. А может, и  полторы.  А
деньги не помешают - машину новую опять же покупать надо.
   Он с иронией посмотрел на Илону, и та  смутилась  под  его  взглядом,
осознав, что он все понимает, что это звучит фальшиво - ведь они никогда
всерьез не клялись друг другу в любви.
   - В конце концов,  у  тебя  же  есть  Юлька,  -  выдвинула  последний
аргумент Илона. - Она тебя, мне кажется, по-прежнему любит. В  последний
раз когда я ее видела, она меня взглядом буквально просверлила.
   - Ладно, Илона, хватит слов, - раздраженно прервал Шатров свою теперь
бывшую невесту. - Ты сейчас иди, мне тут над песней подумать надо. -  Он
скосил взгляд на стоявшую рядом  с  койкой  гитару.  -  Когда  выйду  из
больницы, может быть, позвоню тебе.  Ну,  типа  там,  вещи,  может,  как
забрать или что...
   - Отлично, - просияла Илона,  подскочила  к  Шатрову  и  одарила  его
дружеским поцелуем в щеку.
   Оставшись один, Геннадий устало  откинулся  на  подушку.  Сейчас  его
снова начала охватывать злость.
   "Черт возьми, эти женщины такие непоследовательные, один геморрой  от
них". Он порывисто протянул руку и взял телефонную трубку, быстро набрав
номер.
   - Я могу заказать три билета во  Франкфурт  на  среду?  О'кей!..  Моя
фамилия Шатров...
   Закончив разговор, Шатров хотел было положить  трубку  на  место,  но
вдруг задумался. И набрал еще один номер.
   - Здравствуйте, можно Юлю? Уехала? Куда? Не сказала? Извините...
   После этого Шатров погрузился в  совсем  мрачное  настроение.  Однако
продолжалось оно недолго. В  дверях  невозмутимым  английским  дворецким
снова замаячил Михаил Коротин. На лице его было недоумение.
   - Я, наверное, что-то не понимаю в этой жизни, -  лишенным  привычной
язвительности голосом произнес он. - Гена, тут тебя  Юлия  Владиславовна
видеть хочет...
   - Пускай войдет, - сразу же оживился Шатров.
   Зверева вошла в палату с неуверенной улыбкой на  лице.  В  руках  она
держала пакет, по всей видимости, с продуктами.
   - Ну, что ты там жмешься, иди сюда! - улыбнулся Геннадий.
   Помешкав в неуверенности, Юля прошла и присела  на  краешек  постели.
Шатров привстал и обнял ее.
   - Как твои дела? - несколько смущенно спросил он.
   - Да ничего особенного! Лучше скажи, как ты, как ты себя  чувствуешь.
Я так испугалась, сразу хотела прийти, но... - Юля замялась. - В  общем,
стеснялась и не знала, как ты меня примешь.
   - Как я могу тебя принять? С радостью, конечно, - сказал Шатров. - Ты
же знаешь, я всегда тебе был рад, а сейчас особенно, когда мы  с  Илоной
приняли решение расстаться.
   Юля изумленно и недоверчиво посмотрела на Геннадия.
   - Да, это наконец-то  случилось,  -  облегченно  выдохнул  Шатров.  -
Примерно с час назад. И, в общем-то, наверное, все к лучшему.
   - А ты знаешь, Миша не хотел меня пускать,  -  после  неловкой  паузы
сказала Юля.
   - Это еще почему?
   - Он не знал, как ты отреагируешь.
   - Миша просто дурак, - усмехнулся Шатров. - Кого я действительно  рад
видеть, так это тебя.
   Между прочим, я тебя вспоминал последние дни.
   - Правда? Я вообще-то тоже тебя вспоминала.
   Все время думала о тебе и даже хотела объясниться.
   - Мне кажется, что сейчас не совсем подходящее  для  этого  время,  -
неуклюже выразился Шатров. - Вот выйду из  больницы,  а  произойдет  это
скорее всего завтра, вот тогда и поговорим в неформальной обстановке.  А
то здесь - эти дурацкие больничные стены, тьфу! Я ведь никогда,  никогда
до этого не лежал в больнице! И вот ведь угораздил господь!
   Зверева восприняла это по-своему, решив, что Шатров не очень-то хочет
ее видеть, вздохнула и уже было встала, чтобы отправиться  восвояси,  но
Геннадий удержал ее за руку.
   -  Ты  меня  не  так  поняла,  Юля.  В   общем,   если   без   лишних
рассусоливаний, то я, если ты не против, хочу быть с тобой. Вот и все.
   Шатров являл собой полное смущение. Словно  начисто  лишился  в  этот
момент своей обычной манерности и высокомерия. Юля опять присела к  нему
на постель. Шатров обнял ее, покрыл поцелуями ее волосы, лицо и сказал:
   - А я ведь знал, что ты ко мне придешь. Я всегда это знал.
   Потом он вздохнул и, хоть ненавидел всякие пустые слова, сказал:
   - Юля, я хочу попросить у тебя прощения. За все обиды,  которые  тебе
причинил. Ты же знаешь, я тебя люблю.
   - Я тебя тоже очень люблю, - прошептала Зверева.
   Казалось, что вовсе не было  времени,  когда  они  были  чужими,  что
произошла  какая-то  нелепая  ошибка,  какое-то  досадное  недоразумение
вмешалось и разлучило на время  этих  людей,  сумевших  все  же  вовремя
оценить и свои чувства, и существующую реальность.
   В дверях снова возник неугомонный Коротин. Он уже  открыл  было  рот,
чтобы что-то сказать, как вдруг, пораженный, застыл на месте...
   Шатров прижимал к себе Юлю и что-то шептал ей на ухо, а она, улыбаясь
сквозь слезы, гладила его по щеке и кивала в ответ.
   Позади Коротина тем временем раздался гомон стайки молодых  девчонок,
проникших в больницу, поклонниц группы  "Семь  гномов",  пришедших  сюда
подбодрить своего кумира.
   - Я думаю, девочки, - обернулся, придя в себя, Михаил Анатольевич,  -
что сейчас совсем не время:
   Геннадий Николаевич сильно занят. Приходите завтра.

Глава 8

   Лариса едва успела. Она вошла в здание корпуса в  тот  момент,  когда
Шатров в окружении своей свиты собирался покинуть больничное  заведение.
Он шел по коридору, окруженный телохранителями, и разговаривал  на  ходу
по телефону:
   - Отарушка, привет, дорогой! Нет, уже все,  выписываюсь.  К  чертовой
матери! Ты же знаешь, я ненавижу больницы. Уже зае...ся здесь  лежать...
Знаю, что за козел стрелял, знаю... Давний мой знакомый.
   Как  фамилия?  Простая,  как  правда,  можешь  записать  для   эфира,
приколешься как-нибудь. Потапов!..
   Кстати, менты ни хрена не раскрыли, да, детективша частная  одна.  Ты
же в курсе, что менты только кражи лопат  раскрывать  умеют...  Свадьба?
Отар, я пока не знаю. Наша  жизнь  -  штука  сложная...  У  меня  запись
альбома на носу, не знаю, может, и отложу свадьбу. Слушай, если с Алисой
пересечешься, скажи, что у меня есть для нее песня... Ну и что,  если  с
Иглесиасом спела? Может и со мной  спеть,  не  убудет  от  нее...  Отар,
спеть, а не спать! - Шатров  повысил  голос  и  снова  засмеялся.  -  Ты
чувствуешь семантическую разницу? Скажи, что я пробашляю эфиры. Песня  -
супер. Что, хочешь посреднические? - Шатров  захохотал.  -  Чтобы  потом
всем говорить, что это Отар раскрутил  Шатрова  и  дал  денег  на  новый
альбом? Я знаю, ты самый лучший грузин в мире, Отарик... Нет, с  головой
все в порядке. У меня это слабое место, ты  же  знаешь,  но  сейчас  все
нормально. Кстати, Отар, пока не забыл, можешь  заряжать  в  воскресенье
свою обычную бодягу, я согласен провести  с  тобой  час  в  неторопливой
светской беседе на всю Россию в эфире... Занято? Кем?
   Если это мальчики из  "Харизмы",  они  могут  подождать.  А  то  я  в
Дойчланд двигаю на запись на  следующей  неделе...  Ладно,  перезвоню  в
субботу, целую тебя...
   В то время, пока Шатров разговаривал, Лариса успела  поздороваться  с
Измайловым и Коротиным, а также кивнуть издалека Юле  Зверевой,  которая
шла по правую руку  от  Шатрова.  Этот  факт  несколько  удивил  Котову.
Коротин же в своей язвительной манере поинтересовался, нашла  ли  Лариса
виновного во всех бедах, обрушившихся в последнее врем