ь  к  Рите.  Рита,  кивнув  Жанне  Петровне,  тихо
обозначила губами поцелуй.
   Посмотрев на меня, она нахмурилась, отыскивая в  своей  нетрезвой  памяти
мой вопрос.
   - А! Кто привез! - вспомнила она. ? Так вот он же и привез, кто же еще...
   - Рита, - негромко проговорила я, - мы  встретили  Максима  в  Музее,  он
привезти вас не мог, потому что  белая  "Ауди",  высадив  вас,  сразу  же  и
уехала.
   - Ну да, - Рита непонимающе  уставилась  на  меня,  -  правильно,  он  же
спешил, а Макс, кстати...
   - Ольга Юрьевна, - обратилась ко мне Жанна Петровна, - я бы хотела с вами
поговорить, если вы не будете против, конечно...
   - Ну а ты девочка, куда смотрела? - накинулся Диван  на  Риту,  -  ты  же
искусствовед, мать твою, научный работник! Так бы и оттаскал  тебя  за  уши,
честное слово!
   - Пойдемте, Ольга Юрьевна? ? повторила Жанна Петровна, и я, посмотрев  по
сторонам, поняла, что никого здесь в несчастье не бросаю.
   Маринка вовсю уже хихикала  с  Антоном,  который  совершенно  не  обращал
внимания на Сойкину, как, впрочем, и она на него. Рита  вяло  отбивалась  от
наседавшего на нее Дивана. Я правильно поняла, что без меня здесь  мало  что
может измениться.
   -  Куда  пойдем?  -  спросила  я  у  Жанны  Петровны.  -  В   темноту   и
неизвестность?
   Поведение Жанны Петровны и Риты меня несколько насторожило, и я бы  вовсе
не хотела, чтобы со мною произошло что-либо подобное.
   - Не совсем, - улыбаясь,  ответила  она,  -  тут  недалеко  мой  кабинет,
устроимся там и поговорим свободно.
   Мы  пошли  вдоль  стены,  и  Жанна,  Петровна,   взяв   меня   за   руку,
предварительно извинившись, повернула налево и повела меня темным коридором.
Мне пришлось выставить вперед вторую руку, потому что стен видно не было,  а
отыскивать их лбом не хотелось.
   Ощупью Жанна Петровна нашла в коридоре дверь кабинета и, позвенев связкой
ключей, отыскала нужный, вставила в скважину и отперла дверь кабинета.
   - Сейчас я включу свет, - сказала она мне, отпустила мою  руку,  и  через
несколько секунд вспыхнул яркий свет, после полумрака зала показавшийся  мне
нестерпимым. Пришлось зажмуриться, а для надежности  еще  и  прикрыть  глаза
рукой.
   - Предупреждать нужно, - проворчала я,  хоть  и  понимала,  что  нарочной
гадости тут нет.
   - Извините, - ответила Жанна Петровна,  и  я,  открыв  глаза,  разглядела
небольшой уютный кабинетик с белыми стенами и  одним  окном  прямо  напротив
двери.
   Здесь стояли два стола, четыре стула, на  стене  слева  висела  старинная
картина в темной деревянной раме.
   - Проходите, пожалуйста, - Жанна Петровна сделала жест рукой и, отойдя за
один из столов, нагнулась и достала из тумбочки бутылку коньяка.
   - Миленько у вас здесь, - сказала я, чтобы не держать паузу, и, подойдя к
столу, села на стул. - Курить здесь можно? - спросила я  на  всякий  случай,
открывая свою сумочку.
   - Разумеется, а как же! - рассмеялась Жанна Петровна,  поставила  бутылку
на стол и, опять нагнувшись, извлекла два маленьких позолоченных  стаканчика
и плитку молочного шоколада.
   - Сегодня я отмечаю два события, - словно извиняясь, сказала она. -  Одно
радостное,  а  другое  печальное...  Хотя  печальное  ?  больше  из  чувства
приличия, что ли, - задумчиво сказала Жанна Петровна и махнула рукой. ?  Вам
это неинтересно, но я просто горжусь, что мы  сумели  организовать  классную
выставку, сумели привлечь к ней внимание.
   - Короче говоря, вы предлагаете выпить за это? - догадалась я.
   - Да, - рассмеялась Жанна Петровна и открутила крышку бутылки.
   Через пятнадцать минут мы уже были с нею на "ты" и весело болтали о самых
разных вещах.
   - Кстати! - хлопнула себя по лбу Жанна. - Я все хотела  у  тебя  спросить
одну вещь, но как-то к слову не пришлось...
   Она не совсем твердой рукой стала разливать по третьему разу.
   - Можешь не беспокоиться, - ответила я,  -  не  откажусь,  но  это  будет
последняя.
   - Да я не про это.., классный коньяк, правда? - спросила она.
   Я кивнула.
   - Так вот, - Жанна, отставив бутылку,  закурила  и  весело  взглянула  на
меня, - ты мне так и не досказала, что тебе  Спиридонов  про  нашу  выставку
говорил? Сама понимаешь,  эта  тема  для  меня  чувствительна,  я  же  здесь
некоторым образом за все отвечаю...
   Я взяла свой стаканчик в руку и посмотрела коньяк на просвет.
   -  Я  не  расслышала,  Жанна,  что  ты  сказала  насчет  Спиридонова?   -
переспросила я и сделала маленький глоток.
   Жанна, помолчав, внимательно посмотрела на меня, и я ответила ей чистым и
честным своим взглядом.
   - Спиридонов что-то ведь говорил тебе про нашу выставку, - повторила она.
   -  Говорил,  -  согласилась  я,  -  но  он  сказал   как-то   туманно   и
неопределенно,  в  том  смысле,  что  она  его  смущает  и   он   хотел   бы
разобраться... Но он не договорил, что он имеет в виду, а я и не спросила...
   - Наверное, зря, - тихо сказала Жанна.
   Я в ответ промолчала и пожала плечами.
   - Почему смущала Спиридонова наша выставка? - Жанна откинулась  в  кресле
назад и с прищуром смотрела на меня, мне показалось, что при этом  она  даже
не мигала.
   - Он не стал уточнять, - ответила я,  давая  понять,  что  мне  эта  тема
разговора неинтересна. - А вот ты мне так  и  не  сказала  про  твое  второе
событие.
   - Второе событие, - проговорила она и  бросила  в  пепельницу  докуренную
сигарету. ? Второе событие чуть-чуть связано с тобою, Ольга.
   - Да?
   Я оглянулась и подумала, что мне  здесь  становится  скучно,  и  Маринка,
наверное, уже успела с новоприобретенным Антоном обо  всем  договориться  и,
возможно, собирается домой.
   - Рита мне рассказала, что ты проезжала мимо,  когда  взорвали  в  машине
Максима, - медленно сказала Жанна, - он был моим бывшим мужем...  Вот  я  от
него и освободилась окончательно...
   "Какой все-таки интересный человек был этот Макс, -  подумала  я,  -  уже
вторая женщина готова отпраздновать то, что его убили..."
   - Ты там случайно оказалась? ? задала вдруг неожиданный вопрос Жанна.
   - Да, меня подруга, можно сказать, насильно затащила к Эльвире.
   - К гадалке, что ли? -  наконец  расслабившись,  улыбнулась  Жанна.  -  Я
никогда не бывала у таких людей... Интересно было?
   - Наверное, - ответила  я,  -  подруга  моя,  Маринка,  до  сих  пор  под
впечатлением  остается.  Ей  нагадали,  что  умрет  кто-то  из  ее   хороших
знакомых... В общем, как-то так. Она поверила, представляешь?
   - Представляю, - пробормотала Жанна и отвернулась в сторону.
   В этот момент распахнулась дверь кабинета и вошли  Диван  с  Ритой.  Рита
казалась совершенно протрезвевшей, Диван же  был  какой-то  озабоченный:  он
хмурился, дергался и ожесточенно жевал свои таблетки. Наверное, он все более
укреплялся в своем желании развестись, иначе его  нахмуренность  мне  трудно
было объяснить.
   - Ага! - гаркнул он, оглядывая нас с Жанной. - Прячемся и пьянствуем! Для
женщин алкоголизм непростителен, да-с!
   Рита, улыбаясь как-то  смущенно,  бочком  прошла  в  кабинет  и  села  на
стульчик, стоящий в стороне.
   -  Все,  что  ли,  обсудили?  -  спросил  Диван  у  Жанны  с   брюзгливой
напористостью и почесал ухо.
   - Да, - со вздохом ответила та и встала, - и результат, увы,  не  тот  на
который я надеялась.
   - Ты меня слушай, - Диван постучал пальцем по столешнице, - сколько раз я
тебе говорил: нужно всегда надеяться на худшее, тогда при  любом  результате
ты остаешься в психологическом выигрыше, потому что...
   Видя, что Жанна встала, я  решила  воспользоваться  ситуацией  и  сбежать
отсюда. Слушать поучения этого старого мухомора мне было просто невмоготу.
   Хотя кто ж его знает, может быть, в его возрасте я буду еще чуднее.
   Показав Жанне глазами на выход, я ей кивнула, и мы обе вышли в коридор.
   - Я задержусь здесь, Сойкина? ? крикнул ей Диван. - Мне нужно  выговорить
этой девочке...
   - Конечно, конечно,  Борис  Иванович,  -  равнодушно  ответила  Жанна  и,
повернувшись ко мне, сказала:
   - А мне кажется, что ты что-то утаила, Оля.
   - Может, и так, - согласилась я, - но честное слово, если и утаила, то не
знаю, что. Спроси лучше сама.
   - Да ладно, - отмахнулась Жанна, - мне нужно сходить  порядок  проверить.
Пора заканчивать с праздничком, время подходит... - Она посмотрела на  меня.
- Потом спрошу как-нибудь.
   Мы вышли в зал, и я принялась искать Маринку. Жанна ушла по своим  делам,
а я даже не заметила этого.
   Маринку я нигде найти не могла. Обойдя два раза весь периметр  помещения,
я поняла, что нужно менять методу поисков, иначе  мне  грозит  ходить  здесь
кругами до бесконечности. Я остановилась под какой-то картиной и  прикинула,
куда бы спряталась сама в этом замкнутом помещении. О том, что Маринка могла
уже уехать с Антоном, я и не думала. Хоть Маринка и  разгильдяйка,  конечно,
но без предупреждения она исчезнуть не могла, она же прекрасно знает, что  я
буду волноваться.
   К тому же уходить с мужчиной в первый же день знакомства - на это Маринка
никогда бы не решилась. Уж я-то ее хорошо знаю.
   Итак, поразмыслив, я подошла к окну, прикрытому тяжелой шторой, и  слегка
отодвинула ее.
   За шторой стояла парочка,  мальчик  с  девочкой,  и,  полуобнявшись,  они
смотрели на темную улицу. Этих двоих я не знала, но мысленно поздравила себя
за найденный верный ход: я нашла секретное укрытие, и если здесь Маринки  не
было, то она могла быть за следующей шторой.
   Проверив все шторы -  окон  в  зале  оказалось  шесть,  -  Маринку  я  не
обнаружила. Меня это озадачило еще сильнее. Я спряталась за одной  из  штор,
достала из сумки сигарету и закурила.
   За окном  во  всю  расходился  ноябрь.  Даже  смотреть  было  холодно  на
качающиеся от порывов ветра деревья и ссутулившиеся фигуры прохожих.
   Я задумалась о событиях двух прошедших дней.
   Когда сигарета закончилась, я поняла, что  дальше  уже  тянуть  время  не
стоит, нужно наконец найти Маринку и уезжать домой. Не знаю,  о  чем  думает
она, но мне завтра на работу идти.
   Я аккуратно положила  окурок  сигареты  на  пол  -  пепельницы  здесь  не
предусматривались, - наступила на него  и,  отогнув  край  шторы,  вышла  из
своего укрытия.
   Сюрприз меня ожидал, стоя буквально в двух шагах от моей шторы.
   Маринка, нервно постукивая каблучком, оглядывалась по сторонам.
   Я с улыбкой посмотрела на нее: ведь наверняка она подошла только  что,  а
увидев меня, начнет с возмущением выговаривать, что ждет меня на этом  месте
вот уже с полчаса, а то и больше.
   - Грусть-печаль тебя съедает? - Я незаметно подошла к Маринке и  положила
руку ей на плечо.
   Маринка,  тихонько  взвизгнув,  подскочила  на  месте  и,   повернувшись,
взглянула на меня.
   - Ты меня до инфаркта доведешь когда-нибудь, - воскликнула она и добавила
ожидаемое:
   - Так где же  ты  шлялась,  мать?  Я  уже  почти  час  тебя  ищу  в  этих
переходах...
   - Были дела, - туманно ответила я. ? Ты решила все свои вопросы с Антоном
или пока нет?
   Маринка быстро огляделась по сторонам.
   - Вроде да, - ответила она, хитро улыбаясь, и, тут  же  согнав  довольное
выражение с лица, обеспокоено спросила у меня:
   - Не думаешь ли ты, что Антон женат?
   - Я о нем вообще не думаю, - немного покривила я душой.  -  А  почему  бы
тебе самой у него не спросить?
   - Смеешься, да? - Маринка глубоко вздохнула. - Если он скажет, что женат,
тогда я уже не смогу себя чувствовать с ним так спокойно.
   - Звучит логично, - согласилась я.  -  Тогда  перестань  задаваться  этим
ненужным вопросом, - посоветовала я ей, -  у  меня  таких  проблем  нет.  Я,
например, знаю, что мой адвокат Фима женат, и поэтому спокойно  рассуждаю  с
ним про жизнь.
   - - Tебе проще, - с непонятной завистью проговорила Маринка, - а  у  меня
вот проблема...
   - Поехали домой, Маринка, - предложила я ей, - уже поздно, да и ты, как я
вижу, в одиночестве.
   - Но не в поражении, - напыщенно заявила она, - у меня завтра свидание!
   - Поздравляю.
   Я  повернулась  к  выходу,  Маринка  повисла  на  моей  руке   и   начала
рассказывать последние  новости,  делая  это  так,  как  умеет  только  она:
постоянно перескакивая с темы на тему.
   - Он очень неглуп,  -  сказала  она,  -  мы  поговорили  содержательно  и
интересно. Антон  -  дизайнер  по  образованию,  у  него  серебряная  медаль
международного конкурса дизайнеров. Его любимый стиль ? европейский  модерн.
Забыла, как это называется: сессия, концессия...
   - Сецессия, - подсказала я, - ему, значит, Муха нравится.
   - Чушь какая-то, - возмутилась Маринка, - не слушаешь меня, что ли? Он не
бабочками увлекается, а мо-дер-ном! Это направление в искусстве.
   - Муха - очень известный представитель европейской сецессии, художник,  -
пробормотала я, стараясь выговорить это потише, чтобы не накликать обвинение
в умничанье.
   - Точно! - Маринка еще крепче вцепилась в мою  руку.  -  Он  тоже  что-то
такое говорил. А я все думала: какая муха?! Художник,  значит...  Кстати,  о
художниках! Пока я лазила и искала тебя, я обнаружила небольшой  коридорчик,
вон там. - Маринка  помахала  рукой  в  ту  сторону,  где  находился  Жаннин
кабинет,  -  а  там  была  комната  и  дверь  немножко  приоткрыта.   Я   не
подглядывала, я тебя искала, поэтому посмотрела чуть-чуть...
   - И увидела там дедушку Дивана, - подсказала я.
   - А вот и нет, - Маринку рассмеялась, - там наша сладкая парочка Жанка  с
Риткой ругались в полный голос, Рита кричала, что она ничего не говорила,  а
Жанна орала: почему же она отказывается говорить на эту тему?.. Кстати,  про
тебя что-то было.
   Я покосилась на Маринку.
   - Да, - перехватив мой взгляд, подтвердила она, - Рита  кричала,  что  ты
случайно появилась около картинной галереи...
   Я остановилась. Маринка, шагнув по инерции еще один шаг вперед, дернулась
и удивленно воззрилась на меня.
   - Ты чего это, а? - спросила она меня.
   - Пошли-ка  сходим  в  тот  кабинет,  попрощаемся,  -  сказала  я,  резко
поворачивая, - я ведь так и не выяснила, кто же подвез к галерее... И Жанна,
похоже, из-за этого тоже переволновалась.
   - Из-за чего?
   - Потом скажу, - прервала я  нескончаемый  Маринкин  вербальный  поток  и
быстрым шагом направилась к кабинету Жанны.
   Коридорчик был пуст, дверь в кабинет прикрыта плотно.
   - Было по-другому, - громким шепотом объявила мне Маринка.
   - Чшш! - Я потянула за ручку и, осторожно приоткрыв дверь, спросила:
   - Разрешите войти?
   Ответом мне было молчание.
   Тогда, полностью растворив дверь, я вошла в кабинет, Маринка -  за  мной.
Свет горел, но за обоими столами никого не было.
   - Невезуха, - пробормотала я.
   - Ольга! - воскликнула Маринка, показывая рукой на пол слева  от  первого
стола. Я посмотрела на ее изменившееся  лицо  и,  подойдя  ближе,  взглянула
туда, куда она показывала.
   Подняв к груди застывшие в последнем движении  руки,  на  полу  на  спине
лежала Рита. Под ее затылком разлилось кровавое пятно темно-бордового цвета.
Глава 6

   - Мамочка моя, - простонала Маринка, закрывая глаза и медленно оседая  на
пол.
   Не обратив на нее внимания, я наклонилась и схватила Риту за  запястье  и
послушала пульс. Ничего не поняв, я приложила ладонь к ее  шее.  Теперь  уже
стало ясно однозначно: пульса не было, Рита мертва.
   - Что там,  Оля?  -  слабым  голосом  спросила  Маринка,  старательно  не
открывая глаза и отползая вдоль стены в сторону двери.
   - Что там, что там, - проворчала я, - хреново, вот что.
   Я распрямилась и, оглядевшись, подошла к столу, на котором стоял телефон.
   - Бежать нужно, Оля! Драпать! ? вдруг вскрикнула Маринка,  резво  вскочив
на ноги и подбегая ко мне. Она сжала мою уже протянутую к  телефону  руку  и
заговорила быстро-быстро:
   - Оленька, не делай глупостей! Мы ничего  не  знаем,  ничего  не  видели.
Пошли, пошли отсюда скорее!
   - Давай вызовем "Скорую", - твердо ответила я, - я  же  не  врач,  может,
какие-нибудь реанимационные действия ей помогут. ? Эти слова я высказала уже
не  так  твердо,  как  хотелось,  потому  что  сама  не  очень-то  верила  в
возможность эффективной помощи.
   В  это  время  легонько  стукнула  дверь.  Мы  с  Маринкой,  одновременно
вздрогнув, посмотрели на нее. Никто не вошел. Мы переглянулись,  и  Маринка,
как всегда шустрая,  подбежала  к  двери  и  толкнула  ее,  наверное,  желая
посмотреть, не стоит ли кто-нибудь за ней.
   Дверь не поддалась.
   Она толкнула еще раз, потом еще.
   Я подошла и, стараясь оставаться спокойной, тихо повернула ручку двери  и
слегка нажала на нее. Ничего не изменилось.
   - Откройте немедленно! - заорала Маринка и забарабанила в дверь кулаками.
   Ситуация мне нравилась все меньше. Я посмотрела на труп Риты, на запертую
дверь, на единственное окно, за которым отчетливо просматривалась решетка, и
почувствовала, что меня накрывает самая настоящая паника.
   Я прикинула, что все это означает, и возможный вариант мне не понравился.
Кто-то нас запер, теперь этот кто-то звонит в милицию и говорит, что  слышал
из кабинета крики о помощи. Сейчас приедет  наряд,  нас  повяжут  и  минимум
несколько дней будут усиленно нам с Маринкой трепать нервы, а потом отпустят
под подписку о невыезде.
   И это в лучшем случае.
   Я подбежала к столу и схватила трубку телефона. Я подумала,  что  если  я
сейчас позвоню по "ноль-два" и сообщу  о  происшедшем,  то  у  нас  появится
маленький шансик не так скверно выглядеть в глазах наших доблестных органов.
   Маринка продолжала долбить в дверь уже ногой, осматриваясь  вокруг  себя.
Громко вскрикнув, она прыжком отскочила от двери, нагнулась, подняла с  пола
завалившееся  под  стол  пресс-папье  и,  зажав  его  обеими  руками,  опять
помчалась к двери.
   Я бросила трубку на место, даже не успев донести ее до уха.
   - Остановись! - крикнула я Маринке. - Прекрати немедленно!
   - Теперь услышат! - рявкнула она и замахнулась своим орудием.
   - Стой, тебе говорят!
   Маринка удивленно обернулась.
   - Ты чего раскричалась? - уже спокойнее поинтересовалась она.  -  Я  себе
все руки отбила об эту гадскую дверь, а этой штуковиной нормально будет...
   Я подскочила к ней.
   - Ты посмотри, подруга, что взяла, - дрожащим голосом проговорила я.
   Маринка недоуменно посмотрела на меня и затем медленно перевела взгляд на
тяжелое пресс-папье, продолжая сжимать его обеими руками.
   Один из углов этого тяжелого пресс-папье был перепачкан кровью.
   Взвизгнув, Маринка уронила свое орудие  на  пол  и  так  резко  отскочила
назад, что ударилась спиной о  дверь.  Рефлекторно  она  принялась  вытирать
ладони о подол платья.
   - Руки у тебя чистые, - не скрывая досады от ее глупости,  сказала  я,  -
отпечатки свои стереть нужно и быстро-быстро.
   - Ой, мама, - дрожа от ужаса, прошептала Маринка, - а чем же, а?  Чем  же
вытереть, Оленька?
   - Платочком! - заорала я, теряя уже всякое  самообладание.  -  И  быстрее
вытирай! Понимаешь: быст-ре-е!
   Я вернулась к столу и опять взялась за телефон.
   - А у меня нет платочка, - жалобно произнесла Маринка и всхлипнула.
   - Возьми мой. - Я осмотрелась в поисках своей сумки и, заметив ее лежащей
на краю стола, сказала:
   - В сумке посмотри.
   Маринка, кивнув, подбежала, раскрыла мою сумку, порылась в  ней,  выудила
платочек  и,  нагнувшись  над  лежащим  на   полу   пресс-папье,   принялась
лихорадочно его вытирать.
   Я набрала "ноль-два" и приложила трубку к уху. Гудков не  было.  Постучав
по аппарату, я нагнулась, посмотрела на провод, идущий к розетке,  и  носком
ботинка нажала на розетку. Телефон не работал.
   Еще один подарочек для Ольги Юрьевны!
   Я швырнула трубку и повернулась к Маринке.
   - Придется продолжать  стучать  и  орать,  -  сказала  я,  -  телефон  не
работает.
   Маринка оглянулась на меня, рассеянно кивнула и опять занялась вытиранием
пресс-папье.
   Я подошла к двери и, ткнув в нее кулаком  несколько  раз,  крикнула,  как
можно громче:
   - Э-э