онимала, что доля правды в  ее  словах  все-таки
есть, но должен же кто-то отвечать на звонки и принимать  посетителей,  если
таковые вдруг объявятся!
   - Я могу посидеть, - вдруг  предложил  Кряжимский,  который  очень  часто
прощал Марине ее неожиданные фортели, на которые мы с  Виктором  никогда  не
смотрели сквозь пальцы. - Все равно кофе поить нас никто не будет -  встреча
с депутатом назначена в его  офисе.  Тем  более  мне  еще  надо  просмотреть
собранные материалы, - добавил Сергей Иванович для пущей убедительности.
   Чувствуя свой долг перед коллегами, я согласилась: и правда,  не  зря  же
Маринка вчера носилась  с  фотоаппаратом,  выполняя,  по  сути  дела,  чужую
работу, - сегодня она имеет полное право на отдых и..,  легкий  флирт  после
вчерашних разочарований. Заранее говорить ей, что Владимирцев тоже женат,  я
не  стала  -  незачем  раньше  времени  расстраивать  нашу   непредсказуемую
Мариночку!
   Оставив Кряжимского за главного, мы втроем  покинули  редакцию  в  девять
часов сорок минут. До офиса депутата Виктор мог бы нас домчать и  за  десять
минут, но мы решили не форсировать события, а явиться к  точно  назначенному
времени.  Полюбовавшись  по  пути  витринами  Тарасова,  декорированными   к
Рождеству и Новому году, мы;, доехали до улицы Чернышевского ровно в  девять
пятьдесят пять, чтобы дождаться депутата уже на месте.
   Я еще успела удивиться  собственным  мыслям:  "Интересно,  существует  ли
какая-нибудь психологическая концепция,  определяющая  тип  руководителя  по
выбранной им секретарше? И как в свете этой теории выглядели  бы  Кононов  с
Оксаной и Игнатов с Ольгой?" Марина в это время на ходу подкрашивала губы  и
улыбалась в свое карманное зеркальце. "Нервничает, - заметила я. - Хм, какая
же секретарша нас встретит у Владимирцева? Красивая уже была, умная -  тоже,
может быть, на этот раз какая-нибудь старая калоша?" - невольно  усмехнулась
я.
   И тут нас сразу неприятно удивило скопление  машин  возле  здания,  среди
которых тревожным знаком выделялась милицейская. Впрочем, в фойе  нас  никто
не задержал, так что мы втроем беспрепятственно поднялись на четвертый  этаж
и постучали в дверь, которую перед нами тут же и распахнули.
   - Что здесь происходит? -  спросила  я,  удивляясь  количеству  народа  в
кабинете в этот праздничный, нерабочий день.
   Ответить мне никто не счел нужным, только работники милиции,  оказавшиеся
здесь, сразу же попросили нас предъявить документы.

***

   Только через полчаса мы наконец вышли в  коридор  и  присели  тут  же  на
диван.
   - Честно говоря, я не представляю,  что  такого  могло  случиться  за  те
полчаса, которые прошли между моим звонком к Владимирцеву и  нашим  приездом
сюда,  -  в  недоумении  сказала  я,  пока  плохо  представляя,  как  именно
реагировать на сложившуюся ситуацию.
   Я, конечно, была в курсе, что все мы  смертны  и  в  любой  момент  можем
заболеть или вообще отправиться в мир иной. Но и предположить не могла,  что
сердечный приступ может  вот  так  запросто  унести  человеческую  жизнь  за
полчаса до нашего приезда.
   - Слушай, что-то здесь не то, - шумно выдохнула  Маринка.  -  Говори  что
хочешь, только я все равно не поверю, что еще  вчера  этот  Владимирцев  был
жив-здоров и с утра говорил с тобой довольно бодро, а  через  полчаса  после
телефонного звонка его  нашли  мертвым  в  собственной  ванной,  умершим  от
сердечного приступа! - на одном  дыхании  выпалила  она  и,  склонив  голову
набок, стала дожидаться моего ответа на свое заявление.
   Вообще-то я и сама с трудом в это верила, но факты были  налицо:  депутат
перед встречей с нами захотел принять душ и его прямо там  настиг  сердечный
приступ, от которого он скончался на месте. Минут через двадцать в  квартиру
вошла жена, вернувшаяся от родителей, и обнаружила  труп.  Конечно,  вызвала
милицию, которая прибыла на место в  рекордно  быстрые  сроки,  и  позвонила
секретарю, который тоже примчался почти сразу. Тело депутата мы не видели, а
вот сейфы, бумаги и сам офис Владимирцева опечатали у нас на глазах.
   - Может быть, просто кто-то очень не хотел, чтобы мы с ним встречались? -
предположила Марина упавшим голосом.
   Конечно, я видела, что ей очень жаль человека, погибшего во цвете лет. Но
ко всему прочему еще  примешивалась  обида  на  злодейку-судьбу,  не  давшую
возможности даже познакомиться с этим самым человеком. Кроме всего этого,  я
заметила и горячее желание нашей секретарши помочь правосудию. Мы, как-то не
сговариваясь, сразу решили, что с этой смертью дело нечисто.
   - Вы, может быть, избиратели Геннадия Георгиевича?  -  обратился  ко  мне
молодой человек приятной наружности в  великолепно  отглаженном  костюме.  -
Меня  зовут  Ярослав  Всеволодович  Сосновский,  я  -   секретарь   депутата
Владимирцева, то есть.., бывший.
   - Секретарь? - удивилась  я.  Все  надежды  на  создание  психологической
концепции выбора секретарши и  выявление  с  ее  помощью  типа  руководителя
рухнули еще на начальном этапе, - как  оказалось  на  практике,  кое-кто  из
руководителей предпочитает секретарей-мужчин.
   - У вас была назначена встреча? - так же ровно продолжил  свои  расспросы
Сосновский. - Можете в письменном виде изложить свою просьбу,  возможно,  ее
рассмотрит другой депутат.
   Мне  такая  забота  о  простом  народе  очень  понравилась:   "Надо   же,
Владимирцев умер, а его секретарь в  это  время  о  простых  людях  все-таки
думает". Но тут мое внимание  привлекло  кое-что  иное  -  фигура  Мариночки
как-то незаметно подтянулась, глаза заблестели, и сама она в  один  миг  еще
больше похорошела. Я долго  не  раздумывала  над  причиной  столь  коренного
изменения  внешности  -  достаточно  было  приглядеться   повнимательнее   к
подошедшему  мужчине,  как  сразу   становились   ясны   душевные   коллизии
противоположного пола.
   Ярослав, с первой минуты покоривший меня элегантностью  и  безупречностью
манер, был высоким брюнетом с роскошной шевелюрой  и  очень  милыми  чертами
лица. В общем, преображение нашей секретарши было вполне обоснованно, и  нам
с Виктором стало понятно - в ее сердце  вновь  поселилось  большое  чувство.
Конечно, к Сосновскому.
   Кстати, Виктор при появлении  нового  человека  тоже  изменился  в  лице,
видимо, испытывая какой-то дискомфорт.  "Ревнует,  наверное",  -  решила  я.
Вообще-то к мужчинам в нашей редакции отношение особое - мы с Мариночкой  их
любим и ценим, заботимся о них и всегда стараемся облегчить им  жизнь,  что,
конечно, получается не всегда.
   Но до сей поры, даже зная о  частых  сменах  симпатий  нашей  секретарши,
Виктор ни разу не выказал при ней открыто своего неудовольствия ее очередным
кавалером, какими бы внешними и умственными данными он ни  обладал.  Поэтому
меня несколько удивила его реакция. "Может, сам  в  Мариночку  влюбился?"  -
мелькнула у меня шальная мысль.
   - Ольга Юрьевна,  может  быть,  нам  действительно  прибегнуть  к  помощи
господина Сосновского? - неожиданно перебила мои умозаключения секретарша. -
Я пока расскажу ему о  цели  нашего  визита,  а  вы  позвоните,  пожалуйста,
Кряжимскому.
   Едва сдерживая  удивление  от  такого  явного  проявления  инициативы,  я
поднялась и вместе с Виктором направилась к телефону, находящемуся в  другом
конце коридора. Конечно, штудировать  довольно  опытного  сотрудника  в  мои
обязанности не входило, но на этот раз я не удержалась:
   - Я заметила, этот тип тебе не очень нравится, но в любом случае не стоит
это демонстрировать так открыто.  В  этом  деле  вообще  не  все  гладко,  -
заметила я, удалившись от Сосновского на порядочное расстояние. -  Мне  тоже
не верится, что Владимирцев внезапно умер от сердечного приступа просто так,
должна же быть хоть какая-то причина и  разумное  тому  объяснение.  Поэтому
давай действительно Кряжимскому сначала позвоним, а  потом  попробуем  этого
типа разговорить.
   Моя рука автоматически потянулась к сумке, чтобы достать  сотовый,  но  я
тут же спохватилась: зачем же было идти так далеко, когда можно позвонить по
собственному  "мобильнику"  одному  из  своих  сотрудников?   Во   избежание
подозрений мы с Виктором все-таки дошли до телефона и попросили дежурного об
одолжении. А вернувшись, застали довольно мирную картину: Марина и  Ярослав,
позабыв  о  последних  трагических  событиях,  мило  болтали  о   совершенно
посторонних вещах. Увидев нас, оба поначалу даже растерялись.
   -  М-мне  Ярослав...  Всеволодович  все  рассказал.  Ему  позвонила  жена
покойного, которая и обнаружила труп, а сам он в это  время  был  на  лыжной
базе, - затараторила Маринка, выкладывая  нам  подробности,  как  заправский
детектив. - Никого из журналистов в квартиру Владимирцева не допускают.
   Хм, информация довольно исчерпывающая, но толку от нее маловато. Конечно,
Сосновский искренне сожалел, что мы не успели поговорить с его шефом.
   - Я и не знал о назначенной встрече, - признался он. - Обычно я  в  курсе
всех планов Геннадия Георгиевича, но последние два дня я как раз отдыхал  за
городом... И теперь не представляю, смогу ли чем-то вам помочь...
   - Конечно,  сможете,  -  безапелляционно  заявила  я.  -  Нам  необходимо
увидеться с вдовой Владимирцева. Хоть мы и журналисты, но иногда очень  даже
неплохо  разбираемся  во  всяких  непонятных  вещах.  Представляешь,   какой
репортаж получится, если мы возьмемся это дело расследовать? - обратилась  я
уже к Виктору.
   Он  скептически  посмотрел  на  меня,  но  от  этого  моя  решимость   не
улетучилась.
   - Думаю, у нас все получится, - улыбнулась я, хитро подмигнув Ярославу.
   - При всем моем  желании  вряд  ли  могу  в  этом  помочь,  -  растерялся
Сосновский от такой напористости.
   Но больше ничего объяснять  постороннему  человеку  я  пока  не  стала  -
необходимо  поговорить  прежде  всего  с  Кряжимским.  Он  в   курсе   этого
происшествия, так как несколько минут назад мы уже рассказали  ему  о  своих
приключениях по телефону. Но для нас сейчас  куда  важнее  была  помощь  его
могущественной знакомой, по рекомендации которой мы почти попали на прием  к
депутату Владимирцеву. "А что, может быть, и получится, -  подумала  я,  уже
успевая вспыхнуть азартом. - В конце концов, мы имеем полное  право  быть  в
курсе всех событий, потому что у нас  прямо  из-под  носа  увели  прекрасную
возможность написать интересную статью".
   В  таком  воинственном  настроении  я  вошла  в  офис,  где  уже  полчаса
взволнованный нашим отсутствием Кряжимский курил одну сигарету за  другой  и
не находил себе места.
   - Рассказывайте, - с порога накинулся он на нас.
   Вообще-то отсутствием воспитания наш аналитик не страдает, но его охватил
такой ужас от создавшегося положения,  что  никому  и  в  голову  не  пришло
требовать от него хороших манер. Поэтому, быстренько сбросив верхнюю одежду,
мы расселись в креслах прямо в приемной, где царствовала Мариночка,  которая
тут  же  занялась  приготовлением  кофе.  Стараясь  как  можно  спокойнее  и
подробнее ввести Сергея Ивановича в курс дела, мы по очереди припоминали все
мелочи, которые с большим трудом узнали сами.
   - Значит, Владимирцев умер в период с девяти до половины десятого,  когда
его нашла жена,  -  анализировал  Кряжимский  наши  обрывочные  сведения.  -
Кстати, а где жена была до этого самого часа? - спохватился он.
   - Да вроде бы уезжала куда-то, - вспомнила я,  вопросительно  уставившись
на Марину.
   - Я как-то не додумалась об этом спросить, -  пролепетала  она,  выключая
кофеварку.
   Виктор усмехнулся, но вслух ничего не сказал. Впрочем,  даже  Кряжимский,
которого с нами в офисе не было, догадался, что виной этой ее "забывчивости"
является мужчина. "Она на него такими глазами смотрела, что я  бы  удивилась
утвердительному ответу", - совершенно беззлобно подумала я.
   - Кстати, я ему оставила свой телефон, - улыбнулась Мариночка,  предлагая
каждому маленькую чашечку кофе и сушки из своего  диетического  продуктового
запаса. - Так что, если он мне позвонит, я его обязательно об этом спрошу, -
пообещала она.
   Честно говоря, мне с трудом верилось, что наша  секретарша,  обезумев  от
восторга, способна в эту минуту думать только о служебных делах. Но говорить
об этом было просто бессмысленно, поэтому  я  целиком  отдалась  наслаждению
кофе и снова промолчала.
   - Сергей Иванович, надеюсь, загадочная Каверина тоже  оставила  вам  свой
номер телефона? Немедленно позвоните своей знакомой и объясните ситуацию,  -
скомандовала я, возвращая секретарше пустую чашку на поднос. - Возможно, она
поможет организовать нам встречу с женой Владимирцева.
   Кряжимский без разговоров поставил недопитый кофе и схватился за телефон.
Мы, как по команде, стремительно  встали  и  прошли  в  мой  кабинет,  чтобы
продолжить разговор, - в конце концов, не наше дело, с кем  знакомятся  наши
сослуживцы и какие общие интересы у них могут быть.

Глава 2

   - Не знаю, насколько важны эти сведения, но кое-что Елена Николаевна  мне
рассказала, - через  несколько  минут  объявил  нам  Кряжимский.  -  Сначала
немного про секретаря...
   Мы все невольно обратили свои взгляды к Мариночке, которая, к счастью,  в
этот момент была увлечена созерцанием пейзажа за окном и ничего не заметила,
хотя уже через минуту стала  внимательно  прислушиваться  к  собранной  нами
информации.
   - Ярослав Всеволодович Сосновский  довольно  давно  -  около  полугода  -
работает с депутатом Владимирцевым, и  отношения  их  связывали,  по  словам
Кавериной, деловые, иной раз переходящие в дружеские, - расшифровывал Сергей
Иванович  свои  записи  в  блокноте.  -  Впрочем,  за  рамки  "начальник   -
подчиненный"   это   никогда   не   выходило.   Конечно,   проверить   алиби
секретаря-референта просто необходимо,  но  пока  особых  подозрений  он  не
вызывает.
   Замечание Кряжимского я решила учесть, тем не менее зафиксировала в своем
компьютере это имя.
   - Елена Николаевна уже была в курсе всех дел, потому что дружила с  женой
Владимирцева Ингой. Каверина  рассказала,  что  она,  эта  самая  Инга,  уже
несколько дней гостила у  родителей  в...  -  Кряжимский  снова  заглянул  в
блокнот. - В Романовке.
   Честно говоря, мне наименование этого богом забытого уголка,  который  на
картах нашей Родины не всегда обозначается, ни о  чем  не  говорило.  Но  на
всякий случай я тоже зафиксировала это название в  компьютерном  файле.  Так
как ни у кого из присутствующих никаких вопросов по уже выданному  материалу
не было, Сергей Иванович продолжил:
   - Конечно, она была в ужасе, когда, вернувшись, обнаружила мужа в ванной,
да еще мертвого. Инга сразу вызвала "Скорую", позвонила в милицию, секретарю
Ярославу, номер телефона которого был ей известен,  а  в  первую  очередь  -
своей подруге Елене Кавериной. Врачи приехали быстро - депутатов  не  каждый
день мертвыми находят. Они  предположительно  установили  причину  смерти  -
сердечный приступ. После этого делом занялись официальные власти,  и  теперь
милиция не разрешает журналистам ничего фотографировать и вообще вмешиваться
в расследование.
   - Кстати, а почему Сосновского мы обнаружили не дома  у  шефа,  а  в  его
офисе? - уточнила я  на  всякий  случай,  чтобы  сразу  выяснить  непонятные
моменты. - Обычно в таких случаях приближенные утешают вдову...
   - В этом не было необходимости, потому что Каверина  сама  отправила  его
вместе с милиционерами, чтобы сразу опечатать деловые бумаги депутата.  Сами
понимаете, политический след вполне возможен,  поэтому  допускать,  чтобы  в
руках конкурентов оказались важные документы,  было  просто  нельзя,  -  без
запинки объяснил мне Кряжимский, который, в отличие от Мариночки,  не  забыл
спросить у своего  информатора  самые  интересные  детали,  сулящие  сыграть
важную роль в написании будущей статьи.
   - Спасибо, Сергей Иванович, спасибо всем, - поблагодарила я  и  поднялась
со своего места, давая понять, что разговор пока окончен.
   - Можно по личному? - вдруг остановился в дверях Виктор.
   "Неужели и этот влюбился?" -  испугалась  я,  потому  что  в  Новом  году
сотрудники уже успели мне преподнести несколько сюрпризов личного характера.
Но отказывать своим коллегам в  конфиденциальной  беседе  я  не  собиралась,
поэтому утвердительно кивнула.
   - Мне этот тип не нравится, - сказал Виктор, как только мы остались  одни
в кабинете.
   Я сразу же поняла, что речь идет о Сосновском, и с облегчением выдохнула:
   - Мне и самой не нравится. Весь какой-то слишком чистенький, прилизанный,
-  передернулась  я,  в  силу  своих  профессиональных  качеств  отмечая   в
окружающих людях всякие мелочи. - Похвалился  нам  зачем-то,  что  лыжами  в
детстве занимался, первые места на школьных олимпиадах занимал... Хм, у  нас
с  тобой,  может  быть,  заслуг  и   побольше,   мы   же   о   них   каждому
встречному-поперечному не рассказываем!
   Я едва успела перевести дух и сразу же перешла к главной мысли:
   - Честно говоря, особого восторга у меня Сосновский не вызвал сразу. Но и
обвинять человека только потому, что его физиономия  не  понравилась,  не  в
наших  правилах.  Милиция  и  общественность  к  смерти  депутата  относятся
трепетно, так что нас с тобой и близко  к  делу  погибшего  Владимирцева  не
подпустят. Что  остается?  Правильно,  мы  можем  попробовать  "завербовать"
знакомую Кряжимского - больше просто ничего  не  остается.  И  еще  надо  бы
самостоятельно проверить алиби секретаря. Но это позже, а пока у нас с тобой
другая задача...
   Еще в течение  пяти  минут,  пока  продолжалась  наша  беседа,  я  успела
объяснить Виктору его роль:
   - Для начала попытайся выяснить более ценную  информацию.  Например,  кто
мог  довести  депутата  до  сердечного  приступа,  ведь  когда  он  со  мной
разговаривал, то был совершенно спокоен, - напомнила я. - Единственное,  что
нам сейчас нужно, - попасть в дом покойного и поговорить с его женой.  Может
быть, от нее узнаем что-нибудь интересное.
   Восприняв мои слова как  прямое  руководство  к  действию,  Виктор  пулей
вылетел из моего кабинета и ворвался к Кряжимскому. С помощью скольких  слов
фотограф в точности передал тому мой "приказ", осталось для  меня  загадкой.
Но не успела я и глазом моргнуть, как Сергей  Иванович  снова  схватился  за
телефонную трубку, и уже через несколько минут затрезвонил  аппарат  в  моем
кабинете.
   - Здравствуйте, Ольга Юрьевна, - услышала я  приятный  женский  голос  на
другом конце провода. - Меня зовут Елена Каверина, я звоню по просьбе одного
вашего сотрудника...
   Вообще-то я и сама с первой же секунды об этом догадалась. Но сейчас  мне
надо было бы что-то сказать в ответ, и я не придумала  ничего  лучшего,  как
просто поздороваться.
   - Сейчас я нахожусь в квартире депутата Владимирцева, - как ни в  чем  не
бывало продолжила моя собеседница.  -  Можете  приехать  и  осмотреть  место
происшествия... Сергей Иванович сказал, что вы бы хотели пообщаться с Ингой,
но она сейчас в таком состоянии... Ничего не могу обещать.
   - Спасибо большое, если вы не против, мы  подъедем  прямо  сейчас,  минут
через двадцать. - Я наконец обрела дар речи и могла связать пару слов.
   Вежливо попрощавшись с  Кавериной,  я  опустила  трубку  на  рычаг  и  по
селектору  попросила  Марину  объявить  общий  сбор  в   кабинете   главного
редактора. Через  несколько  минут  мои  коллеги,  вооружившись  блокнотами,
ручками, а кое-кто - собственной памятью,  устроились  в  своих  излюбленных
местах моего кабинета.
   Маринка с новой порцией  свежесваренного  кофе  незаметно  просочилась  в
комнату, поставила перед каждым чашку и притихла в уголке. Конечно, меня это
ее внешнее спокойствие не обмануло - она очень хотела принимать  участие  во
всех делах редакции, поэтому сдаваться не собиралась и в случае  чего  могла
поднять шум и крик.
   - Давайте обсудим, кого оставить в редакции,  а  кому  стоит  поехать  на
развед