днему  утверждению  я  отнеслась   поначалу   несколько
скептично, вспоминая слова самого электрика,  который  никак  не  мог  найти
свидетелей своего пребывания на рыбалке. Но и на этот вопрос у Виктора готов
был ответ. Как оказалось, по праздничным дням  все  мужики,  как  водится  в
таких случаях,  притащили  с  собой  "горилку"  и  почти  полдня  "грелись".
Белоусов же, как обычно, держался особняком - то, что электрик  не  пьет,  я
знала со слов жены и Маринки.  В  общем,  пока  мужики  "квасили",  Белоусов
поймал несколько щук, и попрощался он с ними уже в сумерках.
   - Ты теперь абсолютно уверен, что на льду в  белом  тулупе  сидел  именно
Белоусов? - спросила я, окончательно потеряв всякую надежду в ближайшие пять
минут вернуться в теплую ванну.
   - Конечно, - без тени сомнения подтвердил Виктор, выкладывая мне еще кучу
фактов.
   Естественно, пьяным мужикам и нашему фотографу милиция бы ни  за  что  не
поверила, но один из рыбаков вспомнил, что возле лунок  постоянно  вертелись
какие-нибудь  мальчишки.  А  один  из  них  просто  неотступно   следил   за
Белоусовым, потому что тоже зимней рыбалкой интересуется.
   - Не от ревнивой же жены он на Волгу бегает! - фыркнул Виктор.
   В  общем,  он  все-таки  нашел  этого  мальчика  -  Игоря,  который,  как
оказалось, буквально ни на шаг не отходил от Валерия и может абсолютно точно
подтвердить его алиби. Конечно, Валерий  Викторович  никого  возле  себя  не
терпит, но от этого мальчишки никому спасу не было: малец постоянно  задавал
вопросы, учился искусству рыбачить. В общем, этот Игорек глаз не  спускал  с
самого удачливого рыбака на реке.
   - Хм, значит, к загадочной фигуре в белом  тулупе,  наверное,  редко  кто
оставался равнодушным? - усмехнулась я.
   - В общем, да, - на удивление быстро согласился Виктор с моим  выводом  и
положил трубку, видимо, считая свою миссию оконченной.
   Не успела я переварить полученную информацию, как телефонный звонок снова
нарушил тишину моей квартиры. На этот раз я услышала в трубке голос Марины:
   - Слушай, Оль, я знаю, у тебя куча вопросов к  Виктору,  но  помочь  тебе
могу только я. Извини, но после рабочего дня я увязалась за ним. Ты же  сама
все время повторяешь, что мне надо повышать свой профессионализм,  вот  я  и
решила набираться опыта, так что в курсе всего...
   Меня  осведомленность  моей  секретарши  несколько  удивила,  но  если  в
конечном итоге такая бурная деятельность общему делу не только не  повредит,
но и пользу принесет, я только за.
   - Короче, я тоже разговаривала с тем мальчиком, которого Виктор нашел. Он
подтвердил: наш Емелька Пугачев с места не сошел, пока почти все  рыбаки  по
домам не разъехались. А  Игорек,  ну,  наш  свидетель,  даже  немного  помог
Валерию Викторовичу улов нести.
   - Постой, а как вообще вы вышли на этого Игорька? - спросила я.
   К счастью, Маринка уже давно  привыкла  болтать  без  умолку,  поэтому  с
радостью принялась посвящать меня в подробности:
   - Бывалые рыбаки  вспомнили:  возле  них  всегда  какие-нибудь  мальчишки
вертятся, а Игорь, самый смышленый и терпеливый,  даже  в  сильный  мороз  с
Волги не уходит со своей удочкой. Они его в шутку  даже  Стариком  прозвали,
говорят, он хочет золотую рыбку поймать, поэтому и торчит  на  реке  день  и
ночь и все время своими расспросами рыбакам надоедает. В общем, в  тот  день
Игорь постоянно путался у всех под ногами и все время подбегал к Белоусову.
   - Интересно, а почему нам сам Валерий Викторович об этом не рассказал?  -
вырвалось у меня.
   - Думаешь, он на  такую  мелочь  внимание  обращает?  Оль,  в  милиции  к
заявлению мальчика тоже сначала серьезно не отнеслись, но потом им  все-таки
пришлось согласиться и отпустить Белоусова домой под подписку о  невыезде  -
Виктор настоял, - удовлетворенно сообщила Маринка, почему-то усмехнувшись. -
Кстати, мальчик мне рассказал, что он ни за что ошибиться  не  мог:  он  уже
давно обратил внимание на самого удачливого рыбака,  который  не  пьет,  как
остальные, а улов самый большой домой несет.
   - Таким образом, милиция лишилась и этого подозреваемого, - подытожила  я
и улыбнулась. - Кстати, по нашей милости.
   -  Ну,  не  буду  тебе  рассказывать,  какими  глазами  смотрел  на   нас
Данильченко, - усмехнулась Маринка. - Мне кажется, завтра у нас  в  редакции
будет жарко.
   Когда секретарша ввела меня  в  курс  их  совместных  общих  изысканий  и
рассказала последние новости, у меня не нашлось  слов,  чтобы  отблагодарить
ребят за проделанную работу. Впрочем, мои сотрудники в  этом  не  нуждались.
"Как все-таки хорошо, что и после  окончания  рабочего  дня  они  не  теряют
времени даром, занимаясь расследованием", -  с  благодарностью  подумала  я,
отключая связь.
   Попрощавшись с нашей  незаменимой  секретаршей,  я  еще  несколько  минут
сидела в кресле, обдумывая создавшееся положение. Естественно,  для  милиции
редакция нашей газеты теперь будет  врагом  ј  1.  "Впрочем,  нам  к  такому
положению не привыкать", - грустно усмехнулась я, но,  легкомысленно  махнув
на все рукой, пошла заниматься делами повседневными и  не  менее  важными  -
спускать  уже  давно  остывшую  воду  и  ополаскивать  ванну.  "Утро  вечера
мудренее", - подумала я уже в постели и окончательно успокоилась.

***

   "Да, решать проблемы рано или поздно  все  равно  придется",  -  тоскливо
думала я, стараясь сохранить на своем лице маску  безмятежного  спокойствия.
Майор Данильченко пожаловал в наш офис с раннего утра,  испортив  настроение
всей редакции на весь предстоящий день.
   - Сергей Анатольевич, - попробовала  я  применить  тактику  обольщения  к
пуленепробиваемому следователю. - Мы же не виноваты  в  том,  что  у  вашего
подозреваемого   обнаружилось   такое   приличное   алиби.   Заметьте,    мы
всего-навсего нашли  свидетелей,  но  не  прикрыли  его  собой,  -  с  самой
очаровательной улыбкой произнесла я. - И, как представители  прессы,  мы  не
могли сохранять в тайне от широкой общественности обнаруженные нами факты.
   Возразить  Данильченко  было  нечего,  но  моя  речь  ему  все  равно  не
понравилась. Он еще в течение получаса буквально терроризировал  нас  своими
подозрениями. "Господи,  мне  казалось,  мы  этот  этап  уже  прошли".  -  Я
измученно возвела глаза  к  небу,  но  промолчала,  когда  он  в  сотый  раз
спрашивал  нас  о  цели  нашего  визита  в  офис   Владимирцева   на   улице
Чернышевского.
   Сергей  Иванович  пробовал  напомнить  следователю  о  том,  что  мы  уже
подвергались допросу и предельно ясно  изложили  следствию  всю  информацию,
которой располагали.
   - Мы и впредь не собираемся ничего утаивать от представителей  закона,  -
чуть ли не поклялся наш аналитик твердолобому майору.
   Мариночка оседлала своего любимого конька и с легкостью  вжилась  в  роль
красивой дурочки, так что даже Данильченко очень быстро понял: помощи от нее
будет как от козла молока - и отстал от секретарши. Со  мной  суровый  майор
милиции предпочитал  вообще  не  разговаривать,  поэтому  в  скором  времени
целиком переключился на мужчин. Неразговорчивый Виктор так ничего и не  смог
доказать  ему,  зато  Кряжимский  неожиданно  выбрал   правильную   позицию,
провоцируя Данильченко еще большей тупостью.
   - Вы спрашиваете, где в это время находился я? - каждый раз переспрашивал
он. - Дело в том, что Ольга  Юрьевна  предпочитает  не  оставлять  наш  офис
пустым в  рабочее  время.  Ну,  всякое  может  случиться:  например,  кто-то
позвонит или придет  посетитель...  Вот  я  и  хочу  сказать,  что  как  раз
находился здесь, - где-то минут через пять закончил Сергей Иванович отвечать
на первый вопрос.
   "Хм, Кряжимский его скоро доконает", -  усмехнулась  я,  сдерживая  себя,
чтобы не вмешиваться в этот спектакль.  Заметив,  что  на  каждый  следующий
вопрос наш аналитик  отвечает  все  дольше  и  дольше,  следователь  потерял
терпение и перешел ко второй части своей операции.
   - Почему вы, Ольга Юрьевна,  не  поставили  милицию  в  известность,  что
посещали жену депутата Журавлева? - спросил он.
   Честно говоря, этого вопроса я ожидала меньше всего: мы же договорились с
Алевтиной, что постараемся  сохранить  наш  визит  в  тайне.  "Вот  черт!  -
ругнулась я про себя. - Откуда он узнал?" Впрочем, на этот  раз  Данильченко
чувствовал себя на коне:
   - Сначала нам рассказал об этом депутат Кононов, а потом подтвердила сама
Алевтина Николаевна. Кстати, если бы вы  с  самого  начала  не  утаивали  от
следствия важные сведения, совершенно невинный Белоусов был бы  избавлен  от
никому не нужного  ареста.  Впрочем,  хорошо  и  то,  что  теперь  настоящий
преступник уже найден, и мы делаем все возможное, чтобы он  был  наказан,  -
довольно закончил майор, выкладывая свою главную новость.
   Меня это сообщение совершенно ошарашило.
   - Неужели вы арестовали Журавлева?
   - Пока с него не сняли депутатскую неприкосновенность, нет, но  это  лишь
вопрос  времени,  -  подтвердил  наше  предположение   Сергей   Анатольевич,
поднимаясь со стула. - Как видите, мы тоже навели справки  о  тех,  кто  мог
ненавидеть депутата Владимирцева, а свидетелями публичной ссоры Журавлева  с
погибшим Геннадием Георгиевичем были почти все депутаты городской Думы.
   Я окончательно расстроилась: если до этого момента у меня еще  оставалась
призрачная надежда на наличие у следователя небольшого  количества  извилин,
сейчас она окончательно рухнула, и я перестала тешить  себя  иллюзиями.  "Да
ведь  это  ясно  как  дважды  два  -  кто-то  просто   пытается   подставить
невиновного!" - хотелось закричать мне, но, заметив предостерегающий  взгляд
Кряжимского, я сдержалась.
   Действительно,  на  данный  момент  у  нас  была  только  уверенность   в
непричастности Журавлева к жестокому и хладнокровному убийству, но  зато  мы
не располагали никакими вескими доказательствами.  Конечно,  и  у  следствия
пока были только косвенные улики, так что у нас еще оставалось время на  то,
чтобы во всем разобраться.
   - Думаю, с нашей неосторожной подачи вот-вот арестуют Андрея Николаевича,
- произнес Кряжимский, когда в  моем  кабинете  остались  только  сотрудники
редакции. - Просто Алевтина Николаевна поделилась своим горем с Кононовым, а
тот случайно или, допустим, специально проговорился Данильченко.
   Конечно, Сергей Иванович постарался оправдать наши действия  в  наших  же
собственных глазах, но лично мне легче от этого не  стало.  Маринка,  уловив
наше упадническое настроение, постаралась  хоть  чем-то  сгладить  отчаяние,
нависшее над всеми, и сварила крепкий кофе. Честно говоря, уже после  второй
чашки ко мне вернулся ясный ум и способность к мышлению.
   - По-моему, оружие складывать еще рано, - поделилась своими впечатлениями
Маринка, нервно подпиливая ноготь.
   - Мы еще повоюем, - поддержал ее Виктор со своего наблюдательного  поста,
то есть с моего подоконника.
   Я улыбнулась: сложившийся альянс случается не часто,  обычно  фотограф  с
секретаршей в "контрах". Конечно, по-настоящему им  нечего  было  делить,  и
каждый  занимался  своим   делом,   но   Виктор   любил   подразнить   своей
невозмутимостью вспыльчивую  Мариночку,  а  та,  в  свою  очередь,  тоже  не
оставалась в долгу. "Вчера одно  дело  вместе  делали,  сегодня  друг  друга
поддерживают. Если они объявили перемирие, надо этим пользоваться", - решила
я.
   - Внеочередную "планерку" прошу считать открытой. Итак, докладываю.  -  Я
многозначительно  помолчала.  -  Обстановка  на  сегодняшний  день   такова:
официальный подозреваемый номер один  -  оппонент  Владимирцева  по  думской
работе - Андрей Николаевич Журавлев. Кроме служебных отношений,  между  ними
возникла неприязнь по причине личного  характера,  то  есть  ревности.  -  Я
говорила, стараясь вспомнить подробности нашего разговора с Алей Журавлевой.
- Мы с вами с самого начала сошлись во мнении, что  презумпция  невиновности
относительно  его  пока  действует,  так  что  теперь   перед   нами   стоит
первоочередная задача - доказать эту самую невиновность Журавлева.
   Видимо,  моя  высокопарность  подействовала  на  сотрудников   ободряюще:
Маринка перестала пилить несчастный ноготь, Виктор затушил сигарету в горшке
моего любимого кактуса, а Кряжимский даже не поменял позы, что само по  себе
тоже было хорошим знаком. На проделку фотографа я пока  решила  не  обращать
внимания, потому что  в  срочном  порядке  надо  было  решать  более  важные
проблемы.
   - Вы себе представляете, какой отклик найдет это дело  в  широких  кругах
общественности?  -  напомнил  Кряжимский  о  важности   постов,   занимаемых
депутатами. - По-моему, если что-то решать, необходимо  делать  это  быстро,
поскольку буквально с минуты на минуту последние факты начнут  массироваться
в думской среде и официальной  прессе.  Конечно,  пока  идут  рождественские
каникулы, у нас еще есть время, но скоро они  закончатся.  Поэтому  надо  бы
поторопиться, - на всякий случай напомнил Сергей Иванович.
   Он, как никто другой, знал, что мы и так ни минуты  не  сидим  без  дела,
выручая из лап ответственного "правосудия" невиновных людей. Но в чем-то наш
аналитик был прав: пока мы будем  сидеть  на  месте  и  думать,  такие,  как
Данильченко, решат судьбу человека.
   - По-моему, стоит пообщаться с Ярославом Сосновским, что-то мы  о  нем  в
последнее время подзабыли, - спохватилась я, выискивая в компьютерном  файле
телефон ближайшего помощника  погибшего  депутата.  -  Пусть  разъяснит  нам
создавшуюся ситуацию...
   - Оль, если ты его координаты ищешь, то вот,  -  протянула  Маринка  свой
блокнот.
   Я благодарно улыбнулась, но краем глаза успела заметить,  как  недовольно
усмехнулся Виктор,  не  одобряющий  отношений  нашей  секретарши  с  холеным
красавчиком.  "Только  бы  не  опять  "мыло-мочало  -  начинай  сначала",  -
вздохнула я про себя. - Нам сейчас не хватает лишь раздора на  этой  почве".
Но Маринка, кажется, ничего не заметила, а Виктор счел нужным промолчать.
   Назначив Сосновскому  встречу  в  нашем  офисе  через  час,  я  отпустила
секретаршу в парикмахерскую, а остальных сотрудников - по своим  делам.  Как
заметил Кряжимский, репортажи об этом деле не должны прерываться ни на день,
так что хотим мы того или нет, а о действиях милиции  относительно  депутата
Журавлева читателям необходимо сообщить уже в ближайшем номере.

***

   - Очень рад, Ольга Юрьевна, нашей встрече, - с улыбкой  появился  в  моем
кабинете Ярослав.
   "Как всегда, в безупречном костюме без единой морщинки", - заметила  я  с
некоторой досадой, потому что, честно признаюсь, как  я  ни  старалась,  моя
юбка порой даже в начале рабочего дня была похожа на мятые лохмотья.  Может,
потому, что не научилась аккуратно садиться в машину и в собственное кресло,
а может, просто одни люди обладают  исключительным  даром  всегда  выглядеть
элегантно и эффектно, а другие  -  нет.  Впрочем,  задумываться  сейчас  над
такими мелочами у меня просто не было времени.
   - Ярослав  Всеволодович,  я  пригласила  вас  для  важного  разговора,  -
сообщила я сразу после взаимных приветствий и комплиментов. - Что вы думаете
о тех обвинениях, которые выдвинуты в адрес депутата Журавлева?
   - Я не могу высказать определенное мнение по  этому  вопросу,  -  замялся
Сосновский. - Но неприкрытую враждебность со стороны Андрея  Николаевича  по
отношению к моему шефу, думаю, заметили многие депутаты городской Думы.
   - Вы считаете, Журавлев способен на убийство? - напрямую спросила я.
   - Н-не знаю, - уклонился от прямого  ответа  Ярослав.  -  Честно  говоря,
такой вывод лично у меня напрашивался с  самого  начала,  но  не  мог  же  я
голословно обвинять человека в страшном преступлении. - Его голос дрогнул:
   - Как не могу обвинять в этом и других оппонентов  Геннадия  Георгиевича.
На самом деле я просто не знаю, на кого  и  подумать,  -  беспомощно  развел
руками Сосновский. - За последние дни кого только не арестовывали!
   "Да, это служебное рвение Данильченко и привычка хватать всех без разбора
теперь вылезают боком, - подумала я со злостью. - Сбить  с  толка  легко,  а
найти правильную ниточку преступления - надо еще помучиться".
   Понимая, что дальнейшие расспросы секретаря ни  к  чему  не  приведут,  я
решила перейти на более дружеский тон. Уже через несколько минут  напряжение
спало, Сосновский окончательно оттаял и даже, сам того не  замечая,  поведал
мне  кое-что  интересное.  Понимая,  что  Марина  изнывает   от   нетерпения
похвастаться своей прической, я несколько раз вызывала ее к себе без  особой
необходимости - то кофе принести, то уточнить какие-то сведения...
   Впрочем, шевелюре самого Ярослава  могла  бы  позавидовать  любая  модель
женского пола - слегка кудрявые жесткие волосы цвета вороного крыла украсили
бы любую голову, а красивому молодому  мужчине  они  придавали  еще  больший
шарм. Причем я заметила, этой части  своего  туалета  Сосновский  уделял  не
слишком много внимания, как всему остальному: никаких средств для укладки не
использовал, только расчесывал, хотя в последнее время многие  мужчины  этим
слишком  увлекаются.  Кстати,  расческа  виднелась  из  нагрудного   кармана
пиджака, что я неизменно отмечала при каждой нашей встрече.
   Попрощавшись наконец с высоким статным красавцем, я неожиданно  для  себя
испытала большое облегчение. "Ну, в самом деле,  какой  женщине  понравится,
если, глядя на собеседника, она подспудно старается найти  в  его  внешности
изъян и, к стыду своему, не  находит!"  -  усмехнулась  я.  Пока  Сосновский
наносил визит вежливости нашей секретарше, в мой кабинет вошел Кряжимский:
   - Ну как, Ольга Юрьевна? - спросил он, пододвигая стул.
   Мой тяжелый вздох свидетельствовал о полной безнадежности наших позиций.
   -  Единственное,  за  что  можно  уцепиться:  несмотря  на   политические
разногласия,  Журавлевы  поддерживали  хорошие  отношения  с  Кононовыми   и
Игнатовыми, - сообщила я. - Кстати, как раз они сейчас, по словам  Ярослава,
оказывают моральную поддержку Алевтине Николаевне. Как вы думаете, реальна в
депутатской среде бескорыстная дружба или это циничное прикрытие?
   Кряжимский задумался, а я машинально вытащила из ящика стола склеенное из
бумажной  ленты  колечко  и  фломастер.  Хитрый  закон   Мебиуса   продолжал
безотказно работать и на  этот  раз:  перекрученная  ленточка,  как  обычно,
оказалась окрашена с обеих сторон, хотя я ни на миг не отрывала фломастер от
ее поверхности. "Вот так и с расследованием, - мелькнуло у меня. - Все время
вертимся на одном месте: не успеваем оправдать  одного  подозреваемого,  как
тут же появляется  новый.  Причем  из  депутатской  среды  нам,  похоже,  не
выпутаться совершенно".
   Сергей Иванович, дождавшись, когда я кончу забавляться, серьезно сказал:
   - Мне кажется, в создавшейся ситуации не  каждый  рискнет  выказать  свое
сочувствие подозреваемым.  Тем  более  публично  проявить  дружеское  к  ним
отношение.
   - Хотите сказать, только уверенный в  себе  человек  способен  поддержать
сейчас Журавлева? - уточнила я.
   - Думаю, да. Но пока зарываться с головой в психологию и мотивы  Игнатова
не стоит, у нас есть дела поважнее.
   - Между прочим, секретарь  Владимирцева  придерживается  несколько  иного
мнения: Ярослав  утверждает,  что,  если  место  куратора  по  распределению
финансовых средств  между  округами  области  займет  Виталий  Александрович
Игнатов, у них с  Журавлевым  не  будет  острого  открытого  противостояния.
Выходит,  ему  на  сегодняшний  день  выгодно  иметь  Андрея  Николаевича  в
союзниках. Конечно,  верить  на  слово  Сосновскому  тоже  нельзя,  надо  бы
проверить...
   -  Можно  уточнить  у  Елены  Николаевны,  -  не  задумываясь   предложил
Кряжимский. - Она должна быть в курсе всех дел. Тем более она общается  и  с
Игнатовыми, и с Кононовым.
   Мне эта мысль тоже пришла в голову, но высказать ее вслух  я  не  успела.
Теперь же с