что, по его мнению, мы имеем
дело всего-навсего с причудой геологии, а единственные марсианские
скульпторы - это ветры, которые десять месяцев в году дуют на поверхности
планеты со скоростью триста миль в час..."

Полковник швырнул газету с фотографией на стол, бросил поверх нее связку
ключей и, тяжело вздохнув, потянул узел галстука. Как они все достали!
Единственное, что нужно всем этим журналистам, - жареные сенсации и
сногсшибательные новости. И сенсации они готовы выискивать где угодно, даже
в постели собственной матушки. Результаты научных исследований, понятные
лишь специалистам, их не интересуют - им подавай что-нибудь яркое,
невероятное и кричащее, чем можно сразу поразить публику. Сейчас вот - эта
дурацкая фотография, уже обошедшая, кажется, газеты всего мира. Подумаешь,
лицо! И бесполезно объяснять, что, стоило станции пройти чуть в стороне и с
другой точки съемки, это горное образование предстало бы на фотографии
совершенно иным, даже отдаленно не напоминая какие-то дурацкие лица...

Полковник содрал-таки галстук, утер им разгоряченное лицо и сел на кровать.
Дрожащими пальцами начал расстегивать воротник рубашки. Боже, как он устал
за сегодняшний день! А тут еще эти журналисты... И лицо... Черт возьми,
почему это лицо так к нему привязалось, даже валяющаяся на столе газета
неуловимо

Притягивает - еще раз встать и заглянуть в эти темные, скрытые вечной тенью
провалы глаз-яиц... К черту!

Полковник дернул шнурок ночника. Единственный источник света в комнате
погас, но лицо на газетной фотографии продолжало мерцать
призрачно-голубоватым светом... Полковник отчаянно потряс головой. Ерунда
какая, просто от усталости у него уже плывут круги перед глазами. А ну-ка
спать, сейчас же спать!..

...Ослепительное солнце сияет так ярко, что .Смотреть на него больно даже
через светофильтр шлема. Солнечный свет отражается от матового борта
станции и, кажется, заливает все вокруг. Невероятное ощущение - островок
света среди океана космической тьмы, пронизанного острыми иголками звезд.
Земля сейчас находится за спиной, и кажется, будто, кроме тебя самого,
покатого бока станции и этой звездной черноты, ничего больше не существует.
Но глаза звезд смотрят все пристальнее, и ты будто растворяешься в них...
нет, это они тянутся к тебе, движутся, сливаясь в смутное очертание... его
название вертится у тебя в голове и никак не может выплыть наружу...

- Боже правый, что это такое?

- Капитан, - обеспокоенный голос напарника. - Как у вас там дела?

- Здесь... здесь, кажется, что-то есть...

- Капитан, повторите, пожалуйста. Что у вас случилось? На иллюминатор
скафандра падает тень.

- Оно... оно летит на меня! Боже мой! Кажется, оно живое!

- Капитан, что у вас случилось? Капитан, сейчас я выхожу на помощь!

- Отставить. Нет, Дик, у меня все в полном порядке...

Хьюстон, штат Техас
Центр управления полетом
Ноябрь 1993 года

- Мыс Канаверал, как вы нас слышите?

- Отлично, Хьюстон!

- Все ли системы шаттла протестированы?

- Да, командор!

- Отлично, даю минутную готовность. Шестьдесят секунд до старта, отсчет
пошел! На борту, как вы меня слышите?

- Четко и ясно, полковник!

- Хорошо. Техническая служба?

- Все системы в норме. Главная ферма отходит.

- Давление на борту в норме. Продув завершен.

- О'кей. Переходите на автономную систему питания.

- Штуцеры отсоединяются. Мачта питания отошла. Кислородные баки заполнены,
давление в баках полетное.

- Проверьте подачу кислорода.

Подача кислорода в норме.

- Всего вам хорошего. Счастливого пути!

- Вас понял, полковник!

Массивная туша космического корабля, похожая на очень толстый реактивный
самолет, только оседлавший гигантскую бочку с бензином и нацеленный
вертикально в небо, возвышается на стартовой площадке. Решетчатая ферма
откинута, а подножие корабля окутано белыми клубами пара. Небо над Флоридой
ослепительно голубое, и по нему медленно тянутся тонкие полосы белых
облаков.

- Время минус двадцать секунд. Отсчет пошел. Телеметрические системы
включены. Главный двигатель включен. Время минус десять.

Электронное табло на передней стене, над входом, показывает оставшиеся
секунды. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три...

На пульте вспыхивает красный сигнал, и тотчас пронзительным голосом
заливается сирена.

- Отменить старт! Отменить старт! Отказ системы! Повторяю - отменить старт!

Замершее электронное табло показывает: время до старта - три секунды...

Вашингтон, округ Колумбия
Две недели спустя

Погожий ноябрьский день выдался теплым и солнечным. С верхних ступенек
лестницы открывался прекрасный вид на набережную Потомака и наслаждавшихся
последним осенним солнцем прохожих. По небу неторопливо плыли грузные белые
облака. С реки тянуло легким ветерком, и золотистые клены негромко
шелестели последними листьями. Двое детей лет пяти-шести увлеченно рисовали
мелом на асфальте, невдалеке прогуливалась дама с болонкой и внимательно
наблюдала за малышами.

- Что было написано в записке? - спросила Скалли.

- Что этот человек работает в NASA. И хотел бы поговорить с кем-то из ФБР.
Мы договорились о встрече здесь. - Малдер щелчком отбросил красно-желтый
лист, который до того задумчиво вертел в руке, и поднялся со ступенек. - Он
должен был появиться уже три минуты назад.

- А почему такая секретность? - Скалли решила не вставать, только закинула
голову, щурясь на осеннее солнце. - К чему все эти плащи и кинжалы?

- Понятия не имею, - пожал плечами Малдер. - В записке было сказано, что
дело очень срочное и касается национальных интересов. Что-то насчет NASA и
космической программы.

- Ты думаешь, он боится кого-то?

Может быть. А может быть, это просто чья-то проказа. Или очередной
сумасшедший.

- Знаешь, чем дальше, тем больше я в этом уверяюсь. Уже шесть минут
четвертого, а этого анонима нет ни слуху ни духу.

В этот момент высокая девушка в сером пальто, остановившаяся несколькими
ступеньками ниже по лестнице, обернулась:

- Прошу прощения, кажется, это я заставила вас ждать. Меня зовут Мишель
Дженеро, я из Хьюстона.

- Фокс Малдер. - Малдер кивнул. - А это мой напарник, спецагент Дэйна
Скалли.

Скалли поднялась со ступенек и протянула девушке руку. Малдер окинул
Дженеро внимательным взглядом. Высокого роста, волосы собраны на затылке в
длинный хвост. Лицо можно было бы назвать лошадиным, если бы не эти
глубокие серые глаза за огромными, в пол-лица, стеклами очков. И улыбка,
нерешительная и слегка растерянная. Обычно носительница такой улыбки
совершенно не осознает ее силы - и именно поэтому многие мужчины сходят от
них - и от женщины, и от улыбки - с ума.

- Это я послала вам записку, - девушка снова мило улыбнулась. - Простите за
чрезмерные меры предосторожности, я прилетела сегодня утром из Хьюстона и
не уверена, что за мной не следили. - Малдер поднял брови. - Я работаю в
Центре управления полетами.

В какой должности? - быстро спросил Призрак.

- Я отвечаю за связь с шаттлом во время полета.

И что же все-таки привело вас в Вашингтон да еще при столь; таинственных
обстоятельствах?

- У меня есть основания полагать, что в NASA, возможно, работает саботажник.

- У вас есть доказательства саботажа? - Малдер даже слегка наклонился
вперед, сейчас в его лице появилось что-то от хищника.

- Я не знаю... может быть, - Мишель Дже-неро слегка замялась. - Две недели
назад был отменен запуск шаттла, отменен всего за три секунды до старта.
Внезапно отказал клапан запасной системы питания двигателя. Если бы старт
был дан, возможно, корабль взорвался бы из-за неполадок в топливной системе
через несколько секунд, еще в атмосфере. А вот что пришло мне три дня назад
по почте.

Девушка открыла висящую на плече сумочку и достала оттуда фотографию.
Малдер и Скалли наклонились над снимком - перед этим Малдер
профессиональным взглядом окинул окрестности. Никого нового в пределах
видимости за последние двадцать минут не появлялось. Может быть, эта
девушка и наивна, но место для встречи она выбрала исключительно удачно.

На мутном черно-белом снимке был изображен какой-то предмет. Судя по общим
очертаниям - тот самый клапан или что-то близкое к нему.

- Это рентгенограмма усталостного анализа материала. Она говорит о сильных
дефектах структуры металла вот в этих местах, - Мишель Дженеро показала на
участки, выделявшиеся на общем сером фоне чуть более темным цветом и
обведенные белыми кругами. - Из-за деструкции клапан, вполне возможно, мог
отказать в самый ответственный момент.

- Доказательство сознательного саботажа? - Малдер взял у девушки фотографию
и повертел у себя перед носом. Правда, ни в клапанах, ни в рентгенограммах,
ни в металловедении он не разбирался. А вот космонавтика с детства была его
хобби.

- Вполне возможно, да, - девушка снова замялась. - Но... Человек, назвавший
мне ваши имена, сказал, что вы - эксперты по необъяснимым явлениям. А
необъяснимо здесь вот что: как, кто и когда мог это сделать?

- Что вы хотите сказать? - не понял Малдер.

- Клапан сделан из карбида титана. Это очень прочный материал, его и
поцарапать-то можно только при очень высокой температуре, сравнимой с
температурой внутри реактивного двигателя на старте. А чтобы в структуре
металла появились усталостные дефекты, он должен продолжительное время
испытывать очень сильные нагрузки. Но ведь клапан поступает к нам прямо с
завода и до установки на место в сборочном цехе не используется нигде. То
есть ему просто негде уставать. Кроме того, мы же проводим тестирование
всех элементов двигателя не только при поступлении от изготовителя, но и
непосредственно перед стартом, так что такое повреждение просто не могло
остаться незамеченным.

- Вы знаете, кто послал вам это? - Малдер кивнул на снимок, который все еще
держал в руке.

- Нет, понятия не имею. Но могу сказать, что официальное объяснение отказа
было простым: механическое повреждение. Безо всяких уточнений.

- Вы поделились с кем-нибудь своими подозрениями?

- Нет. Я ни за что не обратилась бы и к вам... Не то чтобы у нас в NASA
недолюбливают ФБР, однако обращаться к чужакам, да еще вашингтонским - все
равно что выносить сор из избы... Но на завтрашний день назначен очередной
запуск. Быть может, мои причины могут показаться эгоистичными... дело в
том, что мой жених - командир шаттла "Эндевер", который завтра должен
стартовать.

Хьюстон, штат Техас
Центр управления полетами
Следующий день

- Интересно, а зачем кому-то могло понадобиться саботировать программу
космических исследовании "Спейс шаттл"? - Скалли, придерживаясь одной рукой
за борт миниатюрного открытого автомобильчика, повернулась к Малдеру.

Машина неторопливо катилась по бесконечно длинным коридорам Центра
управления Полетами, периодически сворачивая то вправо, то влево. Сидя за
спиной молчаливого шофера в синей униформе, Малдер вертел головой во все
стороны, пытаясь рассмотреть как можно больше подробностей. Он надеялся,
что в процессе продвижения к резиденции полковника Белта их провезут и мимо
диспетчерского зала, святая святых Центра, куда Малдер хотел заглянуть хоть
одним глазком.

- Ну, если это какие-нибудь террористы, - подумав, ответил он, - то,
возможно, они хотят нанести удар по самому яркому из символов американского
прогресса и процветания. Ты же знаешь, сколько террористических организаций
развелось в последнее время, и почти все они люто ненавидят США. Они
отдадут многое, только чтобы устроить нам какую-нибудь пакость, пусть даже
им самим от этого не будет никакой материальной выгоды. Кроме того, NASA
представляет собой одного из крупнейших потребителей государственных
средств. Поэтому в случае серьезных неполадок в полете или провала
программы многие в Конгрессе только обрадуются, получив повод сократить
финансирование космических исследований, - он усмехнулся. - Таким образом,
подорвав будущее NASA, наши демократы окажутся в одной лодке с теми, кто
считает, что нас пора выбросить на помойку. В последнее время появилось
также мнение, что Советы уже сошли с дистанции в космической гонке и нам
нет смысла продолжать тратить на нее огромные силы и средства. И это тоже
может оказаться на руку правительству. Видишь, как все здесь переплелось?..
Ой, а что это такое? Неужели...

Они проезжали мимо какого-то устройства, напоминающего конус, увенчанный
цилиндром, и Малдер, на минуту прервав свои разглагольствования, проводил
эту штуковину внимательным взглядом. Затем он вновь повернулся к Скалли и
продолжил:

- Кстати, история с телескопом "Хаббл" тоже может быть как-то связана с
заговором. Собственно, правительству эта история в любом . случае на руку -
на Капитолии просто плевать хотели на все доказательства...

- Доказательства чего? - Скалли совсем запуталась, давно потеряв нить
пространных рассуждений Малдера.

- Чего? Конечно же, существования внеземных цивилизаций!

- Ах да, я ведь забыла...

На электронном табло, мимо которого они проезжали, горели зеленые цифры
10:45:28. Последняя тут же сменилась на 27, а затем на 26.

На часы это не походило - по местному времени сейчас было около трех дня,
по вашингтонскому - и того больше. Скалли не сразу сообразила, что табло,
скорее всего, показывает время, оставшееся до старта шаттла. И тут Малдер,
толкнув ее в бок, голосом восторженного мальчишки прошептал:

- Смотри, это же "Джемини"!

- Что такое? - не поняла Скалли. Их автомобильчик свернул за угол.

- Орбитальный аппарат, - пояснил Малдер. - Мы только что его проехали.
Никак не думал, что он все еще хранится здесь с конца шестидесятых.
Впрочем, не удивительно. Полковник Маркус Аурелиус Белт, к которому мы
направляемся, начал свою карьеру на "Джемини". А однажды чуть не погиб во
время полета. Сначала у них возникли неполадки на орбите, . потом отказала
система телеметрии, и им пришлось совершить вынужденную посадку в Тихом
океане.

- Откуда ты все это помнишь?

- А разве ты в детстве не хотела стать астронавтом?

Полковник оказался высоким подтянутым мужчиной лет под шестьдесят, с
высоким лбом, изборожденным морщинами, и обширной лысиной. Аккуратный
штатский костюм смотрелся на нем как военная форма.

- Полковник Белт. Проходите сюда, - он прикоснулся к протянутой руке Скалли
и слегка наклонил голову, а затем отступил, приглашая гостей в кабинет.

Скалли вошла первой. Комната поражала своими размерами - как и абсолютно
пустой письменный стол, па котором сиротливо возвышался лишь одинокий
компьютерный терминал, казавшийся совсем маленьким по сравнению с
грандиозными размерами этого шедевра офисной меблировки. Стена позади стола
преде тавляла собой гигантскую фотографию какой-то звездной туманности -
Малдер, наверное, разобрался бы в ней лучше.

- Дэйна Скалли, - отрекомендовалась она. - А это мой напарник, Фокc Малдер.

Малдер сиял, как начищенный дайм:

- Я ваш большой поклонник, командор Белт, и для меня большая честь наконец
с вами познакомиться. Вы были моим кумиром. В четырнадцать лет мне ночи
напролет снилось, как вы там, наверху, сражаетесь один на одни с космосом.

- Спасибо, - полковник сдержанно улыбнулся. - Ну, сейчас-то выйти в космос
- все равно что прогуляться по соседней улице. Времена изменились. Итак,
чем могу быть вам полезен, господа?

Скалли вынула переданную Мишель Дженеро фотографию.

- Вот что пришло к нам в ФБР. Полковник, посмотрите внимательнее - вы не
узнаете эту деталь?

Полковник взял листок в руки:

- Конечно, узнаю. Клапан запасной системы питания двигателя шаттла.

- Есть у вас причины подозревать, что неисправность этого клапана является
следствием попытки саботажа? - Малдер вернулся от воспоминаний к делу.

- Нет, никаких, - полковник оставался невозмутим.

- Что же тогда означает эта фотография?

- Ничего, - полковник пожал плечами. - Мало ли на свете существует подобных
клапанов.

- Послушайте, полковник, - вздохнул Малдер, - вы занимаетесь этими
исследованиями уже много лет, и вам легче определить, что к чему. Можете ли
вы припомнить факты, подтверждающие мою версию - саботаж?

Улыбки на его лице уже не было.

- Нет, ни малейших, - полковник начал проявлять легкое раздражение. - И
вообще, если бы вы хоть немного уважали федеральную космическую программу и
людей, которые ею занимаются, вы не стали бы задавать таких вопросов.

- Однако, учитывая эту улику, - голос Малдера разительнейшим образом
изменился, теперь он был вкрадчиво тверд, - не могли бы вы отложить новый
полет шаттла до полного окончания расследования?

- Слушайте, - раздражение полковника явно усилилось, - не знаю,, откуда у
вас эта сомнительная рентгенограмма, но я думаю, что проблема решается и
будет решена. Принимаются экстренные меры предосторожности. Поймите, у нас
сегодня особый полет, мы его долго ждали. Челнок доставит на орбиту
полезный груз, ценную аппаратуру, от которой в значительной степени будет
зависеть все будущее нашей космической программы.

- Скажите, полковник, - не сдавался Малдер, - но какое-то внутреннее
расследование по этому вопросу все же проводилось? Каковы его результаты?
Что вы можете сказать по ново-, ду моей версии - с учетом появления данного
снимка?

- Послушайте, Малдер, - в голосе полковника неожиданно почувствовалась
усталость. - Этот клапан был установлен, а до этого разработан и изготовлен
более чем сотней квалифицированных техников. При наших мерах
предосторожности человеку, работающему в одиночку - а также вдвоем, втроем,
да хоть вдесятером, - практически невозможно незаметно совершить то, что вы
подразумеваете. Я еще раз объясняю вам - все детали шаттла, в том числе и
клапан запасной системы питания, были тщательнейшим образом проверены. У
меня нет рентгенограммы клапана, который установлен на "Эндевере", но
уверяю вас: он в полном порядке. И я убежден, что здесь нет ни единого
человека, способного на саботаж. Мы все хотим одного - чтобы шаттл взлетел,
вышел в космос; выполнил свою миссию и успешно вернулся: на Землю. Я думаю,
с Божьей помощью так все и произойдет. И вы будете тому свидетелями.

. - Скажите, - Малдер примирительно улыбнулся, - а можно нам присутствовать
при запуске шаттла? Я имею в виду - здесь, в Центре управления полетами?

Лоб полковника вновь прорезала недовольная складка, но обезоруживающая
улыбка Малдера и вновь вернувшийся восторженный взгляд четырнадцатилетнего
мальчишки сделали 'свое дело.

- Конечно, можно. Вы будете присутствовать в диспетчерской, откуда ведем
наблюдение за взлетом все мы.

Улыбка Малдера стала еще обаятельнее.

- Это большая честь для нас, сэр. Огромное вам спасибо!

Они вышли из кабинета. Микроавтомобиль с безмолвным шофером поджидал их в
коридоре.

- И что, ты разве не хочешь взять у него автограф? - ухмыльнулась Скалли,
кивая в сторону закрывшейся за ними двери.

- Я думаю, такая возможность нам еще представится, - Малдер пожал плечами.

Судя по физиономии, настроение его опять было безоблачным.

- Ну, и что вы по этому поводу думаете? Техник Эдварде, пожилой крепкий
здоровяк с цепким взглядом и флегматичной манерой держаться, оторвал взгляд
от фотографии. Он поднял голову, близоруко сощурился и посмотрел на Малдера:

- Да, это клапан магистрали кислорода. Но все это бессмысленно.

- Что бессмысленно?

- Вот эти вот повреждения. Клапан сделан из карбида титана...

- Вы делали этот анализ? - Малдер насторожился.

- Нет, откуда бы. Этого фото я ни разу не видел. Скорее всего, анализ делал
кто-то из поставщиков, работающих по контракту с NASA. Разве что кому-то
могло понадобиться в процессе испытании подвергнуть клапан таким сильным
нагрузкам, чтобы у него появились подобные дефекты.

- Но вы ведь проводите тестирование поставленных вам изделий? А тем более
если одна из деталей схемы вдруг отказала?

- Да, конечно. Но все предыдущие шаттлы летали с точно таким же клапаном, и
проблем никогда не возникало. А чтобы протестировать все системы шаттла,
уйдет не один мес