алась говорить
успокаивающе, как воспитательница в детском саду.

- Тебе ведь нужно побыстрее закончить расследование? - Гвен отдернулась,
словно ее не коснулись, а ударили. - Не так ли?

- Нет, я просто хотела сказать, что мне очень жаль вашего брата. Дэйна
чувствовала себя неловко, словно это к ней подошли с соболезнованиями.
Будто слова могут помочь... Она задумалась на мгновение, затем тихо
произнесла:

- Мне жалко любого, кто теряет члена своей семьи. Терять близкого...

- Члена семьи? - перебила Гвен. Черные глаза полыхнули ненавистью. - Он был
вся моя семья. Теперь мой род - это я.

Последние слова прозвучали как приговор.

Скалли потупилась, изучая стебельки клевера. Она не знала что делать и
чувствовала себя очень неуютно.

- Возьми это, - спокойно, даже величественно сказала Гвен. - Я должна
раздать все вещи моего умершего брата.

Она отняла ладонь от груди и протянула ее Скалли. Амулет из ракушек и зубов
перетек Дэйне в руки.

- Гвен, я не знаю, что мне сказать...

- Ничего не надо говорить, - Гвен махнула рукой. - Вещей у нас было больше,
чем друзей.

Малдер продолжал озираться, пытаясь понять, что его так встревожило,
тряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли, и еще раз огляделся. К нему,
раздвигая стоящих, пробирался шериф Чарли Скенит.

"Это, конечно, не радость, но и не так страшно, как мне почудилось", -
подумал Малдер.

Шериф был одет в потертые джинсы и рубашку из шотландки. Значок он
почему-то снял и сейчас был похож на обычного человека, а не на блюстителя
закона.

- Я прочитал отчет о расследовании убийства Джо Змеиной Кожи, - несколько
высокомерно заявил Скенит. - Хорошая работа. Тщательная, профессионально
написанная.

- Спасибо, я ценю ваш положительный отзыв, - в тон ответил Малдер. - Меня
радует, что нашу деятельность так высоко оценили.

На лице у Фокса замерла саркастическая улыбка. Затем она медленно сползла,
вернув лицу задумчивость.

- То, что я хочу спросить у вас... - Призрак придвинулся к шерифу вплотную,
словно собираясь сказать нечто очень личное или секретное.

Шериф, заинтригованный, наклонился, прислушиваясь.

- Это не относится к официальной части, - оправдываясь, добавил Фокс. -
Просто по-дружески, без протоколов, - как вы считаете, что произошло на
самом деле?

Скенит разочарованно выпрямился:

- Ваши подозрения, агент Малдер, связаны с трупом, лежащим на вершине этой
груды хвороста. Труп скоро превратится в пепел. Разве ваша благоразумная
подруга еще не сказала вам об этом? Отправляйтесь домой. Там вас ждет ваш
шумный город. Тысячи новых людей и знакомств. А наши беды пусть останутся с
нами. Разве вы не видите? Мы совсем не похожи на вас. У нас по две руки и
красная кровь, но здесь, - Чарли постучал себя по голове, - здесь у нас
бегают совсем другие тараканы. И эти наши тараканы не понимают ваших. Мы
никогда не сможем стать братьями, даже будучи трижды свободными и
одинаковыми, как монетка в три пенса.

- В Англии нет монетки в три пенса... - буркнул Малдер.

- Вот и одинаковых людей тоже нет. Даже один и тот же человек не тот, каким
он был три года назад. Да что там три года! Пять минут. Мы все время
меняемся, превращаемся...

- Чарли, а вы верите в превращения? - перебил Малдер.

- Как вам не стыдно! Вы же на похоронах! - Скенит возмущенно и презрительно
посмотрел на Фокса. - А еще культурный человек.

Шериф резко развернулся и, поскальзываясь на мокрой траве, пошел вверх по
холму. Старейшины затянули очередную тоскливую песню. Малдер остановился,
снова ощутив на себе чужой пристальный взгляд. Поежился, поискал глазами
Скалли.

Дэйну он обнаружил на другой стороне холма. Она разговаривала с какой-то
индеанкой. Малдер посмотрел на солнце. Желтый, прикрытый дымкой диск
клонился к закату. На другой стороне неба проступила ущербная луна.

"Где-то там сидит лунный волк", - подумал Малдер, на которого нахлынуло
лирическое настроение. Он вспомнил себя совсем маленьким ребенком. Бабушка,
любившая сидеть на веранде, прикрыв ноги толстым шерстяным пледом,
рассказывала внуку сказки. Позже Фокс узнал, что многие считают эти сказки
правдой и называют мифами. Или верой. "Лунный зверь смотрит вниз, оценивая
человеческие поступки и жизнь. А самых одиноких забирает к себе на службу.
Индейцы называют их маниту. Духи луны. И эти духи больше никогда не
скучают. Им все интересно. За радость познания они расплачиваются вечным
голодом". Малдер хмыкнул, удивляясь своим мыслям.

Туман белесыми волнами шевелился у подножия холма, выпала роса. Трава,
покрытая мелкими капельками, блестела. Индейцы ждали заката. На лицах
появились черные полосы, шаман надел маску, щерившуюся оскалом длинных
желтых клыков.

Вдали показался всадник. Быстрой"ино-ходью он промчался по полю. Около
оставленной Малдером машины он натянул повода. Лошадь загарцевала,
недовольно пережђвывая удила. Лайл Паркер, а это был он, соскочил на землю
и, взяв коня под уздцы, пошел к вершине.

Он не успел пройти и половины, как его остановил злобный женский крик:

- Убирайся! - Гвен стояла перед Лай-лом, кулаки сжаты, в глазах ненависть и
страх. - Ты не человек, ты - гниль...

- Я просто пришел, чтобы проститься с ним.

Лайл виновато понурился, повод выскользнул из его безвольно повисшей руки.
Конь всхрапнул и принялся объедать мокрую от росы траву. Гвен секунду
рассматривала Паркера, словно примериваясь, стоит ли ударить.

- К черту твои прощания! Они никому не нужны!

Гвен сделала такой жест, словно выкидывала что-то абсолютно бесполезное.
Потом в ней что-то сломалось, она поникла и стала похожа на маленького
обиженного ребенка. Индеанка подошла к лошади, прикоснулась к лоснящемуся
теплому боку. Животное оторвалось от травы, повело головой. Гвен посмотрела
на свое отражение в большом коричневом глазу, влажно глядящем на нее.

- Я хочу, чтобы твое сердце заныло, чтобы ты почувствовал этот холод,
который поселился у меня в груди. Я все время ощущаю свое одиночество. Меня
после смерти заберет к себе лунный волк. Пожелаете мне счастливой смерти? -
она обернулась к Скалли.

Дэйна почувствовала, ощутила всем существом сосущую тоску, которая
просвечивала в глазах Гвен.

- Вам лучше уйти, мистер Паркер, - холодно произнесла Скалли, повернувшись
к Лайлу.

Тот стоял, неловко теребя кожаный ремешок повода.

- Я хочу, чтобы твой брат был среди нас. Я жалею о его смерти больше,
чем... Чем любой из них. - Лайл кивнул в сторону поющих индейцев. Он
понурился, обмяк. Лицо посерело.

Скалли подумалось, что Паркер давно не спал. Или очень болен. Он
покачнулся. Устоял, ухватившись за уздечку. Лошадь недовольно всхрапнула.

- Что с тобой?

Дэйна поддержала его под руку. Лайл тряхнул головой, взгляд его прояснился.

- Ничего, все в порядке. Я просто устал. И еще, я все время чувствую голод.
Словно меня кто-то высасывает изнутри. И этот кто-то хочет все большего и
большего, - Лайл поглядел на Скалли, глаза его были пропитаны ужасом. - Я
думаю, что это наказание. Наказание за убийство. Ведь не зря сказано в
Писании - не убий. И еще сказано, что каждому воздается по делам его. Вы
знаете, я не верю в ад. Я считаю, что каждый получает все на земле. Я свое
получил, - Паркер стегнул хлыстиком по сапогу.

- Я, конечно, не психолог, - сказала Скалли, внимательно глядя Лайлу в
лицо, - но как врач я могу вам посоветовать только одно: обратитесь к
вашему доктору.

А еще лучше - сходите в онкологический центр.

- Вы тоже думаете, что это рак? Да? Я ведь знаю, что если у тебя рак и ты
почувствовал себя плохо, - значит, осталось жить год или два, как повезет.

- Я не говорила, что у вас рак. Я сказала, что вам надо провериться,
убедиться, что вы абсолютно здоровы, и бросить эти глупые предположения.

- Конечно, конечно... - пробормотал Лайл.

Затем он развернулся и, оставив коня пастись, скрылся в наступающих
сумерках.

"Странный он какой-то", - подумала Скалли, глядя на удаляющуюся спину
Лай-ла. Она повернулась, чтобы попрощаться с Гвен, но девушки уже не было.

...Голод. Все время голод. Чтобы жить - надо есть. Разрывать на части,
вгрызаться в пульсирующие внутренности, лакать терпкую густую кровь.
Неинтересно. Интересно охотиться. Есть - скучно. Но голод... Луна. Что
хочет от меня эта блестящая гадина? Мне неинтересно смотреть на луну. Я не
люблю ее. Я люблю есть. Я хочу охотиться. Я должен обыграть слабого с
железом. Пусть это и нечестная игра. Честно играть - скучно...

Ветер. Воздух рвется в лицо. Бег стремительный и бесшумный. Секунды - это
живые метры. Мир огромен. Нет конца движению, нет скуки. Можно
остановиться, схватить картинку.

Тишина - это сотни слабых шорохов, это гармония звука. Падает сорванный
лист, покачиваются деревья. Где-то, свернувшись, спит полевая мышь, она
проснулась, услышав бег, и снова заснула. Она сытая, ей неинтересно, она
может спать. Пока страх не разбудит ее. А в другом месте журчит, падая с
невысокого порога, маленький ручеек.

...Скучно. Все замерло. Скучно и не еда...

Крупное, покрытое длинной черной шерстью животное мотнуло головой и,
оскалив белые влажные клыки, шагнуло в темноту. Силуэт еще секунду дрожал в
непрозрачном черном воздухе, а затем дрогнул и слился с темнотой. Словно и
не было никого. Полевая мышь вытянула свои короткие, розовые лапки и снова
заснула. Когда кто-то уходит - это не страшно. Правда, иногда кто-то
возвращается. Но этого мышка не знала.

Джиму Паркеру последнее время было нехорошо. Сердце, никогда раньше не
тревожившее его, теперь ныло по утрам, в ушах звенело. Он хотел сходить к
доктору, но все никак не мог собраться. На ранчо хватало дел, к тому же
скоро должна была прийти повестка в суд. И хотя адвокат пообещал, что
ничего страшного не угрожает, Джим не мог отделаться от мысли, что он
теперь убийца. Он сидел на веранде, прихлебывал чай. Вместо обычных трав в
настой был долит ром. От кружки пахло спиртом, ром придавал чаю неприятный
кислый привкус. Джиму не хотелось пить, и он подолгу держал кружку в руках,
прежде чем сделать новый глоток. Плед, покрытый черно-красным,
"шотландским", узором, прикрывал ноги, старое деревянное кресло-качалка
тихо, убаюкивающе поскрипывало. Кресло было единственной фамильной
реликвией. Оно было привезено из Европы более ста пятидесяти лет назад,
когда Паркеры приехали в Америку. И с тех пор уже несколько поколений
Паркеров-старших покачивались в нем, прихлебывая кто кофе, кто чай, но чаще
- виски. Джим кресло не любил, но считал своим долгом сидеть в нем долгими
летними вечерами. Тем болеекогда было о чем подумать и что вспомнить.

Чай совсем остыл. Паркер плеснул из кружки в куст сирени, росший около
самой веранды, поднялся, чувствуя иголки в онемевших ногах. Плед упал на
крашеные доски пола. Джим наклонился поднять. Краем глаза он успел заметить
тень, мелькнувшую сзади. Что-то тяжелое прыгнуло ему на спину, он упал,
придавив грудью осколки чашки. Жаркое дыхание коснулось шеи. Было почти не
больно...

Браудинг, штат Монтана
Мотель "Трубка Мира"
Четверг

- Да, здравствуйте. Это агент Малдер. Когда? Вчера ночью? Хорошо, сейчас
подъеду, - Фокс сунул телефон в карман, повернулся к Скалли.

- Убит Джим Паркер. Мы едем к шерифу.

Серый "вольво", взятый напрокат, плохо заводился, медленно ездил и вообще
притворялся старой заезженной лошадью. Однако на этот раз машина не стала
выкобени-ваться, а спокойно тронулась и помчалась резво. Стрелка на
спидометре добралась до отметки шестьдесят километров в час. Скал-ли тихо
мрачнела, разглядывая проплывающие за стеклом дома.

Шериф встретил агентов на пороге. Он был одет по-походному. На поясе висела
кобура с пистолетом.

- Поехали на ранчо. Я там еще не был.

Скенит сбежал по лестнице, сел на заднее сиденье.

- Что произошло? Вы можете рассказать поподробней? - Скалли развернулась к
шерифу.

- Звонила соседка, вдова Узрели. Джим Паркер убит. Тело разорвано на куски.
Я считаю, что напал крупный хищник. Или все было так обставлено. Кто-то
хотел, чтобы было похоже на дикого зверя.

- Может, это месть за убийство Джо Змеиной Кожи? - спросила Скалли.

- Не знаю, - Скенит пожал плечами, - честное слово, не знаю. Агент Скалли
вчера разговаривала с Гвен. Может быть, вам, - Чарли повернулся к Дэй-не, -
она сказала больше, чем мне?

Дэйна молча покачала головой.

- Ее нет, она пропала, - через некоторое время добавил шериф. - Никто не
видел ее со времени похорон. Мы объявили розыск. По всей резервации
разослан фоторобот. Пропал Лайл Паркер. Его мы тоже не можем найти.

- Возможно, что и не сможем. Будет неприятно, если он тоже уже мертв, -
философски произнес Малдер.

Дальше они ехали в полной тишине.

Браудинг, штат Монтана
Ранчо "Два Снадобья"
Четверг

Ночь дышала звуками. Шепотом листвы, тихими вздохами далекого болота.
Уханьем большого глазастого филина. Пока не послышался шорох шин. Машина,
разгоняя мрак светом фар, вывернула во двор. Хлопнула дверца.

- Я посмотрю вокруг, - Скалли вытащила пистолет, сняла с предохранителя.
Ущербная луна почти не давала света, фонарь Дэйна с собой не взяла, было
темно, но глаза скоро привыкли.

Дэйна шла, осторожно ступая по мягкой и мокрой траве. Стало слышно, как
орет какая-то сумасшедшая лягуха. "Весны не хватило бедняге..." - рассеянно
подумала калли. Потом она прислушалась и поняла, что это не кваканье, а
плач. Кто-то рыдал всего в нескольких десятках метров отсюда.

Дэйна, стараясь не шуметь, пошла на звук. В кустах, уткнувшись лицом в
трухлявый замшелый пень, сидел Лайл Паркер. Посиневшая кожа была покрыта
мурашками, губы дрожали. Он всхлипывал, слезы капали на мох, оставляя
темно-зеленые мокрые пятнышки.

- Что случилось?

Дэйна спрятала пистолет и подбежала к Лайлу. Лайл крепче прижал локти к
бокам, стал еще меньше и беззащитней.

- Почему ты голый? Как ты оказался в лесу?

Паркер не ответил, только повернул голову, затравленно глядя на Дэйну. Та
замерла на секунду, а затем резко, без размаха, ударила Лайла по лицу.
Звонкая пощечина привела парня в чувство, Паркер вздохнул и снова посмотрел
на Скалли, уже осмысленно. И стыдливо прикрылся.

Труп лежал на веранде, около перевернутого кресла. В том, что осталось, с
трудом можно было узнать Джима Паркера, да и вообще человека. Оставшиеся от
одежды лохмотья были пропитаны кровью, выеденные глаза щерились в звездное
небо.

- Он упал лицом вниз. Затем его перевернули. Видите эти осколки? Он упал на
собственную чашку. Вот эти раны на ногах - явно нанесены когтями, - Чарли
ткнул пальцем в разорванное до кости бедро.

- Я не видел таких когтей ни у одного животного, - с сомнением в голосе
ответил Малдер. - Шериф, кажется, нам самое время поговорить. - Он
развернулся к Скениту, надеясь, что тот ответит утвердительно.

- А что мне еще остается?

Из темноты появилась Скалли. Подхватив Лайла под руку, она практически
тащила его - сам Паркер еле передвигал ноги.

- Малдер! Я отвезу Лайла в больницу. У него сильное переохлаждение, -
сказала Скалли подбежавшему Малдеру. - Держи, он тяжелый.

Фокс довел парня до машины, отдал ему свой пиджак и вопросительно уставился
на Скалли.

- После того как его осмотрят врачи, я собираюсь его допросить, - ответила
Дэйна на незаданный вопрос.

Малдер вернулся к шерифу, который при свете полицейского фонарика
рассматривал землю около трупа.

- Что вы скрываете? - Фокс продолжил незаконченный разговор.

- Я думал, все кончено. Скенит погасил фонарик, и они оказались в темноте.

- Кончено... - соглашаясь, повторил Малдер. - Вы поэтому не разрешили
вскрывать тело Джо Змеиной Кожи? Вы надеялись, что после кремации все
закончится? Что мы могли обнаружить?

- Я не могу сказать, - спокойно ответил шериф. - Но могу привести вас к
человеку, который знает.

Браудинг, штат Монтана
Клиника Гроув
Четверг
Поздний вечер

Лайл, в теплой фланелевой пижаме, сидел на покрывале. Рядышком, на стуле,
лежал полный комплект одежды - джинсы, футболка, свитер и нижнее белье. Под
кроватью стояли ботинки.

- Мне стыдно говорить... - Паркер сидел, не глядя на Дэйну, которая стояла
напротив. - После того, что произошло на похоронах, я нахлестался
"бурбона". Что было потом - не помню. Вообще ничего. Хотя, наверное, я
пошел на ранчо. Каждый раз, когда я надираюсь, я иду к отцу на ранчо, -
Лайл облокотился на колени, взгляд его затуманился. - К диким животным.
Точнее, к клеткам, где мы их держим. Брожу, поглядываю на зверей. Мне
становится спокойней, все в голове укладывается по своим местам. Но это
неважно... Моя мама начала собирать этих животных. Наверно, когда я прихожу
туда, то вспоминаю и о ней тоже.

Скалли присела рядом на кровать, прекрасно понимая, что доверительная
беседа - это лучший способ допроса. Лайл сидел, задумавшись о чем-то своем.
Потом непонимающе пожал плечами:

- Как можно так нагрузиться? Убежать в лес, голышом... Вы, наверное,
решили, что я спятил. Или представил себя диким зверем, - Лайл еще раз
пожал плечами.

- Скажите, когда вы вернулись домой, вы говорили с отцом? - тихо спросила
Скалли.

- Нет... Он очень злился за то, что я пошел на похороны. Я помню. Он сидел
на крыльце, качался в кресле... Но я не помню разговора... Почему?.. Мы
что, не разговаривали?

- Ваш отец умер... - так же тихо произнесла Скалли. - Мне очень жаль...

Паркер сидел, недоуменно моргая, затем ткнулся лицом в ладони.

- Кажется, его загрызло животное, но... Я подозреваю, что это убийство.
Лайл, я недавно потеряла отца и знаю, как обессиливает...

- Вы думаете, - Лайл поднял взгляд, - это моя вина? Я пошел на похороны,
разозлил их, и они убили моего отца?

- Не знаю, - ответила Скалли.

- Но если я - причина... Если я виноват... Я не могу даже... Как... - он
смотрел на Дэйну, словно она могла дать ему ответ. - Со смертью я
справлюсь, - Лайл вдруг заговорил быстро, словно пытаясь оправдаться. -
Когда живешь на ранчо - оказываешься настолько близко к природе, что смерть
ощущаешь как уход, растворение в окружающем тебя мире. Смерть - это не
страшно. Но предательство, убийство! - Паркер посмотрел на свои руки,
поднес их вплотную к лицу, всматриваясь в рисунок. - Мне кажется, что я
своими руками...

Лайл виновато посмотрел на Скалли и заплакал.

Вигвам шамана стоял на самом краю поселка. Большинство индейцев уже давно
переселились в нормальные, двух - и трехэтажные дома, но шаман оставался
верен традициям. Скенит указал на вход, завешенный шкурой лося:

- Нам туда. Старого шамана зовут Иш. Он единственный, кто сможет рассказать
вам то, что вы хотите узнать.

Малдер постоял в нерешительности, окинул взглядам свой костюм, наконец
решился и откинул полог.

Шаман сидел на огромной шкуре гризли и курил трубку. Горький запах дикого
табака заполнил все небольшое пространство вигвама.

- Иш, это Фокс Малдер, он хочет говорить с тобой. Он представитель закона,
но сейчас он пришел как тот, кому небезразлична жизнь индейцев. Он хочет
узнать, зачем маниту снова появился в нашем городе.

Фокс огляделся. На закопченных деревянных опорах висели сушеные травы. Он с
трудом узнал зверобой и мяту. пыльный веник которых висел прямо над
костром. Сердоликовый амулет - фигурка свернувшегося полоза - покачивался в
неровном свете пламени. Малдер кивнул шаману, тот указал ему и шерифу на
.большую кипу шкур, сваленных вдоль стены.

- Не знаю, зачем маниту снова пришел в наш город. - Иш покачал головой.
Затянулся и медленно выпустил струю дыма. Табачный дым смешался с дымом
костра и вытек в дырку в крыше. - Я могу рассказать вам все, что знаю.
Что-то я видел своими глазами, что-то рассказали люди, о чем-то пришлось
догадываться. Но начинается мой рассказ - как предание, переданное старой
скво маленькому внуку, еще не умеющему говорить, но уже любящему слушать.

Шаман подтянул ноги, уселся поудобнее и заговорил нараспев. Голос оказался
неожиданно сильным и красивым. Малдер вдруг заметил, что его завораживает
звучание и он почти не вслушивается в смысл фраз