ины, не мог знать, куда заведђт их этот странный разговор,
и от этого мучился...

- Я была везде, куда может успеть человек, неделю не занимавшийся рабочими
делами, перессоривший три, по крайней мере, государства, и загруженный
начальниками до дна.

- А что так? - он не без подлинного интереса проследил за еђ движением;
Дана достала папку. Голос сел, и Фокс откашлялся... Она мгновенно
подвинулась ближе, твђрдо взяв его за плечо. Едва оклемавшись, он услышал.

- Может быть, я всђ-таки не стану тебе сейчас... передавать информацию? Ты
же едва-едва оправился...

Он покачал головой в отрицательном знаке, слабо улыбаясь.

- Наконец-то, настоящая забота... Не обижайся. - на секунду его брови
сошлись к переносице. - Но мне нужно знать...

Упрямый... совсем ведь себя не жалеешь...

- OТK. Я утром разбирала архивы в штабе ФБР, начатые по делу, которое
пыталась... пытались прикрыть некоторые известные личности. Собственно
говоря, и дело-то был заведено недавно, классифицировалось, как
уголовное... после убийства Соломона Меркмаллена. Ты же его помнишь?.. -
Дана посмотрела на партнђра, усаживаясь рядом и раскрывая папку. - Он был
первой жертвой...

- Да. Он не захотел углубляться, и поэтому парню не повезло... - в его
насмешке показались холодные нотки, и на секунду Дана почувствовала
предательский укол страха - а что, если он изменился сильнее, чем она
думает? Если артефакт оставил свођ влияние... и тогда хрупкие отношения
будут еђ самой маленькой проблемой? Но Фокс одобрительно кивнул, и она всђ
же продолжила, чувствуя, как при входе в привычное русло первоначальное
напряжение исчезает из разговора... Боже мой, какая ирония - она сидит
возле партнђра, подавив в себе желание вскочить от непередаваемого чувства
счастья, и говорит ему о вещах - не тех, о которых хотела бы, а обычных,
рутинных... раз для него это важно... Пока он был в нескольких сантиметрах,
пока она могла чувствовать его взгляд сзади, направленный на бумаги (или
нет?), она готова была ограбить ещђ парочку архивов...

"Это уже похоже на любовь - ненависть..." почему-то подумал Фокс, стараясь
даже не двигаться. Он не мог понять, зачем они подавляют сублимированные
чувства - и подчинялся "правилам"... Тем более, то, о чђм Дана говорила, в
некоторой степени было важно. Кажется, впервые он испытывал неудобство от
того, что больше не может заглядывать в чужие души... но эту он знал. По
крайней мере, думал так. И сейчас обрадовался, когда смог достать еђ эмоции
неожиданным замечанием про Меркмаллена, хотя вовсе и не собирался этого
делать... А как здорово было снова оказаться рядом, иметь возможность
заглядывать через плечо в документы... мужчина едва не рассмеялся, но боль
в груди его остановила. Он поморщился и мельком взглянул на страницу, уже
лежащую на поверхности белой простыни. Это был приказ о переведении дела
Меркмаллена в другой отдел, по руководство... Дианы Фоули, якобы для
придания ему грифа "секретности", потому что в деле были замешаны другие
федеральные агенты... Его прошиб холодный пот, и Фокс мгновенно забыл про
свои предыдущие намерения - сказать нечто ничего не значащее. Так вот,
значит, зачем Фоули вообще приехала... в самом начале. Никакого дела не
должно было быть. Она впуталась сюда только затем, чтобы прекратить
расследование... может быть, знала о влиянии артефакта - по словам
Курильщика... ничего себе! - и... все эти клятвенные заверения в любви - не
более, чем грандиозный обман... Его в очередной раз провели! Но теперь,
после порога смерти, Фокс многое понял... и от ненавязчивого присутствия
другой женщины ему становилось только легче сейчас... Он переглотнул и
несколько сдавленным голосом сказал, свободной рукой указывая на бумагу.

- Всђ понятно... очень многое, во всяком случае. Что некоторые личности тут
делали вообще... - выражение притворно сердитого недовольства проскользнуло
в карих глазах. Дана не ответила на реплику, снова думая, как еђ
классифицировать - как шутку или нет... наконец пришла к выводу и не стала
отстраняться. После всего произошедшего она не испытывала особых чувств
ненависти и более сильных чувств к агентше, с завидной методичностью
мешавшей жизни Малдера - как личной, так и профессиональной. После
столкновения в палате она вообще была спокойнее сфинкса, потому что по
первоначальной реакции партнђра поняла, что ему не нужна помощь "старой
знакомой". Не сомневалась, что для последней это будет большим ударом - но
даже не испытывала обычного в таких случаях злорадства или торжества. Фоули
получила по заслугам - Малдер очень не любил предателей... Но всђ же эта
женщина могла вывести из себя, когда начинала свою подпольную деятельность,
пытаясь обвести Малдера вокруг пальца. А он... Дана вздохнула - был так
неискушђн в познании методов женского коварства, что, по сути, Фоули
практиковала избиение беззащитных. Здесь приходилось идти напрямую... А не
ревнуешь ли ты, подруга? - спросил внутренний голос, опять просыпаясь. Нет
- могла бы ответить ему Дана - сейчас нет... Она низко наклонила голову,
пытаясь скрыть усмешку.

- Ещђ я побывала в африканском посольстве...

Он грустно усмехнулся, с трудом потирая давно не бритый подбородок. Женщина
едва не удержалась от того, чтобы не сделать этот жест за него самой...

- С берега Слоновой Кости летят почтовые голуби?

- Можно и так сказать... - увернулась она. - Тебе сообщали об общей истории
изучения найденного мною... целого варианта артефакта? - Дана запнулась,
вспоминая кровавое, кипящее море, прочие изыски бунтующей природы, и
подсчитывая, как это могло повлиять на его едва оправившийся мозг -
Курильщик вполне мог загрузить его такого рода сведениями под завязку...

- Я знаю... - пробормотал Фокс. Он угадывал еђ ход мыслей теперь - но это
его не удовлетворяло... Жалость в еђ сердце - вот что он видел. Жалость и
мучения, прожитые ею за него, когда он был в почти бессознательном
состоянии... Он знал, что случилось на том берегу. Астральные тела
путешествовали бесшумно, как тени, не давая отдыха мозгу... И, чтобы не
вызвать лишних беспокойств, поспешил добавить. - Сведения по устному
телеграфу остатков правительства иногда движутся со скоростью света...

Она приняла его шутку, взглядом мягко укоряя за ложь - она видела его
насквозь, но расспрашивать не стала... ещђ одна причина, чтобы
поблагодарить...

- Хорошо. Так вот - там произошло странное явление - тело проводника,
предположительно, раненого доктором Барнсом и смертельно ранившим его
самого...

- Смертельно?.. - его брови взлетели вверх. Дана отвела взгляд.

- Как мне сообщили, этот... - гнев блеснул короткой молнией в спокойных
зелђных глазах. - человек скончался в тюремном госпитале во время
операции... твоей операции. -- нехотя добавила она. Фокс забыл про
первоначальную фразу.

- Ты зря на него злишься... он прошђл полный круг, не выдержав его
нагрузки...

- Какой круг? - как-то беспомощно спросила она, щурясь. Мужчина внезапно
отвернулся, нахмурившись - перед ним снова в ряд прошло виденное - он
воспринимал лишь их суть, не думая об обличии, но сейчас размытые рисунки
тђмных фантазий показались ему слишком мрачными для того, чтобы быть
открытыми ей - ей, и так настрадавшейся по его вине...

- Не важно. Так что там... с телом проводника?

- Всђ довольно запутано... - тихо произнесла Дана, размышляя над его
секундным молчанием и замкнутостью. - Дело в том, что никто не может
сказать, кто раньше был ранен - проводник или Барнс... Судя по следам
крови, оставшимся в моей бывшей палатке, она принадлежит бедному
чернокожему... удар, возможно, пришђлся по крупной артерии, потому что
кровопотеря большая... Тогда становится совершенно непонятным, как он смог
ударить Барнса мачете, я уже не говорю о том, как смог скрыться. - она
ловко обошла интересующую специалистов теорию появления Барнса в США,
занесђнную в документы. Покинутая ею земля таила загадки, в которые Дане
вовсе не хотелось впутываться повторно... да и участникам этих событий -
тоже. Она помнила таинственного шамана на дороге, и не могла больше
списывать всђ на натянутые, как струна, нервы. Сейчас-то она в порядке - а
сцену в машине, увозящей еђ от проклятого берега, помнит так же отчђтливо,
как и присутствие сейчас подозрительно притихшего Малдера рядом...

Фокс закрыл глаза и откинулся на подушку, не имея возможности размять
затђкшие мышцы спины. Мысли метались в плену головы, иногда больно
натыкаясь о "стенки" - хотелось избавиться от них, но он не мог... Как он
устал от одиночества в этих похождениях между космосом, небом и землђй...
Как описать, кому поведать боль и горе феномена, которое так трудно понять?
Близкому?.. Слишком жестоко и эгоистично... а самому переживать,
замкнувшись... невыносимо, невыносимо! Он помотал головой... и вдруг
почувствовал узкие ладони на своих плечах...

- Может быть, ты всђ-таки расскажешь о том, что случилось? Что не дађт тебе
толком успокоиться, а?..

Фокс вздрогнул - без всякой телепатической связи она нашла самые потађнные
его мысли и боль без всяких усилий, просматривая его неосторожно открытую
душу насквозь... Но он же не мог, не мог закрыться от неђ совсем! Тем самым
он бы нарушил всђ... Он прикрыл лицо ладонью, сдерживая чуть подрагивающие
пальцев. Прохлада еђ ладоней чувствовалась сквозь ткань больничной рубашки,
такая знакомая и расслабляющая... Он прикусил губу, стараясь сохранить
молчание - последний рубеж плотины отрицательных эмоций.

- Не стоит... лучше не надо.

- Боишься, не пойму?.. - полуулыбнулась она, откладывая бумаги в сторону и
не отводя взгляда - Дана почувствовала, что еђ поддержка нужна, и сейчас
точно так же отложила все свои сомнения... Фокс поморщился, как от боли.

- Ну при чђм тут это?.. Скалли, ты всегда меня понимала...

Странно - фамилия выделилась из его речи больше, чем имя...

- Зачем тебе это всђ? Только беспокойство усилится... а я и так уже
чувствую себя последним человеком из-за того, что столько заставил тебя
пережить...

Несмотря на гигантское напряжение, зелђные глаза просияли. Значит, он
помнил о ней всђ время, и она, может быть, немного, но помогла ему...

- Ещђ более последним ты будешь себя чувствовать, если не расскажешь мне
всего. Я же не успокоюсь...

Улыбка у него получилась жалобной, но искренней.

- Ты же в это не поверишь...

- Как знать. - она пожала плечами. - Не поверю, так хотя бы выслушаю...

Фокс благодарно наклонил взъерошенную голову. Карие глаза на секунду
затуманились - в душе он молился Богу за то, что не пришлось пережигать
остатки таинственного влияния в душе самому, а можно довериться кому-то...
вернее, ей - единственному родному человеку, оставшемуся у него.

- Я всђ время был один... - его голос был хрипловат и необычно ровен. Дана
догадывалась, какие страдания скрывались за этим спокойствием, на какой
грани он побывал, и чего ему это стоило... - Знаешь, в детстве мать мне
говорила, что нехорошо слушать их с отцом разговоры под дверью кухни,
затягивавшиеся за полночь... Она не могла предугадать, что детский страх
вернђтся через четверть века, когда я буду в такой дурацкой ситуации... Я
ведь и еђ слышал тогда. - он переглотнул; кадык заходил вверх-вниз по шее.
- Скажи... мама была здесь?

Зная, что скрывать что-либо бесполезно, Дана кивнула, твђрдо добавляя.

- Да.

- Я будто знал... - он горько усмехнулся. - Мођ путешествие вначале
казалось таким многообещающим и разнообразным... Почему мне надо было так
мало, чтобы пойти неизвестно куда, за неизвестно кем, показавшим только
микроскопическую часть всего... как металлическая пластинка Меркмаллена
оказалась лишь малой частью того, что было у берега Слоновой Кости скрыто
от глаз людей в течении миллионов лет...

Женщина затаила дыхание; еђ собственные слова звучали в набиравшем силу
выражении горечи...

- Точно не могу сказать, что было самым странным во всђм, что случилось -
все приходили ко мне по очереди, и почти все не воспринимали меня, как
личность... говорили о чђм-то свођм, будто не осознавая, что я слышу... и
что этот слух -- вовсе не волшебный дар. Он меня поймал в ловушку, только я
слишком поздно всђ понял, не послушавшись тебя... столько раз перебирал всђ
в памяти, вђл с собой дискуссии... Я был один, и вспомнил о значении
единицы, которая тоже постоянно одинока. Дана, Дана, это страшно... - он
вздохнул. В зовущем голосе ей почудились нотки отчаяния. Ему нужно было всђ
сказать - и во имя всех чувств, во их спасение, она должна была набраться
сил, чтобы выслушать...

Глуховатый баритон изредка прерывался - тогда Фоксу приходилось некоторое
время молчать, чтобы собраться с мыслями и облечь в слова то или иное
событие, иногда казавшееся произведением мастера-фантаста - но никак не
произошедшим. Причудливая нить повествования оплетала своими говорящими
подробностями реальность, пронизывая ткань времђн и судеб линиями, бывшими
куда ярче лазерных лучей. Выдумка это или истина, всђ это время бывшая под
замком в глубине подсознания этого необыкновенного, сильного и
мужественного мужчины? Дана видела столько всего, что не могла согласиться
н с одним из этих пунктов, миря их в душе его присутствием. В его рассказе
было смешано всђ - и зловещий мир иллюзий, и личные воспоминания, глубоко
отпечатавшиеся в его мозгу и сейчас, может быть, лишь усугубляющие
стрессовую ситуацию... Мир небытия, по его рассказам, был завораживающей
реальностью зазеркалья, отражающей мысли в такой концепции, которая никогда
бы не открылась хозяину здесь... Но там он был очень мало, потому что потом
шли описания "реальных" событий - и приходил черђд удивляться достоверности
его описаний... Она была свидетельницей половины разговоров, о которых он
говорил - но и сама не смогла бы дать более точную характеристику каждому
из "персонажей"... ещђ присовокупляя их мысли... Боже мой, настоящее
безумие. Фокс и не прятал своего аналогичного мнения - он был просто
разрываем противоречиями - "виденное" и сказанное, то, во что он верил и за
что боролся, было грубо нарушено - неизвестно кем, и Дана отдала бы всђ,
чтобы узнать, кто поселил такую горечь в его душе... Фокс выкладывал всђ,
как она и просила - но женщина никогда ещђ не слышала, чтобы кого-то одного
заставили вынести подобное - и уже жалела о своей просьбе... но теперь было
поздно. Он доверился ей. И этим можно было гордиться - что он, выстоявший и
вынесший всђ, сейчас находился рядом с ней... А затем он начал рассказывать
про то, что произошло после его прихода в сознание (всђ-таки при помощи
Курильщика...), и поездки, предпринятой ими... Услышав имя Глубокой Глотки
и мало помалу начиная смотреть на происходящее с его точки зрения, Дана
поймала себя на том, что слушает партнђра, как захваченный сюжетом
собеседник... но это правда было нечто потрясающее... Если... Да какое там
если! События менял свою окраску от серьђзного до трагического... Чего
стоит только демонстрация Курильщиком будущей жизни человека, сидящего
сейчас перед ней с таким несчастным и проникновенным лицом, которого она
никогда не видела... и, честное слово, не хотела больше видеть.

- Я клянусь тебе, я был уверен в достоверности... того, что видел. И если
бы не пространства, через которые я проходил с лђгкостью мертвеца... а я и
был мђртвым, не понимал, что делал... находился под действием сыворотки...
не знаю, помогла она мне или просто сломала волю, как труса... Но я всђ же
увидел. Что будет... что было бы, если... я не сбежал тогда, и не попал под
пулю Барнса... если бы воспринял ложь Курильщика. Вокруг не было никого...
и внешне я был спокоен, а вообще хотелось кричать во всђ горло, звать на
помощь... Я смотрел на эту рутину, и убеждал сам себя - а что будет, если я
сдамся? Фальшивая облегчђнность, фальшивая сказка... подчинение судьбе. Я
был марионеткой в руках... и был уже готов следовать требованием
кукловода... - он ожесточђнно дђрнул плечом и сжался от физической боли. -
Не дай Бог, не дай Бог, если воздействие всђ же осталось на ком-то... тогда
он будет самым несчастным. Я видел многое, но богаче от этого не стал...
наоборот, понял, что откровения - не всегда есть истина, и что истина сама
по себе - не материальное понятие, а находится внутри каждого из нас... -
Фокс посмотрел на неђ, увидел серьђзное выражение сочувствия, заполнившее
еђ глаза, и вдруг вздохнул, беря еђ ладонь в свою. - Но я смог понять... и
знаешь, почему?

- Почему? - послушно спросила она.

- Из-за тебя.

- Что?.. - Дана выпрямилась. Его голос оказался столь сокровенно нежен, что
ей показалось, что она ослышалась. Что такого не может быть. Но свет в
глубине исстрадавшихся карих глаз говорил о другом...

- Да... из-за тебя. Я бы мог устроить скучную жизнь вдали от всех, в свођм
доме, в семье... с женщиной, которую никогда не любил и которая меня
использовала... - его рука была почти горячей, и ощутимо дрожала. Дана не
обратила на это внимания, вслушиваясь в его слова - в глубине души она
ощутила такой же подъђм, как... когда он открыл глаза и первый раз
посмотрел на неђ - это глубокое ощущение эмоций не давало ей покоя... Она
чувствовала, что сейчас... сейчас тоже придђт откровение, и не знала, как
его принять... можно ли довериться к судьбе...

- Я вспомнил, когда не испытывал одиночества. Почти семь лет... последние
семь лет моей жизни, от которых я был не против отказаться в начале,
показались мне раем, потому что в их течение я был не одинок - с тобой... И
я не смог поддаться. Ты показала мне, как надо поступать с судьбой - еђ
влиянию можно отдаться безвольно, а можно любить еђ, но не терять нити
надежды и своей силы... Человек никогда не может быть сильным поодиночке. И
поэтому... потом, в другом уже... кромешном аду... - он переглотнул,
торопясь сказать. - я много думал и понял, что не имею права... что не
должен уходить. Только ты была рядом со мной, только ты охраняла меня... и
я не мог. Я ломался, но не мог... Даже когда мой мир рухнул, и я думал, что
умру, ты осталась... не ушла. Ты - мой талисман...

Карие глаза блестели. Дане казалось, что она видит эмоции, идущие по ним,
этим каналам, через край - но не стала препятствовать им... Впервые она
видела такое откровение, исходящее от него. И это ошеломляло... настолько
перекликалось с еђ собственными мыслями... Вот оно, самое главное открытие.
Не возвышенные и пугающе отдалђнные, разрушающие людские судьбы загадки
артефакта. Не вечные повествования о внеземных цивилизациях. А "всего лишь"
понятие того, что она жизненно необходима кому-то. Тому, кто знает все еђ
мысли без всяких чудес. Знает... и, кажется, любит... Кончики пальцев
начало покалывать от волнующих движений его ладони, всђ ещђ держащей их,
заключившей в себе.

Малдер... Малдер, мы слишком разные. Хорошо это или плохо, я не знаю до сих
пор. Но это различие уже спасло тебя однажды... так пусть же спасђт нас
обоих сейчас, дав уникальную, паранормальную возможность узнать друг друга
лучше, чем сейчас... хотя это и кажется невозможным.

Даже тишина была звонкой. Она будто жила сама по себе - и на секунду Дана
поняла, что такое -- оказаться в пустом пространстве один на один с
чем-то... Полутьма не мешала ей видеть его лицо, осунувшееся и в то же
время молящее о чђм-то с убеждђнностью и энтузиазмом... Его ладонь
остановилась на еђ щеке - она не опустила голову... найдя в себе силы
понять его стремление и ожидая то, что происходило... Оно было неподвластно
еђ контролю, чувство, волной поднимавшееся изнутри и заставлявшее под новым
углом смотреть на все события... Да, они разные. Но только вместе
составляют единое целое. Он прав - в одиночку нельзя ничего добиться. И вот
почему она так боролась всђ это время, работая на износ - страх остаться в
одиночестве был заложен подсознательно, и просто не принимался ею... Как же
она не понимала, что все эти годы была одинока? Как можно было на
определђнном уровне существовать - без него?

Она никогда не видела карие зрачки так близко. Они были т