ли  капитану  после  очередного  штормового
предупреждения. - А нам еще работать и работать. Врем у нас в обрез.
   Капитан Ив предпочитал отмалчиваться. Его дело  маленькое:  он  выполняет
полученный приказ.
   Ив сомневался, что Бэру Доули известно об  испытаниях  водородной  бомбы,
проведенных здесь сорок лет назад. Доули не производил впечатление пытливого
человека, увлекающегося историей.
   Наверное, Роберту Иву до конца своих дней было суждено мучиться сознанием
чудовищной, трагической ошибки, свершившейся на атолле Эника.
   Ив видел, как возвращались на родину  жители  острова  Бикини  уже  после
того, как с него сняли  верхний  плодородный  слой,  привезли  новую  землю,
заново посадили деревья и развели рыбу в лагунах.
   А вот туземцам с атолла Эника повезло куда меньше.
   "Зуб Пилы" был одним из первых испытаний водородной бомбы. Его держали  в
секрете - на  всякий  случай,  если  бомба  не  сработает.  В  самый  разгар
"холодной войны" Америка не могла  позволить  себе  срыва:  пусть  проклятые
"комми" трясутся от страха!
   Испытания прошли успешно, и даже слишком.
   В те времена спутников-шпионов еще не  было,  и  атолл  окружили  кольцом
канонерских лодок, нисколько не беспокоясь, что их вдруг заметят. Сюда редко
заплывали суда, и капитаны патрульных  кораблей  получили  приказ  разгонять
рыбацкие лодки и прогулочные катера. Но термоядерная вспышка была  видна  на
сотни километров вокруг: словно над океаном вдруг, вопреки законам  природы,
на миг взошло второе солнце.
   Почему-то все тогда решили, что атолл обитаем, и в спешке никто  не  взял
на себя труд как следует его обыскать и проверить, нет ли на  нем  туземцев.
На том и порешили.
   Во время подготовки  испытаний  "Зуб  Пилы"  инженеры  и  моряки  не  раз
наталкивались на следы поселений, на орудия труда и сети для ловли рыбы,  но
они не придали этому значения и поиск организовывать не стали. К чему лишние
хлопоты?
   Канонерки расступились, и эсминец "Йорктаун"  отодвинулся  на  безопасное
расстояние за линию рифов. Немногие, у кого были сварочные  очки,  вышли  на
палубу поглазеть на взрыв. Остальных членов экипажа  обязали  в  критический
момент закрыть глаза. Тем не менее, к бомба взорвалась,  несколько  десятков
моряков на время ослепли.
   Этот день навсегда отпечатался в памяти капитана Ива. Есть вещи,  которые
нельзя забыть, даже если хочешь. Грохот стоял такой, словно мир  раскололся,
и над  водой  в  мгновение  ока  вырос  гигантский  гриб  из  морской  воды,
коралловой  пыли  и  песка  -  как  будто  забил  гейзер  в   Йеллоустонском
национальном парке, только в миллионы раз  больше.  Как  предвестник  нового
Армагеддона, ослепительная вспышка осветила небо зловещим  сиянием.  Ударная
волна всколыхнула океан, и огромный эсминец швырнуло как скорлупку...
   Через несколько часов,  когда  все  закончилось  и  океан  утих,  команды
исследователей  с  "Йорктауна",  экипировавшись   надлежащим   образом,   на
маленьких катерах поплыли к атоллу, чтобы  установить  счетчики  радиации  и
изучить последствия радиоактивных осадков. С гидроплана вели аэрофотосъемку,
чтобы определить, насколько изменилась топография атолла.
   Ива добровольно-принудительно отправили  с  одной  из  групп  обследовать
Энику по периметру. То, что они увидели,  ужаснуло  их  куда  больше  самого
взрыва.
   В воде, километрах в трех от берега, стоял  мальчик  лет  десяти.  Просто
стоял и ждал.
   Сначала молодой Роберт Ив содрогнулся от суеверного страха, приняв его за
карающего ангела,  сошедшего  с  небес  наказать  их  что  они  сотворили  с
островом. Казалось, мальчик неподвижно  стоит  прямо  на  поверхности  воды.
Потом они вспомнили, что атолл окружен лабиринтом коралловых рифов, уходящих
далеко в море, и поняли, каким образом ребенок мог оказаться так  далеко  от
острова, который еще несколько часов назад был его домом.
   Мальчика подняли на борт. Он онемел от ужаса, его трясло как в лихорадке.
Тело было обожжено, лицо  сморщилось,  глаза  провалились  и  помутнели:  от
вспышки мальчик полностью  ослеп.  Волосы  сгорели,  кожа  стала  воспаленно
красной, как будто ребенка сварили заживо.  Болевой  шок  усугубила  соленая
вода, разъедавшая ожоги.
   Когда мальчика доставили на борт "Йорктауна",  никто  не  верил,  что  он
выживет. Судовой доктор решил, что, пожалуй, так будет лучше:  ведь  ребенок
ослеп и непоправимо изуродован. Да и живой свидетель  им  ни  к  чему.  Ведь
никто понятия не имел, что на атолле Эника жило целое племя  туземцев.  "Зуб
Пилы" единым махом стер их с лица земли. Всех, кроме одного мальчика.
   Но, ко всеобщему удивлению, ребенок, несмотря на страшные гноящиеся раны,
выжил. Несколько дней он молчал, а  потом  заговорил  на  каком-то  странном
языке.
   Результаты обследования атолла  после  взрыва  "Зуба  Пилы"  отправили  в
Министерство обороны, команде  строго-настрого  приказали  держать  язык  за
зубами.
   Когда "Йорктаун" пришвартовался в Перл-Харбор, обгоревшего  мальчика  без
лишнего шума отвезли в детский дом в Гонолулу. По официальной версии вся его
семья  сгорела  во  время  пожара  и  только  одного  его  удалось   спасти.
Родственников у мальчика не было, рос он на государственном попечении, а еще
почему-то получал солидное пособие от ВМФ.
   Больше Ив о нем ничего не слышал,  хотя  поначалу  частенько  думал,  как
сложилась судьба несчастного калеки. Потом он на время о нем забыл, но когда
получил  приказ  отвести  "Даллас"   к   Маршалловым   островам,   кошмарные
воспоминания нахлынули на него с новой силой.
   Капитан Роберт Ив надеялся, что больше никогда не увидит Энику. И вот  он
снова здесь... И снова предстоят секретные ядерные испытания.

   Аламеда, Калифорния.
   Авиабаза ВМФ.
   Четверг, 14.22

   Уставшие от перелета, с покрасневшими глазами, Малдер и Скалли прибыли  в
Сан-Франциско. Большая часть дороги была еще впереди.
   Малдер взял напрокат машину, и они отправились на авиационную базу ВМФ  в
Аламеде, где чуть ли не битый час проторчали у ворот, предъявляя бесконечные
бумаги, отвечая на вопросы и споря с не в меру бдительным  офицером  военной
полиции, который по малейшему поводу советовался  со  своим  начальством  по
телефону.
   - Извините, сэр, - заявил он, возвратившись к ним в третий раз, - но ваша
версия не подтверждается. Никакой транспортный самолет С-5 сегодня  днем  на
Гавайи не вылетает. О вашем приезде нас не предупредили, равно как и о  том,
что вы полетите на транспортном самолете, если допустить, что такой  самолет
вообще есть.
   Малдер устало протянул ему документы.
   - Здесь подпись бригадного генерала Брадукиса, прямо из  Пентагона.  Речь
идет о секретном  проекте  на  Маршалловых  островах.  Я  уважаю  порядок  и
субординацию, но поймите же и вы нас: нам необходимо улететь этим рейсом.
   - Прошу прощения, сэр, но никакого рейса нет, - стоял на  своем  дежурный
офицер.
   Малдер сердито вздохнул,  и  Скалли,  погладив  его  по  руке,  поспешила
вмешаться:
   - Будьте так добры, сержант, позвоните начальнику  еще  разок  и  скажите
всего два слова:
   Брайт Энвил. А мы вас тут подождем.
   Кривя губы и качая головой, сержант вернулся в  будку.  Малдер  удивленно
взглянул на Скалли, и она, улыбнувшись, заметила:
   - А сердиться не надо: проку от этого никакого.
   Малдер опять вздохнул, а потом с усмешкой выдавил:
   - Иногда мне кажется, что от меня вообще нет проку - конец цитаты.
   Через пару минут дежурный офицер вернулся и открыл ворота. Ни  извинений,
ни объяснений не последовало. Он только протяну план-карту базы  и  показал,
куда ехать.
   - Кажется, на этой базе одно время служил твой отец? - спросил Малдер. Он
знал, как тяжело переживала Скалли смерть отца.
   - Служил. Как раз когда я поступила в университет Беркли.
   - А я не знал, что ты училась в Беркли. И диплом там защищала?
   - Нет, я окончила там только первый курс.
   - Ясно. - Он молчал,  давая  ей  возможность  продолжить,  но  Скалли  не
хотелось обсуждать эту тему, и он не стал больше задавать вопросы.
   Точно в указанном охранником месте стоял  огромный  транспортный  самолет
С-5. Рядом с ним сновали маленькие гидравлические кары, набивая  грузом  его
огромное брюхо. Вилки погрузчика поднимали последние поддоны  с  упакованным
оборудованием, а по спешно подогнанному трапу уже поднимались пассажиры.
   - Ну ты только полюбуйся, Скалли:  на  базе  нет  никакого  транспортного
самолета С-5 и вообще никто никуда  не  отправляется.  -  Малдер  беспомощно
развел руками. - Хотя такой крошечный самолетик могли и не заметить.
   Скалли давно смирилась  с  тайнами  и  запретами,  окружавшими  секретные
проекты, и промолчала. Достав из машины чемодан  и  портфель,  Малдер  почти
бегом направился к трапу.
   - Надеюсь, места у нас у окна и в салоне для некурящих.
   - Мне все равно:  постараюсь  по  дороге  хоть  чуть-чуть  вздремнуть,  -
ответила Скалли.
   Поднявшись на  борт,  Малдер  огляделся.  Через  открытые  грузовые  люки
проникал  дневной  свет,  скупо  освещая  суровый   интерьер   транспортного
самолета. Пассажиры - морские офицеры  и  несколько  гражданских  -  сновали
взад-вперед в поисках свободных мест.
   Багажного отделения Малдер не нашел: вместо него на  голых  стенах  висел
стеллаж, где остальные пассажиры уже разложили  свои  вещи.  Малдер  засунул
чемодан в свободную ячейку, потом взял сумку Скалли и  положил  в  соседнюю.
Портфель взял с собой, чтобы по дороге обсудить со Скалли кое-какие  детали.
Самолет летел в Перл-Харбор, где им предстояло пересесть на другой,  гораздо
меньше, который доставит их в западную часть Тихого океана.
   Когда он вернулся к Скалли,  она  порылась  в  сумочке  и  протянула  ему
несколько жевательных резинок.
   - Разве у меня несвежее дыхание? - спросил Малдер.
   - Нет, просто они тебе скоро понадобятся. Я  летала  на  таких  штуках  с
отцом, Они не герметизированы. А  процесс  жевания  помогает  компенсировать
перепады давления в ушах. Доверься мне, Малдер, это я тебе как врач говорю.
   Он, оглядев, сунул их в карман py6aiшки.
   - Я так и знал, что дармовые билетики выйдут нам боком! Правда, на порцию
кислорода по наивности все-таки рассчитывал.
   - Все дело в сокращении ассигнований на военные расходы.
   Они поискали место поудобнее, но выбирать было не  из  чего:  все  кресла
одинаковые -  твердые,  с  жесткой  спинкой.  Усевшись,  оба  пристегнулись.
Наконец грузовые люки закрылись, и приглушенный голос из  кабины  прокричал,
что самолет готов к отлету. Набирая обороты, гулко завибрировали  двигатели,
и кто-то задвинул дверь в пассажирское отделение.
   - Полагаю, салона первого класса здесь нет, - заметил Малдер.
   Повернувшись, он  увидел  среди  пассажиров  знакомые  лица  -  ученых  и
инженеров из Центра ядерных исследований Тэллера. Малдер улыбнулся и помахал
им рукой, а молодой рыжий парень в очках густо покраснел и съежился.
   - Здравствуйте, Виктор! Кто бы мог подумать, что я встречу здесь  Виктора
Ожильви!
   - Я... Здравствуйте, господин агент... Я... я  не  знал,  что  ФБР  будет
следить за ходом испытаний, - заикался Виктор.
   - Я же говорил, что кое-куда позвоню и все устрою. - Заметив затравленный
взгляд Виктора, Малдер несколько смутился.
   Скалли подвинулась поближе и сказала:
   - Нам предстоит долги и путь, так что давайте жить  мирно.  Ведь  все  мы
печемся о благе страны. Вы со мной согласны, Виктор?
   Ожильви с готовностью закивал головой.
   - А ты, Малдер, согласен? - И она двинула ему локтем под ребра.
   - Полностью с тобой согласен, Скалли! Неповоротливый,  как  бегемот,  С-5
накренился  вперед  и  стронулся  с  места,  жужжа,  как  гигантский  шмель.
Разогнавшись на взлетно-посадочной полосе, он легко оторвался от земли и под
рев реактивных двигателей стал подниматься все выше и выше.  Вот  он  набрал
высоту, покружил над горами к востоку  от  Окленда  и  полетел  над  морской
гладью.
   Малдер повернулся к Виктору.
   - Ну что, Виктор, оттянемся в тропиках как следует? Загорим, покупаемся и
все такое прочее.
   Виктор удивленно округлил глаза.
   - В этот раз вряд ли, агент Малдер. А дождевики вы с собой захватили?
   - Зачем? - спросила Скалли. Глаза за круглыми стеклами очков удивленно но
моргнули.
   - А я-то думал, вы отлично подготовились! Выходит, ваши сведения были  не
совсем полными. Испытания Брайт Энвил... мы идем прямо на ураган.



   Борт самолета над западной частью Тихого океана.
   Пятница, 8.07

   Они улетали из  Перл-Харбор  ясным  утром,  словно  сошедшим  с  почтовой
открытки. Скалли, Малдер и вся группа пересели в  маленький  самолет,  и  он
понес их над голубой, купающейся в солнечных лучах бездной. Скалли задумчиво
наблюдала в иллюминатор, как их догоняет рассвет.
   - Ну что, - спросил Малдер, устроившись  поудобнее  в  тесном  кресле,  -
нравится тебе наше турне на Гавайи за казенный счет? Конечно, тоска зеленая,
зато в радушии дяде Сэму не откажешь.
   Скалли задернула занавеску, поерзала в кресле и, так  и  не  сумев  найти
удобной позы ответила:
   - Ничего другого от отпуска, оплаченного государством, я и не ожидала.
   Гудя и подрагивая, самолет летел  над  океаном.  На  западе  громоздились
облака, предвещая ухудшение погоды. Судя по безмятежному  виду  Малдера,  ни
погода, ни безопасность самолета его ничуть не трогали. Впрочем,  он  всегда
легко переносил любые переезды и перелеты.
   Из любопытства Скалли обернулась посмотреть,  как  ведут  себя  остальные
пассажиры.  Виктор  Ожильви  и  еще  несколько   техников   Центра   ядерных
исследований Тэллера собрались сзади и обсуждали свои записи и чертежи.
   Моряки сидели сами по себе и громко разговаривали, не обращая внимания на
грохот самолета. Скалли знала по отцу, что моряки очень  легко  трогаются  с
места, и, столкнувшись с такими же бродягами, быстро  знакомятся  и  отлично
проводят время.
   Малдер обратил внимание на  двух  молодых  негров,  поглощенных  игрой  в
"Стратегию" в дорожном варианте с маленькой  доской  и  магнитными  фишками.
Какое-то время он наблюдал за ними, потом перевел взгляд на другую группу.
   Три  моряка  сгрудились  над  широкоплечим  матросом   латиноамериканской
наружности, увлеченно читавшим один из последних технотриллеров Тома Клэнси.
Они возбужденно обсуждали достоинства книги  и  завидовали  главному  герою,
агенту ЦРУ Джэку Раиану. "Интересно, как  они  расценивают  работу  скромных
агентов ФБР?" - пришло в голову Скалли.
   Потом троица принялась обсуждать секретную информацию, ставшую стараниями
Клэнси общедоступной.
   - Вот если бы я или ты написал такое, враз бы  загремели  на  гауптвахту.
Даже гонорар потратить не успели бы! - сказал один.
   - Да, но ведь у нас с тобой допуск к секретной информации - вот в чем вся
штука. Мы давали подписку. А у Клэнси ничего такого нет, кто ж ему поверит?
   - Ты что, хочешь сказать, он все  это  сам  придумал?  Ну  тогда  у  него
чертовски богатое воображение. Ты только вспомни подробности!
   Критик пожал плечами.
   - Подумаешь! Он всего лишь страховой агент, приятель. У него нет  прямого
доступа к информации, а значит, и достоверности.
   - Все равно, за  разглашение  секретной  и  формации  ему  бы  надо  руки
поотрывать.
   - Не пойдет! - вмешался третий. - Как  бы  он  тогда  стал  писать  новые
книжки?
   - Ну ладно, тогда пусть оторвут ноги. Не обращая ни малейшего внимания на
жаркую дискуссию у него над ухом, матрос перевернул страницу и  углубился  в
очередную главу.
   Самолет вошел в зону  турбулентности,  пассажиров  тряхануло  в  креслах.
Скалли схватилась за  подлокотники.  Малдер  преспокойно  потянулся,  достал
портфель и извлек из него бумаги.
   - Давай кое-что обсудим, пока у нас есть время.
   Самолет так  трясло,  что  двое  игравших  "Стратегию"  моряков  сдались,
смахнули магнитные фишки в футляр и сложили доску.
   У Скалли зуб на зуб не попадал. Интересно  как  в  таких  условиях  можно
что-либо обсуждать? Потом она поняла, что Малдер  придумал  это  специально,
чтобы отвлечь ее от болтанки и в душе его поблагодарила.
   - А что, по-твоему, должно произойти на этом острове, Малдер?
   - Генерал Брадукис считает, что кто бы или что бы ни убило тех людей, его
цель - сорвать испытания Брайт Энвил. Это его последний шанс.
   - Ты все время говоришь "оно", Малдер. Он пожал плечами.
   - Выбери местоимение на свой вкус. - Он вытащил  карту  Тихого  океана  с
выделенными  грядами  островов  и  разложил  поверх  документов  на   крышке
портфеля. - Если ты волнуешься по поводу урагана, то у меня  специально  для
тебя хорошие новости.
   Не выпуская  из  рук  подлокотники,  Скалли  вопросительно  взглянула  на
Малдера. Самолет по-прежнему трясло.
   - В настоящий момент меня больше всего  волнует,  как  бы  не  развалился
самолет, но раз на этот счет у тебя  хороших  новостей  нет,  я  с  радостью
послушаю про ураган.
   Озорно блеснув глазами, Малдер сообщил:
   - Хорошая новость состоит в том, что  прямо  на  ураган  мы  все-таки  не
летим.
   Скалли  сначала  обрадовалась,  но,  зная  проделки  напарника,  тут   же
усомнилась:
   - Как это? Разве изменились погодные условия? Вместо  обещанного  урагана
нам подсунули тропическую грозу?
   - Не угадала. -  Он  ткнул  в  карту  пальцем.  -  Посмотри-ка  сюда.  Мы
направляемся в западную  часть  Тихого  океана.  С  метеорологической  точки
зрения, штормы в этом регионе ураганами называть  не  принято.  Их  называют
тайфунами. Впрочем, разницы большой тут нет. И  потенциальная  угроза  такая
же.
   - Какое облегчение! Обожаю играть словами.
   Малдер внимательно изучал крошечные черные точки островов на голубом фоне
карты.
   - Хотел бы я знать, почему они выбрали именно Маршалловы острова? Раз они
относятся к подопечной территории США, наверняка это не случайность.  Может,
мы летим туда именно затем, чтобы перехватить шторм?
   Обрадовавшись, что Малдер затронул тему,  которой  она  отлично  владеет,
Скалли выпрямилась и постаралась забыть о турбулентности.
   - А может, это связано с историей ядерных испытаний в этом районе. С 1946
по  1963  именно  на  Маршалловых  островах  чаще  всего  взрывали  бомбы  -
водородные и кобальтовые, термоядерные и Бог знает еще какие.  Короче,  все,
что нельзя взрывать в Неваде. Только с 1947 по  1959  год  там  взорвали  42
ядерных устройства.
   Скалли удивлялась, как бойко изо рта выскакивают даты и цифры, словно она
читает отрывок из книги.
   - Атолл Эниветок разбили на квадраты, как в игре в "классики", и то  там,
то сям взрывали бомбы. Местных жителей  эвакуировали,  пообещали  возместить
ущерб, но у дяди Сэма руки до этого так и не дошли. Откровенно говоря, в  то
время никто не ведал, что творит, даже ученые-ядерщики. Они часто ошибались:
одни  бомбы   не   взрывались,   другие   оказывались   куда   мощнее,   чем
предполагалось. Я до сих пор не могу понять, как они могли вот так... играть
со смертоносными игрушками.
   Малдер приподнял бровь.
   - Я и не знал, что ты трибун! Что это, любимая тема?
   Скалли насторожилась и спокойно ответила:
   - Было дело.
   - Ну и что дальше? Я имею в виду испытания.
   - В 1963 году подписали договор о запрещении ядерных испытаний, и ядерные
испытания на земле и в атмосфере прекратились. К тому моменту США  и  другие
страны взорвали свыше пятисот ядерных устройств.
   - Пятисот?! На земле? Не может быть!
   - Малдер, разве я склонна к преувеличениям?
   - Нет, Скалли, только не ты.
   Самолет на две тягостные секунды провалился в яму и тотчас набрал высоту.
Моряки у них за спиной закричали и одобрительно захлопали. "Будем надеяться,
что пилот не 6росит штурвал и не выйдет раскланиваться", - подумала Скалли.
   Она перевела дыхание и продолжила:
   - Подписали мораторий и на ядерные испытания под  землей.  Но  Франция  и
Китай, хотя они упорно  это  отрицают,  до  сих  пор  их  проводят.  Н