, болела поясница  и
волнами накатывала острая боль в ноге - следствие собачьего укуса. Но  агент
Сэртэ старался держать себя в руках.
   Он-то знает, что эта шустрая барышня не способна убить  человека!  А  как
она заставит его делать то, что ему  не  хочется?  Надо  переждать  немного:
согласно разработанному плану уже скоро у подножья скалы, на которой высится
необитаемая дача "Купидон", появится  экипаж  Гарденина.  Не  обнаружив  там
агента, резидент медленно двинется по дороге в  надежде  его  встретить.  И,
конечно, заметит на побережье живописную группу -  так  и  придет  спасение!
Он-то уж найдет общий язык с дамским угодником Сантамери
   Мысли  в  голове  агента  Сэртэ  становились  все   более   короткими   и
отрывочными, он устал, но держался из последних сил. Еще не все потеряно!
   - Вы напишете то, что я сейчас продиктую, -  еще  раз  повторила  упрямая
профессорская дочка, стараясь испепелить его взглядом, полным ненависти.
   Агент Сэртэ усмехнулся и возвел очи горе - но сразу же опустил их и  стал
извиваться в своих путах. Там, сверху, из кроны  дерева,  на  него  смотрело
ужасное лицо чудовища, готового вот-вот броситься на жертву и растерзать ее.
   - Сидите спокойно, - велел граф. - Пишите, что вам говорят.
   "Я схожу с  ума,  -  думал  агент  Сэртэ,  -  меня  покажут  психиатру  и
оправдают. Если я вижу в северных лесах допотопных чудовищ, то я болен. Я ни
в чем не виноват. Все это - бред, почему собака не реагирует на  чудовище  в
ветвях?"
   Сэртэ сделал знак - и граф поднес раненому визитку и "Паркер".
   Связанными  руками  было  неудобно  писать,  но  пришлось,  чтобы  скорее
избавиться от мучителей.
   - Итак, пишите. - Мура сделала паузу,  нахмурила  лоб,  закусила  губу  и
стала раздельно произносить каждое слово:
   - "Я заставил князя Салтыкова предать родину - похитить на  кронштадтской
базе технические стандарты подводной лодки  "Дельфин".  Вину  свою  признаю.
Чтобы направить  следствие  по  ложному  пути,  подбросил  копию  секретного
документа доктору Коровкину".
   - Но я ничего не подбрасывал, - изумился агент Сэртэ,
   -  Не  важно.  Пишите  дальше.  "Контейнер  с  техническими   стандартами
"Дельфина" изъят мною из тайника в саркофаге  Гомера".  Все.  Достаточно.  В
остальном следствие разберется самостоятельно.
   Мура  повернулась  к  ошеломленному  графу  Сантамери:  он  был   бледнее
обычного, черные глаза его разгорались нехорошим  огнем.  Он  сделал  шаг  к
связанному серому господину и, кажется, хотел пнуть его ногой, но сдержался:
   - Ах, так вот  для  чего  вы  использовали  древнее  сокровище!  Варвары!
Дикари! Чудовища!
   Слово "чудовища" заставило агента Сэртэ вновь взглянуть вверх -  страшный
монстр,  получеловек-полузверь  оскалился  в  жуткой  гримасе  из-за  ствола
проклятого дерева, ставшего его крестом, его деревом мучений и страданий.
   Агент опустил глаза и потерял сознание
   Граф Сантамери без всякой жалости смотрел на свою  жертву  -  ноздри  его
раздувались, он нетерпеливо переступал с ноги на ногу.
   - Зачем вы мне не сказали о саркофаге раньше? - спросил он Муру, не глядя
на нее. - Если бы я знал, что они осквернили памятник,  я  бы  убил  негодяя
раньше, без привлечения собаки.
   - Но, Рене, - с мягким укором ответила Мура, тоже не глядя на графа, - вы
тоже не все рассказали мне о саркофаге Гомера.
   - Я только и делал, что говорил о нем, даже возил вас его осматривать,  -
медленно произнес граф, стараясь прикрыть  звучанием  фразы  проносящиеся  у
него в сознании вспышки догадок.
   - Я попытаюсь дополнить  чуть-чуть  позднее  ваши  рассказы,  -  ответила
примирительно Мура. - И вы увидите, что и я умею хранить тайны.
   Оба замолчали. Прозрачный  сумрак  белой  ночи  обволакивал  все  вокруг.
Каждый  из  них  думал,  что  же  делать  теперь  и  как  поступить  дальше.
Одновременно они увидели мелькающее сквозь  деревья  белое  пятно  -  кто-то
двигался по Большой дороге. Белое пятно  свернуло  на  какую-то  тропинку  и
стало петлять по ее неровной ниточке между деревьями и кустарниками.
   - А, вот вы где! - послышался голос, в котором Мура и Рене  узнали  голос
велосипедного энтузиаста Ипполита Прынцаева. Оба устремились ему  навстречу.
Пузик на появление своего бывшего врага не прореагировал, он выполнял  более
важную задачу - сторожил пленников.
   - Что вы здесь делаете? - частил Прынцаев, недоуменно поглядывая на Муру,
на Сантамери, он пока не видел связанных  мужчин  под  деревом  и  застывшую
возле них фигуру собаки. - Вас все ищут, никто не спит!  Такой  переполох  в
доме подняли!
   Лицо Прынцаева приобретало все более озадаченное, а  потом  и  испуганное
выражение. Он увидел,  что  у  графа  Сантамери  в  обеих  руках  зажато  по
пистолету.
   Проследив его удивленно-опасливый взгляд, Мура поспешила пояснить:
   - Ипполит, дорогой, не беспокойтесь. Мы живы и здоровы. Но уйти отсюда не
можем.  Необходимо  вызвать  полицию.  Можете  ли  вы  на  своем  велосипеде
домчаться до станции?
   - Да, Мария Николаевна, могу. Согласно многократно проверенным показаниям
моего хронографа  дистанция  займет  пять  минут  сорок  семь  секунд,  -  с
готовностью сообщил Прынцаев.
   - А потом к нам на дачу, - попросила Мура. - Успокойте папу  и  маму.  Мы
скоро вернемся. Но сначала - к ленсману, пусть срочно едут  сюда,  к  Белому
камню. Здесь опасные преступники.
   Ошарашенный ассистент профессора Муромцева  развернул  свой  велосипед  и
собрался было пуститься в путь, но Мура крикнула ему вдогонку:
   - Я очень благодарна вам, господин Прынцаев. Без  вас  не  раскрылось  бы
ужасное преступление.
   - Какое преступление? - спросил автоматически велосипедист.
   - Покушение на жизнь Пузика.

Глава 29

   - Итак, - граф Сантамери вынул из жилетного кармана  серебряные  часы,  -
сейчас тридцать девять  минут  второго.  В  нашем  распоряжении  есть  минут
пятнадцать, чтобы скрыться.
   - Пузик,  Пузик,  -  закричала  Мура,  пытаясь  вернуть  пса,  неожиданно
устремившегося вслед за Ипполитом Прынцаевым. Не  вытерпел,  пулей  пронесся
мимо них, ослушался приказа. Младшая профессорская дочка не была  уверена  в
том, что пес ее слышит. Но ветерок, налетающий с моря, подхватил ее слова  и
унес  их  дальше  обычного.  Пес  остановился,  несколько  раз  тявкнул   на
удаляющегося велосипедиста и потрусил обратно к хозяйке.
   Пока граф Сантамери и Мура смотрели на бегущую к дороге собаку, они и  не
видели, как за их спиной несчастный Петя Родосский,  обдирая  кожу  ладоней,
спускался со злополучного дерева. Он благополучно приземлился и,  убедившись
в том, что его никто не видит, быстро полез сквозь ольховые заросли  к  тому
месту, откуда пришла совсем  недавно  Мура,  скатился  с  насыпи  на  мерзко
пахнущие камни и пополз по ним,  соскальзывая  поминутно  коленями  в  жижу,
прикрывающую мелкие гранитные осколки. Он испытывал ужасную боль,  но  страх
быть обнаруженным и предстать перед  Машей  Муромцевой  в  непрезентабельном
виде пересилил все остальные чувства  и  заставлял  бедного  студента  молча
терпеть жестокие мучения. Зачем он потащился за сомнительными личностями  из
дачи "Купидон"? Как ему хотелось вновь оказаться как можно быстрее  в  своем
убежище, где уже наверняка никого не будет,  кроме  него,  даже  привидений,
оказавшихся на поверку запертой в подполе дворнягой! Самое  главное  сейчас,
чтобы это злобное существо не учуяло его запаха, а то не миновать новых ран,
насмешек и жалостливых вопросов Маши!
   Но злобное существо,  прекратившее  преследование  Ипполита  Прынцаева  и
возвращающееся к хозяйке, не слышало запаха уползающего  студента,  скрытого
земляной насыпью и камнями.
   Злобное существо приблизилось к хозяйке  и  уселось  перед  ней,  ласково
помахивая хвостом в ожидании новых приказаний.
   - Мадемуазель Мари, -  граф  Сантамери  выдержал  небольшую  паузу,  -  я
надеюсь, вы не подозреваете меня в причастности к похищению военных тайн?
   - Нет, Рене, - успокоила его Мура, - я знаю, что вы здесь ни при чем.
   - За военными тайнами - а технические стандарты подводной  лодки,  первой
русской субмарины, желанная добыча для  иностранных  агентов  -  охотятся  и
французы, и немцы, и британцы...
   - Боюсь, что вы случайно оказались впутанным в скверное дело,  -  сказала
Мура, - но сейчас нам некогда об этом говорить. Надо  скрыться  до  прибытия
полиции, а то вас обвинят в причастности к шпионажу.
   - Почему же вы так уверены, что я не имею к нему  отношения?  -  изумился
граф.
   -  Я  вам  позднее  объясню,  дорогой  Рене.  Сейчас   же   примем   меры
предосторожности. Скоро прибудет полиция.
   Девушка погладила  по  голове  пса  и  велела  ему  идти  за  собой.  Они
последовали к дереву, возле которого  лежали  связанные  преступники.  Серый
человек пришел в себя и  посматривал  злобными  глазками  по  сторонам.  Его
сообщник, закрыв глаза и постанывая, не  интересовался  ничем,  кроме  своей
невыносимой боли в плече.
   - Пузик, хороший мой, - попросила Мура, - сидеть.
   Она указала собаке на место перед деревом, служившим  опорой  неудачливым
шантажистам.
   - Сторожи, Пузик. Сторожи, - велела твердо Мура. - Я скоро вернусь.
   Собака понимающе посмотрела на хозяйку и перевела взор на скорченные тела
связанных по рукам и ногам злодеев. Мура  опустила  в  карман  агента  Сэртэ
сложенный листок с цифрами и латинскими знаками, а также визитную  карточку,
на обратной стороне которой было написано собственноручное признание шпиона.
Потом она повернулась к графу Сантамери:
   - Мы должны уходить, Рене, уберите оружие. Оно больше не понадобится.
   И он покорно исполнил просьбу девушки.
   Они торопливо двинулись по тропинке, стараясь как можно быстрее  покинуть
нехорошее место. Через некоторое время они вышли  к  дороге,  пересекли  ее,
убедившись в том, что никого поблизости нет,  и  скорее  нырнули  в  заросли
кустарника.
   Пройдя под их прикрытием несколько десятков  метров,  обнаружили  тропку,
ведущую наверх. Она вилась между зарослями малинника и крапивы, вымахавшей в
человеческий рост, сныти и иван-чая, иногда ее пересекали небольшие ручейки,
замощенные камешками и обломками  веток,  по  сторонам  попадались  огромные
муравейники, окруженные папоротниками.
   Путники изредка оглядывались, бросая  взгляды  на  просвечивающую  сквозь
стволы деревьев дорогу. Наконец Мура  остановилась  у  небольшого  валуна  и
предложила:
   - Остановимся здесь на несколько минут. Отсюда удобно наблюдать  за  тем,
что будет происходить. Мы должны убедиться в том, что преступников арестуют.
А нас отсюда, из-за валуна, не увидят. Да и Пузик, не известно,  послушается
ли незнакомых людей.
   - А сверху, по тропинке, никто не спустится? - обеспокоился граф
   - Нет, Рене, тропинка заброшена, сами  видите,  в  каком  она  состоянии.
Дачники здесь не ходят. Вероятнее всего, там, наверху, кто-то построил дачу,
и спуск стал непригоден для отдыхающих...
   Они выглянули из-за валуна - справа по дороге двигалась коляска.
   - Должно быть, полиция, - обрадовалась Мура. - Какой молодец Ипполит!  На
него можно положиться!
   Коляска остановилась и из нее вышли несколько  человек,  они  направились
было к Белому  камню,  но  далее  разделились  и  попытались  выстроиться  в
полукруг, чтобы охватить как можно большее пространство.
   Маша  и  Рене  наблюдали  из  своего  укрытия,   как   служители   закона
остановились, заслышав угрожающий лай Пузика, учуявшего  приближение  одного
из них. На голос собаки они и двинулись. Дальнейшее сидевшие за  валуном  не
видели - и несколько минут им пришлось поскучать. Но  затем  они  убедились:
ленсман со своими помощниками обнаружили  связанных  преступников  и  теперь
волокли их к коляске. Пузик бежал рядом и  яростно  лаял,  но,  по  счастью,
никого не трогал.
   - Слава Богу, - вздохнула Мура, - все кончено. Преступники пойманы. Улики
налицо. Можно идти домой.
   - Нет, мадемуазель, - остановил ее выглянувший из-за валуна граф,  -  там
еще что-то происходит.
   Она вновь устремила взор вниз, на дорогу: как она могла не заметить,  что
слева медленно выехал экипаж. Он неторопливо двигался, словно  кучер  и  его
лошадь спали на ходу.
   Мура и граф наблюдали,  как  погрузивший  в  коляску  связанных  негодяев
ленсман, собравшийся уже было занять свое место и везти  добычу  в  участок,
также увидел движущийся экипаж. Он внимательно проследил за ним  и,  видимо,
приняв какое-то решение, вышел ему навстречу.
   Экипаж остановился.
   - Что там? - шепотом спросил граф.
   - Не знаю, отсюда не слышно, - ответила Мура, как будто Рене и сам  этого
не знал.
   - Самое главное, чтобы там не оказались сообщники преступников, - сказала
Мура, - а вдруг они попытаются освободить своих людей?
   Но возле экипажа ничего достойного внимания  они  не  заметили.  Ленсман,
поговорив с седоками, вернулся к своей коляске, сел в нее и  укатил.  Экипаж
же помчался в противоположную сторону - к Петербургу.
   Пузик растерянно бросался из стороны в сторону, водя носом почти по земле
- как бы найти след хозяйки?
   - Кажется, я оставил там свое самопишущее  перо,  -  с  явным  огорчением
вспомнил граф Сантамери.
   - Милый граф, не страшно, - сказала  Мура,  -  ив  каком-то  смысле  даже
хорошо. Когда вы отплываете из Петербурга?
   - Сегодня в полдень, даже не верится.
   - Нам надо идти, - решила Мура, - мама и  папа,  наверное,  уже  потеряли
всякое терпение. Как я им все объясню?
   - Признаться, я и сам с трудом осознаю все то, что услышал от вас,  и  до
сих пор не могу  полностью  поверить,  что  участвовал  в  таком  интересном
приключении.
   Они спустились по тропинке вниз, потом вышли на  дорожку,  вдоль  которой
росли переставшие быть страшными  кусты.  На  громкий  крик  Муры  примчался
радостный Пузик. И они все вместе двинулись к тому спуску, по  которому  час
назад сбежала Мура, торопившаяся на помощь Пузику. В конце его она  нечаянно
оказалась в объятиях графа Сантамери.
   - Вы - удивительная девушка, мадемуазель Мари.  -  Граф  старался,  чтобы
кроме восхищения в его почтительной фразе прозвучало и уважение.  -  Как  же
вам удалось так быстро раскрыть ужасное  преступление?  Как  же  вы  угадали
преступника?
   - Не так уж и быстро, - созналась Мура, - и должна вам признаться,  милый
Рене, что я подозревала многих. В том числе бедного Петю Родосского. И  даже
вас. Я полагаю, что если бы меньше думала о вас, то быстрее оказалась бы  на
верном пути.
   - Вы думали обо мне? -  спросил  граф,  стараясь  придать  своему  голосу
безразличие.
   - О вас и о саркофаге Гомера, - подтвердила Мура.
   - И что же вы думали? И самое главное - зачем?
   - А как вы относитесь к Зигмунду Фрейду? - спросила неожиданно девушка. -
Папа считает, что мы ничего о нем не знаем. Его  злит  новое  учение,  да  и
доктор Коровкин не признает его серьезным. Но я думаю, что в  его  учении  о
сновидениях что-то есть.
   - Никогда не думал о снах и о Фрейде, - удивился  граф.  -  Он  не  имеет
никакого  отношения  к  сети  моих  предприятий   и   к   коллекционированию
древностей.
   - Я вспомнила о Фрейде только потому, что совсем  недавно  мне  приснился
сон. Хотите расскажу? - И так как Сантамери молчал, Мура продолжила:
   - Мне приснился огромный средневековый замок,  принадлежащий  прекрасному
рыцарю. Он был уже немолод, он был героем нескольких сражений и участвовал в
самой грандиозной войне. Воин находился в своем замке с юной женой, и  замок
осаждали враги. Но из замка в пещеру вел потайной ход,  и,  когда  владельцы
замка поняли, что им не выдержать осаду,  старый  воин  решил  спасти  жизнь
своей молодой жены - воспользоваться потайным ходом. Женщина держала в руках
толстый пергаменный том. Я это хорошо видела.
   - Такой сон  говорит  о  том,  что  вы  слишком  тщательно  готовитесь  к
продолжению обучения. Вы очень много времени уделяете  изучению  истории.  -
Граф отвел глаза от пристально  глядевшей  на  него  Муры,  прервавшей  свое
повествование. Она не стала отвечать на его реплику и продолжила:
   - Женщина спаслась, сумела она сохранить и драгоценную книгу. Но владелец
замка, старый рыцарь, славный полководец погиб от рук нападавших каталанцев.
Я думаю, все происходило в Великой Греции.
   - Это весь ваш сон? - спросил граф.
   - Нет, история имела продолжение. Женщина, кажется,  ее  звали  Гильерма,
нашла приют в монастыре на севере Франции. Но самое главное - у нее  родился
сын. И потом, когда ребенок подрос, он выстроил такой же замок, каким владел
его  погибший  отец.  И  дал  новому  замку  отцовское  имя,  чтобы   навеки
запечатлеть  героическую  жизнь  отца  и  его  героическую   смерть.   Замок
называется Сент-Омер. Вы слышали о таком?
   - Но в сновидениях происходят и не такие чудеса, - хрипло ответил граф.
   - Я продолжу, это еще не все. В своем сне  я  очень  хорошо  видела,  как
будто сама ходила по новому замку, видела небольшую  потайную  комнату,  где
хранится в кипарисовом ларце та самая пергаменная рукопись,  которую  спасла
Гильерма.
   - "Песнь о Роланде", наверное? - иронически подсказал граф.
   - Нет, "Песнь о Троянской войне" - "Иллиада".
   - А, - потянул граф, - ничего удивительного, поэма  пользовалась  большой
популярностью в средневековье.
   - Но на книге было написано и имя автора. - И торжественно произнесла:
   - Sent-Homer.
   - Не может быть! - взволнованно воскликнул граф. - Вы  меня  обманываете,
вы не могли этого видеть во сне.
   - Но это так, милый Рене, - подтвердила Мура, - и я так много  размышляла
над этим, что не смогла сразу же понять события, происходящие  вокруг  нашей
подводной лодки "Дельфин". Хотя она взорвалась почти у  меня  на  глазах,  и
Клим Кириллович в Сестрорецке читал статью о подводном флоте - а  вдруг  это
взрыв диверсантов?
   "Как  я  сразу  не  догадалась,  что  таинственное  "ТСД"  -  технические
стандарты "Дельфина", - подумала Мура, а вслух продолжила:
   - Но меня больше интересовали  карты,  которые  привез  мне  папа,  когда
приехал на концерт Брунгильды в Сестрорецк.
   Граф остановился и закусил губу. Они уже подходили к "Вилле Сирень",  где
томились бессонным ожиданием родные Муры.
   - Замок Сент-Омер до сих  пор  находится  в  департаменте  Па-де-Кале?  -
неожиданно спросила Мура. - Вы ведь приехали оттуда?
   Граф словно окаменел. Он смотрел на Муру, сомкнув плотно сжатые губы.  Он
ждал продолжения.
   - Я заканчиваю рассказывать вам свой странный  сон,  -  Мура  чувствовала
напряжение своего собеседника. - Это только сон. А во сне  все  так  странно
преображается. Слепой певец Гомер, написавший "Иллиаду", во сне  превратился
в маршала Николая де Сент-Омера. Он скончался от ран тридцатого января  1314
года. Его бренные останки положили в  чудесный  саркофаг.  Где  же  саркофаг
маршала де Сент-Омера? Его нет. Зато есть саркофаг Гомера, и вы утверждаете,
что он подлинный. Вы из-за этого даже вызвали на дуэль доктора Коровкина.
   - Но я защищал фамильную честь. - Граф покраснел.
   - Может быть, тогда я поняла все то, что потом мне приснилось, - пояснила
Мура. - Не бойтесь, граф, - и с усмешкой добавила:
   - крестоносец Сантамери. Более я не скажу ни слова.
   Казалось, граф Сантамери  вздохнул  с  облегчением.  Он  не  хотел,  чтоб
девушка произнесла последние слова, срывающие покров  тайны  с  истории  его
рода, тайны, открывать которую еще не пришел срок.
   - Я думаю, что скоро, очень скоро настанет время, когда слава Николая  де
Сент-Омера прогремит по всему  миру,  -  мечтательная  улыбка  тронула  губы
девушки. - Постарайтесь сделать так, чтобы его бедный  прах  обрел  покой  в
прекрасном саркофаге. Как обрела покой  рукопись  его  поэмы  в  кипарисовом
ларце
   Она повернулась и пошла к дому, после небольшой заминки граф догнал ее  и
прошептал:
   - Вы  -  удивительная  девушка,  мадемуазель  Мари.  Как  же  вы  открыли
старинную тайну? Кто ва