Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Безымянный В.. Нирвана -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  -
н Макарович, со встречей, дорогой! Голос Строкача подействовал на майора, как удар ломом по спине. Горло у него перехватило, сердце зашлось, и он, как куль с тряпьем, плюхнулся обратно на сидение, так и не услыхав возмущенных воплей водителя, которого удерживали за руки дюжие омоновцы: - Вы что творите? Это грабеж! У нас секретный груз - кто вам позволит пломбы срывать?! Смотрите, майор... майор умирает!.. - Как вы себя чувствуете, Степан Макарович? - голос Строкача был полон сочувствия. - Вы у маня впервые в гостях, так что располагайтесь без стеснения. Окинув одним взглядом кабинет, Скалдин заметил с укоризной: - Ну разве так можно, Павел Михайлович! Вы майор, и я майор, есть же какие-то нормы, в конце концов. А вы ловушку мне подстроили. - Ну уж, и ловушку! Скажете тоже! Я же вас не заставлял ворованную медь за границу на опломбированной армейской машине перебрасывать. Тут вам и контрабанда, тут и хищение в особо крупных размерах. Не говоря уже о таких мелочах, как валютные операции. Ведь не за рубли же вы металл продавали?! На Скалдина было тошно смотреть, и Строкачу эта картина была знакома, как поверхность собственного письменного стола. - Ну почему все я да я? Крайний я, что ли? Металл - да, вез. Но, слово даю, - в последний раз. - Может, в первый? Или все-таки попробуем правду говорить? Степан Макарович, вы ведь офицер. Умейте и отвечать за свои поступки. Вы ведь понимаете - иного выхода нет, взяты вы с поличным. Пять тонн меди - новые высоковольтные шины, украденные на заводе, - да почти тонна никеля... Или будете утверждать, что нашли на свалке? Ей-богу, не стоит, Степан Макарович. Сержант-то ваш продержался ровно шесть минут, пока рассчитывал выйти сухим из воды как человек, всецело зависящий от вас по службе. Не мог же он, водитель первого класса, ведущий пустую - по документам - машину, не чувствовать, что у него за спиной шесть тонн груза? Переживает парень, что за каких-то десять тысяч позволил вовлечь себя в опасное преступление, старается помочь следствию. - Да уж вижу. Значит, все-таки... суд? - Не тешьте себя иллюзиями, Степан Макарович, что дело уйдет в военную прокуратуру. Неплохо, конечно, что и там у вас друзья, но ваше преступление - сугубо гражданское. Так что не стесняйтесь, будьте раскованнее, ну, скажем, как во время чаепития с соседом. Скалдин на мгновение смешался, потом раздраженно улыбнулся. - Черт! Вы-таки действительно кое-что знаете. Ну, что ж, я в этом деле - пешка, копейки подбираю. А всему хозяин - сами видели кто. Пока он не перебрался в наш дом и мы не познакомились, я и помыслить о таком не мог. Это он, уголовник проклятый, все организовал, он и меня сбил с толку... "Смотри-ка, - думал Строкач, - еще одна невинная жертва! Если ты раньше медь не таскал, так потому что навару с этого не было никакого. Зато армейское барахло отлично шло направо и налево - только свои тебя прикрывали - не подберешься. Но сейчас это дохлый номер. Придется выкладывать все". - Меня интересует абсолютно все о Теличко. Ведь вы же не стремитесь к тому, чтобы он переложил всю вину на вас и остался безнаказанным? Медь - его? - Да, да! Это все он. Я сколько раз говорил: смотри, что делается - в доме убийство, милиция без конца шныряет, забери ты обратно металл, ведь еще можно провести его по документам. Да и где мне денег взять - за него расплатиться? А ему все равно - доллары ему подавай! Сам, небось, с заводским ворьем рублишками рассчитывается... Ну, этих я и не знаю никого... Спросите Теличко. - Что вы, майор, какая такая медь? Вся, что была, - проходит по документам, у нас полный ажур. Ревизия? Нет проблем, хоть сейчас. А то, что этот жлоб армейский ворованное за бугор таскает, - его дела. Я об таких и ноги вытереть брезгую. - Но ведь использовали? - Строкач с неудовольствием отметил, что Теличко держится невозмутимо, с насмешливым спокойствием. - Мало ли какую рвань используют. Так какие ко мне претензии? - После ревизии поговорим. - И вы всерьез на это рассчитываете? К сожалению, на результаты ревизии рассчитывать всерьез не приходилось. Но что еще оставалось майору?.. - Однако у вас и темпы! Неужели все за день успели перевесить? - Теличко сиял. - И как успехи? Небось все силы на меня, злостного расхитителя, бросили? Не боитесь, что гидра преступности в другом месте голову поднимет? - Поднимет - не поднимет, а из девятисот восьмидесяти килограммов меди, числящихся по документам, сорок - недостача. - Ай-я-яй! Что же это я, бедный, буду делать? Не иначе - обокрали! В милицию, что ли, заявить? - театрально засокрушался Теличко. - Хотя, пожалуй, с этим я сам разберусь. Возмещу недостачу - сколько там? Ага, целых две тысячи рублей... Ради такой астрономической суммы и ручку-то в руки лень брать - с актом возиться. Слушайте, майор, чего вы вообще на меня взъелись? Что вы ищете? Медь ворованную - нет ее у меня. Я срок себе за пазухой не держу. Без меня на то дураков жадных хватает. Валюту? Так это только пацаны по загашникам доллары да золотишко скирдуют. В цивилизованном мире на то существуют банковские счета. Эх, Павел Михайлович! Скучно у нас здесь. Воровать тошно, а не воровать - нельзя. Кем мой сын здесь вырастет? Или нищим, или вором. Третьего не дано. Думаете, я не понимаю, что вы сейчас - как же, ведь из рук выскользнул! - на хвост мне упадете, воровать не дадите. А платить чиновничьей швали все равно надо. И что дальше? В тюрьму я не вернусь, не хочу. Наверное, придется тикать от родных берез да елок. Жалко, но и там березы с елками водятся. И люди живут по-людски... Эх!... - махнул рукой Теличко и продолжил уже спокойнее: - И все-то вы прекрасно знаете - и то, что жена моя с сыном по путевке второй месяц по Германии... путешествуют. И должен вам сказать, весьма неплохо там себя чувствуют. - А с чего, собственно, вы мне это рассказываете? - А с того, что, может, до вас дойдет, что не туда вы роете. Девчонок мочить - не мой профиль, не было у меня для этого никакого мотива. А все остальное... Даже болван Скалдин сообразил, что "Дойче банк" - понадежнее, чем российский. Обратили внимание, что денег у него - кот наплакал? Вот и на мне не особенно разживетесь. Чего вы добились? Того, что деньги сами из страны удирают? Так какой дурак будет строить дом на гнилом фундаменте? Эх, поздновато я понял, что не видать мне загранпаспорта... За это, конечно, спасибо. Но я и другое понял: было бы у вас за что - давно бы вы меня выдернули... А, что я в конце концов, треплюсь - да без прикрытия ментов ни одно серьезное дело не обходится... Сквозь слова проступал какой-то подтекст - и Строкач чувствовал это и догадывался, к чему на самом деле клонит Теличко. Догадываться догадывался, но и верить в это не хотелось, и нужно было найти этому подтверждение, если есть хотя бы ничтожный шанс, что сказанное - правда. - Что еще за прикрытие? Давайте-ка, Николай Васильевич, потолкуем об этом в открытую. Теличко усмехнулся, но глаза его остались мрачными. - О чем толковать с человеком без паспорта? - Заграничного, то есть? - осведомился Строкач. - Само собой. Известно же: без бумажки ты букашка... Так вот, покуда я букашка, и с женой поддерживаю контакты по телефону, говорить нам не о чем. Начальник отряда капитан Крымов за минувшие пару-тройку лет превратился в подполковника, начальника колонии общего режима. Мощный, широкий в плечах, он казался бы атлетом, если бы не смешно выпирающий тугой живот, из-за которого мундир сидел на нем всегда как бы с чужого плеча. Встретил он Строкача радушно, как старого приятеля, предложил кофе, бутерброды. Подполковник явно скучал здесь у себя на отшибе, и свежий собеседник для него был просто как дар небес, да и рассказчик из него был не последний - Крымов профессионально цепко схватывал детали и подробности. - Помню я Засохина, как не помнить! Народу прошло через мои руки - счету нет, а его помню. Это ведь они здесь срок по суду отбывают, а я - бессрочный. Двадцать два года!.. Как при Сталине "четвертак", и все на общем режиме... А беспредел здесь творится похлеще, чем на строгом. Там по крайней мере какие-то свои законы соблюдают, и публика серьезная: попусту ни нож, ни слово в дело не пускают. А здесь - сплошь шантрапа. Срока "кошачьи" - год да три, вот они по-блатному и идут - с песней по жизни. Шизо да БУР - за награду. Конечно, многих мы обламываем, но до того они и пофорсить успевают. "Актив - за падло, отрицаловка - в авторитете". - И вы так легко об этом говорите? Что-то не похожи вы на человека, который идет у блатных на поводу. - Не похож, верно. Только не все от меня зависит. Мой контингент к оперу на вожжах не затащишь. - Да... а места у вас здесь действительно тихие... Любопытно, а как Засохин смотрелся на фоне этих тихих мест? - А никак. Существовал как бы параллельно. Педиками не пользовался. Парень молодой, но достаточно развитой. Он ведь школу окончил, так что и времени свободного у него было достаточно. Я надеюсь, вы не думаете, что мы тут их гоняем до изнурения. Ничего подобного. Режим, питание... Некоторые даже полнеют. - А Засохин? - напомнил Строкач. - Нет, вот он как раз не пополнел, да и вообще, я бы сказал, не изменился. Читал помногу, запоем. Я специально просматривал его библиотечную карточку. Там тебе и Достоевский, и Хомяков, Чаадаев и "Бхагавадгита", какие-то труды Рериха. Эти книги, кроме него, никто и в руки с полок не брал. Библиотекарь удивлялась: он, представляете, религией интересовался. Тогда это было под запретом, и я насторожился - сигнал все-таки, хотя и тогда считал, что пусть лучше молятся, чем предаются "суровой мужской любви". А потом думаю - черт с ним, пусть себе верует. И шпана здешняя - у них принято, они могут за любую странность "юбку надеть", - а вот отступились. Засохин поначалу некрепкий парень был, но здесь спортом занялся, мускулы накачал... - А говорите - не изменился. - Нет, конечно, окреп. Жилистый парень, мускулистый, но драк избегал. Хотя было, было... Один раз его просто спровоцировали, какой-то полублатной. Но Засохин был прав и не отступил, а потом конфликт сам собою угас. Я иной раз поражался - почему его не трогают. Думаю, все-таки его считали не совсем нормальным. Ясное дело - если человек на каждом углу треплется о духовной жизни и загробном мире, куда дальше?.. Я еще было подумал - смотри, Крымов, у тебя под носом секту создают, посулил ему "трюм", мозги остудить, он немного притих. Потом говорит - "взгляды сменил". А вот о преступлении своем никогда не заговаривал. Даже странно: "козырная" статья - тяжкие телесные со смертельным исходом. За такое уважают, с чего ему было таиться? Потом я решил, что он стыдится - как же так, проповедует одно, а сам человека угробил. Значит, все вранье? Таких тоже не любят, но это те, которые с понятием. А сейчас что, одна мелкая сволочь, ничего не смыслят: наколют на себя картинок что твоя Третьяковка, а и не знают, какая татуировка что означает. Кстати, Засохин и точки себе не дал наколоть. Странный парень, но что-то в нем было, жаль если опять с ним что-то вышло... А тогда, коли б не эта его религиозная дурь, точно выставил бы его отсюда условно-досрочно. Октябрина Владленовна Скалдина смотрела на разор и столпотворение в своем доме вполне безучастно. Она сидела, расплывшись рыхлым киселем в старом кресле, разглядывая Строкача и понятых так, как если бы они были полупрозрачными фантомами ее собственного воображения. Между тем понятые поначалу робко, а потом со все более явным недоумением переглядывались между собой. Ни их жадному любопытству, ни любопытству тех, кто пришел сюда по долгу службы, насытиться в этой квартире было нечем. Строкач, впрочем, на иное и не рассчитывал, полагая, что майор Скалдин действительно последовал примеру более дальновидных собратьев, и его "трудовые накопления" хранятся не в глиняном горшке в печной трубе, а на счету в банке одного из сопредельных государств. И уж наверняка номер счета не известен прямолинейной Октябрине Владленовне. - Но как же это может быть?.. - охала и дивилась старуха. - Это наверняка ошибка, Степан ведь офицер! В армии - знаете, как?! Он приказ, видно, выполнял, а его и подставили... Вы кого угодно спросите - его все знают. Но какой позор!.. - Следствие продолжается, Октябрина Владленовна, и все еще в стадии выяснения. Так что горевать рано. - Да, а Степан - в тюрьме! Люди-то... вовек не отмоешься! - Пересуды - пустое. Если человек честный, он и через грязь чистым пройдет. Вот, кстати, врач наверху живет у вас - Хотынцев-Ланда... Лицо Скалдиной на мгновение просветлело. Казалось, даже морщины разгладились на ее крупном, со старческим румянцем лице. - Это поистине святой - Дмитрий Дмитриевич. Конечно, вы у него спросите! Такой человек! Ну вот почему все хорошие люди несчастны? У Степана ни семьи, ни детей. Постоянно в разъездах, командировках, о солдатах, как о детях родных, заботился. А теперь эта чертовщина... Медь он, видите ли, вез! Другие золото тоннами распродают... Может, в чем-то ошибся человек. Это вот, как если бы того же Дмитрия Дмитриевича обвинить, что от него не все больные здоровыми уходят. Он бы, может, и рад, но не Бог ведь, а все силы людям отдает. А благодарность? Подумать только - и от этого человека жена ушла! Стыдно сказать... - А что, Хотынцев-Ланда разве был женат? - притворно удивился Строкач. - И дети есть? - Нет, детей нет. Да и дело было - лет двадцать назад. Я ведь все помню, что случалось в этом доме - с послевоенных времен. Тогда порядок был, не воровали, и строили на совесть... - Старуха коротко всхлипнула, прижала ладонь к обширной груди. - О чем вы, Господи... Человека в тюрьму посадили, а вам любопытно, кто на ком был женат двадцать лет назад!.. Они и прожили-то всего два года... Нелегко было поверить, что этой эффектной блондинке со стройной фигурой и по-девичьи свежим лицом уже за сорок. "Однако, - подумал Строкач, - ее одноклассники выглядят куда старше, невзирая на здоровый образ жизни". Ирина Сухова лихо курила одну за одной длинные тонкие сигареты и даже, смущая праведного майора, опрокинула прямо на рабочем месте две рюмки коньяку. Строкач воздержался, хотя ему и было предложено, но не преминул осведомиться: - Как вам все это удается, Ирина... э-э... - Оставьте вы эти отчества в покое. Я еще не на кладбище и не на пенсии, и вы мне не подчиненный. И уж точно не начальник. - Сухова стряхнула пепел с очередной сигареты в маленькую серебряную пепельницу. - У меня и начальства-то как такового нет. Ну, угождать, конечно, многим приходится. Рекламный бизнес - это... Скажем так - не будь я в такой форме, всего этого не было бы вовсе, включая и банковский счет. А это сегодня и для женщины много значит. Офис директора рекламного агентства выглядел весьма привлекательно. Мягкие ковры, глянцевые плакаты с томными фотомоделями, с которыми, как показалось майору, хозяйка фирмы вполне могла конкурировать, гнутая белая мебель под ампир... Души суровых деловых людей должны были размягчаться здесь безотказно... Уж сам Строкач, нуждайся он в рекламе, знал бы теперь, к кому обратиться. Однако он в ней не нуждался. - Ирина, мне неловко интересоваться вашей личной жизнью... - Интересуйтесь. Что есть, то есть. Кто из моих женихов занимает ваше воображение? Эта улыбка была уже гораздо прохладнее. Она принадлежала женщине пожившей, проницательной, знающей себе цену... - Меня занимает одна весьма давняя история... Глядя на вас, я никак не могу поверить, что ей и в самом деле столько лет... Уяснив, о чем речь, Сухова не показала ни жестом, ни гримаской, что испытывает какие-то чувства при упоминании о своем замужестве, только кокетливо поежилась от откровенной лести майора. - Муж, муж... У меня, кстати, до сих пор штамп в паспорте стоит. Это уж потом я научилась без этих формальностей обходиться. А тогда - влюбленная девчонка, романтический флер... Все как в угаре, и когда первое чувство прошло, а произошло это довольно быстро, все равно что-то осталось. Я ведь в те годы хороша была... и знала об этом. Ох, горячо кругом было, как за мной увивались! А я знай себе слушаю про бескорыстное служение людям... Бред, конечно, но действовало почему-то... Искренний был мальчишечка. А любовь... Было немного, было. Я вот недавно кое-что просматривала из того, что он тогда читал. Не без прицела - моя работа требует умения найти подход к человеку. Тут есть свой кайф. Он тебе конкретный вопрос, а ты ему - про двойственную природу человечества, о том, что тело состоит из земных элементов, оплодотворенных космической сущностью, - Сухова подмигнула и продолжила уже веселее, - все это психологически оправдано, помогает убеждать, когда обычные аргументы исчерпаны. А представляете, как все это выглядит в исполнении возвышенного юноши, умницы и труженика, который совершил почти невозможное - без протекции продрался в медицинский? - А вы не больно-то своего бывшего мужа жалуете. - А я никого не жалую... после него. Верите ли - душа у меня сухая и трезвая. Головы не теряю. А оболочка - что ж, оболочка хороша и сейчас, знаю, многие говорят. Так что переходим к фактам. Каким образом инспектор Куфлиев умудрялся держать в голове данные обо всех расплодившихся в округе предприятиях, оставалось его тайной. Впрочем, то, что он поведал Строкачу, было вполне банальным. - Ты, Павел, окончательно достал меня с этим Теличко. Посадить его, конечно, следовало бы, но по закону он - чист. Вот тебе в двух словах все законодательство: не надо быть семи пядей во лбу, чтобы дать взятку боссам нефтебазы или даже купить бензин на бирже по четвертному, потом дать взятку и получить лицензию, а затем продать этот бензин за границей, где минимальная цена марка - литр. Марка сейчас - по двести. Представляешь, какая прибыль, и это при всех взятках! Вот это крутизна! А мы кого можем взять за бока? Шпану, которая берет обычную ртуть, окрашивает ее лаком для ногтей или размолотым кирпичом и продает как сверхсекретное стратегическое сырье. Жалко, что еще не легализовали торговлю компонентами ядерного оружия! Ну ничего, такими темпами - и за этим дело не станет. Ведь Теличко и ему подобные "Примэксы" - это нынче наш экономический авангард, неуклонно переходящий в политический. Так что можешь себе представить, какие законы нас ждут впереди! Конечно, Теличко для политики мелковат, но и браться за него вплотную бесперспективно. Кстати, там у них участковый, Самохвалов, похлеще любого розыскника. Бдит, старина, - все знает, примечает, в блокнот заносит. Он и за Теличко приглядывал. Что говорит? Да то же, что и я тебе. А на кооператоров и фирмачей глаз у него - что надо. Классовый подход. Был тут у нас некий "Барк Лтд"... Артур Барковский, толстоносый брюнет с непропорционально большой для его скромного роста выпуклой грудной клетко

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору