лово,
более  похабное,  но,  очевидно,  по  природе  я  -  чистоплюй,
поскольку   у  меня  не  поворачивается  рука  написать  его  в
литературном тексте.
     - Они  ведь  не  отказываются  защищать  цвета  страны,  -
возразил ему я.
     - Ну  что  ты  тявкаешь!  - набросился на меня Джаич. - Не
отказываются!  Это  они  пока  не  отказываются.  А  понабирают
гражданств...
     - Во-первых,  я  не  тявкаю. А, во-вторых, где жить и чьим
гражданином быть - каждый сам должен решать за себя.
     - Нет, ты тявкаешь, - стоял на своем Джаич. - А  произошло
то, что на боксерском языке называется подставился. Наша страна
подставилась, и Запад тут же послал ее в глубокий нокаут. Такой
глубокий,  что она еще долго будет сидеть на заднице и обалдело
вертеть головой.
     - Она сама себя послала в нокаут.
     Джаич с  жадностью  присосался  к  банке  с  пивом.  Затем
вытащил из сумки блок "Партагаза".
     - Даже если и сама, то это из-за таких, как они. - Палец в
окно. - И таких, как ты. - Палец в меня.
     - Ну,  конечно,  -  отозвался я. - Песни не новы. Виноваты
все вокруг, только не такие, как ты.
     От манипуляций собственным указательным  пальцем  я  решил
воздержаться.
     - Бухгалтеришка чертов!
     - Кагебешник хренов!
     - Графоманишка... - Джаич вплотную придвинулся ко мне.
     Зазвонил   телефон   и  вовремя.  Иначе  не  миновать  нам
столкновения.
     Джаич положил руку на трубку и сделал глубокий вдох.
     - Алло, - сказал он, отхлебнув пива.
     Какое-то время молча слушал, затем повернулся ко мне.
     - Ты что-нибудь понимаешь по-китайски?
     Я не ответил. Тогда он вытянул трубку в моем  направлении.
Женский  голос  мурлыкал что-то на совершенно незнакомом языке.
Только, на мой взгляд, это был датский или норвежский.
     Джаич нажал на рычажок.
     - Китаянка права. Пора и нам сделать несколько звонков.
     "Датчанка или норвежка", - поправил я про себя.
     Первой собеседницей оказалась фрау Сосланд. Я  приблизился
к телефону вплотную, чтобы получше расслышать.
     - Ну?   -  с  выражением  проговорила  та,  стоило  Джаичу
произнести два слова.
     - Это говорит...
     - Я поняла, кто это говорит.. Ну?
     - Мы приехали...
     - Меня не интересует, когда вы приехали, на чем приехали и
прочая ерунда. Что вы намерены предпринять?
     Думаю, Джаич не был готов к подобному напору.
     - Хорошо бы встретиться, - пробормотал он.
     - Да? А это обязательно?
     - По крайней мере, весьма желательно
     - Тогда не возражаю. А где?
     - Неважно...
     - Для меня это очень даже важно.
     - Хотя бы у вас, - предложил Джаич.
     - Вы с ума сошли! За моим домом могут следить!
     - Полагаете, что дело настолько серьезно?
     - Дело настолько серьезно, что  я  даже  готова  потратить
уйму денег на ваше детективное бюро.
     - Предлагайте  тогда  вы.  -  Разговор  у  Джаича  явно не
клеился.
     - Мы можем встретиться в кафе на Цоо.  Рядом  с  магазином
"Альди". Завтра, в половине одиннадцатого.
     - Вечера?
     - Утра, конечно! Господи!
     - И как мы вас узнаем?
     - Я  одену  джинсы  и кожаную куртку. В руках буду держать
журнал... Нет, постойте! Лучше я возьму с собой свою собаку.
     - Какой породы?
     - Такса.
     - Договорились.
     - А как я вас узнаю?
     На минуту Джаич задумался.
     - Мы захватим с собой стриженую болонку, - проговорил он и
повесил трубку.
     Потом посмотрел на меня и расхохотался.
     - Ну, что скажешь?
     - По-моему, она просто чокнутая.
     Он открыл себе новую банку пива.
     - Ты так думаешь?
     - Нас  ведь  еще  Горбанюк  предупреждал.  Да  и  как  она
разговаривает?  Разве  человек  в  своем  уме  стал бы себя так
вести?
     - А может, она попросту чем-то смертельно напугана?
     - Чем?! И потом, если я  правильно  понял,  ей  не  меньше
шестидесяти.
     - Ну, очевидно.
     - А  ты  обратил  внимание на то, как она будет одета? Или
это тоже со страху?
     - Подумаешь. Может, она -  худенькая  изящная  женщина,  и
подобный  наряд ей к лицу? К тому же на Западе одеваются кто во
что горазд. Этим здесь никого не удивишь.
     Однако мне не хотелось с такой легкостью капитулировать:
     - Да и, вообще, все это дело, по-моему, яйца выеденного не
стоит.
     Джаич уселся поудобнее.
     - Черт возьми, иногда бывает  любопытно  выслушать  мнение
дилетанта.
     "Спокойно,  Крайский,  спокойно",  -  сказал я про себя. А
вслух произнес:
     - Если ты собираешься  корчить  из  себя  большого  профи,
разговор окончен.
     - Как угодно, - равнодушно отозвался он.
     Кухня  наполнилась  клубами  "Партагаза", и Саймон в ужасе
ринулся в комнату. Он признавал  только  дым  от  "Мальборо"  и
английских сигарет: "Ротманс", "Данхил", "Бенсон"...
     - Между  прочим,  собака  - моя собственность, - с вызовом
проговорил я. - Ты не имел права договариваться на ее счет  без
предварительного согласования со мной.
     - А  я  и  не говорил, что собаку зовут Саймон, - возразил
Джаич. - Если ты такой жмот, придется купить болонку на  деньги
бедной  госпожи Сосланд. Но тогда уже именно той болонке я буду
скармливать пиццу.
     - Ну и на здоровье! - сказал я.  Однако  мой  воинственный
пыл  несколько  поугас.  -  Ты внимательно смотрел по сторонам,
когда мы ехали по городу?
     - Что ты имеешь в виду?
     - Все стены домов разрисованы точно таким же образом,  как
иконы  у  ее сыночка. И никто не думает делать из этого большую
проблему.
     - Чтобы попасть на улицу,  не  требуется  преодолеть  кучу
хитрых замков и сложную систему сигнализации.
     - Пацанва   сейчас,  знаешь,  какая  головастая?  Сплошные
хакеры.
     Сомневаюсь, чтобы он знал, кто такие хакеры, но он не стал
уточнять.  Да  и,  в  принципе,  я  его  хорошо  понимал.   Ему
требовалось  во что бы то ни стало удержаться на этой работе, а
значит, дело нужно было представить таким  образом,  чтобы  оно
выглядело как можно более сложным, запутанным и опасным. Что ж,
поиграем в сыщиков-разбойников. Я не возражаю.
     Джаич  снова  потянулся  за  голубой  визитной карточкой и
набрал номер госпожи Сосланд.
     - Это опять я, - сообщил он. - С вашим  вариантом  встречи
ничего   не  выйдет...  Т-с-с,  тихо!..  Обращали  внимание  на
небольшой домик,  расположенный  как  раз  посреди  перекрестка
рядом   с   Цоо?   Там  раньше  находились  справочное  бюро  и
магазинчик,  где  торговали  сувенирами...  И  по   сей   день?
Замечательно!  Вы должны стоять в половине одиннадцатого утра у
входа в этот  магазинчик.  Рядом  остановится  темно-синий  БМВ
последней модели. В нем будем мы.
     Он положил трубку и весело подмигнул мне.
     - Максимум  таинственности,  -  отозвался  я.  - Заказчица
будет довольна. Все же я ни минуты не сомневаюсь, что  Горбанюк
правильно ее охарактеризовал.
     - Кстати,  о  Горбанюке. - Джаич поднял вверх указательный
палец, затем извлек из кармана другую визитную карточку и снова
принялся крутить телефонный диск. - Горбанюк?  Это  Джаич.  Ну,
как там водила? Оклемался?
     В ответ было промямлено что-то нечленораздельное.
     - Жить будет? - настаивал Джаич.
     - Так  ему  и  надо,  -  проговорил Горбанюк. - Давно пора
было.
     - Ах, вот как!? Тогда с тебя  причитается  за  проделанную
воспитательную  работу.  Передай  ему,  чтобы он заехал за нами
завтра в десять ноль-ноль. Надеюсь, он не имеет ничего против?
     - М-м... С БМВ ничего не  получится,  мне  очень  жаль,  -
мягко  сказал  Горбанюк.  -  Завтра утром машина отправляется в
Штутгарт.
     - Горбанюк! - тут же взорвался Джаич. - Что за ерунда?
     - Мне действительно очень жаль, но это согласовано с Лили.
     - Ах, значит уже успели наябедничать!  А  нам  теперь  что
прикажешь делать?
     - Могу  предложить  другую машину, но только без водителя.
Надеюсь, права у вас есть?
     - Права-то есть, но советские.
     Джаич  по-прежнему  называл   все,   что   только   можно,
советским.
     - Ничего   страшного,  -  успокоил  его  Горбанюк.  -  Это
нормально. Кайн проблем.
     - А какая машина? - поинтересовался Джаич.
     Горбанюк замялся.
     - Ну-у, конечно, похуже чем БМВ.
     - Горбанюк, ты - убийца, - сказал Джаич и бросил трубку.
     Мне живо представилось, как на том конце провода  Горбанюк
облегченно вздохнул.
     Следующий звонок предназначался "голым пистолетам".
     - Курт?  Это  Джаич.  Какой у нас здесь, собственно, номер
телефона?... Да, на Паризю штрассе, на Сюксише я ведь знаю, раз
звоню.
     На обратной стороне одной из визиток он записал номер.
     - Да, Крайский с вами завтра обязательно свяжется. Чус!
     - Что такое "чус"? - поинтересовался я.
     - "Чус" - это что-то вроде немецкого "чао". Это  я  еще  в
свои прошлые приезды сюда со спортивными делегациями усвоил.
     На этом программа телефонных звонков оказалась исчерпаной.
Джаич протянул мне визитные карточки.
     - Запомни номера телефонов.
     - Зачем?
     - Затем,  что  все  визитные  карточки  нужно будет сейчас
уничтожить.
     - Ах-ах-ах!
     - Делай, что говорят! Здесь тебе не цирк!
     - Слушаю и повинуюсь.
     - И не детский сад!
     Как у любого бухгалтера, у меня хорошая память на цифры, и
я быстро справился с задачей. Джаич разорвал визитки на  мелкие
кусочи, после чего предложил мне попрыгать со скакалкой.
     - Но ведь мы только что выпили пива? - удивился я.
     - Подумаешь!
     Он   принялся   снова   порхать  над  скакалкой  наподобие
художественной  гимнастки.  Получалось   вполне   прилично,   и
казалось настолько легко, что черт дернул и меня попробовать. Я
несколько  раз  неуклюже  бухнулся  об  пол, перепрыгивая через
скакалку, и, наконец, с грохотом растянулся на кавролине. Почти
сразу же послышался звонок в дверь. Рыжий сосед снизу  оказался
не доволен уровнем моей физической подготовки.
     - Пшел вон отсюда, - сказал ему по-русски Джаич.
     Тот что-то пробормотал про тишину, насколько мне позволяли
судить  скромные  познания  в  немецком языке, и про "полицай".
Затем Джаич захлопнул дверь у него перед  носом.  Думаю,  немец
еще  хорошо  отделался, поскольку рука Джаича угрожающе сжимала
скакалку.
     - Почему  у  твоей  скакалки  такие  массивные  ручки?   -
поинтересовался я.
     - Так  надо.  - Он обмотал ее несколько раз вокруг пояса и
завязал на узел. -  Ну  что,  пройдемся?  Между  прочим,  место
нашего  завтрашнего свидания находится отсюда в пределах пешего
хода.
     - Я вижу, ты неплохо изучил Берлин.
     - Конечно, - согласился он. - Берлин - спортивный город.

     Уже  вечерело.  Мы  миновали  несколько  тихих  улочек   и
оказались  на  широком проспекте. Машины здесь неслись сплошным
потоком. Нас окружали одни магазины и офисные конторы.
     - Капитализм,    -    пробормотал    Джаич    на     манер
Данько-Шварценеггера из фильма "Красный закат". - Капитализм...
зараза.
     Вскоре мы достигли Цоо. Я осмотрел место встречи.
     - По-моему,  здесь  нельзя останавливать машину, - заметил
я.
     - Браво, - похвалил  меня  Джаич.  -  Но  мы  и  не  будем
останавливаться. Мы только подхватим ее - и баста.
     Затем    Джаич    показал,   где   начинается   знаменитая
Курфюрстендам. И я решил, что не время вилять и  ходить  вокруг
да около.
     - Джаич,  - сказал я, - если это - капитализм и если это -
зараза, то, может быть, здесь найдется какой-никакой  завалящий
публичный дом?
     Сверх  всяких  ожиданий  он  не расхохотался. Он только на
мгновение перестал перемалывать челюстями жевательную резинку.
     - Официально проституция в  Германии  запрещена,  так  что
домов  с  фонариками  ты  здесь  не  найдешь.  Но  проститутки,
разумеется, есть. Где их нету?
     У меня чесался язык добавить, что даже в страну  развитого
социализма  они  умудрились  проникнуть,  но  сейчас  мне  было
невыгодно дразнить его.
     - Знаешь что... -  Джаич  щелкнул  зажигалкой  и  принялся
отравлять  воздух  дымом  "Партагаза".  -  Здесь  имеется масса
заведений,  где  особи  противоположного  пола  берутся  помочь
одинокому гидальго с помощью руки. Дешево и сердито.
     - Насколько дешево? - поинтересовался я.
     - По-моему,  марок  десять.  Мне  кажется,  что  для таких
командировочных, как мы, это вполне по карману.
     - И они знают свое дело?
     - Поверь мне, - проговорил Джаич и осекся.
     Это прозвучало в высшей степени убедительно.
     Мы  еще  немного  побродили  по  Курфюрстендам,  а   затем
приблизились к одному из подобных заведений. Световая реклама и
музыка,  доносившаяся  изнутри,  были самого высокого качества.
Джаич остался на улице, а я вошел. Стены здесь украшали большие
фотографии  с  весьма  соблазнительными  голенькими   девицами,
сделанные   на   подсвеченном   стекле.   Девицы   поощрительно
улыбались. Они только  и  составляли  мне  компанию,  поскольку
больше  в  зале  не  было  ни души. Отсюда можно было попасть в
несколько отдельных кабинок. Я вошел в одну из них и закрыл  за
собой  дверь.  В  кабинке  имелась  еще  дверь,  а помимо этого
довольно много  широких  клавиш,  на  каждой  из  которых  тоже
размещалось  по  женской  фотографии.  Здесь  женщины были куда
паршивее. Я с трудом отыскал одну, мало-мальски  приемлемую,  и
нажал  на  соответствующую  клавишу. Раздался ласковый перезвон
бубенчиков, и из соседней двери появилась о н а. Я сразу понял,
что фотография на клавише лжет и что  она  сделана  по  меньшей
мере  лет  десять  назад.  На  лице  у  нее было килограмма два
косметики, но все бы еще ничего, не угоразди ее  снять  с  себя
блузку  и  остаться  в  одних  лишь  шортиках.  Терпеть не могу
отвислые  груди,  а  эти,  пожалуй,  были  самыми  отвислыми  и
морщинистыми  в  мире.  Она улыбнулась и протянула руку к моему
зипу, но меня только и хватило, что сунуть в  эту  руку  десять
марок  и  в панике броситься наутек. Я вылетел на улицу с такой
скоростью, что Джаич чуть было не упустил меня. Потом меня едва
не стошнило.
     - Так быстро? - удивленно вскинул он брови.  Он  продолжал
отравлять воздух "Партагазом".
     Я  высказал  ему  все,  что  думаю теперь о подобного рода
заведениях.
     - Я ведь говорил, что зараза... - согласился Джаич.  -  И,
вообще, эта проституция...
     - Это  такая зараза, что она даже проникла в страну самого
развитого в мире социализма, - Теперь я мог не заботиться о его
настроении. - Именно проститутки послали нашу страну в глубокий
нокаут. С подачи Запада, разумеется.

     Когда мы вернулись домой, Джаич предложил бросить  жребий,
кому занять маленькую, а кому - большую комнату. Честно говоря,
я  был  даже  несколько озадачен, поскольку чисто автоматически
считал квартиру своей:  ведь  она  так  сильно  напоминала  мою
собственную.  Однако  предложение  Джаича, безусловно, являлось
справедливым.
     Думаю, излишне упоминать, что  жребий  я  проиграл.  Джаич
принялся   бодро   прыгать  посреди  выигранной  жилплощади  со
скакалкой в руках, очевидно,  совершая  свой  обычный  вечерний
моцион.  Я же, почистив зубы и побрившись, разместился на узкой
неудобной кровати в чуланчике.
     Вдоволь напрыгавшись, Джаич заглянул ко мне.
     - Эй, Крайский, завтра у нас появится собственная  машина,
и вечером мы поедем на улицу "17 июня".
     - Чем интересна улица "17 июня"? - полюбопытствовал я.
     - А  там  такой  бабец  в одних плавочках стоит - пальчики
оближешь. Правда, он обходится значительно дороже, но  ведь  за
удовольствие нужно платить.
     - Я  тебе  не  верю, - отозвался я. Внезапно мне сделалось
очень одиноко.
     - Ну и напрасно, - сказал он. - Джаич никогда не врет.
     Потом он вернулся в большую комнату и заскрипел  диванными
пружинами. Вскоре послышался его храп.
     Вот  я  и на Западе, - подумалось мне. - И что же я имею с
гуся? Какие-нибудь поражающие воображение апартаменты?  Голубой
кафель   с  черной  сантехникой?  Супермодерновые  светильники?
Подогревающиеся зеркала? Черта с два! Такая же точно  квартира,
что  и  дома,  только без центрального отопления. К тому же там
она целиком принадлежала мне, а здесь - один лишь чуланчик.

     На следующее утро  ровно  в  десять  часов  нам  подогнали
машину.  Это  был  старенький  обшарпанный  "Варбург"  бежевого
цвета. За рулем восседал Горбанюк.
     - Уму непостижимо! - воскликнул Джаич, стоило ему  увидеть
автомобиль.
     - Что-нибудь  не так? - с ангельским видом поинтересовался
Горбанюк.
     - Крайский, натрави на него Саймона.
     Я подумал-подумал да и  опустил  Саймона  на  землю.  Тот,
конечно  же,  не  стал  рваться  вперед  и  лаять. Напротив, со
свойственным ему коварством принялся подбираться к Горбанюку  с
тыла.
     - Мне  кажется,  это как раз то, что вам необходимо, - тем
временем внушал нам  Горбанюк.  -  Небольшой  автомобиль  легко
припарковать,  к  тому  же  он  не  привлечет  к  себе  лишнего
внимания...
     - Ты лучше расскажи,  где  тебе  удалось  раздобыть  такую
колымагу? - прервал его излияния Джаич.
     - Между  прочим,  это  было  не так уж легко, - с чувством
отозвался Горбанюк.
     - Охотно верю.
     - А я думал, что в Германии как раз подобные драндулеты  и
привлекают к себе внимание, - подал я голос.
     - К  сожалению,  пока  это  не совсем так, - развел руками
Горбанюк. - Гарантирую, что никто  даже  не  посмотрит  в  вашу
сторону.
     После   ночи,  проведенной  в  чулане,  я  готов  был  ему
поверить. Тут я заметил, что Саймон уже успел занять  стартовую
позицию напротив обтянутых дорогими брюками ягодиц Горбанюка, и
грозно  подозвал  его  к себе. Тот подчинился, всем своим видом
демонстрируя неохоту и разочарование.
     - Она  хоть  через  три   километра   не   развалится?   -
поинтересовался  Джаич, критически осматривая "Варбург" со всех
сторон.
     - Гарантирую, к тому же в салоне имеется стереомагнитола с
колонками.
     - У меня и без того есть "Вокман", - возразил я.
     - Ладно, Крайский, садись, - махнул рукой Джаич. -  Нечего
на него время тратить, оно у нас денег стоит.
     - Текст доверенности в папке на заднем сиденье, - поспешно
сообщил Горбанюк.
     - О'кэй.
     В  салоне  было  тесно.  Я  примостился  рядом  с  текстом
доверенности, водрузив к себе на колени Саймона.  Джаич  уселся
за  руль,  сунул  в  пасть  очередную  "партагазину"  и включил
двигатель.

     Фрау Сосланд уже дожидалась нас  в  условленном  месте.  В
джинсах  и  кожаной  куртке,  как  и  было  обещано, а у ног ее
отиралось несуразное существо, именуемое таксой.
     Джаич лихо притормозил рядом и открыл  противоположную  от
себя дверцу.
     - Садитесь, - коротко бросил он.
     - Кто  вы  такие?!  - испуганно взвизгнула фрау Сосланд. -
Что вам от меня нужно?!
     - Меня зовут Николай Болин. А этот, второй, - Крайский.
     - А это, по-вашему, синий БМВ последней модели?!
     Она бросила брезгливый взгляд на видавший виды  старенький
"Варбург".
     - Я  специально сказал про синий БМВ, - объяснил ей Джаич.
- Если вы допускаете, что за вашим домом могут  следить,  то  с
неменьшим   успехом  они  могут  прослушивать  ваши  телефонные
разговоры. Синий БМВ способен сбить их с толку. Садитесь, мы не
можем тут больше стоять.
     - Не стану я садиться в  неизвестную  машину.  Откуда  мне
знать,  что вы действительно те, за кого себя выдаете? Раз уж у
меня прослушивается телефон...
     - Так вот же болонка! - Джаич ткнул пальцем в Саймона.  Он
уже начинал терять терпение.
     Наличие  болонки,  как  ни  странно,  ее  успокоило.  Фрау
Сосланд  крякнула,  схватила  таксу,  словно  кусок  бревна,  и
взгромоздилась  на  переднее  сиденье.  Джаич  тут  же рванул с
места.
     Стараясь поймать  его  взгляд,  я  с  торжествующим  видом
уставился  в зеркало заднего обзора. В госпоже Сосланд и близко
не наблюдалось ничего худенького и изящного. Напротив, это была
толстая корова, на которой джинсы и кожана