пока в ход не пускал.
   А если это она кого-то подстрелила, а потом испугалась и  потащила  к
себе домой? Нет,  версия  не  годится:  сам  же  видел  тормозной  след,
обрывающийся  прямо  у  темной  лужицы  на  асфальте...  Конечно,  можно
выстрелить и на ходу, но при этом обычно не тормозят... Интересно, узнаю
ли когда-нибудь, что произошло на самом деле? И не будет ли уже  слишком
поздно?
   Время, между прочим, было уже скорее  раннее:  около  пяти  утра.  Со
всеми этими метаниями туда и обратно, с осмотром  места  происшествия  и
Вериной машины забыл посмотреть на часы.  А  теперь  версии  выстраиваю,
вместо того чтобы подняться к ней и без затей выяснить, что произошло.
   Потянулся к дверце и тут увидел, что из подъезда  вышла...  Вера.  Уж
ее-то ни  с  кем  не  спутаю.  Одета  -  мои  худшие  подозрения  начали
сбываться! - в  свой  безумный  каскадерский  костюм,  который,  как  ей
кажется, способен  защитить  ее  от  травм.  А  на  деле  разве  что  от
простуды...
   Она побежала к машине, открыла дверцу и скользнула за руль. Я включил
зажигание через секунду после нее. И тут же вспомнил  про  форсированный
двигатель. Сейчас по пустым улицам она даст такую скорость, что  за  ней
на "Ягуаре" не успеть - куда моим "Жигулям"!
   Так оно и произошло. Потерял я ее уже за вторым поворотом. Куда могло
понести  эту  ненормальную,  да  еще  в  идиотском  костюме,   абсолютно
неизвестно.  Оставалось  только  одно:  подняться  в  квартиру  Веры   и
дожидаться  там  ее  возвращения.  Попутно  попытаться   выяснить,   что
произошло и происходит, хотя бы с помощью телефона. Ох, Вера,  Вера,  не
живется тебе спокойно! И мне покоя не даешь...
   Я запер машину, предварительно еще раз запросив сводку  по  городу  -
просто  на  всякий  случай.  К  счастью,  ничего,  что  могло  бы   меня
заинтересовать, пока не произошло. По крайней мере не обнаружено женских
трупов, не влетела в аварию "Волга" марки "ГАЗ-24"...
   На лестничной площадке постоял несколько  минут,  прислушиваясь,  что
происходит в квартире. Тишина абсолютная. И все-таки показалось, что там
кто-то есть. Странно, правда,  что  чувство  опасности  во  мне  немного
ослабло. Не совсем ушло, а как-то притупилось. Кто бы там ни был - по ту
сторону двери, он (или она) сам по себе серьезной угрозы не представлял.
Для меня, во всяком случае.
   Ключи у меня  с  собой  были.  Вера  вечно  их  теряет  или  забывает
где-нибудь. Поэтому, когда примерно четыре раза в году  помогаю  врезать
новый замок, то непременно делаю для себя  три  дубликата  -  на  всякий
случай. Когда мой запас кончается, замок вышибается  и  ставится  новый.
Последний раз это произошло меньше месяца назад, так что весь НЗ мы  еще
не успели израсходовать.
   Решил нажать кнопку звонка. Черт его знает почему. Скорее всего хотел
убедиться в своей излишней мнительности. Или, наоборот, выманить поближе
к входной двери того, кто мог быть в квартире, или  подтолкнуть  его  на
какие-то действия. У нас с Верой давным-давно заведено: два длинных, три
коротких.  Что-то  вроде  пароля-приветствия.   Выудили   из   какого-то
иностранного фильма про шпионов еще в институтские годы, и нам это тогда
страшно нравилось. А потом - привыкли. Так до сих пор друг другу в дверь
и звоним: "та-а, та-а, та-та-та".
   Не знаю, чего, собственно говоря, я  ждал.  Но  вовсе  не  того,  что
произошло. Послышались какие-то шаркающие шаги, неумелые руки завозились
с замком, дверь резко распахнулась. Я  увидел  высокую  и  худую  фигуру
мужчины, который тоже ожидал явно не меня. Фигура слабо ахнула и  как-то
нелепо взмахнула рукой. Показалось, что блеснуло лезвие, и  я  пустил  в
ход газовый баллончик...
   Минут через двадцать мой "крестник" со стоном заворочался на  диване,
куда  я  его  предусмотрительно  перетащил  после  беглого  обыска.   На
преступника, тем более на крутого мафиози, он явно не тянул.  Он  открыл
глаза, с ужасом покосился на кухонный ножик, лежавший на столе, и  очень
по-детски спросил меня:
   - Вы кто?
   -  Павел,  -  ответил  я,  отнюдь  не  расположенный   к   дальнейшим
откровениям. Как ни странно, даже этого оказалось достаточно,  чтобы  он
побледнел еще больше и с ужасом прошептал:
   - Вера говорила, вы будете сердиться...
   Вера говорила! Совершенно правильно. Мне  оставалось  только  узнать,
что она затеяла на сей раз, чтобы рассвирепеть всерьез. И не  только  на
нее, кстати, но и на этого безымянного типа, мало того что обнаруженного
в ее квартире, так еще и со сквозным огнестрельным ранением. Уж ран я за
свою биографию навидался - не счесть,  тип  определяю  сразу,  что  твой
доктор.

Глава 4
ИННОКЕНТИЙ УВАРОВ

   Если я каким-то чудом останусь в  живых  после  всей  этой  заварухи,
никогда больше не полезу не в свое дело. Даже если мы с Петенькой  будем
умирать от голода. Уж лучше от голода, чем от пули или от страха.
   Конечно, можно во всем обвинить Ларочку. Это проще всего, и  об  этом
баба Катя мне твердит сто раз на дню. Но мне-то кажется, она  невзлюбила
мою бывшую жену просто из-за ревности. Пять лет после маминой смерти  мы
с бабой Катей жили вдвоем, она обо мне  заботилась,  никто  мне  не  был
нужен. И вдруг - Лариса. Впрочем, то же самое было  бы  с  любой  другой
женщиной: характер у Катерины Павловны сложный. Пять лет лагерей, десять
- жизни на Кольском полуострове,  потом  двадцать  с  лишним  хоть  и  в
Москве, зато с профессиональным алкоголиком в качестве мужа.
   В   лагерь   баба   Катя   угодила    по    обыкновенной    глупости:
четырнадцатилетней девчонкой опоздала на  работу.  Проспала.  Нам  такое
себе представить дико, а тогда  в  порядке  вещей:  прогул  -  пять  лет
тюрьмы. С последующим поражением в правах.  Хорошо  жили,  а  главное  -
весело.
   Потом, когда супруг два раза в месяц - в аванс и в получку - лупил ее
смертным боем, моя мама пыталась вмешаться: "Катюша, он же  тебя  убьет,
как ты можешь терпеть?" Баба Катя только усмехалась: "Охрана в лагере не
убила, а у благоверного кишка тонка. Да и два раза в месяц -  не  каждый
день. Ништо, выживу. Суку палкой не  убьешь".  Действительно  выжила,  и
мужа схоронила,  и  маму  мою  в  последний  путь  проводила.  Характер,
конечно, испортился, но если бы не баба  Катя,  не  знаю,  как  бы  я  с
Петенькой управился.
   А Ларочка вовсе не плохой человек была - легкий. Любила  жить  легко:
чтобы цветы, шампанское, красивые платья. И я не осуждаю  ее,  наоборот.
Разлюбила - и ушла, честно, не  обманывая.  Спасибо,  что  Петеньку  мне
оставила: она молодая, если захочет, родит еще, а у  меня,  кроме  сына,
никого больше не будет. Однолюб я, наверное. А если  честно,  то  женщин
побаиваюсь: если бы она тогда, в парке, не закричала: "Помогите!" - я бы
к такой красавице близко не подошел. На кой я ей сдался?
   Конечно, когда она ушла, мне было тяжело. Но ведь сын у меня остался,
работа. И если бы не все эти дурацкие нововведения: конверсия, вхождение
в рынок, то-се, моей зарплаты  бы  на  все  хватало,  и  жили  бы  мы  с
Петенькой припеваючи. Но если шестьдесят тысяч  в  месяц,  да  и  те  не
платят - денег нет, а на  молоко  и  хлеб  в  день  около  тысячи  нужно
выложить, поневоле задумаешься, как  дальше  жить.  За  мои  самодельные
будильники-таймеры да транзисторы много не давали,  а  на  что-то  более
серьезное ни времени, ни сил не было. И так ради пяти-семи  тысяч  нужно
было весь день на Тишинке простоять. В любую погоду. А там все продают и
почти никто не покупает.
   А в тот день, помню, у меня вообще ничего не купили.  Вечерело,  а  я
все стоял, ждал. На лица давно уже не смотрю - неинтересно.  В  основном
на ноги: кто во что обут. Ботинки о человеке многое  могут  поведать:  о
характере, о достатке и об ином прочем.
   Вот  стою  себе,  и  вдруг  передо  мной   пара   шикарных   мокасин.
Американских. Новехоньких. Я голову поднял. Тут-то он меня  окончательно
признал. А я его вспомнил.
   Мы с Севкой на работу одновременно пришли, в один отдел. Я  со  своим
красным дипломом, а он - по протекции какого-то дядюшки, важной шишки  в
нашем министерстве. Балабон  был  Севка  жуткий,  и  ни  одного  задания
никогда не мог до конца довести. Зато организовать,  достать,  выбить  -
равных не было. В конце концов выбрали его в местком, и  сделал  он  там
головокружительную карьеру. В итоге перешел в  ВЦСПС,  и  больше  мы  не
встречались.
   Севка очень изменился, я бы его первым никогда не узнал. Когда-то был
худющий, почти как я, только на голову ниже.  Шустрый,  вертлявый.  Баба
Катя, когда его в  первый  раз  увидела,  определила,  как  припечатала:
"Шпынь".  Так  вот  этот  самый  "шпынь"  превратился  в  ухоженного   и
выхоленного мужика. К тому же хорошо упитанного и  одетого  с  иголочки.
Раньше костюмы его мало занимали.
   - Старичок! - завопил он на всю толкучку. - Какого  этого  самого  ты
здесь делаешь? Сто лет не виделись, пошли отпразднуем!
   -  Не  могу,  Севка,  -  попытался  я  открутиться.  -   Дома   будут
беспокоиться, да и с монетами у меня негусто, нужно хоть что-то  продать
сегодня. Так что извини, в другой раз.
   - Монеты, старичок, - что навоз. Сегодня нет, а завтра - воз. Не бери
в голову, на выпивку  у  меня  хватит.  Собирай  свои  товары  народного
потребления - и пойдем. Что это ты продаешь? Сам, что ли, сделал? Ну да,
ты же все мог соорудить, хоть космический корабль из  консервной  банки,
хоть радиолу из табуретки.
   Севка трещал без умолку и не дожидался моих ответов.
   - Значит, так, старичок, эту партию я у  тебя  покупаю  оптом.  Почем
штука? По две? Ты офонарел, по пять - и  то  даром!  Вот  тебе  двадцать
тысяч, закрывай лавочку - и по коням. Душа горит, да и  поесть  было  бы
неплохо. Ну, и за встречу за нашу, а как же! Было время, славно  гудели.
Сейчас, конечно, уже не те силы, но попробуем... Давай, давай собирайся.
   Севка  кое-что  перепутал:  "гудел"  он  больше  с  девочками  да   с
начальством - на халяву. А ко мне приходил то за трешкой до получки,  то
за  сигаретой,  то  за  алиби   для   безумно   ревнивой   своей   жены.
Предполагалось, что вечерами мы с ним у меня  "работаем  над  совместным
изобретением". Но единственной его идеей, которую я осуществил для  него
и, надо сказать, ради него  и  с  его  почти  конкретной  помощью,  было
создание так называемого "суперключа", то  есть  устройства,  с  помощью
которого можно было открыть  все:  от  стандартного  дверного  замка  до
кодового сейфового.
   Как-то Севка примчался ко мне бледный и перепуганный и сообщил, что у
него стащили ключи. Всю связку, в том числе и от  месткомовского  сейфа.
Он сплел какую-то леденящую душу историю, но  я  понял  так,  что  Севка
"позаимствовал" из казенных денег энную сумму, собираясь, правда, честно
положить на место попозже. И вот тут-то у него ключи и пропали. А  через
неделю вернется из отпуска месткомовский казначей со своими  ключами,  и
тут-то недостача и всплывет.  Режим  "почтовых  ящиков"  был  достаточно
суровым, а уж подобные шалости с деньгами вообще не поощрялись. На Севку
было жалко смотреть, и я, просидев  трое  суток,  сконструировал  что-то
вроде  электронной  отмычки.  А  поскольку  моему  приятелю  в  руки   и
молоток-то нельзя было давать - испортит, то  я  после  работы  пошел  и
открыл ему этот злосчастный сейф. И сам  же  потом  закрыл.  Под  бурное
Севкино ликование.
   Все тогда обошлось, поскольку никто ни о чем не узнал. Севка клялся в
вечной признательности,  обещал  "не  остаться  в  долгу",  да,  видимо,
замотался - забыл. Впрочем, никакой  признательности  я  не  ждал,  зная
характер этого балабона. Сам давно все забыл - да вот  увидел  Севку,  и
само вспомнилось.
   А он все трещал и трещал.  Мы  уселись  в  его  машину  (я  не  очень
разбираюсь в марках, то ли "БМВ", то ли "Мерседес") и куда-то поехали...
У меня голова пошла кругом от Севкиной болтовни. Понял  только,  что  из
профсоюзов он вроде бы ушел и основал свое дело. Какое, понятия не имею,
хотя он и распинался про это довольно долго. Вроде бы третий  раз  женат
или второй раз развелся? В общем, все то же самое: "Я", "мне",  "моя"...
Но если раньше хвастался поездкой в Сочи с секретаршей шефа, то сейчас -
отдыхом на неких островах с некой Викой. Предполагалось,  что  я  должен
эту Вику знать, поскольку "ее все знают, старичок, не прикидывайся". Да,
Севка, он и на Багамах Севка. Или на Бермудах...
   Он привез меня в какой-то погребок на Арбате. Понятия не имел, что  в
нашем городе есть такие местечки, как в кино  из  "ихней"  жизни.  Да  и
закусок подобных отродясь не пробовал, не говоря уже о выпивке. Конечно,
меня позорно развезло. Но даже не от тепла и сытости  расслабился  -  от
того, что кого-то мои проблемы взволновали. А Севку они  заинтересовали,
да еще как! Он даже подобрался весь, будто боялся слово пропустить.  Мне
показалось, что зря я его так: балабон, балабон.  Слушает,  сочувственно
спрашивает, в рюмку подливает, кивает...
   Ну и рассказал ему, чего никогда никому не рассказывал.  О  том,  как
тоскую по Ларочке, как тяжело с маленьким ребенком без  матери,  как  на
работе не платят, а все дорожает. В  общем,  разнюнился.  Севка  же  все
выслушал, помолчал, а потом сказал:
   -  Значит,  так,  старичок,  положение,  конечно,  хреновое,  но   не
безнадежное. Все упирается в отсутствие бабок. А будут бабки -  будут  и
бабы, не журись. Ладно, шучу! Но руки-то  при  тебе,  голова  на  месте,
остальное приложится. Если, конечно, чуть-чуть  помочь.  Вот  я  тебе  и
помогу, за мной старый должок, помню. Кстати, можно этот твой  суперключ
запатентовать.
   - Кому он нужен? Да и нет у меня денег на это...
   - Я же говорю,  все  упирается  в  отсутствие  бабок.  А  кому  нужен
суперключ? Да всем нужен - от уборщицы до взломщика. Шутка, старичок! Но
серьезно, подумай, может, еще чего изобретешь. А  вообще-то  мне  верный
человек нужен. Сейчас таких днем  с  огнем  не  найдешь,  все  только  и
думают, как бы другого схарчить. Поможешь мне  пару  проблем  решить,  в
долгу не останусь...
   Я был еще достаточно трезв, чтобы забеспокоиться:
   - Какие проблемы, Севка?
   Он коротко хохотнул:
   - Не боись,  мой  маленький,  технические.  Починить  нужно  кое-что,
отладить. Договор составим, чин чином. Тебе  денежка  будет  капать,  не
придется на Тишинке торчать. А мне польза и спокойствие. Годится?
   Вроде бы все было чисто и нормально, но  не  лежала  у  меня  душа  к
сотрудничеству с Севкой, обещал подумать. Отвез он меня домой.  А  через
три дня позвонил на работу, предложил встретиться: мол, дело  есть.  Про
себя  решил:  будет  втягивать  в  сомнительные  махинации,  пошлю  куда
подальше. Но он просто попросил починить какой-то импортный будильник  с
восемью мелодиями. Дал аванс - десять тысяч,  попросил  расписку.  Опять
вроде бы все нормально, а на душе кошки скребут. Починил за один  вечер.
Но никаких своих координат мне Севка не оставил. А сам не объявлялся.  В
субботу опять пошел на Тишинку  и...  нарвался.  До  сих  пор  все  было
тихо-спокойно, а тут  привязалась  какая-то  шпана,  начали  задираться,
переломали поделки, синяков наставили. И посулили: сунешься еще - убьем.
А на следующий день Севка позвонил. Рассказал ему про свои  злоключения,
он с ходу предложил:
   - Слушай, старичок,  нет  худа  без  добра.  Тут  я  тебе  постоянный
приработок нашел и еще одно разовое дельце. Давай подгребай после работы
к метро, я тебя там перехвачу. Все сразу и обсудим за рюмкой... чая.
   Повез он меня опять в  какой-то  тихий  кабак.  Первым  делом  я  ему
будильник вернул - починенный. А он мне - опять  десять  тысяч  и  опять
расписочку подсовывает. Ну, в  общем,  правильно,  денежки  счет  любят.
Только сам какой-то озабоченный, чтобы не сказать смурной.
   - Случилось что? - спрашиваю.
   - Знаешь, старичок, ты будешь дико смеяться, но история  повторяется.
Я посеял ключи. От офиса  и  от  сейфа.  Да,  разгильдяй,  но  кого  это
колышет?  А  президент  нашего  банка,  не   делай   больших   глаз,   я
вице-президент коммерческого банка, еще в первый раз  тебе  сказал,  так
вот, президент отвалил на месяц за границу  вместе  со  своими  ключами,
понятное дело. Старичок, все встало, веришь? Ни  договор  подписать,  ни
зарплату сотрудникам начислить.  У  нас  в  офисе  сейф,  как  в  родном
месткоме, - железный сундук с замком. Поедем со мной завтра  вечером.  Я
скажу охраннику, что ты слесарь, будешь чинить сейф. Откроешь -  и  все,
свободен. А с меня еще десять штук плюс постоянный приработок. Лады?
   Ситуация вроде бы нормальная, хоть и  не  совсем,  конечно...  Потеря
ключей вполне в стиле Севки, это мы уже проходили. Почему только все это
нужно было делать вечером, да еще в пятницу? Впрочем,  хозяин  -  барин.
Ладно, сделаю Севке одолжение  и,  наверное,  плюну  и  на  него,  и  на
гипотетический "постоянный приработок". В конце концов он  меня  здорово
выручил в последние недели. И на Тишинку дорога закрыта.
   Одним словом, в назначенный день и час вышел из  дома.  Петенька  уже
спал. Бесценная баба Катя сидела с ним. А  я  отправился  на  встречу  с
Севкой к его офису - аж на другой конец Москвы: от  метро  "Ботанический
сад" десять минут пешком.
   Севкина контора,  точнее,  офис  банка  "Кастор",  как  значилось  на
вывеске, арендовала две комнаты у какого-то бывшего  "почтового  ящика",
вроде моего. Когда подошел к крыльцу, откуда-то из темноты вынырнул  мой
приятель. А я даже не заметил его  роскошной  иномарки,  неужели  пешком
пришел? Севка сухо кивнул мне и позвонил у входа. Через пару минут дверь
открыл здоровый амбал-охранник.  Всмотрелся  и  изобразил  что-то  вроде
улыбки:
   - А, Всеволод  Эмильевич!  Как  договаривались,  значит?  А  где  ваш
слесарь?
   Севка указал на меня  кивком  головы.  Охранник  мазнул  безразличным
взглядом и махнул рукой - проходи, мол. Я его не интересовал  абсолютно,
это было ясно. Он остался с Севкой в приемной, а я  прошел  в  следующую
комнату,  где  действительно  стоял  очень  примитивный  сейф,  хотя   и
разукрашенный под ампир или барокко - черт их разберет. Стильный,  одним
словом, показушно дорогой.
   Открыть его  было  делом  плевым,  но  прежде  чем  начать,  все-таки
внимательно осмотрел - бывают и наружные  ловушки,  как  завоет  на  всю
округу! Нет, нормально. На сейфе декоративная  ваза  с  сухими  ветками,
которую я переставил на стол. А  за  вазой...  Чебурашка.  Маленький,  с
ладонь, пушистый, совершенно такой, как у Петеньки.  Я  машинально  взял
игрушку в руки... Потом опомнился и достал свой суперключ. Как и  думал,
сейф открылся "на раз". Но...
   Но был он абсолютно пуст! Ни бумаг, ни денег, ни-че-го! Я не  поверил
своим глазам и какое-то время стоял, тупо уставившись на железные полки.
Потом понял, что надо звать Севку: дело  нечисто.  И  в  тот  же  момент
услышал, как к дому  подъехала  машина,  щелкнула  дверца,  и  раздались
уверенные шаги. А за  ними  -  не  менее  уверенный  и  очень  ироничный
незнакомый мужской голос:
   - Всеволод Эмильевич? Какими судьбами? Вы, кажется, вчера  отбыли  за
рубеж проветриться. Передумали? И  что  у  вас  вообще  тут  происходит?
Подумайте над ответом, а я пока возьму записную книжку, забыл на столе.
   Я успел сделать только несколько шагов к двери, как она распахнулась.
В проеме обозначилась  мужская  фигура.  И  в  тот  же  момент  раздался
выстрел. Такого жуткого крика никогда в  жизни  не  слышал!  Бросился  к
двери, мимо этого страшно кричащего, падающего человека,  и,  словно  во
сне, вижу охранника, развернувшегося к входной  двери,  спиной  ко  мне.
Наверное, он выстрелил, не знаю, но  он  рухнул  как  подкошенный,  а  я
вслепую, не соображая,  что  делаю,  бросился  мимо  него  на  улицу,  в
какие-то кусты... Наткнулся на  забор,  перемахнул  через  него,  бежал,
свалился в какую-то яму, с трудом оттуда выбрался... В общем, кто-то мне
ворожил, потому что все-т