Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Блетти Уильям Питер. Легион -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  -
ятиях. - Я просто устал, - прошептал Киндерман. - Прости меня. Больше ничего. Абсолютно ничего. Я просто устал. Аткинс проводил его домой. Воскресенье, 20 марта Глава шестнадцатая Какой же из этих миров настоящий? - размышлял Киндерман. Тот, что находится за пределами человеческого понимания, или же наш, в котором мы живем? Эти миры пересекаются порой. Безмолвные солнца обоих миров иногда сталкиваются. - Для вас это, наверное, явилось настоящим ударом, - пробормотал Райли. Священник и следователь одиноко застыли у гроба на кладбище. В этом гробу покоилось тело того, кто мог быть Каррасом. Молитвы были прочитаны, и мужчины стояли теперь молча, погруженные в свои думы и печали. Поднималось солнце, кругом царила тишина. Киндерман посмотрел на Райли. Священник находился совсем близко. - Почему? - Вы потеряли его дважды. Киндерман помолчал и перевел взгляд на гроб. - Это был не он, - тихо возразил лейтенант, покачав головой. - Это был совсем не он. Райли покосился на Киндермана и предложил: - Давайте выпьем! - Хуже не будет. ЭПИЛОГ Киндерман застыл на тротуаре перед входом в кинотеатр ?Биограф? и поджидал сержанта Аткинса. Он вспотел и, засунув руки в карманы плаща, то и дело бросал нетерпеливые взгляды на М-стрит. Стоял воскресный полдень, двенадцатого июня. Двадцать третьего марта было точно установлено, что отпечатки пальцев на местах преступлений соответствовали отпечаткам разных больных из психиатрического отделения. Всех этих пациентов перевели в палаты для буйных, чтобы тщательно обследовать. Рано утром двадцать пятого марта Киндерман отправился в дом Амфортаса вместе с доктором Эдвардом Коффи, другом Амфортаса. Коффи также работал невропатологом. К нему поступили результаты томографии, которую заказывал Амфортас. Эти результаты отчетливо указывали на то, что в мозгу доктора произошли роковые изменения. Коффи настоял на том, чтобы снять замок с входной двери. И тут они обнаружили мертвое тело Амфортаса. Позднее специалисты установили, что смерть наступила в результате несчастного случая. Доктор скончался от кровоизлияния в мозг, вызванного сильным ушибом головы во время падения, но Коффи заверил Киндермана, что в любом случае жить Амфортасу оставалось не более двух недель: у него обнаружили неизлечимую опухоль. Киндерман поинтересовался, почему Амфортас ничего не предпринимал, чтобы попытаться вылечиться, на что Коффи ответил: ?Я считаю, что это связано с его любовью?. В спальном шкафу Амфортаса обнаружили и черный свитер с капюшоном. Третьего апреля еще один подозреваемый - Фримэн Темпл - перенес удар и сам попал в психиатрическое отделение. В течение последующих трех недель в больнице продолжали дежурить полицейские, но потом мало-помалу напряжение сошло на нет. В Джорджтауне больше не происходило подобных преступлений, и одиннадцатого июня дело передали в архив, хотя эти убийства так и не были раскрыты. - Мне, наверное, все это снится, - проворчал Киндерман. - Что это с тобой? - Аткинс предстал перед ним в полосатом костюме и при галстуке. - Это что, твоя очередная шуточка? Аткинс окинул его загадочным взглядом. - Ну, я теперь человек женатый, - сообщил сержант. Он только-только вернулся из свадебного путешествия. Киндерман никак не мог прийти в себя. - Я этого не вынесу, Аткинс, - признался он. - Это так странно. И неестественно. Сжалься надо мной. Сними галстук. - Меня могут увидеть, - хладнокровно произнес Аткинс, глядя преданными глазами на лейтенанта. Киндерман скорчил гримасу. - Тебя могут увидеть? - передразнил он. - Кто? - Люди. Киндерман окинул помощника недоуменным взглядом, а затем воскликнул: - Все, Аткинс. Сдаюсь. Добровольно. Я твой пленник. Передай моей семье, что здесь со мной прекрасно обращаются. Как только у меня перестанут трястись руки, я им сразу же черкну пару строчек. Это случится примерно месяца через два. - Следователь немного помолчал. - А кто это тебе подбирал галстук? - вдруг спросил он. Галстук являл собой какие-то необычайно яркие гавайские пейзажи. - Я сам, - смутился Аткинс. - Так я и думал. - Ну, я ведь тоже могу придраться к вашей шляпе, - обиделся Аткинс. - Лучше не надо. - Киндерман вплотную приблизился к помощнику. - Был у меня в школе один приятель, позже он подался в монахи, стал траппистом. Одиннадцать лет тому назад. Он стряпал домашний сыр, собирал виноград, но главным его занятием оставались молитвы. Он молился за людей, которые носят галстуки и костюмы. А потом он вдруг ушел из монастыря. И знаешь, что он тут же прикупил? Самое первое? Пару ботинок за двести долларов. Мягкие кожаные мокасины с кисточками, такие чудненькие, прямо с витрины. Что, тебя уже тошнит? Погоди, это еще не все. Они были свекольного цвета, Аткинс. Лилово-бордовые. Это тебе о чем-нибудь говорит, или я, как всегда, обращаюсь к дереву? - Говорит, - солгал Аткинс. По его тону можно было понять, что красноречие Киндермана на него не подействовало. - Лучше возвращайся на флот. - Мы прозеваем начало фильма. - Ну да, нас могут увидеть, - мрачно добавил Киндерман. Они вошли в зал и уселись на свои места. Сначала пошел фильм ?Гунга Дин?, а после него - ?Третий человек?. В конце первой ленты была трогательная сцена - Дин стоял на вершине храма и из последних сил дул в рожок, после того как его настигли три пули бандитов. И как раз в этот момент женщина, сидевшая сзади Киндермана, начала смеяться. Лейтенант обернулся и осуждающе посмотрел на нее. Но этот взгляд не возымел успеха. Тогда лейтенант решил предложить Аткинсу пересесть. Он уже открыл было рот, но тут заметил, что сержант плачет. Киндерман так и остался на своем месте, довольный сержантом, и даже сам всплакнул за компанию, когда на тризне по случаю погребения Дина зазвучала мелодия песни ?Забыть ли старую любовь?. - Вот это картина, - выдохнул следователь. - Я обожаю ее. Когда закончился последний фильм, мужчины вышли на охваченную зноем улицу и остановились недалеко от кинотеатра. - Ну, а теперь самое время перекусить, - нетерпеливо заметил Киндерман. У обоих этот день оказался выходным. - Я сгораю от любопытства, Аткинс. Жажду услышать рассказы о медовом месяце и подробное описание вашего гардероба. Мне, видимо, придется к нему какое-то время привыкать. Ну, куда двинем? В ?Могилку?? Хотя нет, погоди. Я кое-что придумал. - Он вспомнил о Дайере и, взяв сержанта под руку, повел вперед. - Пойдем-ка. Я знаю чудное местечко. Через несколько минут они уже сидели в ?Белой башке?. Вдыхая аромат свежих гамбургеров, они обсуждали только что просмотренные фильмы. Кроме них в кафе никого не было. Бармен стоял у гриля спиной к ним. Крепкий и высокий, он казался несколько грубоватым. Его белый фартук и шапочка были забрызганы жиром. - Видишь ли, мы привыкли говорить о зле, и о том, откуда оно берется, - рассуждал Киндерман. - А как объяснить добро, если мы просто являем собой набор Молекул, как привыкли считать? Так откуда же берутся такие люди, как Гунга Дин, способные жертвовать жизнью во имя других? И кроме того, ведь всегда находится и Гарри Лайм, - возбужденно продолжал он. - Гарри Лайм, полная противоположность Дина, это олицетворение зла. Помнишь, что он говорит в той сцене на чертовом колесе? - Киндерман переключился на фильм ?Третий человек?. - Там, где он рассуждает о швейцарцах. После того как они несколько веков прожили в мире, самое большое их достижение - заявляет он - часы с кукушкой. И это на самом деле так, Аткинс. Да. Возможно, миру нужна иногда серьезная встряска для того, чтобы не окочурился прогресс. Кстати, сейчас я расследую убийство и кражу со взломом на П-стрит. Преступление совершено на прошлой неделе. И завтра ты ко мне подключаешься. Бармен бросил на них недовольный взгляд, а потом, отойдя в сторону, ровными рядами начал раскладывать ломтики мяса на квадратные булочки. Киндерман следил за тем, как он аккуратно кладет кусочек маринованного огурца на будущий гамбургер. Ему вдруг стало грустно. - Послушайте, а, может быть, лучше класть побольше огурчиков? - обратился он к бармену. - Нет, так можно их испортить, - буркнул бармен. Голос его походил на окрики командира, муштрующего солдат, - низкий и грубый. Бармен начал накрывать бутерброды булочками. - Если вам нужны всякие соусы да разносолы, идите в ?Бью Риваж?. Киндерман опустил глаза. - Я бы заплатил за лишний огурчик. Бармен с каменным лицом поставил перед каждым из них по картонной тарелочке с шестью гамбургерами. - Что будете пить? - грубо спросил он. - Что-нибудь наркотическое, - улыбнулся Киндерман. - Уже все вылакали, приятель, - безразличным голосом произнес бармен. - Только не надо мне тут мозги пудрить. У меня и так спина разламывается. Так что пить-то будем? - Эспрессо, - с серьезным видом заказал Аткинс. Бармен перевел на него взгляд. - Вы что-то сказали, профессор? - Две пепси, - быстро вставил Киндерман и многозначительно посмотрел на помощника. Бармен выдохнул с такой силой, что из ноздрей его вылетел волосок. Яростно сверкнув глазами, он отправился за бутылками. - Все хитрожопые так и прут сюда со всего проспекта, - недовольно проворчал он, удаляясь. В кафе ввалилась многочисленная группа студентов, и вскоре маленький зал наполнился смехом и веселым щебетаньем молодых людей. Киндерман расплатился с барменом и со словами: ?Засиделись мы здесь?, - поднялся из-за стола и направился к выходу. Аткинс послушно двинулся следом. Они перенесли гамбургеры на стойку у противоположной стены. Киндерман откусил кусочек. - А Гарри Лайм в чем-то прав. Вот видишь, немного волнений и тревог - зато какой шедевр получился в образе гамбургера. Аткинс кивнул в знак согласия - он с удовольствием жевал. - Это все часть моей теории, - сообщил Киндерман. - Лейтенант... - Аткинс поднял вверх указательный палец и, прожевав большой кусок, проглотил его. Он вынул из пластмассового стаканчика белую бумажную салфетку, вытер уголки рта и пододвинулся поближе к Киндерману. В зале становилось слишком шумно. - Вы не могли бы сделать мне одолжение, лейтенант? - Я здесь для того, чтобы исполнять все, что ты прикажешь. Я ем и поэтому еще более великодушен. Ну, подавай же свою петицию. Все печати на месте? - Пожалуйста, расскажите о вашей теории. - Невозможно, Аткинс. Ты же меня сразу посадишь под домашний арест. - Почему? - Нет, это исключено. - Киндерман откусил гамбургер, запил его пепси, а потом вновь повернулся к сержанту. - Ну, если ты настаиваешь. А ты правда настаиваешь? - Да. - Я так и понял, но сначала сними галстук. Аткинс улыбнулся. Он развязал галстук и снял его. - Вот это хорошо, - одобрительно произнес Киндерман. - Я не могу излагать свою теорию какому-то незнакомому человеку. Она слишком умопомрачительная. И сложная. Ты читал ?Братьев Карамазовых?? - спросил он. - Нет, - опять солгал Аткинс. Он хотел, чтобы следователь был сегодня доволен буквально всем. - Три брата, - начал Киндерман, - Дмитрий, Иван и Алеша. Дмитрии представляет собой как бы тело человека, Иван - его ум, а Алеша - сердце. В конце - в самом конце книги - Алеша приводит маленьких мальчиков на могилу их школьного товарища Илюши. Они плохо обращались с этим Илюшей, потому что... ну, он отличался странностями. А когда он умер, мальчики поняли, почему он так себя вел, и что на самом деле Илюша был храбрым и добрым мальчиком. И вот Алеша, - он, кстати, монах, - разговорился с мальчиками у могилы. И сказал он мальчикам о том, что когда они вырастут и встретятся с настоящим злом, пусть вспомнят этот день, вспомнят те чувства, испытанные у могилы Илюшечки, Аткинс. Пусть всю жизнь помнят добро, которое и есть основа человека. И это добро ничем не вытравить из его души. Воспоминание о добре, живущем в сердцах этих мальчиков, говорит он, может спасти их веру в добро общечеловеческое. Улавливаешь? Как там... - Он закатил глаза к потолку, и указательным пальцем дотронулся до губ, которые уже начали растягиваться в улыбку. Киндерман посмотрел на Аткинса. - Вот! Вспомнил: ?Может быть, именно это воспоминание одно его от великого зла удержит, и он одумается и скажет: ?Да, я был тогда добр, смел и честен?. А потом Алеша произносит очень-очень важные слова: ?Будем, во-первых и прежде всего, добры?, - говорит он. И мальчики - а все они любят его - они все кричат: ?Ура Карамазову!? - Киндерман почувствовал, как в горле поднимается комок. - Когда я вспоминаю это, я всегда плачу. Это так прекрасно, Аткинс. И так трогательно. Студенты прихватили с собой гамбургеры, и Киндерман проводил взглядом веселую стайку молодых людей. - Может быть, именно это и имел в виду Христос, - размышлял он, - прежде чем войти в царствие небесное, мы должны стать маленькими детьми. Не знаю. Но похоже на правду. - Лейтенант наблюдал за барменом. Тот слепил еще несколько булочек, поджидая, возможно, очередной наплыв посетителей, а потом, плюхнувшись на стул, принялся читать газету. Киндерман повернулся к Аткинсу. - Не знаю, как это выразить. Я имею в виду самую невероятную часть теории. Но иначе ничего объяснить нельзя, все остальное - бессмыслица, Аткинс. Иначе никак. Я в этом уверен. Но вернемся к Карамазовым. Так вот самое главное - это когда Алешка говорит: ?Будем добры?. И пока это не произойдет, никакая эволюция нам не поможет. Мы туда не попадем, - сказал Киндерман. - Не попадем куда? - удивился Аткинс. В ?Белой Башне? снова воцарилась тишина. В гриле капал расплавленный жир, да время от времени шелестели переворачиваемые страницы газеты. - Многие физики уверены, - продолжал Киндерман, - что все известные процессы, которые происходят сейчас в природе, являлись когда-то частью единой силы. - Киндерман помолчал и заговорил уже более спокойно. - Я верю, что силой этой была некая личность, которая много веков тому назад взорвала себя на кусочки, ибо стремилась сформировать свое собственное бытие. И это явилось Падением, - проговорил он. - Это легло в основу времени и дало начало существованию материальной Вселенной, когда один превратился во множество - в легион. Вот потому-то Бог и не может вмешиваться: эволюция - процесс, в результате которого эта личность снова должна воссоединиться. Сержант сморщил лоб, силясь понять Киндермана. - Так кто же она такая - эта личность? - А ты не можешь сам догадаться? - в глазах Киндермана плясали веселые искорки. - Я уж столько наподсказывал тебе. Аткинс покачал головой и замер в ожидании ответа. - Мы - это Падший Ангел, - сдался наконец Киндерман. - Мы - Несущий Свет. Мы - Люцифер. Киндерман и Аткинс уставились друг на друга. Колокольчик над входом звякнул, и они одновременно заглянули на дверь. Порог кафе робко переступил нищий. Его видавшая виды одежда была вся в грязи и клочьями свисала с тщедушного тела. Бродяга смущенно приблизился к бармену и умоляюще посмотрел на него. Бармен поверх газеты метнул на него злобный взгляд, слепил несколько гамбургеров и, сунув их в пакет, протянул бездомному. Тот тут же покинул кафе, шаркая истертыми подошвами. *** - Ура Карамазову! - пробормотал Киндерман.

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору