Болтунов Михаил
"АЛЬФА" - СВЕРХСЕКРЕТНЫЙ ОТРЯД КГБ


Нехитрую эту песню любят ее авторы, бойцы "Альфы".

   В редкие у них свободные минуты кто-нибудь берет гитару песня бередит
душу, заставляет вспоминать пережитое...


   Не надо говорить высоких фраз,
   Не надо лучше, чем есть, казаться.
   Нас жены провожая каждый раз,
   Твердят как заклинанье: возвращайся.


   А мы уходим, оставляя за спиной
   Свои заботы, радости и близких,
   Чтобы спасти людей, закроем их собой
   От пули озверевших террористов.


   Из года в год несем мы этот крест.
   От напряженья мышцы рвем и жилы,
   И каждый раз, надев бронежилет,
   Стараемся, чтоб люди были живы.


   Чтоб страх не искажал ребячьих глаз,
   Чтоб матери не ведали печали,
   Мы тянем лямку, люди, ради вас,
   И это не однажды доказали.


   Сарапул - восемьдесят первый год,
   Тбилиси - "свадьба" в восемьдесят третьем,
   Уфа - захвачен снова самолет,
   В Орджоникидзе угрожали детям.


   Не раз сигнал тревоги нас срывал,
   Мы жизнью ради жизни рисковали,
   Но на судьбу нам сетовать нельзя:
   Ведь мы работу добровольно выбирали.


   Генерал-лейтенант Алексей Дмитриевич Бесчастнов,  начальник 7-го  уп-
равления КГБ, шел на доклад к Андропову.
   Полированный мрамор  ступенек,  барская  плавность ковровой дорожки и
кабинеты, кабинеты, как часовые - слева, справа.
   ...Коридоры Лубянки.  Вроде и родные они и знакомые,  а не  любил  их
Алексей  Дмитриевич.  В  пятьдесят третьем спешил он этим же коридором к
Кобулову, заместителю Берии.
   Бесчастнов был тогда советником в Чехословакии.  Смутное время:  чехи
бастовали, в стране ширились волнения.
   Кобулов молча  разглядывал стоявшего перед ним полковника,  шумно,  с
храпом дышал,  устраивая под столом огромный живот.  Дубовый стол, изго-
товленный по специальному заказу с вырезом для кобуловского живота,  жа-
лобно поскрипывал. Наконец Кобулов спросил:
   - Что у тебя там за стачки, Бесчастнов?
   - Не у меня, а в Чехословакии.
   Замминистра оскалился, побагровел:
   - Ты забыл,  перед кем стоишь?! Я сорву этот значок, - он ткнул паль-
цем на депутатский значок Бесчастнова,  в ту пору Алексей Дмитриевич был
депутатом Верховного Совета РСФСР.  - В подвал посажу,  тут - на  Лубян-
ке...
   Бесчастнов вышел от Кобулова и увидел:  кабинеты, кабинеты, как часо-
вые,  и коридор. Куда он ведет? К Берии? В тот самый подвал, и: которого
никто еще не выходил?
   Чудом спасся Алексей Дмитриевич. После сдачи дел в Праге ему приказа-
ли лететь в Москву самолетом.  Знал:  прямо у трапа - арестуют. Он ослу-
шался, поехал поездом. А в ночь его прибытия в Москву; был арестован Бе-
рия, посыпалась его шайка, и Кобулов сам оказался в подвале Лубянки.
   Бесчастнов шел знакомым коридором. Вот и дверь, за которой сидел ког-
да-то Кобулов, теперь там другой человек - молодой можно сказать юный.
   - Алексей Дмитриевич! - кто-то окликнул его.
   Обернулся: Володя  Крючков,  начальник секретариата председателя КГБ.
Подошел, поздоровались.
   - Ты чего стоишь, как бедный родственник?
   - Молодость вспомнил. Знаешь, кто за этими дверями сидел?
   - Слышал!
   - А я видел... И не дай Бог такого никому другому.
   - Вот ты говоришь:  мо-о-ло-дость...  - протянул со вздохом Крючков и
взял его под руку. - В молодости я только и видел Бесчастнова в президи-
умах.
   - Да ну тебя, - отмахнулся Алексей Дмитриевич.
   - Нет, серьезно. Что я - всего лишь районный прокурор, а ты - началь-
ник областного управления. Еще какого, Сталинградского
   Помню, "Правду" открываю:  батюшки! Депутатом Верховного Совета РСФСР
в Ленинграде избран Сталин, а в Сталинграде - Бесчастнов.
   ...Пройдет несколько лет,  и Алексей Дмитриевич,  уже отставной гене-
рал, позвонит председателю КГБ Крючкову.
   - Володя,  помнишь, ты все сокрушался, что только и видел меня в пре-
зидиумах?
   Крючков, слышно было, усмехнулся в трубку:
   - Помню...
   - Ну а теперь я тебя в президиумах вижу. Зря завидовал...
   ...Расставшись с Крючковым, Бесчастнов в назначенное время появился в
приемной Андропова.
   - Юрий Владимирович ждет,  - сообщил помощник. Алексей Дмитриевич во-
шел.  Андропов глянул из-под очков, поднялся из-за стола. Поднялся тяже-
ловато,  но виду не подал. Бесчастнов знал: у Юрия Владимировича больные
почки. Впрочем, это не было в комитете ни для кого секретом. Андропов не
жаловался, но и не скрывал своих болячек.
   Рукопожатие крепкое, взгляд цепкий, несколько ироничный. После смерти
Андропова много будут писать о нем.  Скажут об  уме,  работоспособности,
интеллигентности,  фильм  даже снимут,  а потом помоями обольют,  тысячи
грехов понавесят.  Бесчастнов все прочтет, все увидит и не удивится. Это
ведь в наших российских традициях:  лизоблюды страсть как любят отплясы-
вать на гробах своих вчерашних повелителей.
   Нет, никто из писавших и снимавших не знал его,  Юрия Андропова, и не
понял до конца. Кем он был, каким был? А он, Бесчастнов, знал? Знал. Еще
с тех пор,  когда Алешка Бесчастнов увидел на трибуне московской  комсо-
мольской  конференции секретаря ярославского обкома комсомола Юру Андро-
пова.  Задиристо выступал тогда ярославский секретарь... Сколько раз по-
том их сводила и разводила судьба. И теперь вот который год вместе.
   Так что многое из написанного об Андропове, Бесчастнов хорошо знал, -
чушь собачья.
   - Здравствуй,  Алексей, - председатель КГБ кивнул на кресло у малень-
кого журнального столика, - присаживайся. Что пить будем?
   - Если есть право выбора,  - усмехнулся Бесчастнов, - то коньяк, Юрий
Владимирович.
   Очки Андропова лукаво блеснули.  Что не позволялось другим - разреша-
лось  Бесчастнову.  Алексей Дмитриевич - любимец управления,  весельчак,
бессменный тамада на совместных торжествах.  Так, на юбилее Семена Кузь-
мича Цвигуна,  андроповского первого зама, можно было помереть со скуки.
За столом сидели надутые, важные, как на коллегии КГБ или на поминках. А
Бесчастнов выручил.  Раскачал даже юбиляра, который, приняв рюмку, начал
уже подремывать.
   ...Юрий Владимирович опустился в соседнее кресло.
   - Право есть,  Алексей, а выбора нет. Либо просто чай, либо чай с мо-
локом.
   - И все? - удивился Бесчастнов. Андропов развел руками.
   Подали чай.  Помолчали, не спеша прихлебывая крепкий чай. Однако пора
было приниматься за дело.  Андропов снова стал Андроповым, Председателем
КГБ, членом Политбюро, Бесчастнов - его подчиненным, начальником "семер-
ки".
   - Вот что,  Алексей Дмитриевич,  - сказал председатель,  - дело нам с
тобой предстоит не простое. Новое подразделение надо создать.
   "Новое, так новое",  - подумал про себя Бесчастнов. В ту пору в коми-
тете формировалось немало новых подразделений, и постоянных и временных,
для выполнения каких-то частных задач. Не привыкать.
   Но Андропов сделал паузу и вопросительно посмотрел на Алексея Дмитри-
евича. Бесчастнов ждал.
   - Подразделение необычное.  "Коммандос". Наши, советские "коммандос".
Догадываешься, зачем?
   - Задачи могут быть разные...
   - Задача пока одна:  противостоять терроризму. Судя по всему, начина-
ется его новый виток - захваты самолетов, убийства заложников, разбойные
нападения.  Вспомни-ка Мюнхен, Олимпийские Игры - сам не хуже моего зна-
ешь. Что там "Черный сентябрь" натворил: настоящая бойня. И хваленая по-
лиция ничего не сделала.  А мы разве на другой планете живем? Есть у нас
что противопоставить бандитам?
   Бесчастнов хотел было ответить, но Андропов не дал.
   - Я знаю,  что ты скажешь. Когда жареный петух клюнет, соберем ребят,
лучших оперативников.  Есть у нас и спортсмены и стрелки. Есть! Но знают
они,  как подойти к самолету,  как проникнуть внутрь?  Чтоб и заложников
освободить, и террористов уничтожить, и самим в живых остаться? А?
   Алексей Дмитриевич молчал.  Председатель говорил дело.  Он сам раньше
задумывался над этим.  Только ли о самолете речь, а если террористы зах-
ватят здание,  как штурмовать? А пароход, железнодорожный вагон? Не было
еще такого,  и слава Богу. Но где гарантия, что и дальше тихо-мирно жить
станем.
   - Так я тебя еще раз спрашиваю, есть у нас что противопоставить?
   Андропов глядел в упор. Он не ждал ответа - отвечал сам. - Нет, доро-
гой мой Алексей,  нечего.  Так, знаешь ли, на уровне любителей, полупро-
фессионалов. А нам нужны профессионалы высокого класса. Я бы сказал, са-
мого высокого...
   Он встал и взял с рабочего стола, видимо, заранее подготовленный жур-
нал.
   - Посмотри,  ребята  из  первого главка по моей просьбе принесли.  На
открытой странице Бесчастнов увидел  большое  цветное  фото:  громадные,
гренадерского  роста  парни в пятнистой маскировочной форме.  Они сидели
прямо на капоте черного "мерседеса", свесив ноги, положив огромные кула-
ки на колени, улыбались, уверенные в себе.
   - Что, Алексей Дмитриевич, буржуазная пропаганда? - усмехнулся Андро-
пов.
   Бесчастнов покачал головой.
   - То-то!  Западногерманское элитарное подразделение ГСГ-9. Решает за-
дачи  по  пресечению особо тяжких преступлений,  связанных с убийствами,
взятием заложников, разбоем. Словом, отлично подготовленные "коммандос".
   Он снял очки, поднес журнал к самому лицу, подслеповато вглядываясь в
фигуры бойцов ГСГ-9. Потом резко захлопнул журнал, отбросил.
   - Мы что,  хуже?  Настоящих ребят не найдем?  Найдем.  В общем,  так,
Алексей,  первый главк поможет.  Кое-какие иностранные материалы подбро-
сит.  Почитайте,  подумайте.  И вперед - будем создавать группу, растить
своих "коммандос".
   Приказ председателя КГБ Бесчастнов принял к исполнению. Нашлись и ма-
териалы. Правда, и в Первом главном управлении их было не густо. Посмот-
рели,  прикинули. Особо не торопились, дело новое, опыта практически ни-
какого.  Алексей  Дмитриевич нутром чуял,  что дополнительных штатов для
"коммандос" не дадут, денег тоже. В общем, еще одна головная боль.
   Однако Андропов вскоре напомнил о своем поручении.  А начальнику "се-
мерки" и похвалиться нечем,  кроме банального:  "изучаем", "работаем". И
тогда совсем по-иному сверкнули очки председателя...
   На следующий день был назначен временно исполняющий  обязанности  ко-
мандира группы майор Роберт Петрович Ивон. С него и началась группа.
   - Командира возьми из пограничников,  - посоветовал Андропов. - Можно
Бубенина с Даманского посмотреть. Герой, парень обстрелянный, смелый...
   Алексей Дмитриевич позвонил начальнику погранвойск генералу  Матросо-
ву, передал разговор с Андроповым.
   - Ну, коли в командиры берешь, тогда отдам, - согласился Матросов.
   Прилетел Бубенин.  Объяснили,  что за группа,  каковы задачи, цели. В
свою очередь присмотрелись к пограничнику.  Офицер действительно боевой,
со звездой Героя - в ту пору большая редкость.  Весь Союз знает,  да что
там Союз - весь мир.  Портреты героевпограничников с  острова  Даманский
обошли многие газеты и журналы планеты.
   Сам Бубенин сомневался, но потом дал согласие. Человек военный: надо,
значит, надо.
   Правда, через несколько лет он все же  напишет  рапорт  -  попросится
опять на границу.  Что поделаешь,  тут как в любви:  насильно мил не бу-
дешь. А насильно в группу никого не тянули. Онг сама, как магнитом, при-
тягивала к себе. Многим хотелось боевой работы.
   Наконец, утвердили штаты,  начался набор.  Бесчастнов доложи? об этом
председателю КГБ. Юрий Владимирович остался доволен Он верил - рождалось
подразделение,  которое  сможет защитит людей от страшной чумы XX века -
терроризма.
   В тот день,  после доклада,  уже собираясь  уходить  от  председателя
Алексей Дмитриевич вдруг вспомнил: а названия-то группе не дали
   - Название?  - переспросил Андропов,  - не важно,  как мы ее наречем.
Важно другое, какой она будет, наша группа. Пусть именуется группой "А".
   Так она и вошла в комитетские анналы - суперсекретная антитеррористи-
ческая группа "А".
   "Альфой" ее назовут в печати после августовского путча 1991 года.


   Досье "Альфы".

   Терроризм - одно из самых гнусных и мерзких преступлений против чело-
вечества.
   Брут поднял  руку на Цезаря как на диктатора.  Был ли он террористом?
Без всякого сомнения.  Однако убийца знал: система ценностей, существую-
щая в рамках римской политической структуры, дает возможность его оправ-
дать.
   Да, терроризм,  как явление человеческой жизни,  известен  достаточно
давно.  Еще  в  первом веке нашей эры в Иудее действовала секта сикариев
(сика - кинжал или короткий меч),  уничтожавшая представителей еврейской
знати,  сотрудничавших с римлянами. А Фома Аквинский и отцы христианской
церкви допускали идею убийства правителя, враждебного, по их мнению, на-
роду.
   В средние  века представители мусульманской секты ассошафинов убивали
префектов и калифов.  В эти же времена политический террор  практиковали
некоторые тайные общества в Индии и в Китае.
   В 1848  году  немецкий  радикал  Карл  Гейнцен доказывал,  что запрет
убийства неприменим в политической борьбе и  что  физическая  ликвидация
сотен  и тысяч людей может быть оправдана,  исходя из "высших интересов"
человечества.  Гейнцен явился в какой-то  мере  основоположником  теории
современного терроризма.  В его работах можно найти немало идей, созвуч-
ных идеологическим воззрениям сегодняшних террористов.
   Он считал,  будто силе и дисциплине реакционных войск нужно  противо-
поставить такое оружие,  с помощью которого небольшая группа людей может
создать максимальный хаос.  И здесь Гейнцен надеялся на отравляющий газ,
ракеты,  а  также требовал поиска новых средств уничтожения.  Это и есть
так называемся философия бомбы "которая появилась в XIX  веке,  хотя  ее
корни уходят к оправданию тираноубийства в греческой истории.
   Концепция "философии бомбы" получила дальнейшее развитие и углубление
в "теории разрушения" Бакунина.  В своих работах он  отстаивал  мысль  о
признании  лишь одного действия - разрушения и в качестве средств борьбы
предлагал яд, нож и веревку.
   Революционеры, считал Бакунин, должны быть глухи к стенаниям обречен-
ных  и  не  идти ни на какие компромиссы,  что русская почва должна быть
очищена мечом и огнем.
   Доктрина "пропаганды действием" была выдвинута анархистами в 70-е го-
ды  XIX  века.  Суть ее в том,  что не слова,  а только террористические
действия могут побудить массы к давлению на правительство.  Эта же мысль
проходит позднее и у Кропоткина,  когда он определяет анархизм как "пос-
тоянное возбуждение с помощью слова устного и письменного, ножа, винтов-
ки и динамита".
   К концу  XIX  века особая роль в пропаганде терроризма в Европе и США
принадлежит Иоганну Мосту,  который  проповедовал  "варварские  средства
борьбы с варварской системой".
   Терроризм становится постоянным фактором общественной жизни со второй
половины XIX века.  Его представители - русские  народники,  радикальные
националисты в Ирландии,  Македонии,  Сербии,  анархисты во Франции 90-х
годов, а также аналогичные движения в Италии, Испании, США.
   До первой мировой войны терроризм считался орудием левых.  Но по  су-
ществу к нему прибегали индивидуалисты без политических платформ, а так-
же националисты далеко не левых, социалистических ориентаций.
   С окончанием войны терроризм на свое вооружение взяли правые,  нацио-
нал-сепаратисты и фашистские движения в Германии, Франции, Венгрии, "Же-
лезная гвардия" в Румынии.  Крупнейшими террактами того времени были по-
литические убийства Карла Либкнехта и Розы Люксембург в 1919 году, югос-
лавского короля Александра и французского премьер-министра Барту в  1934
году.
   В основе этих движений лежат разные идеологические платформы, но фак-
тически и те и другие  руководствуются  положениями  доктрин  "философии
бомбы" и "пропаганды действием".
   Наступил век XX.  Увы, ничего не изменилось в природе терроризма. Бо-
лее того,  терроризм теперь спектр самых разнообразных явлений,  начиная
от  политических убийств и кончая массовой гибелью людей в пламени граж-
данской войны.
   И если для русских народовольцев,  первомартовцев,  эсеров совершение
терракта - безусловно,  самопожертвование, самоуничтожение для блага об-
щества,  то для "красных бригад" - акт  самоутверждения.  Ныне  "красный
терроризм" и "черный", фашистского, неонацистского толка недалеко отсто-
ят друг от друга и мало что имеют общего с теми террактами,  которые со-
вершали, например,
   народовольцы. Ибо у нынешнего терроризма одна вожделенная цель:  зах-
ват власти. Ни о каком "благе общества" тут не может идти речь.
   В XX веке произошел перенос терроризма  на  государственный  уровень,
чего человечество прежде не знало. Террористическое государство "давило"
своих граждан беззаконием внутри страны, заставляло их постоянно ощущать
свое  бессилие  и слабость.  Оно не меняло поведения и за пределом своих
границ,  в мировом сообществе. Фашистская Германия на глазах у всех рас-
топтала Польшу.  Был дан урок всей Европе, да и миру. И - о чудо! - мно-
гие поспешили проявить лояльность к соседу-бандиту!  Что поделаешь, если
бандит силен?
   Сегодня бандитская  традиция  вошла  в силу во многих уголках бывшего
СССР. Попытка насилием добиться своих, даже самых благородных целей, но-
вый дикий росток на древе государственного терроризма. И самое страшное,
что росток этот набирает силу - в войны  втянуты  Армения,  Азербайджан,
Осетия,  Молдова.  То и дело звучат взаимные претензии и угрозы на госу-
дарственном и правительственном уровнях.
   Да, терроризм многолик. Распад крупнейшей "атомной" державы - Советс-
кого Союза обострил проблему расползания ядерного оружия, а значит, воз-
можность проявления ядерного терроризма.  Следует отдавать  себе  отчет,
что нынешние террористы,  это не любители, бросающие в толпу самодельную
бомбу,  а высокоподготовленные профессионалы.  В недавнем прошлом -  ис-
пользование  террористами последних достижений военной науки и техники -
реактивной авиации, спутниковой связи, ракет с тепловой головкой наведе-
ния.  Что на очереди?  Ядерное,  биологическое, химическое вооружение? И
пусть над этим сегодня кто-либо улыбнется - так ли уж невероятны  такого
рода опасения?  Ведь террористы еще со времен западногерманских боевиков
Баадера Мейнхоффа вынашивают мечту - либо украсть, либо изготовить атом-
ную бомбу.
   В США, на основе заключения одного из подразделений по предупреждению
ядерного терроризма,  еще несколько лет назад был сделан вывод: создание
примитивного ядерного устройства (несмотря на всю трудность его изготов-
ления) вполне по силам террористической группировке,  которая сможет ис-
пользовать в работе трех-четырех серьезных специалистов.
   Кстати говоря,  Нью-Йорк в 1975 году уже пережил минуты атомного шан-
тажа, когда городское руководство получило предупреждение от неизвестных
лиц. В записке говорилось: "Нам удалось спроектировать и построить атом-
ную бомбу,  она находится в тайнике на острове Манхеттен. Устройство бу-
дет взорвано в 6 часов вечера, если не будут выполнены наши требования -
передать нам 30 миллионов долларов мелкими, ничем не помеченными купюра-
ми разрозненных номеров".
   Написанное можно  было  бы  воспринять как шутку,  если бы не чертеж,
приложенный к записке: его сделал человек, хорошо знаю-
   щий ядерную физику.  Слава Богу, за бутафорским свертком, подложенным
взамен денег в условленном месте, никто не пришел. Но сама история наво-
дит на весьма грустные размышления.  Тем более, что в Соединенных Штатах
около  80 раз выдвигались угрозы применения ядерного оружия,  хотя в по-
давляющем большинстве они были ложными.
   Несколько лет назад американская газета "Вашингтон пост" совместно  с
телекомпанией Эй-Би-Си провели в США опрос общественного мнения,  В ходе
опроса они пытались выяснить, что представляет большую опасность для Со-
единенных Штатов - военная мощь Советского Союза или терроризм,  поддер-
живаемый Ливией, Ираком, Ираном?
   Только 15 процентов американце