ебования.
Наши требования прежние: все дети, учительница и шофер должны быть осво-
бождены.
   Якшиянц: Да,  конечно. Теперь об экипаже самолета. Пусть они выйдут в
рубашках, чтобы было видно: никакого сверхсекретного оружия при них нет.
   Зайцев: Еще один вопрос.  Надо сообщить ваши данные.  Вы же летите за
границу. Фамилии, имя, отчество, год рождения, место жительства.
   Якшиянц: На это я ребят уговорить не могу. У некоторых родители ниче-
го не знают. И они не хотят, чтоб знали.
   Зайцев: Скажи хотя бы точное количество людей, чтобы сообщить, сколь-
ко человек летит.
   Якшиянц: Герман говорить не хочет,  Ахат,  Гриша - тоже. Они скажут в
самолете.
   Зайцев: Я понял тебя. Сейчас готовим бронежилеты, оружие. Убедительно
прошу: не нервничайте, если что - связь со мной.
   Якшиянц: Приносить оружие частями. Передавать в окошко.
   Зайцев: Экипаж и специалисты, которые будут готовить машину к вылету,
пошли к самолету.
   Ну вот  и наступил их час.  Заместитель начальника шереметьевской эс-
кадрильи Вячеслав Балашов оглядел экипаж.
   Командир Александр Божков.  Летчик,  что надо, и в личном деле запись
"первый класс", и в работе - первоклассный пилот. Работал в ледовой раз-
ведке, в широковысотных арктических экспедициях, летал в Афганистан.
   Второй пилот - Александр Гончаров. Сибиряк, красноярец. Молчун, слова
не вытянешь,  надежен в полете и на земле. Пилотировал "Аннушку", Як-40,
Ил-86.
   Штурман Сергей Грибалев.  Работал штурманом вертолетного отряда в Тю-
менской области.  Летал на "точки" - к нефтяникам,  геологам, охотникам.
Позже облетел всю Европу, Юго-Восточную Азию.
   Старший бортинженер  авиаотряда  Юрий  Ермилов.  Опытен.  Знавал  еще
Ту-114. Попадал в переделки - садился со сломанным шасси, однажды закли-
нило тягу руля,  а за спиной двести пассажиров. Но нашел выход из крити-
ческой ситуации.
   Радист Александр Горлов.  Прошел три антарктических экспедиции. Самая
сложная - на корабле "Сомов". За тот героический рейс получил орден.
   Бортоператор-инструктор Борис Ходусов и его  молодой  коллега  Виктор
Алпатов.  Борис  начинал еще бортпроводником,  потом участвовал в первом
полете Ил-76 в Антарктиду.  Виктор - самый молодой  в  экипаже.  Окончил
авиационно-техническое  училище,  работал в конструкторском бюро.  И вот
потянуло в небо.
   "Что ж,  ребята как на подбор",  - подумал Балашов и кивнул  экипажу:
вперед, пилоты! Отступать некуда. Перед выходом на летное поле задержал-
ся:
   - Только вот что,  мужики,  разное увидим. Но с бандитами ни-ни, пре-
дельная вежливость. От нашей выдержки зависит жизнь детей.
   Они шагнули за порог. Поле аэродрома лизал колючий зимний ветер, низ-
кие облака,  казалось, зависли над самыми самолетами. Автобус стоял нев-
далеке. Тихий, мрачный, с зашторенными окнами. Главарь банды вновь вышел
на связь со штабом.
   Якшиянц: Тамара не думает лететь?
   Зайцев: Тамары здесь нет. Она ушла.
   Якшиянц: Не хочет?
   Зайцев: Павел, сейчас товарищи по одному, какусловились, будут подно-
сить бронежилеты.
   Якшиянц: А оружие?
   Зайцев: Потом принесут оружие.
   Якшиянц: Ждем и наблюдаем.
   К первой встрече с бандитами были готовы начальник отдела Ставрополь-
ского УКГБ Евгений Шереметьев и сотрудник "Альфы" Валерий Бочков.
   Бандиты вновь на связи.
   Муравлев: Нам вроде сказали, что кто-то будет идти. Но никого не вид-
но.
   Зайцев: Пошел товарищ.
   Муравлев: С какой стороны?
   Зайцев: Идет к автобусу.
   Первым понес  бронежилеты Шереметьев.  Ни одна шторка не шевельнулась
на окнах. Словно вымер автобус. Приоткрылась дверь. В темноте салона ни-
кого не было видно. Шереметьев приподнял руки: "Вот, мол, принес".
   На пороге появился неболшой мужчина - скуластое,  заросшее черной ще-
тиной лицо, впалые, с хищным наркотическим блеском глаза.
   - Я принес бронежилеты,  Павел, освобождай, как обещал, детей. Ядови-
тая усмешка скривила лицо бандита:
   - Я не Павел, я Геннадий.
   - Геннадий так Геннадий. Восемь комплектов будут, а пока два. За один
раз не утащить.
   Муравлев, стоявший сзади Якшиянца,  передал тому обрез,  спустился  с
подножки, стал слева, вплотную к Шереметьеву. Подстраховал главаря.
   - Пропусти в автобус,  - попросил сотрудник КГБ, - надо на детей гля-
нуть.
   Важно было и другое:  до сих пор неизвестно,  сколько бандитов?  Про-
сил-то восемь бронежилетов.
   Оказывается, темнил. Четверо их всего было. Заглянул Шереметьев в са-
лон, и сердце сжалось от боли: в духоте, в грязи, среди банок с горючим,
изнуренные,  уставшие, с потухшим взглядом сидели детишки. Но, слава Бо-
гу,  все живы.  Молоденькая учительница полными слез глазами глядела  на
Шереметьева. Подмигнул ей ободряюще: держись, Наташа.
   Потом начался торг. За бронежилет - ребенка.
   Следующим пришел  Бочков.  Бандиты  глянули на него,  угрюмо кивнули:
"Сложи у колес".  Чем-то не понравился им Валерий.  Комплекцией, что ли.
Очень уж могучий мужик.
   Снова у автобуса Шереметьев: в одной руке автомат, в другой снаряжен-
ный патронами магазин.
   Опять очередь Бочкова.  Передал Якшиянцу пистолет,  тот повертел его,
вставил магазин. Вернул Валерию: пробуй. Тот передернул затвор, нажал на
спусковой крючок.  Выстрела нет.  Бандит насторожился:  никак подвох? Но
Бочков уже понял в чем дело.  "Что ж ты магазин толком не дослал?" Прог-
ремел выстрел.
   Потом следователь долго будет пытать Валерия:  зачем,  мол,  стрелял?
Затем и стрелял, что нельзя было не стрелять.
   Протянул пистолет, заглянул в автобус:
   - Слушай,  Павел, я свое слово сдержал, оружие принес. Отдай мне дев-
чонок.
   Понимал: девочкам труднее,  да их всегда и больше в  классе.  Значит,
больше удастся освободить.
   - У  меня самого в доме две девочки.  Не мучай их.  Девочки стояли на
площадке у дверей.  Муравлев прикрывался ими, когда Бочков внизу с Якши-
янцем  вел переговоры.  Не получив ответа,  сотрудник группы "А" стал не
спеша снимать с площадки детей - одну,  другую.  Заглянул в салон:  есть
еще девочки?
   Взял четверых, а когда отошли от автобуса на несколько шагов, еще две
выпрыгнули.  Всего шестеро. Обнял за плечи, повел, а сам шепчет: "Что бы
ни случилось, не бойтесь и не бегите. Только не бегите." Вдруг за спиной
выстрел. Валерий крепче прижал к себе девочек, скомандовал: "Не бежать!"
Хотя у самого внутри все похолодело.
   Оказывается, бандиты проверяли автомат, выстрелили вверх, в люк авто-
буса.
   Каждая ходка Бочкова и Шереметьева - вызволенные дети. Двое, четверо,
шестеро...  всего  десять  человек.  Заложниками  оставались одиннадцать
мальчишек вместе с учительницей Натальей Ефимовой.
   Долго обсуждалась процедура пересадки из автобуса в самолет. Наконец,
казалось бы, решение принято...
   Зайцев: Павел,  я хотел бы уточнить некоторые вопросы. Мы с тобой оп-
ределились,  что дети идут до самолета, становятся в две линейки у трапа
и вы в это время поднимаетесь на борт. Так?
   Якшиянц: Знаете, что я вам скажу. В дальнейшем вы представьте все это
нам делать.  Так будет спокойнее.  Потому что можно придумать  и  другие
хитрости.
   Зайцев: Павел,  мы же с тобой договорились основательно.  Все, что вы
просили, мы сделали, требования выполнили. Ты согласен со мной?
   Якшиянц: Я согласен с тем решением, которое я принял.
   Зайцев: Павел, мы с тобой так не договаривались.
   Якшиянц: Мы договаривались, что дети останутся здесь.
   Зайцев: Правильно,  будут стоять у входного люка в две  шеренги.  Так
или нет?
   Якшиянц: Был такой момент. Но ситуация изменилась...
   Зайцев: Павел, давай, раз уж определились, будем держать слово.
   Якшиянц: Почему не даете с женой попрощаться по рации?
   Зайцев: Ее нет, она уехала домой, к ребенку.
   Якшиянц: Понятно...
   Зайцев: Павел,  как  мы все-таки определимся с детьми?  Давай оставим
вариант, который обговорили?
   Якшиянц: Вы считаете, он самый безопасный?
   Зайцев: Но мы же договорились, что будем поступать таким образом. Де-
ти выстроятся у самолета, вы пройдете, а дети уйдут к нам.
   Якшиянц: Так и будет. Только часть детей останется в автобусе.
   Зайцев: Повтори, я тебя не понял.
   Якшиянц: Часть детей останется в автобусе.
   Бандит обманул.  За  одиннадцать часов переговоров он не раз клялся в
честности,  вспоминал Родину,  честь, жену, дочь, но обманул нагло и ко-
варно. Вместе с экипажем заложниками вновь оставались дети.
   Террористы проводили детей в самолет, прикрываясь ими на случай напа-
дения.  В самолет заходили так:  сначала летчик,  потом ребенок, а уж за
ним бандит. Не забыли Шереметьева.
   Последним поднялся на борт Муравлев.  Произвел салют из обреза в воз-
дух и дико захохотал от радости.
   Бандит Герман Вишняков, по-хозяйски оглядев самолет, сказал, что зна-
ком с машиной, в прошлом служил в десанте, прыгал с парашютом.
   Еще один, не говоря ни слова, прошел в хвост самолета и занял там бо-
евую позицию.
   И тут новое требование Якшиянца: Шереметьев должен остаться в самоле-
те заложником вместо детей.
   Зачем это сделали бандиты,  остается только гадать, ведь в заложниках
у них недостатка не было. Может, ждали, что сорвется офицер КГБ. За вре-
мя их общения Якшиянц без конца тыкал Шереметьеву в грудь оружием,  гру-
бил,  дерзил. Но Евгений Григорьевич молча делал свое дело, старался ка-
заться спокойным,  сдержанным,  невозмутимым.  И на сей раз он только до
боли сжал зубы, сказал, мол, сходит в штаб, доложит, и назад с ответом.
   Ухмыльнулся бандит:
   - Утебя что, шеф, жены нет, детей, родителей? А может, утебя две жиз-
ни?
   В штабе,  услышав об этом,  дали прямой провод на Москву, на комитет.
Оттуда передали: в данном случае приказать не могут. Что ж, пришлось ид-
ти без приказа. Понимал, иначе бандиты не отпустят детей.
   Когда поднимался на борт, у входа стоял вооруженный Муравлев. Не обо-
рачиваясь, быстро зашептал:
   - Как отец, а? Как? Что еще говорит?
   - Одумайся, пока не поздно. Не позорь фамилии.
   - Поздно.  Передайте, пусть простит, если сможет. Шереметьев прошел в
салон,  кивнул Якшиянцу на детей,  которые, словно стайка испуганных во-
робьев, жались к учительнице.
   - Финтишь, Паша. Обещал же пацанов на земле оставить. Отпусти!..
   - Ты Тамару приведи,  тогда отпущу.  Без нее взлета не будет,  и дети
тут останутся.
   Что ответить бандиту? Даже если бы и можно было высказать все в лицо,
где же найти такие слова?  Как определить глубину человеческого падения?
Да и человек ли перед ним?  По виду вроде смахивает: голова, ноги, руки,
а по нутру - зверь, монстр, исчадие ада.
   Но кто бы он ни был - надо идти уговаривать Тамару Фотаки, жену Якши-
янца.  Вновь Тамару просили Пономарев,  Зайцев,  Шереметьев. Не соглаша-
лась,  отказывалась.  "Я не хочу к нему возвращаться. Ненавижу! " Больше
часа прошло с тех пор,  как покинул борт Евгений Григорьевич. И вот, на-
конец,  жена Якшиянца возвращается с ним в самолет.  Павел отводит ее  в
конец салона, что-то возбужденно говорит, объясняет. Тамара тоже не мол-
чит, просит отпустить детей.
   - Черт с тобой!  - орет бандит и подбегает к Шереметьеву:  -  Молись,
твоя взяла. Выгружай детей.
   Наташа с Тамарой начинают спускать на землю вконец измученных ребяти-
шек.  Внизу их принимает Бочков, другие сотрудники группы. Подходить че-
кистам к трапу опасно, поэтому они стояли с другой стороны самолета, так
и считали спускающихся детишек.  Один,  два... пять... одиннадцать. Пос-
ледней сошла учительница.
   Наступило временное облегчение.  За много часов тяжелейшей психологи-
ческой дуэли - первая победа.  Все дети живы, вырваны из рук мясника. На
борту в качестве заложников остались экипаж и Женя Шереметьев.  Но они -
взрослые,  закаленные люди,  бывавшие не раз в переделках,  они выдюжат.
Теперь с бандитами говорить попроще.
   "Альфа" была готова к штурму. Группа захвата, засевшая в пожарном де-
по,  находилась там почти сутки.  Ребята были в любую минуту готовы  по-
жертвовать собой,  чтобы уничтожить бандитов, освободить заложников. Од-
нако пока не пришло их время.
   Бочков принес к трапу самолета три мешка денег.  Якшиянц  все  больше
нервничал,  грозил, тыкал пистолетом в лицо Шереметьеву. Он никак не мог
поверить, что операция удалась, их выпустят, они взлетят.
   Запущены двигатели.  Якшиянц мечется по салону. Шереметьев опускается
на пол самолета.  Пистолет в грудь,  команда:  "Руки за голову!" Евгений
Григорьевич повинуется.  Но вот в проем двери влетает мешок с  деньгами.
Бочков кричит снизу:
   - Павел, отдай Шереметьева!
   - Гони "бабки"!
   Еще один мешок падает к ногам Якшиянца.
   - Всему есть мера терпенья, слышишь? Давай Шереметьева!
   - Еще мешок! - требует бандит.
   Когда на борту оказываются все три мешка, он выглядывает в дверь:
   - Не хочет Шереметьев выходить, понял!
   - Ах ты, подонок! - взрывается Бочков. - Да тебе, сволочи, вообще ве-
рить нельзя. Веди мне Шереметьева, я с ним поговорю.
   Бандит растерялся. За полсуток увещеваний так с ним никто не разгова-
ривал.  Шереметьева  вытолкнули к дверям,  Бочков и Кирсанов приняли его
внизу.
   Все ушли,  у самолета остался один Бочков.  Присутствие его  у  трапа
нервировало бандитов, они боялись штурма. На этом Бочков и сыграл. Через
члена экипажа передал требование:  соблюдать договоренность, вернуть ав-
томат.
   На сей раз они подчинились быстро - выбросили на полосу автомат. Боч-
ков подобрал его,  стер снег с приклада: "Так-то легче с вами разговари-
вать..."
   Он до  последнего был уверен,  сейчас группа захвата пойдет на штурм.
Самолет знакомый:  успеют они выстрелить,  не успеют - это уж  не  столь
важно. Скрутят их ребята, сомнений нет.
   Поразило, когда лайнер стал выруливать на старт. Не принято в "Альфе"
задавать вопросы командиру, но тут не сдержался Бочков.
   - Мы что же, выпускаем их?
   Зайцев и сам, наверное, не до конца поверил в это. Столько сил истра-
чено, так измывались бандиты над детьми, жизнью рисковали бойцы, и вдруг
натебе - скатертью дорога, с миллионами за границу.
   - Есть команда отпустить, - чуть слышно прошептал Зайцев сразу охрип-
шим голосом, неотрывно глядя, как бежит по полосе Ил-76.
   - Есть команда, Валера...
   Никто еще не знал - ни Зайцев,  ни Бочков, что по дипломатическим ка-
налам Израиль дал добро на выдачу бандитов. Так стоило ли рисковать эки-
пажем, бойцами группы, самолетом?
   Маршрут был непростой.  В Тель-Авиве никто из пилотов не был.  Трасса
незнакомая,  проходит через Турцию,  Кипр.  Где-то за Сухуми с  экипажем
попрощался советский,  родной диспетчер.  Пожелал доброго пути. Да уж на
"доброту" бандитов грехжаловаться:  с летчиков перед рейсом сняли наруч-
ники, а над Анкарой "Павлуша", как окрестили пилоты главного головореза,
забежал в кабину, стал совать деньги. Говорил, что в знак благодарности,
за работу.
   Пришлось взять, чтоб не обидеть "хозяина". Опять же, валюта государс-
твенная, у командира экипажа будет сохраннее.
   Бандиты, раскрыв мешки, распихивали по карманам доллары, франки, фун-
ты стерлингов.  Вишняков,  приняв очередную порцию наркотиков, матерился
от досады, что надел узкие джинсы: беда, деньги в карманы не лезут.
   Радист Александр Горлов держал связь с диспетчером  на  Кипре,  когда
"Павлуша" дернул его за рукав:
   - Слушай,  а вы нас правильно везете?  Не по кругу катаете, как ирку-
тян?
   Хотелось врезать бандиту,  чтоб башка с резьбы  слетела,  да  нельзя.
Горлов кивнул:
   - Иди к штурману, он все покажет...
   Штурман ткнул пальцем вниз:  смотри,  мол,  под крылом Кипр.  Якшиянц
вроде успокоился, ушел в салон. Там рабочие места бортоператоров - Бори-
са Ходусова и Виктора Алпатова.  Бандита потянуло на откровения. Поведал
биографию.  Крутая жизнь, ничего не скажешь: из 38 лет 16 Якшиянц провел
в  тюрьмах  и лагерях.  Имеет две семьи.  От первой жены двое детей и от
второй, Тамары, ребенок. Алпатов спросил:
   - Неужто в детей смог бы стрелять?
   "Павлуша" долго думал, качал головой:
   - Не знаю.  В детей, может, и нет. А учителку... Надоела она мне. Из-
лил душу и Муравлев.  Тоже не повезло в жизни - дважды судим. Денег нет,
с квартирой проблема.  А вот работать неохота. Дома бросил жену и ребен-
ка.
   Под крылом был Израиль, самолет заходил на посадку. Якшиянц вновь за-
беспокоился, заглянул в кабину, поигрывал пистолетом.
   - Смотрите, мужики, Сирия нам не годится...
   Не годилась она и экипажу.
   Божков посадил самолет на одной из военных баз под  ТельАвивом.  База
уже была окружена войсками.
   Заглохли двигатели, и бортинженер Борис Ходусов открыл правую дверь.
   - Всем оставаться на местах! - заорал Якшиянц и оттолкнул Ходусова от
двери.
   Встречающих было трое.  Бандит приветствовал их пачками стодолларовых
купюр.
   - Презент! - широко улыбнулся "Павлуша".
   Однако хозяева от денег отказались. Страшная догадка пронзила Якшиян-
ца:  эти сволочи не туда посадили.  Разве могут в Израиле отказаться  от
долларов?
   Оказывается, могут.
   - Переводчика! - закричал террорист.
   Потребовал у  встречающих удостоверения личности.  Израильский солдат
вынул удостоверение. Что там прочел бандит - сложно сказать. С ним пыта-
лись объясниться по-французски, по-английски, по-немецки...
   - Боже мой,  - горько усмехнулась жена,  - он и по-русски-то с трудом
говорит.
   Свои услуги израильтянам предложили пилоты.  Но  Якшиянц  высокомерно
отказался - на иностранной территории не верил соотечественникам.
   Наконец прибыл переводчик и представители властей потребовали освобо-
дить экипаж,  немедленно сдаться.  У бандитов отобрали четыре пистолета,
охотничье ружье,  мешки с деньгами. Такой прием террористам не понравил-
ся, и они тут же предложили израильтянам миллион долларов за возможность
улететь в Южную Африку. Увы, и от этого миллиона встречающие отказались.
Единственное,  что разрешили террористам - "отдохнуть" в  камере  тюрьмы
Абу-Кебир.
   3 декабря 1986 года.  14.30 московского времени. Израильский междуна-
родный аэропорт Бен-Гурион.
   Группу сотрудников "Альфы",  прилетевших в Израиль, встречал предста-
витель Советского Союза Мартиросов,  работники полиции и спецслужб стра-
ны.  Сразу уточнили детали операции - когда и как осуществится  передача
террористов, оружия и денег.
   После этого сотрудники комитета выехали на военную базу, где и должны
были встретить террористов.  Однако их ждали осложнения. Некоторые депу-
таты кнессета от оппозиции стали возражать против выдачи бандитов,  ору-
жия и денег.
   После выступления депутатов оппозиции государственная машина закрути-
лась быстрее. Большинством голосов было принято единственно разумное ре-
шение:  вернуть преступников. Срочно послали за ними в тюрьму, разрешили
готовить самолет, тот же Ил-76, который угнали террористы.
   Вскоре на летное поле, к самолету, подкатил кортеж полицейских машин.
Бандиты были с завязанными глазами,  в наручниках.  Работники  спецслужб
Израиля устроили живой коридор,  провели по нему террористов.  Вверху, в
дверях самолета,  их приняли два сотрудника "Альфы". В Ил-76 усадили са-
мых агрессивных - главаря Якшиянца и его подручного Вишнякова.  Муравле-
ва,  Анастасова и Тамару Фотаки отправляли в другом лайнере. Здесь же, у
трапа, передали деньги и оружие. Самолеты взлетели и через несколько ча-
сов приземлились на московской земле. Первым сел Ил-76. Бандитов спусти-
ли  вниз,  с главаря сняли повязку.  В холодной декабрьской ночи над ко-
зырьком аэропорта нестерпимо ярко горели страшные  для  Якшиянца  слова:
"Москва. Шереметьево".
   Подкосились ноги,  поплыли ненавистные неоновые буквы. Сознание отка-
зывалось воспринимать реальность.  Тело Якшиянца обмякло, повисло на чь-
их-то сильных руках. Когда он пришел в себя, то спросил:
   - Что со мной будет? Расстреляют?
   - Пряников дадут,  - сказал кто-то за спиной. Суд приговорил Якшиянца
к 15 годам лишения свободы, с отбыванием всего срока в тюрьме.


   Досье "Альфы"

   "Альфа" -  уникальное и единст