ись в толпу, стояли пленные гвардейцы. Оружия у
них не было, но в руках они держали белые наволочки.
   Берлев взял  у одного из гвардейцев наволочку,  заглянул внутрь:  там
лежали десятка два автоматных магазинов. Он вспомнил ящики с гранатами у
оконных проемов на втором этаже. "Основательно вооружились ребята, толь-
ко вот не успели. Хотя как сказать, только что увезли тела убитых Генна-
дия Зудина, Бояринова, Якушева, Суворова из "Зенита".
   Подошел Виктор Карпухин.
   - Николай,  надо  дочерей Амина в медсанбат отвезти.  Берлев подогнал
машину, усадил девчонок. У одной ранение в колено, у другой осколок про-
бил икроножную мышцу.
   Теперь они ехали обратно, кружили вокруг дворца, спускаясь по серпан-
тину вниз,  в расположение "мусульманского батальона".  Не верилось, что
со времени сигнала,  бросившего людей на штурм, прошел какой-нибудь час.
Совсем недавно локоть к локтю сидели они за ужином с Генкой Зудиным, шу-
тили, а теперь нет Генки и Димы
   Волкова нет.  Паша Климов тяжело ранен в живот.  Кто знает: выживет -
не выживет?
   Говорят, сегодня ночью всех раненых перебрасывают в Союз.  Вот только
куда - в Москву,  в Ташкент?  Лучше бы в Москву, столица, врачи получше.
Сюда бы Игоря Коваленко из института Склифосовского.  Не врач,  а Бог  в
своем деле. Берлев лечился у него. Да и других ребят устраивал по старой
дружбе. Ивона, например, когда тот повредил ногу на парашютных прыжках.
   Он поглядел в бледные, испуганные лица девчонок, дочерей Амина, попы-
тался улыбнуться,  да как-то не улыбалось. За окном тянулись редкие сады
по снежным склонам горы, дорога - серая, однообразная.
   "Размечтался, - горько подумал про себя Берлев, - где мы, а где Кова-
ленко со своим "Склифом".  Тысячи верст". А что если брякнуть ему по те-
лефону? - мелькнула безумная мысль. Но так ли уж она безумна?
   ...В медсанбате сдали раненых, и Берлев занял место старшего машины.
   - Теперь куда, товарищ майор? - солдат-водитель ждал команды.
   - Давай-ка,  родной, гони в посольство. Знаешь дорогу? Солдат кивнул:
будет сделано. УАЗ рванулся с места. В посольстве помогли старые связи -
его еще помнили по предыдущей командировке. Но телефонная линия была за-
нята и занята.  Телефонистка только со вздохом разводила руками и, убрав
микрофон подальше, шептала: - Андропов говорит с послом.
   Когда через полчаса Берлев заглядывал вновь,  она стучала пальчиком в
наушники, едва шевеля губами. Николай Васильевич поначалу даже не понял:
кто? Потом дошло: Брежнев!
   С четвертого или пятого раза ему повезло.  Он назвал номер телефона в
Москве, и в трубке через минуту услышал бархатный голос Коваленко. Каза-
лось, он стоял рядом, вышел в соседнюю комнату.
   - Игорь Леонидович? Игорь! Ты меня слышишь?
   - Да слышу, Коль, чего шумишь? Привет.
   - Игорь,  у меня времени в обрез. У нас ребята тяжело ранены. Собирай
своих мужиков - и к нам.
   - Это куда - к вам, объясни толком, что случилось?
   - Толком не могу.
   - Понял. Но хоть куда лететь?
   - Думаю, в Ташкент.
   - Самолет нужен.  Ладно, Коля, позвоню Ивону. Все сделаем. И он дейс-
твительно сделал все.  Через полчаса в московском кабинете замначальника
группы "А" раздался звонок.
   - Здравствуй,  Роберт Петрович.  Это Коваленко.  В общем, мы собираем
группу врачей.  Наверно,  профессор Каньшин ее возглавит. Он - светило в
гнойной хирургии. За тобой самолет.
   Ивон потерял  дар речи.  Суперсекретная операция КГБ стала известна в
"Склифе".  Роберта Петровича прошиб холодный пот:  он, как никто другой,
понимал, чем это пахнет.
   - Ты откуда знаешь, Игорь Леонидович?
   - Успокойся, я ничего не знаю и знать не хочу, что там случилось. Ко-
ля Берлев с места событий позвонил: много серьезных ранений. Ты что, Ро-
берт,  хочешь  своих  ребят отдать в руки комитетских костоломов?  Беги,
докладай начальству, выбивай самолет.
   Ивон доложил по команде. Зампред Пирожков взъярился. Разглашена госу-
дарственная тайна! Какому-то врачу чуть ли не по прямому проводу о поте-
рях и раненых докладывает майор КГБ.  "У нас что,  в комитете врачей  не
хватает! - кричал генерал. - Не хватит, возьмем в Министерстве обороны и
заставим их закрыть рот покрепче.  Люди в погонах поймут. А тут какой-то
Коваленко из "Склифа":  "Здрасьте,  я ваша тетя!  Тоже мне светило меди-
цинской науки, спаситель!"
   И добавил:  "Ладно,  вернутся - спросим с этих героев".  Зампред снял
трубку прямого телефона, доложил обстановку Андропову.
   Юрий Владимирович  насчет  государственной тайны не вспоминал,  велел
подготовить медикам самолет,  оказать всяческую помощь и проявить внима-
ние.
   Второго января,  почти одновременно из Москвы и Ленинграда,  вылетели
два самолета:  оба держали курс на Ташкент.  В первом  летели  профессор
Каньшин, Коваленко с группой врачей своего института, во втором - специ-
алисты Военно-медицинской академии.
   А несколькими днями раньше  в  Ташкент  из  Кабула  вылетали  раненые
участники штурма дворца.  Их выносили из посольства и укладывали в сани-
тарные машины со всеми мерами  предосторожности,  накрыв  предварительно
матрацами. Машины до аэропорта сопровождал бронетранспортер. В них боль-
ше не стреляли.
   В передний салон положили "тяжелых" - Емышева  без  руки,  Федосеева,
Кувылина, Кузнецова, раненных в ноги, Климова, раненного в живот.
   Перед отлетом  сделали  уколы,  боль слегка поутихла и Сергей Кувылин
пытался уснуть.  Уходил в прошлое рев "Шилок", свист пуль, стоны раненых
в медсанбате. Рядом с ним, через проход, лежал Кузнецов.
   Кувылин услышал сквозь дрему как кто-то,  склонившись над Кузнецовым,
сказал:
   - Ну как ты, Гена? Ничего, держись. А мы узел связи распотрошили. Все
нормально. Взорвали да и дело с концом.
   Сергей удивился:  кто это там узел "потрошил"?  Голос незнакомый,  со
спины человека не узнать. Может, Бояринов воскрес? Кроме него и Боярино-
ва на узле никого не было.
   - Слышь, а когда ты узел взрывал?
   Склонившийся над Кузнецовым чуть повернул голову:
   - Утром, когда рассвело.
   - Так тогда его надо было уже восстанавливать.
   - А ты кто?
   - Я как раз из тех, кто узел уничтожил.
   Тот поднялся с колен и, не оглядываясь, вышел, скрылся в другом сало-
не. Кувылин слушал, как гудят двигатели и думал. Нет, не лавры героя его
беспокоили.  Он впервые задумался о том, что станется с ними, когда вер-
нутся в Союз,  в Москву.  По-старому не будет.  Жизнь их  изменится.  Но
как?..
   Павел Климов попал в руки профессора Каньшина, и он буквально вытянул
мужика с того света. Емышев с Федосеевым оказались в хирургии. На первом
же  осмотре  Емышев  увидел  из-под халата доктора генеральские лампасы,
удивился. А после долгого осмотра комиссией, кивнув на собственную куль-
тю, брякнул, явно обидев медиков:
   - Ну что, ребята, пишите диссертации?
   Доктора притихли, а генерал нахмурил брови:
   - Мы не диссертации сюда приехали писать,  а лечить.  А пожалуй,  зря
обиделись, ведь его культя стала как бы первым практическим пособием для
будущих врачей афганской войны.  Часто ли им приходилось видеть тогда, в
1979-м,  подобные огнестрельные ранения? Отечественная война закончилась
почти  тридцать пять лет назад - несколько поколений медиков учили воен-
но-полевую хирургию лишь по учебникам.  А тут все как на войне. Не хотел
майор Емышев обидеть генерала, да вышло так нескладно. Хотя, может быть,
кто-то и защитил диссертацию на их ранах - первых ранах афганской войны.
   Шутил майор,  а сам мучительно думал,  как жить дальше.  Правая  рука
оторвана:  ни писать, ни коробок спичек взять, чтоб сигарету самому при-
курить. Вспомнился и Маресьев, и преподаватель в их Высшей школе КГБ Ла-
рин,  который без ног и без одной руки машину водил. Пример - дело хоро-
шее,  но каждый свое горе хлебает в одиночку.  И тут никто не мог помочь
Валерию Петровичу, эту дорогу ему предстояло пройти самому.
   ...Новый 1980 год они встречали в Ташкенте.  В госпиталь с утра прие-
хали ребята из Комитета республики, привезли угощения, поделились слуха-
ми. Говорят, всем, кто ранен, - Героя, остальным - ордена Ленина.
   Позже к вечеру поступили новые данные,  самые последние,  уточненные.
Привез их вместе с шампанским и фруктами веселый узбек, начальник отдела
ташкентского УКГБ.  Клялся,  что выведал их от первых лиц Узбекистана, а
те уж,  знамо дело, из Москвы. "В общем, мужики, - смеялся узбек, распи-
хивая по тумбочкам груши,  яблоки, хурму, - пятерым или шестерым - Героя
Советского Союза, всем другим - Ленина и Красного Знамени".
   Так нежданно-негаданно даже для себя самих они стали Героями. В Моск-
ве их встречали радушно, но руководство было в растерянности. Отправляли
на обычное задание - посольство охранять,  а случилось по  тем  временам
уму непостижимое:  считай,  всем поголовно ордена,  да какие!  О которых
иной чекист, и не один десяток лет пропахав, не мечтал - Красного Знаме-
ни, Ленина. И прошло-то совсем ничего - неделя. Что касается убитых, тут
единодушие было общее - наградить надо. Убитым не завидовал никто. Вот с
живыми сложнее.
   Тем не менее, представления готовились, писались, переписывались. По-
том бумаги ушли куда-то по команде,  и наступило затишье. Казалось, и не
было 27 декабря, Кабула, дворца Долина в Дар-ульамане.
   Раскрыта, пожалуй, самая загадочная, тщательно оберегаемая и хранимая
в тайне страница - штурм дворца и других объектов Кабула.


   Младший сержант Зудин.

   Однако мы не ответили еще на один вопрос, думается, не менее интерес-
ный:  где в эту ночь находился Бабрак,  чем занимались он и его  будущие
министры  в последующие дни,  ведь в основной резиденции-дворце Арк оче-
редной руководитель страны появился 7 января,  спустя две  недели  после
захвата власти.
   Чтобы прояснить ситуацию, вернемся к 14 декабря 1979 года, когда Баб-
рак и его соратники были в срочном порядке вывезены из Баграма. Валентин
Иванович Шергин,  руководитель охраны Бабрака,  вспоминает, что самолет,
сразу оторвавшись от земли,  резко пошел ввысь и пилот, тревожно огляды-
вая город внизу, произнес: "Если сейчас не собьют, еще поживем".
   Судьба им  улыбнулась  -  через  несколько часов их принимал Ташкент,
знакомая роскошная дача Рашидова.  Четверо человек во главе с Юрием Изо-
товым  остались на охране,  остальные были отозваны в Москву.  Через два
дня они вновь возвратились в Ташкент и уже 23  декабря  все  вместе,  со
своими подопечными, вылетели в Баграм.
   Случилось так, что при посадке в Баграме, по приказу начальника аэро-
порта,  выключили сигнальные огни на взлетно-посадочной  полосе.  Спасло
лишь удивительное мастерство пилотов.  Приходилось говорить с летчиками:
они считают,  самолет был обречен.  Сразу после посадки начальника аэро-
порта арестовали бойцы "Зенита".
   Вновь знакомые капониры.  В одном из них,  вместе с охраной, поселили
Бабрака и Анахиту, в другом - Ватанджара, Нура, Сарвари, Гулябзоя и нес-
колько сотрудников группы "А".
   Жили вместе, делились и хлебом, и консервами, запасенными еще в Моск-
ве и Ташкенте.  В капонирах самый жесткий режим  секретности.  Охранники
Шергина старались не встречаться даже со своими товарищами из группы Ро-
манова, когда те прилетели в Баграм.
   27 декабря вечером Борис Чичерин позвал Изотова. - Пойдем, Юрий Анто-
нович, поприсутствуем на историческом событии.
   Когда они  вошли  в капонир,  за столом сидели все их подопечные,  во
главе с Бабраком и что-то горячо обсуждали.  Изотов вопросительно взгля-
нул на Бориса. Тот прислушался к разговору, кивнул:
   - Заседание Политбюро.  Как у нас в революцию, перед решающим штурмом
распределяют обязанности: кому куда идти.
   - Ну и что решили? - спросил Изотов.
   - По-моему,  Гулябзой на дворец,  Нур - на Царандой,  Ватанджар -  на
узел связи...
   Когда закончилось заседание,  первыми уехали Сарвари,  Гулябзой,  Ва-
танджар, потом Нур. В капонире остались только Бабрак и Анахита.
   Стемнело. Колонна бронетранспортеров под прикрытием трех танков  выд-
винулась из Баграма.  К утру, совершив марш, она должна была войти в Ка-
бул.  В середине колонны,  в одном из БТРов находились Бабрак Кармаль  и
Анахита. Здесь же, как всегда рядом, Шергин и Изотов.
   Валентин Иванович  сидел  сверху,  в люке бронетранспортера,  когда в
шлемофоне прозвучал взволнованный голос  командира  головного  танка.  -
Первый... первый... Танки справа!
   Шергин уже  и  сам увидел башни афганских танков метрах в двухстах от
дороги.  Жерла орудий,  словно принюхиваясь, повернулись в их сторону. -
Стоп колонне! - скомандовал он.
   И тут  же  ближайший к бронетранспортеру танк сдал назад и прикрыл их
своей броней. - Вперед!
   Валентин Иванович порадовался за танкистов:  ребята знают свое  дело.
Афганские  танки  угрюмо и молча проводили их колонну черными зевами пу-
шек. Но с места двинуться не посмели.
   С рассветом колонна входила в  Кабул.  По  всему  чувствовалось,  что
ночью здесь был бой: у дороги несколько подбитых танков, разрушенные до-
ма. Однако ночной бой не напугал жителей столицы. Они по-прежнему спеши-
ли по своим делам,  некоторые останавливались,  приветственно помахивали
рукой. Никто не прятался, не убегал. Не прозвучало ни одного выстрела.
   Танки и бронетранспортеры выдвинулись к зданию  Царандоя.  Изотов  со
своими  подчиненными  остался охранять Кармаля,  теперь уже Генерального
секретаря ЦК Народно-демократической партии Афганистана,  и его соратни-
ков,  а  Шергин поехал в посольство.  Там он встретил Михаила Романова и
Глеба Толстикова,  которые рассказали о гибели Зудина, Волкова, Боярино-
ва, еще двух ребят из "Зенита", о тяжелых ранениях Емышева, Климова, Фе-
досеева.
   Шергин, получив указание от резидента, возвратился в здание Царандоя.
Ночевать решили здесь.  Бойцам группы "А" была придана рота десантников.
Ночь прошла сравнительно спокойно.
   Утром место пребывания сменили и сутки находились на территории одной
из воинских частей афганской армии. Потом переехали на правительственную
гостевую виллу,  которая  располагалась  на  самой  окраине  Кабула,  за
Дар-уль-аманом.  Прежде здесь жили высокие гости, приезжавшие с визитами
в страну. Здесь любил останавливаться Предсовмина А. Н. Косыгин.
   Однако вилла Шергину и Изотову не понравилась. Доложили в посольство,
и тут же нарвались на окрик: что вы там капризничаете, условия для жизни
отличные...
   И вправду,  комфорта было достаточно,  но охрану  беспокоило  другое:
вилла располагалась у подножия горы,  рядом с кишлаком. Если смотреть из
кишлака,  территория виллы как на ладони. Но смотреть можно всяко, и че-
рез оптический прицел, например.
   Эти аргументы  в  споре с представителями резидента и привел Валентин
Шергин,  однако опасения охраны вызвали  лишь  раздражение  руководства:
мол, не успели приехать, оглядеться, а уже указываете старожилам.
   Что ж, приказ есть приказ. Продумали систему охраны, выставили посты.
Однако жизнь не остановить. Решили Новый год отметить. Раздобыли бутылку
шампанского,  накрыли  стол.  Время уже к двенадцати,  налили по бокалу,
чтобы старый год проводить,  неожиданно Изотова  вызывает  Бабрак.  Юрий
ушел, пришлось его ждать. Зато, возвратившись, он поднял бокал, улыбнул-
ся товарищам:
   - Бабрак Кармаль поздравляет нас с Новым годом.  Но выпить не успели.
За окном, в морозной темени сухо простучала автоматная очередь. В комна-
ту вбежал начальник караула: "Нас обстреляли из кишлака!"
   Пришлось взять в подмогу несколько солдат-десантников, пошарить в ок-
рестностях виллы.  Ничего не нашли. Ночь глуха и морозна. У водонапорной
башни, которая была рядом с кишлаком, выставили пост. Вернулись за стол.
Новый 1980 год уже наступил, выпили вдогонку.
   И вновь  стрельба,  опять тревога.  Заняли круговую оборону.  Вспышки
выстрелов были видны рядом с башней.  Кто-то открыл ответную беспорядоч-
ную стрельбу,  десантники даже из БМД снаряд выпустили. Потом, когда ра-
зобрались,  оказалось,  по нашему часовому сделали несколько  залпов  из
кишлака,  он  тоже дал очередь.  Вспышки его автомата и увидели с виллы,
поспешили обстрелять. К счастью, солдат укрылся, остался жив.
   Да, в ту новогоднюю ночь им не суждено было вернуться за  праздничный
стол. Пришлось прочесывать кишлак.
   На вилле Бабрак Кармаль и члены Революционного совета пробыли еще не-
делю.  Отсюда почти никто не уезжал.  Чаще приезжали сюда. Здесь же Кар-
маль, к тому времени Генеральный секретарь ЦК НДПА, председатель Револю-
ционного совета, премьер-министр и главнокомандующий Вооруженными силами
ДРА провел первую пресс-конференцию.
   С переездом  во  дворец Арк,  резиденцию главы страны,  у сотрудников
группы "А" началась нелегкая каждодневная служба по охране и обеспечению
безопасности Бабрака. Они неотступно несли внутреннюю охрану, дежурили в
приемной и в комнате отдыха.  По периметру дворца были выставлены  посты
десантников,  за территорией резиденции - внешнее кольцо охраны - нацио-
нальные гвардейцы.  Многочисленные входы и выходы из дворца  перекрывали
бойцы "Зенита".
   На выездах  главу государства сопровождали все одиннадцать его охран-
ников.  Впереди ехал и расчищал путь Юрий Изотов, за ним в бронированном
"мерседесе",  за рулем которого был Анатолий Гречишников, - Бабрак, сле-
дом все остальные.
   Каждый выезд требовал полной мобилизации сил и  возможностей  охраны.
Движение на магистралях Кабула практически не регулировалось,  полиция о
маршруте кортежа ничего не знала,  да если бы и знала,  вряд ли бы могла
что-либо  предпринять.  Улицы  столицы многолюдны,  много бронетехники -
танков, боевых машин пехоты, бронетранспортеров.
   Изотов так вспоминает первые выезды Бабрака.  "Еду впереди, кулак по-
казываю в окно и пру на танк.  Другого выхода нет. Смотришь, отворачива-
ет. Не выбежишь, не объяснишь каждому, что глава государства едет. Прав-
да,  потом гвардию стали выставлять на посты по маршругу.  Но на них на-
дежды не было. Надеялись только на себя".
   Хотел бы подчеркнуть эти слова,  так как через несколько лет  Кармаль
на вопрос советского корреспондента, не смущало ли его, руководителя су-
веренного государства, что помещения дворца (а значит, и он сам) находи-
лись под контролем специальной охраны КГБ,  ответит: "Я много раз возму-
щался по этому поводу"
   А вот у руководителей той самой "специальной охраны" иное мнение.
   Валентин ШЕРГИН:
   - Отношения с Бабраком сложились самые добрые, совсем не такие, как у
службы безопасности с охраняемым,  а скорее,  как у соратников.  Мы были
рядом с ним всегда,  в самые трудные дни.  14 декабря, по тревоге, почти
на руках выносили их всех из капониров, сажали в самолет.
   В феврале,  когда в городе было неспокойно - жгли машины,  обстреляли
наше посольство,  убили несколько советских граждан, а оппозиция, собрав
под зеленое знамя ислама тысячи людей, двинула их на дворец Арк, - гото-
вы были умереть, защищая Бабрака.
   В день празднования Саурской революции на трибуне за  спиной  Кармаля
стоял наш Володя Тарасенко.  Мы отдали ему бронежилет. И случись покуше-
ние - нет сомнений,  Володя пожертвовал бы собой.  У него и задача была:
если что - закрываешь собой Бабрака.
   Все это Кармаль видел, понимал и отвечал теплом и благодарностью.
   23 февраля  у  Юры день рождения.  Помню,  его поздравить пришел весь
Ревсовет:  Бабрак, Анахита, Нур, Глябзой... А когда Анахита возвратилась
из  долгой зарубежной поездки,  на аэродром от всех нас поехал встречать
ее Изотов.  Он привез огромный букет роз,  но подойти не  решался:  там,
впереди,  стояли руководители государства,  посол Табеев. Словом, офици-
альная церемония. И вдруг Анахита видит его в толпе, отталкивает Табеева
и с криком: "Юра!" - бросается к Изотову.
   На следующий день нас вызвал к себе и "пропесочил" генерал Иванов: вы
что там себе позволяете?..
   Думаю, если бы мы были просто наемными охранниками,  к нам не относи-
лись бы с такой теплотой и уважением.
   А потом