этим сказать? Что ты любишь меня, так, что ли?
   - Именно это я и говорил.
   - Ты опять лжешь, Джо?
   - Нет, мэм.
   - Ты уверен, что это не утешительное вранье последней минуты узника  на
пороге смерти? Или ты действительно любишь меня?
   Джо повторил, что определенно любит ее.
   - Тогда почему ты сдаешься?
   - То есть?
   Мэйзи  оглядела  комнату,  серые  шлакоблочные  стены   и   видеокамеры
наблюдения.
   - Ты сидишь здесь как Жанна д'Арк и ждешь, пока эти мудаки не придут  и
не поджарят тебя на электрическом стуле? Что я должна думать?
   - Если у тебя есть какие-нибудь идеи, я рад их выслушать.
   - Адвокат... что-нибудь такое... не знаю. Должен быть выход.
   Джо ощутил приступ грусти, глубокой, как черный колодец у него внутри.
   - Горькая правда, Мэйзи, в том, что Игра закончена. Старик Джо идет  на
мыловарню. А такая девушка, как ты... у  которой  есть  будущее...  должна
повернуться, уйти и никогда не оглядываться.
   - Пошел ты...
   Джо усмехнулся:
   - Упряма, как всегда.
   - Дело в том, Джо, что ты очень многого обо мне не знаешь, помимо любви
к орехам. - Мэйзи потерла ладони,  будто  составляя  в  уме  список  таких
вещей, и он видел, что ее  глаза  переполняются,  уголки  глаз  блестят  и
набухают от слез. Губы ее дрожали, краска сбежала с лица. У нее вдруг стал
больной вид, как у человека, который проглотил целый ящик боли.
   - Давай посмотрим. Во-первых, я фанатка Элвиса  Пресли.  Ты  это  знал,
Джоуи?
   - Мэйзи, прости, но...
   - Спорить могу, ты этого не знал... Да,  есть  еще  одна  вещь.  -  Она
щелкнула пальцами, как будто припомнив какую-то тривиальную  мелочь.  -  Я
беременна.
   Джо молча смотрел на Мэйзи.
   Она кивнула.
   - Ты не ослышался, Джо. Я беременна. Уже почти три месяца.
   Джо  попытался  заговорить,  но   слова   убежали   от   него   куда-то
далеко-далеко.



        "15"

   От внезапного звука глухого удара Мэйзи слегка подпрыгнула  и  чуть  не
выронила трубку, но та приклеилась к потной зажатой руке, и Мэйзи  держала
ее возле уха, ожидая ответа Джо.  Сквозь  захватанное  стекло  она  видела
устремленные на нее поблескивающие  глаза  Джо,  но  не  могла  понять  их
выражение, и это пугало ее до  смерти.  У  нее  в  голове  пронеслись  все
типичные вопросы: обрадовался ли он? Испугался? Сквозь стекло  он  казался
сердитым, испуганным и грустным одновременно. Тогда Мэйзи опустила глаза и
увидела, что он хлопнул по стеклу ладонью.
   Этот жест был почти непроизвольным,  будто  Джо  потерял  контроль  над
рукой, но чем больше смотрела Мэйзи на большую мозолистую  ладонь,  плотно
прижатую к стеклу, тем больше она понимала, что этот жест  был  выражением
чего-то более глубокого, чего-то невысказанного, чего-то чудесного.
   Из трубки донесся потрескивающий голос Джо:
   - Это самая лучшая новость за весь сегодняшний день.
   Мэйзи улыбнулась сквозь слезы и прижала свою ладонь к  стеклу  напротив
его руки. Сперва это было так трогательно, эта тюремная мизансцена  -  две
прижатые  друг  к  другу  ладони,  разделенные   холодным,   бесстрастным,
захватанным плексигласом. Мэйзи столько раз видела это в кино.  Но  сейчас
чувства завладели ею, и она медленно подняла глаза,  встретив  взгляд  Джо
сквозь стекло, и между ними вспыхнула невидимая искра, спускаясь к ладоням
по сухожилиям, и руки их ответили.
   - Я люблю тебя, детка.
   Шепот Джо в телефоне прозвучал как заключительные слова молитвы.
   Теперь ладонь Мэйзи прилипла к плексигласу.
   - Я не хотела вот так это на тебя вываливать, Джо, - шепнула она. Глаза
ее жгло слезами, голос стал хриплый от эмоций, гормоны заплясали в  крови.
Она подходила ко второй  трети  беременности,  и  хотя  еще  это  не  было
особенно заметно - только живот "тал чуть толще,  но  приливы  эмоций  уже
бушевали вовсю. Настроение ее металось покруче  тасманийского  дьявола,  а
испытания, которым подверг ее  роман  с  Джо,  поднялись  до  вагнеровских
масштабов. Но все это больше ничего не значило, потому что теперь Джо  был
на ее стороне.
   Он обрадовался ее вести.
   Мэйзи ощутила идущую от грязного стекла и вливающуюся  в  нее  энергию,
близость и тепло, и закрыла глаза, и впивала этот поток.
   Звук дверного замка на той стороне комнаты разорвал это ощущение.
   - Ох!
   Мэйзи дернулась назад, оторвав руку от окна.
   За спиной Джо с кольцом ключей в руке  возник  молодой  охранник,  и  в
наушнике был слышен его приглушенный голос:
   - Извините, мистер Флад...
   У Мэйзи было такое чувство, будто с нее сорвали  кислородную  маску,  и
теперь вернулась  засушливая  атмосфера  тюрьмы.  Она  огляделась  вокруг,
пытаясь овладеть собой в пустынной комнате со шлакоблочными  стенами,  где
пахло немытым телом и приглушенными разговорами. На стекле с  двух  сторон
виднелись отпечатки рук друг напротив друга.
   - Извините, что прерываю. - Молодой охранник подходил  к  Джо,  неловко
потирая руки. - Но вас приказали доставить обратно в камеру.
   Джо поднялся, но трубка будто прилипла к его уху.
   - Мы  что-нибудь  придумаем,  лапонька,  не  волнуйся.  И  береги  себя
получше.
   - Погоди! - Мэйзи вскочила на ноги.  -  А  как  насчет  адвоката?  Джо?
Погоди! Я же могу часть денег потратить на адвоката!
   Джо положил трубку  на  рычаг,  не  отрывая  взгляда  от  Мэйзи.  Потом
поцеловал кончики пальцев и прикоснулся ими  к  стеклу.  Подмигнул  Мэйзи,
потом повернулся к охраннику и кивнул.
   У Мэйзи сердце колотилось в  горле,  страх  растекался  по  жилам,  как
холодная жидкая ртуть. Она сообразила, что, быть может,  в  последний  раз
взгляд ее касается Джо. Отец ее нерожденного ребенка.  Ее  любимый  Джо...
Глядя, как охранник ведет Джо через пустую комнату и  выводит  из  угловой
двери, Мэйзи поняла, что, может быть,  было  бы  легче,  если  бы  Джо  ее
отверг. А теперь, после этого безмолвного разговора  любви  через  угрюмый
плексиглас, Мэйзи  нерасторжимо  связана  с  мертвецом.  Джо  был  отмечен
печатью, отныне и навеки. Даже если ему дадут пожизненное  одиночное,  эти
хищники найдут способ до него добраться...
   - Джоуи! - Мэйзи прижалась к стеклу, ее мучительное дыхание оставило на
перегородке туманный след.
   - Джоуи, подожди... послушай... _Джоуи!_
   С той стороны стекла, у дальней стены комнаты, Джо выводили из  дверей.
В последнюю минуту, когда охранник закрывал за ним дверь, Джо  остановился
и оглянулся. Его пронзительный взгляд коснулся глаз Мэйзи, и она  внезапно
поняла, что, быть может, все не  так  плохо,  как  кажется.  Это  было  во
взгляде Джо, в странном проблеске в его глазах, в незаметном кивке.
   _У него был план_.


   Дождь начался поздно вечером, ворвавшись в округ Макаупин с запада, как
армия вторжения.
   На северной окраине Карлинвилля возле старой  части  колледжа  Блэкберн
узкая гравийная дорога  петляла  между  старыми  вязами,  рядами  грошовых
лавок, продуктовыми магазинчиками,  гаражами  и  грязными  закусочными.  В
конце этой дороги гремела под густым косым ливнем жестяная крыша бара "Бад
и Хэнк", и булькала вода в водостоках. Перед входом затормозил потрепанный
зеленый "кадиллак", и из него вышли два джентльмена - один белый и тучный,
другой черный и тощий, - поднимая на ходу воротники, и побежали к  входной
двери.
   Не перемолвившись ни словом, они нырнули внутрь.
   Главный зал бара "Бад  и  Хэнк",  прохладный  и  темный,  был  пропитан
запахами старого пива, въевшегося табачного дыма и дешевой  парфюмерии  от
миллионов одиноких субботних вечеров. Пол был деревянным и выщербленным, в
дальнем углу виднелся скудный бар. Крейтон  Лавдел  остановился  у  двери,
всматриваясь в едкий полумрак, отряхивая ботинки на  резиновом  придверном
коврике. Рядом с ним  стоял  Бернардо  Сабитини,  вытирая  капли  дождя  с
рукавов куртки, скептически поджав толстые губы.
   - Выпьете, мальчики?
   Голос слышался из-за стойки бара - от старикана с  угреватым  лицом,  в
линялой гавайке.
   - Мы кое-кого ждем, - ответил Лавдел.
   Бармен ткнул большим пальцем на  черную  лакированную  дверь  слева  от
стойки.
   - Я вспомнил, что кое-кто вас уже ждет.
   Лавдел и Сабитини удивленно  переглянулись  и  пошли  к  двери,  огибая
стойку бара.
   Задняя комната была погружена в тень. Темнота пахла сигарами и  дешевым
крепким пойлом. Посреди комнаты стоял круглый  стол,  и  на  его  фетровой
поверхности лежал круг желтого света от лампы с жестяным абажуром.  Лавдел
решил, что здесь собираются для игры настоящие парни из  округа  Макаупин.
Он оглядел затененные углы комнаты, проведя  глазами  по  штабелям  старых
коробок и ящиков из-под выпивки.
   Что-то пронеслось сзади, как летучая мышь, темное, веретенообразное.
   - Что за...
   Лавдел пригнулся. Мимо спланировала игральная карта, влетела в световой
конус над столом и завертелась на фетре, как закрученная на жребий монета.
Секунду повертевшись, карта упала лицом вверх, показав картинку. Это  была
карта таро - прекрасная картинка в стиле Возрождения. Скелет  с  косой  на
фоне темных зловещих облаков.
   _Смерть_.
   - Крысы на тонущем корабле готовы на все, - прошептала тень  у  них  за
спиной, и Лавдел немедленно нацелил на звук свой "смит-вессон".
   В жирной руке Сабитини как по  волшебству  оказался  полуавтоматический
пистолет.
   Блеск вороненого металла. Расширенные глаза. Нацеленные стволы.
   Синхронно в мгновение ока наставлены были пистолеты и щелкнули в унисон
курки  -  двадцать  миллиметров  последнего  аргумента,  -  но   тень   не
шевельнулась, не выхватила оружия, и Лавдел запсиховал, как ужаленный.
   - Ну-ка, покажи свою костлявую японскую задницу,  -  потребовал  Лавдел
сквозь стиснутые зубы. - А то я отстрелю ее тебе на фиг!
   Тишина.
   Где-то снаружи раскат грома потряс серый день.
   Мелькнула вспышка молнии, комната осветилась дрожащим сиянием, и в этот
раскаленный миг Лавдел увидел блеск чего-то металлического, упершегося ему
в пах. Горбатой луной сверкнуло всего в  нескольких  дюймах  бледное  лицо
Хиро Сакамото, держащего возле паха  Лавдел  а  изогнутую  бритву.  Лавдел
ощутил давление в висках - три киллера попали в ловушку верного  взаимного
уничтожения.
   - Дорогой мой Крейтон, - мурлыкнул японец, - ты никогда  не  давал  мне
повода тебе доверять, так почему же я должен это делать сейчас?
   - Перестань вешать мне на уши свою восточную лапшу, -  буркнул  Лавдел,
не отводя ствол пистолета от носа азиата.
   Он знал Хиро Сакамото уже много лет, с тех пор как этот японец  завалил
братьев Карлучини в Форт-Ли. И чем больше узнавал он  о  нем,  тем  больше
тайно восхищался  складом  его  ума.  Азиатским  складом  ума.  Сун-тзу  и
"Искусство войны" и прочая ерунда.  Лавдел  это  дело  уважал.  Но  сейчас
Сакамото стоял у всех на дороге, и что-то надо было делать.
   - У меня сто тысяч и одна причина, чтобы ты меня  выслушал,  -  рявкнул
Лавдел. - Одна причина - твоя часть приза в  этой  Игре,  если  мы  вместе
завалим этого ирландца, вторая - тупоносая из этой игрушки, если ты сейчас
же не уберешь эту штуку от моих яиц.
   Японца, кажется, это позабавило.
   - Это твое предложение?
   - Ага, - кивнул Лавдел. - Это мое предложение: работаем вместе.
   Сабитини рассмеялся и вдруг нацелился в Лавдела.
   - Это твоя очередная трепотня, ниггер. Мне эти игры надоели.
   Лавдел тяжело вздохнул. _Хреновы киллеры_.
   За окном вновь грохнуло, снова вспыхнули на стенах  тени  от  переплета
венецианского окна.
   - Слушайте, парни. - Голос Лавдела стал спокойным. - Мне лично положить
сверху, будете вы со мной в этом деле или нет. Я бы предпочел сам  накрыть
этого хмыря и взять себе все шесть за хлопоты. Но у  нас  тут  проблемы  с
правом проезда, вроде как на перегруженном перекрестке.
   - Говори, говори, - сказал Хиро.
   - На старого Слаггера вылезло слишком много местных охотников, понятно,
что я говорю? - Лавдел посмотрел на тонкое лезвие бритвы возле своих  яиц.
- Вроде как Вьетнам, где каждая собака стреляла.
   - И что из этого?
   Японец вдруг проявил какой-то интерес.
   - А то, что можно сократить  потери,  если  мы  организуемся  для  этой
работы.
   - Одна попытка. - Сабитини бормотал себе под нос, закатив глаза,  будто
слушая доступное одному  ему  радио.  -  Федерико,  я  так  и  сделаю,  un
momento... [минутку (итал.)]
   - С кем ты говоришь, мать твою?
   Лавдел,  не  отводя  пистолета  от  Хиро,  с  недоумением  взглянул  на
сицилийца.
   - Не твое дело!
   Сабитини взвел курок и ткнул Лавдела стволом в висок.
   - Легче, Бернардо, - ласково  сказал  Сакамото.  -  Кажется,  наш  юный
Крейтон говорит дело. Даже в большей степени, чем сам думает.
   - То есть? - спросил Лавдел, глядя в миндалевидные непроницаемые  глаза
Хиро.
   - То и есть. - Сакамото повернул голову к Сабитини. - Те  шальные  пули
могли быть не такими уж шальными.
   Лавдел секунду соображал.
   - Ты считаешь, что какой-то стрелок охотится _за нами_?
   Хиро вместо ответа повернулся к  Сабитини  и  глубоко  заглянул  в  его
глаза. Огромный сицилиец моргнул, слегка дернулся,  колеса  в  его  голове
пришли в движение. Горе и  безумие  на  его  лице  стали  сменяться  новым
выражением. Тишину нарушил новый удар грома.
   - Это возможно, - произнес Бернардо.
   И опустил пистолет.
   Хиро кивнул и снова повернулся к Лавделу.
   - Может быть, инстинкт тебя не подвел.
   - Спасибо, парни. - Лавдел глядел на тончайшее лезвие у себя между ног.
- Слов нет как я ценю вашу веру в меня.
   Хиро улыбнулся:
   - В данный момент цель скрывается за спиной закона. Я полагаю,  у  тебя
есть план?
   Лавдел сверкнул золотым зубом:
   - Если я не ошибаюсь,  его  скоро  отправят.  Возможно,  в  федеральную
тюрьму. Здесь и будет приведен в действие мой план. И если ты уберешь свой
гребаный нож от моих подвесков, я смогу вам о нем рассказать.


   Джо сидел в своей камере, пялясь на уныло-бежевые стены, слушая  глухое
гудение вентиляторов и думая  о  том,  что  сказала  Мэйзи.  В  голове  не
укладывалось. _Беременна_. Само это  казалось  Джо  каким-то  заклинанием,
волшебным, ужасающим и одновременно внушающим благоговение. "Я  беременна.
Уже почти три месяца". Эти слова эхом гремели в горячечном мозгу Джо и  от
них было не уйти. Это было на самом деле. Она сказала правду,  и  Джо  это
знал. Он ее обрюхатил, и назад дороги нет.
   _Беременна_.
   Джо охватил прилив незнакомых чувств,  поднявшихся  горячей  волной  из
груди. Он  представил  себе,  как  держит  в  неуклюжих  руках  крошечного
новорожденного. Невинное существо с завитками рыжих волос, губы  Мэйзи  на
его лице, как лепестки тюльпана, и карие глаза Джо. Новая  жизнь.  Впервые
Джо прибавлял жизнь, а не отнимал. Создавал, а не уничтожал. Но  столь  же
мощно, как эти отцовские фантазии, бурлили в подсознании  другие  течения,
темные предчувствия.
   Джо взглянул на потолок и ощутил в животе нервную дрожь.
   Вентиляционный люк, как затянутая железной сеткой пасть  дракона,  тихо
шипел. Медикаменты, которыми его накачали в лазарете, уже давно  перестали
действовать, и Джо ощущал зуд  в  швах  под  бинтами,  запястье  горело  в
микроволновой печи  острой  боли,  миллионы  крошечных  огненных  муравьев
ползали по задней стороне бедра, вспоротой  ножом  Каджуна.  И  над  левым
соском тоже горел огненный узелок -  старая  рана,  полученная  много  лет
назад. Случилось это в конце шестидесятых годов: клиент номер девять.  Это
был владелец стриптиз-клуба по имени Расти Каллагэн, столп общества  и  по
совместительству - организатор детской порнографии.  У  него  была  кличка
Тренер,  поскольку  считалось,  что  он  тренирует  детскую  баскетбольную
команду по воскресеньям в Грант-парке. Однажды утром Джо  навестил  его  в
аллее за клубом, и дело  кончилось  короткой  стычкой.  Оказалось,  что  у
Тренера с собой был  пистолет  тридцать  восьмого  калибра  со  срезанными
пулями, и он успел оцарапать Джо шею, пока тот его не положил.  Потом  Джо
удалил почти все осколки, но один кусок оболочки остался в  левой  грудной
мышце и затянулся соединительной тканью. Сейчас он впервые за долгие  годы
дал о себе знать.
   Джо наклонил голову и медленно расстегнул комбинезон.
   Ну конечно, над левым соском приподнималось темное  пятнышко,  заросшее
курчавыми седеющими волосами. Шрам выглядел так, словно его совсем недавно
потревожили, рядом с  ним  были  два  заживающих  шва,  и  Джо  потер  его
пальцами. Он нащупал твердое круглое зернышко  и  подумал:  они,  что  ли,
пытались извлечь пулю, пока он был под  наркозом,  приняв  это  за  свежую
рану? Да что тут у них, тюрьма или клиника пластической хирургии?
   Джо закрыл глаза и попытался отвлечься от боли и нервного напряжения.
   И тогда он услышал этот голос:
   - Слаггер?
   Джо открыл глаза  и  увидел  тень,  ползущую  по  бетонному  полу.  Она
появилась из коридора, рядом с простенком между решеткой камеры  и  дверью
охраны. Длинная  и  тонкая  тень  человека,  неуверенно  приближающаяся  к
камере,  и  это  должен  был  быть  кто-то  очень  влиятельный,  поскольку
внутренние коридоры были недоступны ни для кого, кроме охраны  и  тюремной
обслуги. Тень накрыла край койки и скользнула вверх по стене.
   - Слаггер? - Голос был знакомым, с  сильным  акцентом  северо-западного
Чикаго. - Слаггер, это ты?
   - Кто это?
   Джо затенил  рукой  глаза  от  единственной  лампы  дневного  света  из
коридора.
   - Это я, Слаггер. Том Эндрюс.
   Лицо все равно трудно разглядеть; свет из-за спины  человека  обрисовал
над его плечами и головой нимб, как на  дешевой  иконе.  Молодой  адвокат,
казалось, нервничал, ерзал, боясь подойти  слишком  близко  к  решетке  из
страха подцепить вшей.
   - Как жизнь, советник?
   Джо сидел на кровати, потирая  саднящую  шею,  и  старался  не  сломать
голову, пытаясь понять, что происходит.
   - Более или менее, - ответила тень. - Как с тобой обращаются?
   - Не могу пожаловаться.
   - Рад это слышать. - Эндрюс слегка поерзал и полез за чем-то в  карман.
Внезапная вспышка зажигалки "Зиппо" осветила его лицо, когда  он  закурил.
Зажигалка щелкнула, погаснув. - Ты показал этим типам,  -  сказал  наконец
Эндрюс, выпустив дым. - Ты им показал, кто здесь босс.
   - Ага, - вздохнул Джо. - Я же настоящий фольклорный герой.
   - Ты - Слаггер. И не забывай об этом.
   - У меня кончается время, Томми.
   - Понимаю.
   - Тогда расскажи насчет того, что мы с тобой обсуждали.  Расскажи,  что
ты в этом смысле сделал.
   Адвокат ответил не сразу, сначала сделав долгую затяжку.
   - Ладно. Дело обстоит вот как. Дело,  которое  мы  обсуждали.  Я  пошел
прямо к главному боссу. К  твоему  работодателю.  Я  пошел  туда  лично  и
передал просьбу. _Лично_. Ты меня понимаешь?
   - Что значит "мой работодатель"?
   - Твой кормилец. Мозговой трест. Я к ним обратился, вот что  я  пытаюсь
объяснить.
   Джо встал и подошел к решетке. Живот гудел, как плавильный котел, и Джо
ухватился за прут решетки.
   - Не понял. Ты хочешь сказать, у меня  был  один  работодатель?  Только
один? Все эти годы?
   Даже на таком близком расстоянии лицо адвоката было едва видимо в тени.
Отвисшая челюсть, удивленные глаза.
   - Слаггер, Боже мой, я думал, ты знаешь. Это всегда была одна и  та  же
пачка больших шишек. Клянусь Богом, я думал, ты знаешь.
   Джо подавил горькое чувство в душе. Он не хотел знать, кто  это.  После
всего, что было, не хотел. Слишком больно было думать, что снова  и  снова
исполнял личные задания каких-то леваков с мегаломанией.
   - Ну ладно, Томми, - наконец произнес он, - опустим детали и  переходим
к делу.
   - Что ты имеешь в виду?
   Пальцы Джо крепче стиснули решетку.
   - Игру, Томми. Игру помнишь? Просьбу отменить Игру?
   - Ах да, прошу прощения. - Эндрюс поднял вверх руки, словно сдаваясь. -
Извини, Слаггер.  Да,  конечно.  Игра.  Дело  в  том,  что  предполагаемый
сценарий включает в себя как позитивные, так и негативные стороны.
   - Томми, мне осточертел