Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Бондарь Александр. Альфонс -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  -
, что... Первым препятствием был выезд из гаража - очень узкий, по причине ок- ружающих гараж труб большого диаметра. Затем ворота, которые в этот раз Фома Фомич миновал удачно и даже в сравнительно короткий срок - минуты за три-четыре. Створку ворот придерживала дочка, вся такая свеженькая - прямо бутон розовый, и Фоме Фомичу захотелось ее поцеловать, хотя обычно он к таким нежностям расположения не имел. - Запомнил, папуль? - сказала дочка. - Бульвар Профсоюзов. Рядом ог- рада такая высокая, а на ней бюсты-скульптуры негров. По ним и ориенти- руйся. - Все будет гутен-морген! - сказал Фома Фомич и покатил в город. Вопросы эстетики Фому Фомича никогда в жизни не волновали. И потому само название заведения, куда он ехал - "Институт красоты", - маячило ему всю дорогу как-то странновато, отчужденно и несколько тревожно. И он старался затушевать его радиоприемником, введя на полную мощность "Кар- мен-сюиту" Родиона Щедрина. Под "Тореадор! Тореадор, смелее в бой!" Фома Фомич миновал дом с бюс- тами негров на бульваре Профсоюзов и с облегчением убедился в том, что "Института красоты" рядом нет. Есть обыкновенная "84-я косметическая по- ликлиника". А когда в подвальном гардеробе он увидел привычные кумачовые лозунги и соцобязательства: "Выполнить производственно-финансовый план 1974 года к 25 декабря! И на отдельных участках отделений план двух лет к 17 нояб- ря!" - то и вовсе успокоился (на морском языке "вошел в меридиан"). Выяснилось, что в этом учреждении положено платить наличными и закон о бесплатной медицинской помощи в мире социализма - в мире эстетики уже не действует. "Сколько сдерут?" - полюбопытствовал в уме Фома Фомич, приглядываясь к обстановке, вникая в нее неторопливо, тщательно и осто- рожно. В гардеробе-подвале сновало взад-вперед порядочно народу. И не только женщины, чего Фома Фомич тоже по дороге опасался, но и мужчины, и даже военные. Гардеробщик сидел в пустом гардеробе, скучая и томясь: погода была еще теплая. Фома Фомич просмотрел указатель помещений, одновременно краем глаза наблюдая гардеробщика. В первом этаже поликлиники располагались: "Подводный массаж" - нечто профессионально близкое Фоме Фомичу, затем "Кишечные промывания" и "Гря- зехранилище" - довольно далекие от его опыта заведения. И, чтобы зря не путаться, Фома Фомич пошел к гардеробщику. Он всегда начинал со швейца- ра, ибо гордыней отнюдь не страдал. - Значить, в медицине работаем? - так начал Фома Фомич. - Из фельдше- ров небось? К старости-то фельдшерская работа и не под силу стала, уга- дал небось? Гардеробщик, который выше медбрата в психиатрической клинике не под- нимался даже в свои звездные часы, сразу оживился. А Фома Фомич еще под- мазал его сигаретой "Пелл-мелл". Сам-то не курил, но иногда баловался. И на всякий - такой вот - случай пачечку иностранных сигарет при себе имел. - Оченно роскошное помещение у вас тута, - намеренно коверкая и те слова, которые он мог бы произнести правильно, продолжал Фома Фомич, восхищенно оглядывая старинную лепку на стенах. - Особняк купца Родоканаки, турок из Одессы, - объяснил гардеробщик. - Богато жил. На широкую ногу. В процедурных кабинетах у нас на потолках всевозможные старинные украшения - и с голыми бабами и ангелами. - А вот люблю людей расспрашивать, - сказал Фома Фомич. И не солгал. Он действительно любил с людьми пообщаться. Даже уголовников всегда ста- рался разговорить, когда сводила его с ними судьба на восточных окраинах страны. Через пять минут Фома Фомич уже знал: 1) Косметологи происходят из венерологов. 2) Все они женщины, но если профессора, то уже мужчины. 3) Татуировки выжигают электротоком, кусками десять на десять сантиметров, и все это без бюллетня. 4) Когда в операционный день много выжигают па- циентов, то даже здесь, в подвале, ужасно воняет жареным человечьим мя- сом. 5) И даже человечьим жареным жиром воняет, ежели рисунок углубился в кожу глубоко, а пациент толстомясый. Все эти детали гардеробщик сообщил Фоме Фомичу с бодринкой в голосе, чтобы поддержать дух, помочь новичку решиться на мероприятие. Но ре- зультат пока получался противоположный. - Дома после сеанса голый будешь ходить, - про-должал информацию гар- деробщик. - Так зарастает скорее. И смазываться будешь по живому пятип- роцентным раствором марганцовки - самодезинфекция называется. В ей, в марганцовке, кислород заключается, но болеть будет сильно. Сперва-то они тебя заморозят, да и электричество боль убивает, а дома уже прихватит. Температура подскочит - не боле как до тридцати восьми. Пирамидону купи. Четвертинку засади. Но не боле. А через десять дней следующий кусок жах- нут. Теперя так. Если у тебя украшения эти очень замечательные, то иди прямо сейчас в шестой кабинет. Там такая Валентина Адамовна. Она для диссертации самые уникумы в альбом собирает. Ежели твои заинтригуют, так и без очереди пропихнет, а сама наблюдать будет и все такое, но сперва зафотографирует на цветную пленку. У тя цветные картинки или монотонные? - Монотонные, - слегка крякнув, сказал Фома Фомич. - Монотонные-то подлые - потому как старинные. А раньше-то, сам зна- ешь, добротнее делали, на всю глубь. Теперешние цветные вовсе просто вы- водить. А с монотонными в пятницу летчик-испытатель, герой настоящий, так он не только в обморок брякнулся, но, прости, друг, по секрету ска- жу: описался! - восклицательным шепотом закончил информацию гардеробщик. - Полчаса отмачивали! Фома Фомич обдумал информацию, слегка шевеля при этом губами и поче- сывая за ухом. Он, вообще-то, предполагал, что в век космоса и НТР про- цедура унич-тожения змея-горыныча и русалочки будет проще. То есть наст- роен он был, как немцы перед блицкригом и "дранг нах остен". И некоторое неприятное неожиданное переживал приблизительно так же, как немцы после разгрома под Москвой. Но духом не упал. И сказал гардеробщику: - Я очень, значить, извиняюсь, но, кореш мой драгоценный, не описа- юсь! Не на того напали. И ты, значить, тут пациентов не запугивай, ты их вдохновлять должон, а ты... Гардеробщик обиделся и даже растоптал недокуренную "Пелл-мелл". - Я очень, значить, извиняюсь, - еще раз повторил Фома Фомич, а про себя подумал: "Ну и черт с тобой, ну и обижайся, а за эту... как ее?.. Валентину Адамовну (он имена и отчества всегда хорошо запоминал, если для дела надо)... за эту ценную информацию - спасибо. Теперь курс прямо на шестой кабинет держать надо". Валентина Адамовна - толстомясая, лет сорока, вся в золотых украшени- ях и в тапочках на босу ногу, - как только Фома Фомич закатал рубашку на животе, так сразу засуетилась, помолодела лет на десять, зарумянилась даже от возбуждения и восхищения. А когда Фома Фомич совсем обнажился, то... то все организационные вопросы оказались решенными моментально: вне всякой очереди, сегодня же начнут; все, что товарищ где-то и от ко- го-то слышал про ужасы (Фома Фомич, конечно, на гардеробщика не ссылал- ся: еще тот, значить, и пригодиться может, незачем его закладывать), бе- зобразно преувеличено; конечно, запах неприятный, но она-то сама его всю жизнь нюхает, а ей молоко за вредность не выдают; от жира, действи- тельно, другой запах, но это как раз и хорошо - это как бы сигнал для врача, что пора остановиться (по-морскому "давать полный стоп"); в обмо- рок, действительно, мужчины падают, но это для них типично: а) потому что к боли непривычны, ибо никогда не рожают, а женщины - рожают; б) в обморок падают мужчины не от боли, а те, кто плохо новокаин переносят или вообще уколов боятся (Фому Фомича за морскую жизнь столько кололи от тропических лихорадок, холер, разных чум и тифов, что он хотя и терпеть уколы не мог, но к ним привык); в) кое-где его изображения можно будет и не сплошь выжигать, а только по рисунку, что вовсе не больно; г) через полчаса его покажут невропатологу для консультации и одновременно невро- патолог, друг Валентины Адамовны, его сфотографирует, но без головы: все врачи дают клятву Гиппократа и тайны хранят свято. Медкарту Валентина Адамовна заполнила на Фому Фомича собственноручно. А затем попросила посидеть четверть часика. Но сидеть не у процедурного кабинета, а где-нибудь поблизости: его потом проведут без очереди, но надо так это сделать, чтобы очередь не развопилась. "Вот вам, значить, голубчики, и гутен-морген, - подумал Фома Фомич, проходя мимо обыкновенных записанных в очередь, имеющих рядовые, пошлые татуировки или не догадавшихся покурить с гардеробщиком в подвале паци- ентов. - С черного хода, значить, всегда тактичнее заходить, а вы тут и кукуйте до петухов..." Беззлобно и благожелательно подумав так, он нашел свободное местечко в уголке под стендом с заголовком "О вреде самолечения" и засел, отирая пот с лысины, - в стрессовые моменты он иногда потел обильно. Ничего в этом хорошего, конечно, не было, ибо приходилось тратить валюту в инпор- тах на противопотные жидкости. Кроме того, из массы специальных инструк- ций, в том числе и "О поведении в спасательной шлюпке", Фома Фомич знал вред потоотделения (с потом уходит из организма соль, и вот именно из-за обессоливания люди и отдают концы, а вовсе даже и не от жажды). Когда Фома Фомич обильно потел, то невольно вспоминал эту инструкцию и испытывал сожаление по той соли, с которой расставался. - По вопросу потливости, папаша, в пятый каби-нет, - хрипловато ска- зала Фоме Фомичу девица, которая сидела рядом. Ее бесстыдные коленки он, ясное дело, видел отлично, но глаз на девицу не поднимал - еще не до конца оклемался в мире эстетики. А тут уж пришлось поднять. Рожа у деви- цы оказалась такой же бесстыжей, как и коленки. По роже тянулся от угол- ка левого глаза до середины щеки шрам. Шрам, ясное дело, был заштукату- рен всякими пудрами. "Из приблатненных", - сразу засек Фома Фомич. - Где ж это тебя, пригожая, значить, подпортили? - ласково поинтере- совался он. - И каким это, значить, перышком? - А вот, папаша, и не перышкам, - так же хрипло и высокомерно сказала девица, - обыкновенный коготь. - Ишь ты, - сказал Фома Фомич, - чуть без глаза, значить, не оста- лась. Коготь-то чистый был аль наманикюренный? - Разбираешься, папаша, - одобрила знания Фомы Фомича девица и в виде награды поддернула двадцатисантиметровую набедренную повязку к самой, простите, талии. И у Фомы Фомича даже в голове зашумело, как шумит от первой рюмки после длительного сухого периода. - Не фулигань, - хрипло, но по-отцовски тепло попросил Фома Фомич. - Расскажи лучше, как дело было, - и подмигнул по-приятельски. Девица хохотнула и приспустила пояс стыдливости на пару дюймов. - Седина в бороду - бес в ребро, - неодобрительно заметила дама, ко- торая сидела напротив в шляпке с вуалью. Вуаль была такая непроницаемая, что напоминала паранджу. - Лысина в голову - бес в ребро! - строго поправила девица завуалиро- ванную даму, самим тоном давая понять, что их разговор с Фомой Фомичом их личное дело и она не допустит непосвященных в круг их интима. "Ну, лысина у меня еще не стопроцентная, - подумал Фома Фомич, - а корни еще такие ядреные, что мне бы вас двух и на один вечер нв хватило, кабы я себя из рук выпустил..." И это не были пустые мыслительные похвальбы, а абсолютная истина - корни у Фомича еще ядрились на полный ход. Но в данный момент он поче- му-то чувствовал необходимость и пользу держать себя с ободранной когтем девицей этаким папашей. Какой-то инстинкт подсказывал ему такую форму поведения. Этот "какой-то инстинкт" в Фоме Фомиче был звериной силы и спасал его всю жизнь от лишних неприятностей. Иногда спросит сосед по самолету или по купе: "Вы кто по профессии?" А Фомич вдруг: "Счетоводом я, мил человек, в совхозе". И сам не знает, почему он в данном разе не похвастался и не сказал: "Капитан я, мил че- ловек, дальнего плавания!" И вот потом оказывается, что сосед-то соби- рался его на какую-нибудь роскошную провокацию дернуть - на очко или преферанс, - а как услышал "счетовод из совхоза", так сразу и пересел к другому пассажиру, который с двумя институтскими значками на пиджаке в талию. Этот звериной силы инстинкт или внутренний голос опять же роднил Фо- мича с Сократом. С той загадочной особенностью великого философа, кото- рая в сократической литературе обозначается термином "демонион" (то есть демон). К демониону Сократ, как и Фомич, имел обыкновение прислушиваться еще с детства, и демонион даже в маловажных случаях удерживал его от неправильных поступков, никогда (что в случае Фомы Фомича Фомичева осо- бенно важно), однако, не склоняя философа к чему-либо совсем уж опреде- ленному. В частности, как всем известно, внутренний голос воспрещал Сок- рату заниматься политической деятельностью. В последнем случае мы опять видим схожесть Фомы Фомича с Сократом, ибо капитану Фомичеву тоже хвата- ло ума не залезать далеко даже в пароходскую политику. Фома Фомич пошел делать этакого "папашу" именно потому, что сидел в нем сатир, но сидел в глубоком подполье, загнанный в погреб социальными установками и служебным положением. Девица же сильно действовала прелес- тями - произошло какое-то прямое попадание ее коленок в сатирический центр Фомича - вот инстинкт-то, демонион, и сработал, уберегая от непри- ятностей. Ведь за сатирическую приятность мужчине обязательно надо платить неп- риятностью. Ободранная когтем подружки девица бесила в Фоме Фомиче беса, но в си- лу вышеизложенного (и свеженькой гардеробной информации о происхождении косметологов от венерологов) он пошлого беса намертво придавил. Однако коленки и прочие прелести соседки вызвали такое возбуждение, что он вдруг понес ей, как возил через моря-океаны абсолютно все. Даже жирафов. И вот уж кто плюется всегда не ко времени, так это не верблюды, а как раз жирафы. Но еще хуже возить подсолнечные семечки. Вот везли три трюма семечек из Архангельска в Одессу, так экипаж заплевал пароход до такой нетактичной степени, что и не сказать. Не было, нет и не будет больше такого заплеванного парохода нигде и никогда... - А что самое страшное в плаваниях видели? - заинтригованная расска- зами Фомы Фомича, спросила дама с паранджой. - Негра он видел, - ответила за него приблатненная девица. - Негра, с которого шкура слезала, потому что ои в Архангельске на солнце обгорел, ясно? Вот и вам бородавки надо солнцем выводить! Только не в Архан- гельске, а в тропиках! - Не груби, дочка, - по-отцовски заметил Фома Фомич. - Чего на культурных людей бросаешься? - Привычка, - пожала плечами девица и поправила бретельку на плече под прозрачным маркизетиком. - И на тебя брошусь, папаша, если себя к культурным относишь. Культурный! На когти погляди! Да они у тебя плен- кой, как глаза у дохлой курицы, заросли! - Что ж, вы от старого морского волка еще и педикюр потребуете? - спросила дама из-под вуалетки. - С такими обгрызенными ногтями человек обязательно кого-нибудь в жизни подсидит! Подсидел кого, морской волк? - спросила девица. Фома Фомич подумал, что никого в жизни не подсиживал, а если и подси- живал, то случайно, без черных замыслов. Однако обрывать девицу и злиться на нее не стал. На почве врожденной рассудительности и жизненного опыта он каждого встречного и так и сяк поворачивал и обязательно обнаруживал самые нео- жиданные качества: и полезные для него, Фомы Фомича, и неполезные. Пото- му портить отношения с девицей по пустякам не стал и на пошлый выпад промолчал. - Молодежь! Кошмар теперь, а не молодежь! - вздохнула дама. - Вот то- варищ, - она даже чуть поклонилась Фоме Фомичу, - сразу видно, воспитан- ный человек и либерального духа, никогда без причины хамить не станет. У таких бы сегодняшней молодежи учиться!.. Здесь приходится объяснить, что в словарном богатстве Фомы Фомича об- наруживались иногда аномалии. На официальном языке, то есть на суконном, он вполне терпимо говорил. Рассказчик, когда можно было употреблять не совсем цензурные и жаргонные словечки, был даже неплохой. Отдельные сло- ва, которые входят в "Словарь иностранных слов", тоже способен был упот- ребить к месту - достаточно наскакался через языковые барьеры с лоцмана- ми и в сикспенсах (заграничных универмагах). Но случались и досадные провалы. Например, в недавнем рейсе плыл с ним в качестве пассажира на между- народную морскую конференцию знаменитый морской юрист и начальник из Москвы. Третий штурман на отходе чуть тяпнул сухонького. И московский на- чальник говорит: "Вы бы, молодой человек, поменьше языком в рубке болта- ли, а то товарищ Фомичев уже вот-вот с цели сорвется!" Фома Фомич задумался минут на двадцать, решая вопрос: реагировать на оскорбление со стороны начальника или нет? И на двадцать первой минуте решился тактично все-таки выяснить: почему тот обозвал его собакой на глазах всего экипажа и при исполнении им, капитаном Фомичевым, служебных обязанностей? Несчастный начальник даже смутился и битый час объяснял Фоме Фомичу, что существует выражение "держать себя в руках", оно аналогично выраже- нию "держать себя на цепи", и так далее, и тому подобное... В косметической поликлинике 1 84 Фома Фомич очередной раз завалился в языковую пропасть. - Что это вы, значить, имеете в виду под "либеральным духом"? - спро- сил он не без мореного дуба в голосе. - А то, что ты, папаша, оппортунист, - дерзко объяснила (вместо дамы с вуалью) вульгарная девица. Фома Фомич насторожился и так глубоко задумался, что лик его уже пе- рестал смахивать на Сократа. И чем-то напоминал царя Додона. Про оппортунистов Фома Фомич был наслышан достаточно и в таком поли- тическом заявлении дамы усмотрел прямую провокацию. - А вы, мадам, - наконец сказал Фома Фомич, - в таком случае, гм... обыкновенный недобитый петлюровец!.. И бог знает, чем бы все это кончилось, если бы в коридоре не запахло жареным человеческим мясом, а из процедурной не донесся бы нечеловечес- кий вопль. Дама с вуалеткой заткнула уши пальчиками (точь-в-точь, как Катюша да- веча), вскочила со стула и бросилась на выход. - Слабонервная, - прокомментировала ей вслед приблатненная девица. - Такие и в гроб все в бородав-ках ложатся. За красоту, либерал, и муки принимать надо. Я вот третий раз штопаться буду. Уже в стационаре лежа- ла. Обещают так залакировать, что комар носа не подточит... Расскажи, папаша, чего еще. Вот в Париже бывал? Нельзя сказать, что запах и вопль произвели на Фому Фомича успокаива- ющее впечатление, но ему перед девицей невозможно было это показать. И он рассказал, что недавно ездил в Париж. И даже в поезде. Как один из самых перспективных капитанов в пароходстве был отправлен в командировку на специальный французский тренажер. И все это правда была, но девица не поверила, хохотала от души, весело и от избытка чувств щипала Фому Фоми- ча за пиджак на плече. - Тише ты, тише! - урезонивал Фома Фомич девицу. - Люди оборачивают- ся! Знаешь, дочка, кого мне напоминаешь? - задушевно спросил он, когда девица успокоилась. - Плавает у меня буфетчица. Сонькой зовут, - начал он новую историю, зажав руки между колен (любимая поза в отпускные до- машние вечера у телевизора). - Плавает, значить, буфетчица. Сонька, по фамилии Деткина. А матросы ее "Сонька Протезная Титька" кличут. Хотя и никаких протезов там, значить, и не числится: жаром от ее титек на милю полыхает. Но язва девка. Одно и есть положительное - рыбу готовит заме- чательно. Ежели где рыбки добудем, так она повара всегда замещает. Только Соньке доверяю рыбку. Охочий до нее. Да. До рыбки охочий, зна- чить

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору