слишком подходящим.  Да  и  кто  знал,  когда  может
пригодиться дружба с молодым, талантливым и перспективным адвокатом?
   - Вы еще столько не нахапали, чтобы оплатить мои услуги, Карлотти.
   - Неужели, мистер Роберте? - добродушно воскликнул он, поцокивая  языком,
словно я был непослушным ребенком, который только  что  сморозил  совершенно
невинную глупость. - Вы ведь  не  считаете  меня  виновным?  Жюри  присяжных
оправдало меня. Вам ведь это известно? Неудачное  стечение  обстоятельств  -
при совершенно непорочном образе жизни. Все дело в том, что некто, затаивший
на меня обиду, пытался любым способом нанести  моей  репутации  непоправимый
ущерб. Просто из чистой злобы.  Но,  к  счастью,  справедливые  и  достойные
граждане из состава присяжных сразу поняли, что истец лжет, обвиняя меня  во
всех смертных грехах. И конечно же никто из них - ни до, ни после суда -  не
обвинял меня в нарушении закона.
   - В глаза - может быть.  Поскольку  не  считали,  что  истина  дороже  их
собственной жизни. К  тому  же  они  получили  наглядное  предупреждение  на
примере парня, который свидетельствовал против вас.  Если  мне  не  изменяет
память, год спустя его выловили из залива - с тремя  пулями  в  паху  и  без
левой руки.
   Карлотти, ныне мистер Мэттьюс, пожал плечами и  улыбнулся,  сделав  жест,
означавший, что я веду себя как мальчишка и он просто бессилен доказать  мне
мою глупость, поэтому  и  не  мешает  придерживаться  своих  дурацких  идей,
которые его нисколько не волнуют.
   - Он водил дружбу с плохими ребятами из уголовной среды, которые запросто
могли убить человека по сотне самых различных причин.  Зачем  мне  было  это
делать? Поскольку моя невиновность  была  доказана,  он  не  имел  для  меня
никакого значения.
   Карлотти радостно улыбнулся  и  достал  из  внутреннего  кармана  сигару,
которую предложил мне. Я отрицательно покачал головой. Тогда он развернул ее
и закурил, не сводя с меня лукаво поблескивающих глаз.
   - А что касается левой руки, мистер Роберте, то тут уж вы вовсе не вправе
винить меня. Ее отъела акула.
   Все это время Холлоуэй, заметно нервничая,  наблюдал  за  мной.  Пока  мы
говорили, он достал сигарету и, когда прикуривал,  я  заметил,  как  у  него
дрожат руки. А когда я неожиданно повернулся к  нему,  он  чуть  не  откусил
фильтр.
   - Что у вас общего с этим грязным рэкетиром? - рявкнул я. -  Может  быть,
вы инвестируете сеть его публичных домов? Или просто по-дружески ведете торг
о назначении цены за свою дочь?
   - Какое  право  вы  имеете  говорить  мне  такие  мерзости?  -  взвизгнул
Холлоуэй. - Моя дочь останется  девственницей  до  самой  свадьбы!  Я  лично
прослежу за этим. А вы.., со своими грязными  предположениями  -  немедленно
убирайтесь из моего дома!
   - Ну конечно, ваша дочь - девственница,  а  вы  -  честный  бизнесмен,  -
насмешливо произнес я. - А потом вы захотите, чтобы я поверил, что Чарльз  -
тайный агент по борьбе с наркотиками.
   - Я понимаю ваше недоверие, мистер Роберте, - встрял  Карлотти,  стараясь
говорить как можно доброжелательней. Он даже перестал пыхтеть сигарой. -  Из
нашего знакомства с мистером Холлоуэем вы немедленно делаете вывод,  что  он
замешан в каких-то преступных действиях. С этими  так  называемыми  честными
гражданами всегда так. Они судят  слишком  опрометчиво.  Однако  даже  такой
человек, как я, - заметьте,  вопреки  вашему  суждению,  честный  человек  -
должен иметь друзей. Мистер Холлоуэй  является  именно  таким  моим  другом,
одним из немногих, кто не осуждает меня из-за прежних наветов. Знакомство  с
ним - истинное удовольствие, и я, уважая и  ценя  нашу  дружбу,  оказал  ему
помощь в ряде деловых предприятий. Совершенно законных,  позвольте  заверить
вас. Так что, прошу вас, не обвиняйте его в нарушении закона лишь по причине
знакомства со мной.
   - Вполне возможно, что я - будучи  полным  идиотом  -  поверил  бы  вашим
словам о невинных отношениях  между  известным  гангстером  и  сочувствующим
бизнесменом, который живет на неявные доходы. - Я изобразил на лице  усмешку
Хэмфри Богарда, которая,  на  мой  взгляд,  как  нельзя  лучше  подходила  к
моменту. На что Карлотти ответил своей лисьей ухмылкой а-ля Эдвард  Робинсон
. - Но что уж  совсем  не  позволяет  мне  смотреть  на  вещи  вашими
глазами,  -  продолжал  иронизировать  я,  -  так  это  то,  что  вы   такой
великолепный  образчик  дешевого  отродья,  что  даже  самые   лучшие   ваши
пятидолларовые сигары не  смогут  убедить  меня  в  обратном.  А  ваш  друг,
самонадеянный Холлоуэй,  -  он  настолько  помешан  на  поддержании  внешних
проявлений респектабельности, что при нормальных обстоятельствах ни  за  что
бы не стал заводить друзей среди мошенников.
   В ответ на мою  тираду  Карлотти  лишь  беспомощно  взмахнул  сигарой,  а
Холлоуэй гневно раздавил свою сигарету в хрустальной пепельнице.
   - Значит, на ваш взгляд, мы подозреваемся.., в чем же, мистер Роберте?  -
спросил Карлотти.
   - Когда я  отыщу  сына  Холлоуэя,  то,  возможно,  узнаю,  -  ответил  я,
одновременно раздумывая, достаточно  ли  взбешен  краснорожий  Сесил,  чтобы
броситься следом за мной. - Тем более, Карлотти, что состав  жюри  присяжных
сейчас отсутствует.
   Я направился к двери, решив, что пора уходить.  Если  вы  имеете  дело  с
таким типом, как Карлотти, то  нужно  либо  как  можно  быстрей  вести  свою
партию, либо совсем выходить из игры. Удаляясь из кабинета, я бросил  взгляд
на Холлоуэя. Сжав кулаки и сверкая глазами, он  стоял  рядом  с  улыбающимся
гангстером.
   - Есть и еще кое-что, о чем вам стоит побеспокоиться, Холлоуэй, - выходя,
бросил я. - Почему вы так уверены, что ваша  дочь  сохранила  девственность?
Готов поспорить, вы не проверяли это с тех пор, как ей исполнилось три года!
   - Убирайся отсюда, поганый ублюдок! - взорвался Холлоуэй.
   Я сунул голову в дверь.
   - Знаете что - я сам проверю и непременно дам вам знать.
   Вся гамма обуревавших Холлоуэя чувств разом, словно обрушившаяся  снежная
лавина, нахлынула на его лицо. Он двинулся на меня.  Захлопнув  дверь  перед
его носом, я неторопливо направился через холл к двери. Как я и предполагал,
он за мной не погнался - его пыл охладил Карлотти.
   Ронды нигде не было видно, и я, рассудив, что сейчас не самое  подходящее
время искать ее, зашагал к своему "остин-хили",  превосходно  отполированный
красный кузов которого призывно поблескивал на освещенной солнцем подъездной
дорожке.
   На противоположной стороне улицы стоял пыльный "шевроле", выпущенный  лет
десять назад. Мне сразу же показалось, что он как-то не вписывается в  общую
картину улицы. К тому же он был припаркован  в  сотне  футов  от  подъездной
дорожки ближайшего дома - но зато  прямо  напротив  Холлоуэев.  Я  задумчиво
разглядывал машину, когда услыхал приглушенные голоса. Возможно, я  и  вовсе
не обратил бы на них внимания, если бы не остановился  возле  гаража,  чтобы
рассмотреть "шевроле".
   За запертыми воротами гаража совещались двое мужчин, но к  тому  времени,
когда я прижал ухо к обшивке, разговор  прекратился.  Я  подождал  несколько
минут, но не услышал больше ни слова, и пока раздумывал, бросить это занятие
или поискать позади гаража окошко, на противоположной стороне улицы  взревел
мотop "шевроле".
   Я развернулся как раз вовремя, чтобы успеть заметить, как машина  рванула
с места с такой скоростью, которая заставила бы визжать от  восторга  любого
любителя автогонок. И хотя водитель низко склонился над рулем, мне не  нужно
было видеть его лицо. Эти длинные сальные космы невозможно было спутать ни с
чьими другими.
   Чарльз Холлоуэй все-таки вернулся домой.

Глава 8

   Я ни  секунды  не  сомневался,  что  "остин-хили"  в  таком  превосходном
состоянии, как мой, да еще с  таким  опытным  водителем  за  рулем  запросто
обгонит даже "шевроле" с форсированным двигателем.
   Я не выпускал его  из  виду,  но  потом  все-таки  потерял  в  оживленном
утреннем движении - и все  из-за  дамы,  которая  перегородила  мне  дорогу,
стараясь втиснуть свой здоровенный "бьюик" под углом на стоянку, на  которой
хватило бы места разве что на "фольксваген".  Я  уже  был  готов  вылезти  и
помочь ей, когда, наконец, где-то  с  десятой  попытки  она  ухитрилась  это
проделать сама.
   Время приближалось к ленчу,  поэтому  я  решил  утешить  себя  за  потерю
возможности встретиться с  Чарльзом  Холлоуэем  и  перекусить  -  впервые  с
прошлого ленча.
   А полтора часа спустя,  направляясь  в  ресторан  отеля  "Амбассадор",  я
увидел пересекающего холл Гарри-обезьяну.
   На этот раз он был одет в длинное - почти до пят -  индийское  одеяние  с
черно-красно-коричневым  узором   в   виде   темных   комет,   пронизывающих
космическое пространство. На солнце  ткань  просвечивала  насквозь,  и  было
видно, что под ней на Гарри только темно-красные плавки.  Плотный  волосяной
покров на его теле проглядывал сквозь тонкую хлопчатобумажную ткань,  словно
притаившийся леопард.
   - Эй, Гарри! - окликнул я, и здоровенная обезьяна, послушно  обернувшись,
расплылась в улыбке.
   - Рэндол Роберте, - произнес он. - Адвокат.
   - Тебя снова замучила совесть? - поинтересовался я. - Или  ты  выполняешь
какую-то благородную миссию?
   Гарри подвалил ко мне,  на  ходу  так  загребая  ручищами,  будто  им  не
терпелось прихватить  все  вино  со  столиков,  мимо  которых  он  проходил.
Приблизив вплотную свою большую, широкоскулую физиономию, покрытую  пушистой
растительностью, Гарри прошептал мне в ухо:
   - Я напал на след.
   - Это ты о Землянике?
   - И его, и других - если то, что я слышал, в самом деле правда. Ведь пара
сосунков по прозвищу Крот и Бегущий Олень тоже выпали в осадок?
   - Да.  И  что  ты  разузнал?  -  спросил  я,  внезапно  начиная  серьезно
относиться к разговору.
   - Возьмем твою тачку - она быстрее моей. Куда ехать, расскажу по дороге.
   Я кивнул, и мы вместе прошли через холл. Здесь торчало с десяток  праздно
шатающихся постояльцев отеля, но мало кто из них обратил  на  нас  внимание.
Большинство было занято чтением газет.
   Я не превышал пределов дозволенной  скорости  до  тех  пор,  пока  мы  не
миновали полицейский  участок;  на  данный  момент  мне  вовсе  не  хотелось
расстраивать сержанта Брауна  по  пустякам  или  даже  просто  вызывать  его
любопытство.
   - Знаешь очумевшего от наркоты хипаря по  прозвищу  Джей  Си?  -  спросил
Гарри, ерзая на соседнем глубоком сиденье.
   - Знаю. Он гостит в этой полицейской лавочке, мимо которой мы только  что
проскочили. Так куда же мы едем? - Я слегка нажал на педаль акселератора.
   - Прямо по шоссе. Я скажу, когда сворачивать. - Гарри  снова  заерзал  на
своей плоской заднице, потом посмотрел на меня. - Нет, сейчас его  там  нет.
Он ждет нас в лесу, на север отсюда.
   - Но его же арестовали  вместе  с  остальными  за  хранение  "травки"!  -
настаивал я.
   - Да, знаю. Он-то мне все рассказал  -  точнее,  написал  на  бумажке,  а
потом,  когда  я  прочитал,  сжег  ее.  Джей  Си  ухитрился   выскочить   из
полицейского фургона на повороте и добрался до меня. По-моему,  они  решили,
что не стоит за ним гнаться. Но вот что  странно,  обычно  Джей  Си  покорно
мирится со всем происходящим, словно считает это Божьим испытанием.
   - А на сей раз? У него появилась какая-нибудь бредовая идея?
   - Не надо насмехаться, адвокат. Все  очень  серьезно.  Джей  Си  во  всем
разобрался и рассказал мне. О героине,  о  том,  кто  пришил  ребят,  и  где
скрывается убийца.
   - Но почему именно тебе?
   - Он хочет, чтобы я пошел по его стопам.
   - По его стоп?.. Ты, наверное, хочешь сказать, чтобы ты прикрывал его?
   - Не совсем так. Ты ни  черта  не  сечешь  в  заблудших  душах.  Джей  Си
собрался пойти к этим двоим, Сорону и Голему, - я как-то мельком видел их, -
и хотел, чтобы я тоже пошел с ним. Вроде как его  последователь,  понимаешь?
Джей Си намерен спасти их души, а я должен стать  свидетелем  этого  деяния.
Как он себе представляет, они перед  ним  исповедуются,  а  он  отпустит  им
грехи. Усек наконец?
   Я печально кивнул.
   - У Джей Си смешались фантазии с реальностью, и он  решил  действовать  в
соответствии с этой мешаниной.
   - Он поступает, как считает правильным, - возразил Гарри.
   Я подумал, что вряд ли этим должен заниматься именно  он,  а  не  кое-кто
другой.
   - А почему он пришел к тебе? - спросил я.
   - Он  знаком  со  мной.  Не  знаю,  может,  Джей  Си  и  считает,  что  я
одухотворенная натура, а может, что-то еще заставило его сделать это.
   - Или, может быть, он слышал  эти  дикие  вопли,  которые  доносились  из
твоего логова, и решил, что ты одержим Святым Духом?
   Гарри нахмурился, и мне пришло в  голову,  что  уж  слишком  серьезно  он
относится к своей роли апостола.
   - А может, он просто решил, что раз я такой здоровый,  то  ему  будет  со
мной безопасней?
   - Кстати, где Джей Си сейчас?
   - Там, куда мы едем.
   - Там же, где Сорон и Голем?
   - Он так утверждает. Я сказал,  для  того  чтобы  быть  свидетелем  чуда,
одного меня маловато и нам нужен хотя бы еще один последователь. Сначала ему
это не понравилось, но я сказал, что знаю одного рыбака , который хорошо
разбирается в таких делах, и Джей Си отпустил меня. Я оставил его в лесу; он
взобрался на большой валун и показал знаками, что до  моего  возвращения  не
тронется с места, а я двинул прямо за тобой.
   - Сколько еще туда ехать?
   - Минут десять.
   - Значит, в оба конца около получаса. Довольно  долго,  чтобы  стоять  на
одном месте, - даже для Иисуса Христа. Надеюсь, ему не надоест.
   Гарри снова заерзал. Только теперь  я  сообразил,  до  какой  степени  он
нервничает. Я сосредоточился на крутых зигзагах дороги.
   - Вот этот  самый  валун.  Господи,  да  его  здесь  нет!  Наверное,  тут
неподалеку жилье. - Он указал на следы машины, терявшиеся между сосен.
   - Ладно! - сказал я. - Пошли по ним. И побыстрей.
   Я сбегал к машине и достал из-под переднего сиденья свой  пистолет  38-го
калибра. И мы с Гарри углубились в кустарник на опушке леса.
   Это был  двухэтажный  деревянный  дом,  укрывшийся  в  самой  гуще  леса.
Когда-то - лет тридцать - сорок назад - он был довольно  дорогой  загородной
дачей. Теперь же дом осел и покосился, крыша зияла  прорехами,  а  основание
стен подгнило. Однако  при  необходимости  он  еще  мог  послужить  отличным
убежищем.
   И все свидетельствовало о том,  что  домом  совсем  недавно  пользовались
именно с этой целью. Дорожка, ведущая к входным дверям, была сильно заляпана
масляными пятнами, оставленными подтекающим картером машины.
   Входная дверь оказалась незапертой. Петли  на  тамбурной  двери  даже  не
скрипнули, и мы совершенно бесшумно проникли в дом.
   Внутри  было  темно;  все  окна  закрывали  ставни,   отчего   внутренняя
обстановка дома была погружена в плотный, настораживающий полумрак.
   Совершенно пустой холл; голые доски пола и никакой мебели,  а  пересохшие
деревянные стены, казалось, страдали от перхоти - так много  ошметков  белой
краски осыпалось по периметру комнаты.
   Откуда-то издалека доносились рыдания.
   Мы с Гарри одновременно посмотрели друг на друга, затем оба двинулись  по
темному коридору мимо пустых, безмолвных комнат.
   Рыдания стали громче.
   Мы подошли к закрытой двери. Я тихонько нажал - она оказалась незапертой,
и тогда я медленно и осторожно открыл ее. У меня возникло ощущение, будто  я
открываю крышку гроба с подглядывающим за нами покойником.
   Рыдания стали еще громче. В комнате была девушка; она скорее не  плакала,
а завывала тем безысходным, надрывным голосом, каким оплакивают покойника.
   Здесь было еще темней, чем во всем доме, поэтому мы с Гарри  остановились
в более освещенном дверном проеме.  И  если  внутри  затаился  кто-нибудь  с
пистолетом, то оставалось лишь надеяться на то, что он либо плохо  стреляет,
либо имеет хоть какое-то уважение к адвокатам.  Я  прижал  свой  пистолет  к
правому бедру - так, чтобы его не было видно.
   Оставив двери распахнутыми, мы с Гарри бок о бок прошли немного  в  глубь
комнаты. Было темно, но все же можно было различить  очертания  предметов  -
особенно когда наши  глаза  привыкли  к  сумраку.  Застоявшийся  воздух  пах
источенным жучками деревом.
   Рыдания  доносились  с  противоположного  конца  комнаты,  где  на   полу
скорчилась  на  коленях  женская  фигурка  -  об  этом  только  можно   было
догадываться. Наклонившись вперед и закрыв ладонями лицо, она  раскачивалась
из стороны в сторону.
   Я внимательно осмотрелся. Больше, кажется, никого.
   - Настоящий притон для шабаша ведьм, - шепнул  Гарри,  кивнув  на  стены,
завешанные от пола до потолка черными гардинами, не пропускавшими сюда  даже
проблеска света. Он чуть отдернул одну из них.
   - Кто здесь? - взвизгнула женщина, и я узнал в ней  Ронду  Холлоуэй.  Она
повернулась в нашу сторону. Несколько секунд  она  смотрела  на  нас  широко
раскрытыми от страха глазами. Потом узнала меня. - Рэнди! - воскликнула  она
и разрыдалась еще сильнее.
   Я подошел ближе и, опустившись на колени, обнял ее за  плечи.  Ронду  всю
трясло.
   - Эй, детка! - приблизившись к ней, бодро произнес Гарри. - Что за  сцена
из фильма ужасов? Я не вижу здесь даже Дракулы.
   Ронда  подняла  на  него  заплаканные  глаза,  и  на  секунду  я  всерьез
испугался, что вид нависшего над ней участливого гориллы доведет девушку  до
истерики.  Однако,  как  ни  странно,  его   сиплый   голос   и   небольшие,
поблескивающие темные глаза успокоили Ронду. Она перестала рыдать и  наконец
обрела способность говорить.
   - Тут.., тут кто-то есть.., за шторами.
   Развернувшись, я принялся осматривать черную ткань на стене в том  месте,
куда  смотрела  Ронда.  Но  не  заметил,  чтобы  она  хоть  в  одном   месте
шевельнулась.
   - Где?
   - Ой, только не смотри! -  испуганно  вскрикнула  она.  -  Нужно  вызвать
полицию.
   Я протянул руку и теперь как следует дернул гардину.  Она  сдвинулась  по
карнизу, прикрепленному к потолку в двух футах от стены.  Я  дернул  ее  еще
раз, и нашему взору открылось то, из-за чего так рыдала Ронда.
   На стене висел Джей Си Кристофер. Раскинутые в стороны руки были  прибиты
большими гвоздями. Тот, кто  это  сделал,  пренебрег  библейским  описанием.
Каждая лодыжка была пробита отдельным гвоздем, а в боку не было  раны.  Зато
вместо этого ему проломили череп.
   Ронда отвернулась, но больше не плакала.
   - Что тут произошло? - снова опускаясь рядом с ней,  спросил  я  твердым,
решительным голосом.
   - Я.., я... - Голос Ронды сорвался, и  она  снова  чуть  не  ударилась  в
слезы. Я сжал ее руку, и она совладала с собой. -  Я  ждала  здесь  Чарльза.
Мама  сказала,  что  он  может  быть  здесь.  Но  дом   оказался   пуст.   Я
звала...'звала.., а потом услышала стон. Я подумала,  что  это  какое-нибудь
раненое животное забрело сюда, вышла наружу.  Обошла  вокруг  дома..,  затем
вернулась сюда, снова услышала стон и нашла.., его... - Она сделала  попытку
повернуться, чтобы посмотреть на распятого, но остановилась.
   Я оглянулся и посмотрел на застывшие черты красивого  лица,  обрамленного
бородкой.  В  открытых  глазах  застыла  боль,  но   уголки   губ   остались
приподнятыми вверх, словно Джей Си улыбался. И никаких  признаков  удивления
или гнева. И тем не менее это было уже лицо мертвеца.
   - Он больше не будет стонать, - спокойно произнес я.
   Гарри стоял рядом и смотрел на Джей Си; его лицо перекосилось от душевной
муки.
   - Они распяли его, - прохрипел он, - а он только хотел спасти их души.
   - Если ему это и не удалось, то, надо полагать, он даже  был  рад  такому
исходу, - сказал я.
   - Да. - Гарри поморщился. - Но теперь мы непременно должны поймать их.
   - Рэнди, ты же не думаешь, что мой брат.., не думаешь, что Чарльз...
   - Чарльз толкал героин,  -  сухо  сказал  я.  Ронда  съежилась  и  слегка
отстранилась от