Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
дела бинокль в моей руке.
- Что это вы собираетесь делать с этой штуковиной?
- Знаешь, - прошептал я ей на ухо. - Девушка, которая живет в доме
напротив, все время забывает задергивать шторы.
- Какая мерзость! - воскликнула Аннабел возмущенно.
- До ?мерзости? еще не дошло, - весело сказал я. - Но во мне живет
надежда. Затем я и взял бинокль.
Я вернулся к своему ?хили? и снова отправился на Лысую гору. У
поворота я заметил две машины из службы шерифа, стоящие у дороги.
Сбросив газ, я свернул к обочине и остановился рядом с ними. Один из
сидящих за рулем вышел из машины и подошел ко мне.
- Привет, лейтенант, - сказал он, узнав меня. - Из-за чего весь
переполох?
- Хотел вас спросить об этом, - сказал я.
- А что? У нас порядок, - сказал он. - Просто шериф полагает, что
здесь ближе к вечеру образуются автомобильные пробки. Вот и послал нас
отрегулировать движение. Я слышал, какой-то парень с заходом солнца
решил выкинуть интересный номер на вершине горы.
- Неужели? - спросил я. - А я и не знал.
- Сдается, лейтенант, на вас повесили расследование двух убийств? -
Он усмехнулся. - Не соскучишься, правда?
- Зависит от того, где сидишь, - сказал я. - Вы не видели, проезжал
ли на гору в течение последних двух часов белый ?континенталь? с жестким
или с откидным верхом?
Он почесал в затылке.
- Извините, лейтенант. Не видел. И к тому же мы всего лишь минут
двадцать как приехали. А что делать, если мы действительно увидим эти
авто?
- Ничего, - ответил я. - За рулем одного из них будет парень, с
которым мне хотелось бы переговорить, вот и все. Да я сам поеду на гору
и посмотрю. Возможно, он уже там.
Я снова повернул на горную дорогу. На этот раз движение вверх было
слабым, правда, было еще рановато.
Я выбрал место поближе к офису Беннета, припарковался, вылез из
машины и принялся ходить туда-сюда. Через пять минут в густой высокой
траве я нашел мирно спящего Полника. Легонько пихнул его под ребра, и он
крякнул. Я пнул его еще раз покрепче, и он откликнулся.
- Сейди! - проворчал он. - Ну дай парню отдохнуть! Я работал всю ночь
и...
В третий раз я наподдал ему как следует. Он заорал и тут же принял
сидячее положение. Он смотрел на меня снизу и нелепо моргал. Боль и
неловкость смешались на его лице в одной улыбке, которая держалась
недолго и затем бесследно исчезла. Он быстро вскочил на ноги, физиономи
его стала ярко-красного цвета.
- Ну, и сколько парней с кейсами вышло из этого офиса? - спросил я.
- Ради Бога, извините, лейтенант, - пробормотал он. - Все из-за этого
солнца... И к тому же этот парень, Беннет, ушел из офиса около часа дн
и запер дверь. Ну, я и подумал, что все в порядке.
- Внутри этого офиса лежит восемьдесят тысяч баксов, и ты думаешь,
что они в безопасности, потому что кто-то запер дверь?
- Ну. - Он сдвинул ноги вместе. - Я думал, что...
- Ладно, не важно, - сказал я. - Лучше сходи куда-нибудь перекусить.
- Спасибо, лейтенант. - Полник несколько оживился. - Я видел на той
стороне, как какой-то парень ставит ларек, чтобы торговать гамбургерами.
- Когда вернешься, я буду где-нибудь рядом с офисом, - сказал я.
Я закурил сигарету и прогулочным шагом направился к офису. Когда
подошел, Беннет как раз отпирал дверь. Увидев меня, он выпрямился и
улыбнулся:
- А, лейтенант, здравствуйте. Как дела?
- Отлично, - сказал я. - Похоже, вы сегодня опять сделаете неплохой
бизнес.
- Да, несомненно, - сказал он. - Полагаю, нам не составит особого
труда собрать недостающую сумму на постройку святилища.
- И где вы собираетесь его строить? - спросил я. - Там, на месте
алтаря?
- Именно на том самом месте, - ответил он. - Понимаете, мы построили
алтарь в качестве символа жертвенности. И теперь, когда деньги на
постройку храма собраны, жертвенник.., или, лучше сказать, его символ,
более не нужен. Поэтому мы уберем алтарь и на его месте возведем
святилище.
- А какого рода храм вы собираетесь строить? Проект у вас есть?
- Еще нет... Почему бы вам не зайти на минуточку в офис, лейтенант?
Честно говоря, я собирался чего-нибудь выпить, прежде чем снова
приняться за работу.
- Благодарю. - И я проследовал за ним в офис. Он открыл маленький бар
в стене, а я сел в одно из кресел напротив его стола. Он приготовил
выпить и дал мне бокал. Виски было хорошим.
- А какую работу вам надо провести? - спросил я.
- Ну, - на его лице появилась почти застенчивая улыбка, - после всей
этой толпы, что была у нас сегодня утром.., убежден, что к вечеру у нас
народу соберется не меньше, и мне надлежит позаботиться об их приеме.
Поэтому я переговорил кое с кем, чтобы поставить ларек по продаже
гамбургеров, еще будут торговать прохладительными напитками и всякой
всячиной в этом духе. Мы, конечно, получим процент от продаж. Все пойдет
на постройку храма.
- Это даже может послужить подсказкой для выбора его конструкции, -
сказал я. - Бутылка шипучки с гамбургером, отлитые в бронзе. Будет
смотреться очень эффектно... Да.., и все это дело обвито солнечным лучом
из платины.
- Ну и шуточки у вас, лейтенант! - недовольно заметил Беннет.
- Юмористов, как и пророков, - сказал я, - не слушают в отечестве
своем.
Беннет насупился, умолк и только попивал из своего бокала.
- Я вспомнил о том, что забыл спросить у вас утром, - сказал я. -
Когда вы впервые встретили Учителя?
- Около шести месяцев назад, - последовал ответ.
- Где?
- Я забыл, как точно называется это место. Вроде бы Кармел. Да,
кажется, это был Кармел. Мы остановились в одном отеле. Он рассказал мне
о своих религиозных убеждениях и устремлениях. Меня это захватило. Вы
знаете, лейтенант, что главное для меня - бизнес. И я увидел, что
возможности для этого весьма заманчивы.
- Наверное, и Чарли Элиот подумал о том же, - сказал я.
- Простите. - Беннет, казалось, был озадачен. - Я что-то не совсем
понимаю...
- Чарли рассказал мне о том, как он вытащил вас из пустыни, - сказал
я. - Вы были в бреду и бормотали что попало. Сами того не подозревая, вы
разболтали ему о ваших планах. Он решил, что они и ему принесут хороший
барыш посредством вымогательства и шантажа.
Беннет раздумчиво закивал.
- Так вот почему он объявился здесь! Надо же!
- Правда, интересно было бы узнать, что такого вы могли порассказать
Чарли о ваших планах, что заставило его увидеть в них возможности дл
шантажа?
- Естественно, - любезно отреагировал Беннет. - Вот только никаких
таких намерений в моих планах ни тогда, ни когда бы то ни было потом не
было. - Он мило улыбнулся мне. - Мне кажется, что Чарли слегка
подсмеивался над вами, лейтенант. Почему бы вам снова не допросить
его?.. Ах да, конечно! Постоянно забываю - ведь ваши возможности не
безграничны. Вы ведь сказали мне утром, что Чарли мертв, не так ли?
Я допил то, что оставалось в бокале, и поставил его на стол.
- Спасибо за выпивку, Беннет, - сказал я. - Знаете, вы попусту
расходуете свой талант. Вам бы служить в ведомстве Джона Фостера Даллеса
.
Выйдя из офиса, я встретил Полника, возвращавшегося с обеда.
- Все путем, лейтенант? - спросил он встревоженным тоном. - Никто не
прошмыгнул с чемоданом сегодня утром, а?
- По-моему, нет, - сказал я.
- Отлично! - Он глубоко вздохнул. - Что будем делать теперь,
лейтенант? Пойдем допросим нескольких дамочек, а?
- Этот гамбургер, должно быть, пошел тебе на пользу, - сказал я. -
Помотаемся здесь поблизости. Все-таки хочу убедиться, что никто не
выйдет из этого офиса с восемьюдесятью штуками. Шерифу это не
понравится.
Мы прошатались в течение всего длинного и жаркого полдня. Беннет
вышел из офиса около четырех, тщательно заперев за собой дверь. Он долго
не возвращался. С пяти часов пошел сплошной поток прибывающих машин.
Плотная толпа уже начала собираться перед алтарем.
Шесть часов. Оставалось сорок минут до захода солнца. Я никогда еще
не видел, чтобы такое количество автомашин было втиснуто на свободные
для парковки места. А машины все прибывали и прибывали. Толпа, стояща
перед алтарем, превратилась в плотную массу, которая растянулась до
автостоянки. Некоторые уже начали взбираться на крыши близстоящих авто,
чтобы лучше видеть алтарь.
Я закурил, должно быть, двадцатую сигарету за эти несколько часов и
повернулся лицом к Полнику:
- Ты должен пробраться сквозь всю эту толпу и встать прямо перед
алтарем.
- Но, лейтенант! - Он разволновался. - Как же я проберусь через такую
массу людей?
- Размахивай своим жетоном перед носом, - сказал я. - Ты полицейский
или кто?
- Ну! - Он расплылся в счастливой улыбке. - А я-то совсем забыл!
- Не забудь, когда захочешь сдвинуться с места, переставить одну ногу
впереди другой! - заорал я на него.
- Что мне делать, когда я проберусь к алтарю? - поинтересовалс
Полник.
- Ты будешь наблюдать, - сказал я. - Ты будешь следить за Учителем
так, словно от этого зависит твоя жизнь. Он говорит, что отправится к
Богу солнца. Я хочу, чтобы ты ни на секунду не упускал его из виду. Не
позволяй себе отвлекаться ни на что.., ты усек это?
- Конечно, усек, лейтенант.
- Ты наблюдаешь только за Учите тем и больше ни за кем, - сказал я. -
В сторону Элоизы ты тоже не смотришь!
- О'кей, - с грустью сказал Полник. - Если даже какая-нибудь дама
снимет с себя всю одежду прямо рядом со мной, я и глазом не моргну!
- Вот и правильно, - сказал я. - Когда все это закончится, я хочу
точно знать, где находится Учитель, и надеюсь получить эти сведения от
тебя.
- Само собой, лейтенант. Проследить за парнем я смогу.., это пустяки!
- Хорошо бы, если так, - сказал я. - И сейчас же отправляйся туда.
- Конечно, лейтенант. А чем будете заниматься вы?
- Я буду размышлять над законом земного притяжения, - сказал я.
- Да? - тоскливо изрек Полник. - Жаль, что я не лейтенант, лейтенант.
Здорово сказано, а?
- Ты лучше держи жетон у себя перед носом, чтобы с ходу прочитать
надписи, - устало заметил я. - А то вдруг забудешь по пути, что там
написано.
- Спасибо за совет, лейтенант. Замечательная мысль. Я смотрел ему
вслед, пока его тучную фигуру окончательно не поглотила толпа. Я снова
взглянул на часы. Они показывали шесть пятнадцать. До захода солнца
оставалось двадцать пять минут. Я повернулся и вразвалочку направился к
домику Стеллы. Подойдя к нему, я осмотрелся вокруг. Кажется, на мен
никто не смотрел - все направлялись в противоположную сторону, к вершине
горы. Я зашел с тыльной стороны домика - все было спокойно.
Я поставил одну ногу на подоконник, приподнялся и ухватился за
карниз. Еще один рывок - и я растянулся на плоской крыше.
Усевшись, я вынул бинокль из чехла. Затем направил стекла на алтарь и
стал регулировать фокус. Когда я нашел его, алтарь выпрыгнул у мен
перед глазами в поразительной близости. Я увидел, что прямо перед
алтарем стоит микрофон. Скользнув оптическим взглядом по толпе,
заметил с полдюжины динамиков с усилителями, расположенных на
стратегически важных местах. Здесь чувствовалась рука
Беннета-организатора. Последние слова Учителя достигнут ушей каждого из
присутствующих.
Я опустил бинокль и закурил сигарету. Солнце теперь опустилось ниже и
висело прямо за алтарем и вершиной утеса, но оно все еще пылало
ослепительным блеском.
Я снова взглянул на часы. Оставалось еще шестнадцать минут. Я окинул
взглядом многочисленную толпу и заметил небольшое волнение, медленно
проходившее по ней. Я посмотрел в бинокль и поймал глазами причину этого
волнения. Толпа расступалась, чтобы дать пройти Элоизе и Учителю,
которые медленно продвигались к алтарю.
Учитель шел впереди величественной походкой, свободно размахива
руками. Пальцы его были сжаты в кулаки. За ним следовала Элоиза с
холодной отрешенностью на лице. Легкий ветерок нежно колыхал ее белый
балахон.
Я снова опустил бинокль. Слышался постоянный ровный гул толпы,
перемежавшийся охрипшими возгласами торговцев, которые продолжали до
последней минуты продавать свои гамбургеры и лимонад.
Пчела вдруг громко и бесцельно прожужжала у меня над ухом и улетела
прочь. Солнце все еще палило нещадно и без разбору всех и вся.
Меня вдруг посетило удивительное чувство отстраненности от
происходящего. Неужели вот так же придет и конец мира? Девушки в летних
платьицах будут сидеть на траве и кушать хот-доги. А в это время у них
на глазах какого-то человека с бородкой и в одной набедренной повязке
вдруг разобьет молния, оставив от него хлопья пепла; и они увидят вдруг,
как Бог солнца собственной персоной изольет на них весь свой гнев - и в
мгновение ока весь мир погрузится в вечную тьму В нескончаемую ночь без
рассвета, где все живое погибнет.
Наконец они подошли к алтарю.
Глава 13
Элоиза и Учитель поднялись на алтарь и повернулись лицом к огромной
толпе, которая постепенно успокоилась и затихла. Я наблюдал за обоими в
бинокль и видел, как Элоиза сделала шаг вперед и медленно подняла обе
руки над головой.
- Друзья, - услышал я чистый певучий голос, доносившийся из
громкоговорителей, - друзья, - повторила она еще нежнее, - поклонники
Бога солнца. Грядет знаменательное событие для всех нас! Наш Учитель,
Пророк по воле Бога солнца, сказал, что сегодня на закате в присутствии
всех нас он будет призван к себе Повелителем.
Она замолчала на несколько секунд и заговорила вновь уже более низким
голосом:
- Сегодня - день радости, но также и день нашей общей печали. Величие
Учителя покинет нас сегодня. Никогда более сила его страстной веры не
созовет нас на поклонение Богу солнца - с его уходом вечером и с
возвращением утром. Никогда более не знать нам тепла и утешения от его
веры. Но, будучи духовно с ним, мы можем возрадоваться его вечному союзу
с Богом солнца!
Ее голос вновь поплыл над толпой по нарастающей.
- Но, когда он уйдет, на этом месте. , на этом самом месте, где
сейчас стою., мы воздвигнем величественное святилище, дабы навсегда
увековечить это уникальное и замечательное событие. От всего сердца
прошу тех из вас, кто еще не пожертвовал на возведение храма, сделать
это сейчас. Дарите и не жалейте, ибо больше уже не суждено нам увидеть
на земле одного из последователей истинной веры - Пророка по воле Бога
солнца!
Элоиза согнулась в долгом молитвенном поклоне и сошла с алтаря. Толпа
расступилась, чтобы дать ей пройти.
Учитель вышел вперед с высоко поднятой головой. Борода его агрессивно
топорщилась.
- Друзья мои, - он протянул руки к толпе, - братья по вере в Бога
солнца! Не могу передать вам ту радость, гордость и ликование, которые
царят ныне в моей душе. Через несколько минут я оставлю вас навсегда!
Чтобы воссоединиться с тем вечным теплом и светом, что и есть Бог
солнца. Вот мое настоящее счастье!
Я повернул бинокль в другую сторону и попробовал разыскать в толпе
Элоизу, но не смог. Монотонная речь Учителя звенела у меня в ушах, но
слов я не разбирал. Снова и снова я обшаривал взглядом толпу, но Элоизы
и след простыл.
Я закурил очередную сигарету и посмотрел на часы. До захода солнца на
Лысой горе оставалось ровно две минуты. Поэтому я снова поднял бинокль к
глазам и уставился на Учителя.
Заходящее солнце подсвечивало сзади всю его фигуру золотистым огнем.
Я прищурился от яркого света, бьющего мне в глаза сквозь стекла бинокля.
Но рассмотреть что-либо четко было практически невозможно.
- Я ухожу, друзья мои, мои соратники по вере! - воскликнул Учитель
восторженно. - И когда я уйду, вы должны выстроить величественное
святилище, которое вечно будет стоять на обрыве Лысой горы. Стоять и
служить напоминанием о могуществе Бога солнца и о его воссоединении со
своим Пророком!
Учитель медленно повернулся и встал так, чтобы его лицо было обращено
прямо к солнцу. В знак приветствия он поднял и протянул обе руки к
золотому шару.
- Великий Бог солнца! - Его голос грохотал во всю мощь. - Исполни
свое пророчество! Возьми меня, Твоего верного поклонника, к себе..,
чтобы я мог слиться с Тобой в единое целое! И пусть послужит это событие
вечным доказательством Твоего могущества!
Он неожиданно резко опустил руки вдоль туловища, и на секунду
воцарилась мертвая тишина. Кромка солнечного овала спряталась за краешек
Лысой горы, и кто-то в толпе начал истерически визжать.
Послышалось легкое потрескивание, и затем, словно из недр земли,
вдруг вырвалась вверх дымовая завеса и плотно окутала весь алтарь и
фигуру самого Учителя, стоящего на нем.
Крики теперь уже доносились со всех сторон, и я скрестил пальцы на
удачу, чтобы Полнику удалось разглядеть все происходящее лучше, чем мне
через мои стекляшки, - я видел лишь густую пелену дыма.
Казалось, что эта непроницаемая черная завеса никогда не рассеется.
Затем ветер отнес ее прочь, и снова передо мной возник алтарь, его
чистая прямоугольная поверхность.
Когда последние облачка дыма рассеялись, раздался дикий рев толпы.
Учитель исчез.
Несколько секунд я наблюдал за тем, как люди, стоявшие вблизи алтаря,
побежали вперед. Наконец я обнаружил в своих окулярах Полника. С
красным, полным решимости лицом он грузно топал вокруг алтаря, затем -
на склоне горы и, наконец, у самого края обрыва. Я видел, как он
остановился прямо на краю скалы и посмотрел с восьмисотфутового отвеса
на лежащую внизу долину. Он медленно покачал головой, и я увидел, как
его лицо омрачила тень полного недоумения.
Я" отложил в сторону бинокль. Полник и так обшарит там все вокруг в
поисках пропавшего Учителя. В этом можно не сомневаться. У меня же
сейчас, если моя догадка попала в точку, найдутся дела и поважнее.
Я направил бинокль в сторону офиса Беннета и стал тщательно подбирать
нужный фокус - дверь офиса выскочила у меня прямо перед носом, и я едва
не врезался в нее лицом. С дверью было что-то не так. Теперь она была
незаперта. Легкий ветерок заставлял ее подрагивать и приоткрываться на
несколько дюймов внутрь. Похоже было на то, что предчувствие меня не
обмануло.
Я убрал бинокль в футляр и оставил его на крыше. Вспомнив слова
Аннабел о своем возрасте, я закрыл глаза перед тем, как спрыгнуть вниз.
Мои ноги гулко ударились о траву, подкосились, и я повалился на
четвереньки. Поохав, я поднялся на ноги и направился к офису. Шум толпы
оглушал, казалось, накатывая на мои барабанные перепонки нарастающими
волнами. Где-то вдали вроде бы послышалось слабое завывание сирены.
Через двадцать секунд я подошел к двери офиса Беннета и задержался на
секунду, пока не почувствовал в руке револьвер 38-го калибра. Я не трус,
просто - не герой, вот и все.
Приложив ладонь к двери, я осторожно толкнул ее вперед. Дверь
бесшумно открылась, и я проскользнул в маленький коридор. В большой
комнате три человека, стоя спиной ко мне, разыгрывали живую картину.
Элоиза переоделась. Она сменила свой белый балахон на темный свитер и
юбку. Этот наряд, по правде сказать, больше гармонировал с револьвером в
ее руке. Корнелиус Гибб был одет в белый спортивный пиджак и широкие
брюки желто-коричневого цвета - выражение его лица явно не гармонировало
с экипировкой.
Лицо Беннета было серого цвета, когда он повернул к ним голову.
- Вы сошли с ума! - сказал он охрипшим голосом. - Вам не удастс
провернуть это!
- Конечно, если ты