вучала  та  неосознанная  врожденная
надменность,   которая   проявляется   только   у   потомков   старинных
аристократических родов. - Если это не будет доставлено сюда  в  течение
пяти минут, я позвоню управляющему. - Она повесила трубку до  того,  как
отдел обслуживания номеров смог вообще что-либо  ответить.  -  Сейчас  я
пойду что-нибудь на себя надену, - предупредила она  меня  и  исчезла  в
спальне.
   Мне показалось, что не прошло и минуты, как раздался стук в  дверь  и
появился официант с подносом, заполненным бутылками. Лицо этого человека
выглядело  необычайно  изможденным,  как  будто  он  поднялся  бегом  по
лестнице прямиком на двадцатый этаж с этим проклятущим подносом.  Только
опустив его на кофейный столик, он выпрямился и разрешил себе облегченно
вздохнуть.
   - Мисс Шумейкер? - неуверенно спросил  он,  бросая  на  меня  нервный
взгляд.
   - Я бы на вашем месте не удивлялся, - сказал  я  ему.  -  Привыкайте,
приятель.
   - Четыре минуты тридцать пять секунд, - объявила  Чарити,  выходя  из
спальни. - Неплохо. Запомните, именно такое обслуживание я признаю: пока
я буду жить в вашем отеле, действуйте в таком же духе.
   - Да, мадам.
   Я  подумал,  что  представление  Чарити  об  одежде  базировалось  на
необходимом  минимуме.  На  ногах  у  нее  были  домашние   тапочки   из
коричневого  бархата,  без  задников,  украшенные  вроде  бы  настоящими
платиновыми  пряжками.  Остальной  туалет  был  предельно  прост:  белый
атласный бюстгальтер и шорты.  Физиономия  официанта  залилась  краской,
когда она взяла у него из рук карандаш и карточку,  чтобы  поставить  на
ней свою подпись. Он продолжал стоять на том же месте и после того,  как
она сунула ему ее в руки.
   Слегка  раздраженное  выражение  появилось  на  ее  лице,  когда  она
взглянула на него.
   - В чем дело? Я добавила двадцать процентов. Чего вы еще хотите? Ключ
в рай?
   - Да, мадам, - заикаясь, пробормотал бедняга. - То есть нет,  я  хочу
сказать, то есть...
   - Если вы прежде  никогда  не  видели  девушек,  вам  следует  начать
приобретать некоторую практику, - холодно заявила она. - Я бы сказала, у
вас осталось не так-то много времени.
   - Да, мадам, конечно...
   С совершенно оторопелым видом  он  попятился  к  выходу,  налетел  на
кресло, отскочил в сторону, больно  ударившись  локтем  о  стену,  затем
ощупью все же отыскал дверь. Найти ручку в подобном состоянии  оказалось
тоже не так-то просто, но все же он ухитрился это сделать и, все так  же
пятясь, выйти в коридор. Глаза его по-прежнему были прикованы  к  Чарити
Самнер.
   - Вы будете обольщать всю прислугу? -  вежливо  осведомился  я  после
того, как дверь за ним медленно закрылась.
   - Такие пустяки меня никогда не  беспокоили,  -  равнодушно  ответила
она. - Представление, что девушка должна падать в обморок, если  мужчине
случится увидеть, как она надевает подвязки, безнадежно устарело, вы так
не  думаете?  -  Она  взяла  с  подноса  ближайший  бокал  и  с  видимым
удовольствием отпила из него. - Можете сами  приготовить  себе  напитки,
лейтенант.
   Я с опаской поднялся на ноги и очень осторожно  подошел  к  кофейному
столику. Дело обстояло не так уж скверно,  еще  год-другой,  и  я  смогу
ощущать  боль,  подумал  я.  Я  приготовил  себе  большую  порцию  своей
излюбленной смеси и вернулся с бокалом назад к  креслу.  Чарити  уселась
напротив, скрестила ноги, и тут я понял,  что  ее  пряжки  на  туфельках
будут преследовать меня  во  сне  до  конца  жизни.  Я  понизил  уровень
жидкости в своем бокале на пару дюймов одним продолжительным  глотком  и
почувствовал, что живительное тепло скотча разливается по всему телу.
   - Вам лучше, лейтенант?  -  спросила  Чарити.  -  А  что  следует  за
"лейтенантом", кстати сказать?
   - Уилер, Эл Уилер.
   Она выпятила нижнюю губку.
   - Так это вы были в нашем доме?
   - Да. Надо думать, это ваш очаровательный братец Криспин  решил,  что
вам не следует со мной разговаривать, да?
   - Разумеется. - Она несколько раз кивнула. - Это кричащий заголовок в
утренней газете заставил его так нервничать. По неясным мне причинам  он
вообразил, что я произвожу скверное впечатление, или нечто подобное.
   - Могу себе представить его переживания... Итак,  Тино  был  болен  и
вынужден оставаться в постели?
   Она очень старалась, чтобы ее лицо выглядело бесстрастным.
   - Кто такой Тино?
   - Гостивший в вашем доме человек, который лишился головы, - терпеливо
объяснил я. - Тот самый, которого Эмили Карлью видела в спальне, а вы  с
ним разговаривали и называли его Тино.
   - Бедная старенькая Эмили! - Она медленно покачала головой. - По всей
вероятности, ее воображение к этому моменту стало неуправляемым...
   - Нельзя высосать из  пальца  предсмертное  признание  священнику,  -
возразил я ворчливо. - Да и подписанные признания тоже не придумывают. -
Чарити не очень естественно вздохнула. , - Если  вы  не  желаете  верить
мне, Эл, полагаю, вам придется потолковать с нашими адвокатами.
   Я закурил сигарету, с  трудом  удерживаясь  от  желания  одновременно
поджечь  Чарити  Самнер.  Лейверс  велел   мне   действовать   предельно
осторожно, и вот уже во второй раз  с  другим  представителем  семейства
Самнер я ничего не мог поделать.
   Она насмешливо наблюдала за выражением моего лица.
   - Я могу сообщить вам имена и номера телефонов наших  адвокатов,  Эл,
если желаете, - предложила она с самым невинным видом.
   - Излишне! - Я махнул рукой.  -  Ну  и  как  долго  вы  намереваетесь
оставаться здесь под чужим именем?
   - Теперь, раз вы отыскали меня,  нет  никакого  смысла  задерживаться
дольше.  -  Она  задумчиво  посмотрела  на  меня.  -  Но,  поскольку   я
устроилась, почему бы не  побыть  здесь  несколько  дней?  Вы,  конечно,
встречались с моим братцем?
   - Встречался.
   -  В  таком  случае  вы  знаете,  какое  это  барахло,  -  равнодушно
пробормотала она. - Да и его жена тоже не подарок. Ей пришлось выйти  за
него из-за денег, и я бы не имела ничего против  нее,  если  бы  она  не
совала нос в мои дела. По каким-то идиотским  соображениям  она  решила,
будто ей необходимо спасти меня от самой себя. Я  ей  неустанно  твержу,
что это психоз, вот если бы пару раз она переспала с нашим дворецким, не
исключено, она стала бы другой женщиной. Но она не прислушивается к моим
советам... Или же мне просто не удалось уличить ее в этом...
   - Я сегодня днем видел ее, она мне показалась очень милой  особой,  -
сказал я.
   - Вы слишком  наивны,  Эл,  -  холодно  заявила  Чарити.  -  Конечно,
Джессика  очень  хитрая.  Но,  возможно,  для  того  чтобы  это  понять,
необходимо пожить с ней под одной крышей.
   - За последнее время вы не встречались с Барнаби?
   -  Мы  ни  разу  не  виделись  с   того   времени,   когда   я   была
восемнадцатилетней глупышкой, а папа выставил его из дома, -  произнесла
она весело. -  Но  иногда  мне  не  хватает  старины  Барнаби.  Конечно,
случалось, когда он находился поблизости, жизнь становилась невыносимой,
но зато никогда не бывало скучно.
   - Почему "невыносимой"?
   - Барнаби был весьма импульсивным малым, невыдержанным,  как  принято
говорить...  -  Она  усмехнулась.   -   У   него   имелись   собственные
приготовления о веселье. Один раз он назначил на полночь свидание  одной
из самых распущенных девиц в нашей округе  в  дальнем  конце  фамильного
склепа, раздел ее там догола и запер внутри до утра. Он  воображал,  что
это  своеобразный  бунт  против  условностей,  а  девица,   кстати,   не
помешалась на протяжении первых двух недель после случившегося,  как  он
предполагал.
   - В семейном склепе?
   - Неужели вы его не видели? - Она явно удивилась. - В сотне футов  от
дома. Дедушка Самнер соорудил его, поскольку его страшила мысль, что его
повезут после смерти  на  погребальном  катафалке  через  всю  долину  и
превратят похороны  в  публичное  празднество.  Бабушка  тоже,  конечно,
покоится там. И мама с папой. Но склеп выстроен слишком большим, так что
внутри еще сколько угодно свободного места.
   - Что еще делал Барнаби?
   - Потребовалось бы недели две, чтобы обо всем  рассказать,  обо  всех
его выходках. Хорошо помню, как он привез в дом повара-китайца с судна в
Сан-Франциско. Барнаби нарядил его в роскошные одежды, каких я до  этого
не видела даже на картинках, и  представил  его  семье  как  свергнутого
императора какой-то китайской провинции, его императорское величество Са
Ятсен.
   Самнеры  никогда  не  были  особенно  сильны  ни  в  политике,  ни  в
географии, а старик в его одеянии выглядел весьма  внушительно.  Барнаби
объяснил, что император обязан соблюдать обычаи своего  двора,  так  что
вся наша семья тоже должна соблюдать их вместе с ним, в противном случае
он будет смертельно оскорблен. Чарити залилась веселым смехом.
   - Целых две недели мы ели суп из импортных консервов из акульей  кожи
и соленый  миндаль  на  завтрак.  Нам  приходилось  пятясь  выходить  из
комнаты, потому что  к  императору  нельзя  поворачиваться  спиной,  как
объяснил Барнаби. Каждый вечер отец  и  Криспин  садились  за  карточный
стол, китайцы славятся своим умением играть в карты, по словам  того  же
Барнаби, и повар  заработал  целое  состояние.  Каждый  раз,  когда  они
уличали  его  в  плутовстве,  Барнаби  спешил  объяснить,   что   такова
привилегия императора.
   Он мог бы остаться в доме навсегда, но однажды вечером он напился  до
потери сознания и ворвался в спальню  отца  около  четырех  часов  утра,
размахивая кухонным ножом и именуя  отца  "капитаном".  Пока  несчастный
папочка сидел  неподвижно  с  приставленным  к  горлу  ножом,  император
повествовал о том, как  его  состояние  вернется  к  нему  через  десять
поколений. Потом внезапно переменил пластинку и почтительно осведомился,
что он должен приготовить "капитану" на завтрак.
   - Если ваш отец после этого не вышвырнул Барнаби из дома, значит,  он
должен  был  выкинуть  что-нибудь  еще  почище,  чтобы  в  конце  концов
оказаться лишенным наследства! Что же он такого натворил?
   Ее лицо опять стало непроницаемым.
   - Знаете, прошло столько лет после того, как  это  случилось,  что  я
начисто все позабыла.
   Скотч мне здорово помог. Я вскочил с места без всякого труда.  Чарити
с любопытством наблюдала за мной.
   - Я не стану говорить, будто все было замечательно, - подмигнул я ей.
- Но скотч был хорош, а ваше тело потрясающе.
   - Вы уже уходите, Эл? - Она нахмурилась. - Зачем? До ночи еще далеко.
Я взглянул на часы.
   - Начало восьмого, а я постарел  на  двадцать  лет  после  того,  как
переступил порог этого номера, не забывайте! Так что я намерен вернуться
к себе домой, принять горячую ванну и лечь в постель.
   Она медленно поднялась на ноги.
   - Мне очень жаль, что вы должны идти, Эл, но я понимаю.
   Когда мы подошли к двери, она положила мне руки на плечи, так  что  я
был вынужден повернуться к ней.
   На несколько секунд ее тело тесно прижалось  к  моему,  бедра  у  нее
призывно шевелились.
   - Крайне сожалею, что вам надо уходить, -  вкрадчиво  повторила  она,
голос звучал еще глуше и обольстительней.  -  Мы  бы  получили  огромное
удовольствие, детка. Возможно, я бы даже станцевала один.., особенный..,
танец. - Она посмотрела мне в лицо  из-под  полуприкрытых  век.  -  Одно
время  я  брала   уроки   в   Сан-Франциско   у   настоящей   египтянки,
исполнительницы танца  живота.  Это  не  тот  танец,  который  разрешают
демонстрировать в нашей стране. Даже в самых крутых кабаках.
   - У меня останавливается дыхание, когда я слушаю вас, Чарити-беби,  -
довольно сухо произнес я.
   Ритмическое покачивание ее  бедер,  плотно  прижатых  к  моим  ногам,
ускорилось.
   - Приходи в другой раз, - зашептала она, - и я гарантирую тебе  нечто
большее, нежели учащенное дыхание.
   Она на мгновение впилась в  мою  нижнюю  губу,  как  будто  это  была
маслина в мартини, затем внезапно отошла.
   - Только не проговорись этой кислятине Криспину, что ты меня нашел, -
сказала она ровным голосом. - А то он явится сюда  со  своими  дурацкими
обвинениями и утащит меня назад на свою проклятую плантацию, а я к этому
еще не вполне готова.
   - Даже если бы он был привязан к бомбе с часовым механизмом, я бы  не
уделил ему ни одной минуты! - совершенно искренне воскликнул я, массируя
мою основательно распухшую нижнюю губу. - Им бы следовало окрестить  вас
вовсе не милосердной Чарити, а Агрессором.

Глава 4

   Продолжительная  горячая  ванна  и   крепкий   ночной   сон   оказали
благотворное  действие  на   мой   организм,   не   избалованный   таким
внимательным отношением. Я проснулся, чувствуя себя бодрым и здоровым, и
ужаснулся, увидев,  что  было  только  шесть  утра.  Плотно  позавтракав
впервые, насколько я мог припомнить, за  последние  дни,  мне  настолько
осточертело сидеть в кресле и  перечитывать  по  второму  разу  утреннюю
газету, что я появился в офисе в пять минут десятого.
   У Аннабел Джексон, секретарши  шерифа,  от  удивления  открылся  рот,
когда она увидела меня в офисе.
   - Эл  Уилер?  Вы  не  заболели?  -  Это  предположение  ее  настолько
потрясло, что сразу же стал заметен ее южный  певучий  акцент,  которого
она стеснялась и поэтому особенно придирчиво следила за своей  речью.  -
Или, может быть, вы-ы разгуливаете по но-о-ча-ам, бедняжка?
   - Ерунда! - бодро заговорил я. - Я просто  чувствую  прилив  энергии,
только и всего.
   - Прилив энергии, вы-ы? - Она горестно покачала головой. -  Теперь  я
знаю, что случилось: вы чокнулись...
   - Да я полон энергии и желания трудиться, чувствую необычайный прилив
сил! - произнес я сердечно и в доказательство ласково хлопнул ее по тому
месту, где сильнее всего была натянута ее узкая юбка.
   Она поспешно попятилась за стол, настороженно наблюдая за мной.
   - Если вы так настроены  в  девять  утра,  -  пробормотала  она  едва
слышно, - я позабочусь о том, чтобы находиться подальше от  вас  в  пять
вечера.
   - У вас нет  оснований  чего-либо  бояться,  -  заявил  я,  ободряюще
улыбаясь ей, - просто я высоко ценю красивых сексуальных блондинок.
   Она торопливо метнулась в угол к  своему  столу  и  схватила  тяжелую
стальную линейку.
   -  Попробуйте  только  шагнуть  в  моем  направлении,  Эл  Уилер,   -
предупредила она, - и я тут же огрею вас линейкой между глаз.
   - Договорились. - Я беспомощно пожал плечами. - Коли меня  упорно  не
желают здесь понять, я пойду потолкую с шерифом.
   - Нет, - огорченно заявила она, - он появится лишь после  одиннадцати
- ему пришлось уехать на встречу с какими-то городскими заправилами.
   - Ну что же, тогда я пройду в его кабинет,  представлю  себе,  что  я
окружной шериф, и стану изучать дело об исчезнувшем трупе, - сказал я.
   - Эта папка как раз у него на столе, - сообщила Аннабел, все  еще  не
выпуская из рук линейку, поскольку не слишком-то  верила  в  мои  благие
намерения. - И не вздумайте снова незаметно проскользнуть сюда,  пока  я
займусь своей работой, Эл Уилер, потому что тогда я вколочу  вашу  башку
вам в туловище! И меня никто за это не осудит!
   - И все это за один-единственный поощрительный шлепок? -  пробормотал
я укоризненно, направляясь в кабинет шерифа. - И кто только выдумал, что
женщины любят ласку и внимательное к себе отношение?
   Папка и в самом деле лежала на письменном столе Лейверса.  Я  закурил
сигарету  и  принялся  читать.  Дело  было  толстенным.  Лейверс  славно
поработал по всей Вэлли, пытаясь отыскать исчезнувшее  тело  и  хотя  бы
одного человека, который смог опознать голову. Список  опрошенных  людей
был напечатан через один  интервал  на  пятнадцати  листах.  Лично  меня
интересовала  лишь  одна  подборка  свидетелей,  все  они   объединялись
фамилией Самнер. Напечатаны они были  в  конце  десятой  страницы:  Илай
Самнер, Криспин Самнер, Чарити Самнер.  Затем  слуги,  начиная  с  Эмили
Карлью. Имя Барнаби Самнера не упоминалось. Может быть, это было ошибкой
машинистки?
   Я было собрался справиться у Аннабел, нет ли у нее другого экземпляра
списка, когда услышал непонятный шум в соседнем помещении, тяжелые  шаги
и громкие голоса. Я решил,  что  Аннабел  сама  разберется  с  нежданным
посетителем, а я подожду, когда она освободится.
   Но через пару секунд Аннабел вошла в кабинет и тщательно прикрыла  за
собой дверь.
   - Там  несколько  человек,  -  сообщила  она  пронзительным  шепотом,
приближаясь к моему столу.
   - Вы шутите? - Я удивленно посмотрел на нее. - Я-то решил, что там  у
вас появились марсиане. Почему такой переполох?
   - Пожалуйста, Эл!
   На ее лице было почти что молящее выражение.
   - Там их трое, двое мужчин и одна девица, но  переговоры  ведет  лишь
один. Мне страшно! Я  никогда  прежде  не  встречала  человека,  который
выглядел бы так зловеще! Сущий дьявол!
   - А на кого похожи дьяволы? - поинтересовался я.
   - Он высокий и очень темный, смуглая физиономия, а поперек лба жуткий
рубец.
   Где-то в глубине моего сознания прозвучал предупреждающий звонок,  но
все, что я сумел извлечь из тайников своей памяти, был сигнал приступать
к делу.
   - Чего он хочет? - спросил я.
   - Видеть шерифа. - Аннабел нервно сжимала и разжимала пальцы. - Я  им
объяснила, что шериф Лейверс появится не  раньше  одиннадцати,  а  то  и
позже, но он обозвал меня вруньей. Ему была  видна  ваша  тень  здесь  в
кабинете, а мне не удалось их убедить, что вы не шериф.  Если  шериф  не
примет его через пару минут, заявил этот человек, он вышибет дверь.
   - Из-за чего такая спешка? Пожар или наводнение?
   - Не знаю... - Аннабел "беспомощно пожала плечами. -  Он  не  пожелал
объяснить. Мне  было  сказано  буквально  следующее:  "Предупреди  этого
толстого  хиксвиллского  борова,  что  Габриель  Мартинелли  желает  его
видеть". Что делать, Эл?
   - Габриель Мартинелли? - Я с минуту недоуменно смотрел на  нее,  пока
банк моей памяти не выдал требуемую информацию. - Какого черта  Габриель
Мартинелли делает в Пайн-Сити?
   - Вы с ним знакомы? - с надеждой спросила Аннабел.
   - Все правоохранительные учреждения отсюда до  Аляски  знают  его,  -
буркнул я. - Он был протеже Счастливчика  Лучиано.  И  за  двадцать  лет
совершил множество правонарушений, от крупных мошенничеств до  убийства.
Вроде бы не пропустил ни одного из имеющегося набора.
   - Так что же мне-то теперь делать? Она была на грани истерики.
   - Пускай сюда зайдут, золотко! И если через десять минут я  не  выйду
отсюда, тогда вам лучше будет послать за копом.
   - А где находится ближайший? - На ее лице появилась гримаса,  которая
даже отдаленно  не  напоминала  улыбку,  потом  она  отворила  дверь.  -
Входите, пожалуйста, мистер Мартинелли.
   Голос у Аннабел слегка дрожал.
   -  Вы,  черт  побери,  правы,  я  войду!  -  воскликнул  рассерженный
посетитель. -  Твой  босс  уложился  аккуратненько,  еще  десять  секунд
промедления, и эта дверь оказалась бы на его столе!
   Троица ввалилась в кабинет: двое мужчин  и  девица.  Как  только  они
переступили порог, Аннабел выскользнула из  кабинета,  закрыв  за  собой
дверь.
   Высокий, болезненно худой человек с продолговатым костлявым  лицом  и
горизонтальным белым шрамом поперек лба подошел к столу.
   - Вы окружной шериф - или  как  вы  там  себя  именуете?  -  законник
здешних мест, не так ли?
   - Я лейтенант Уилер, прикомандированный к службе окружного шерифа  из
городского криминального  отдела,  -  пояснил  я.  -  Как  вам  сообщила
девушка, шериф появится позднее.
   Он швырнул на стол передо мной вчерашнюю утреннюю газету из Детройта.
Знакомый снимок неопознанной головы, казалось, вот-вот прыгнет на меня с
бумаги.
   -  Вы  имеете  какое-то  отношение  к  данному  делу?  -   загрохотал
Мартинелли.
   - Точно. Я руковожу расследованием.
   - Да-а? Замечательно! - В его голосе было неприкрытое презрение. - Ты
слышала, Джорджи? Этот гений занимается расследованием целых пять лет