дарованному мною, уберегут Полника от всех превратностей судьбы.
   Усевшись за руль машины,  я  вытер  мокрое  лицо  носовым  платком  и
обнаружил, что уже не плачу. Как было бы хорошо, если бы со слезами ушло
и чувство вины. Но нет.
   Я знал, что отныне оно навсегда останется со  мной  и  превратит  мою
жизнь в ад. Значит, убийц было двое? Полник не подозревал  об  этом.  Но
если бы на его месте был я, то допустил  бы  такую  возможность.  Ибо  я
вспомнил бы слова Кингсли о  том,  что  три  дня  назад  Дана  исчез  из
Сан-Франциско вместе с Лу Фишером, возглавлявшим в этом профсоюзе  банду
киллеров. Сержант об этом не знал -  и  все  потому,  что  я  забыл  ему
сказать!
   Я зажег сигарету и стал, сидя в темной машине, не спеша курить. Я  не
зажигал света. И вдруг неожиданно я  понял,  что  никогда  уже  не  буду
прежним Элом Уилером - на мои плечи легло тяжелое бремя вины, и  я  буду
носить его до конца своей жизни.
 
*** 
 
   Шериф Лейверс с силой зажал между пальцами один из своих подбородков,
а потом  медленно  снял  целлофановую  обертку  с  сигары,  демонстрируя
редкостное умение держать себя в руках.  Занималась  заря,  и  за  окном
быстро светлело.
   - Надо сообщить миссис Полник о смерти мужа! - воскликнул я,  и  меня
охватила неожиданная паника.
   - Я уже сообщил ей, - спокойно ответил шериф.
   - Знаете, мне пришла в голову мысль, которая повергла меня в  шок,  -
сказал я, - мы столько лет проработали вместе, он всегда рассказывал мне
о своей половине, а я ведь ни разу не видел ее!
   - Такое случается, - ответил шериф.
   - И вот теперь он мертв, а она - вдова, - в отчаянии произнес я. -  А
ведь это я должен был сейчас лежать в морге, и док Мэрфи вонзал бы  свои
острые инструменты в то, что осталось от моей головы!
   - Заткнись! - рявкнул Лейверс. - Ты дал Полнику задание, и он  погиб,
выполняя его. Знаешь, сколько парней уже убито  за  четыре  срока  моего
пребывания в должности шерифа? Они все выполняли задания, которые  я  им
давал. Пять! - Лейверс поднял  толстую  руку  и  показал  мне  ладонь  с
растопыренными пальцами. - Слышишь меня, Уилер? Пять! Это наша работа, и
тут уж ничего не попишешь!
   - Полник погиб из-за меня, - прошептал я. - Я мог бы поехать сам,  но
в ту минуту был слишком увлечен девушкой, которая пришла ко мне.
   - Полник выполнял свои обязанности, - устало  повторил  шериф.  -  Не
забывай, что он дежурил в ночную  смену.  С  таким  же  успехом  я  могу
обвинять себя в его смерти. Ведь это я велел ему выходить в ночные смены
в наказание за его проступок.
   - Но если бы я поехал вместо него, то мог бы догадаться, что  в  доме
будут двое, - произнес я. - Ведь Кингсли сегодня утром сообщил мне,  что
Дана исчез из Сан-Франциско вместе со своим дружком, киллером. А я забыл
сказать об этом Полнику, и поэтому он погиб.
   - Ты мне уже четвертый раз твердишь об этом, - взорвался шериф. -  Ты
переутомился и сам не отдаешь себе отчета в своих словах!  Иди  домой  и
хорошенько выспись!
   - Нет, я останусь, - заупрямился я.
   - Это приказ, Уилер! - сурово бросил шериф.
   - И все равно я останусь! - рявкнул я.
   Лейверс некоторое время смотрел на меня, а потом  грузно  поднялся  и
вышел из кабинета. Его не было минут пять; я бы  не  возражал,  если  бы
этот бесчувственный чурбан исчез навсегда! Наконец Лейверс  вернулся,  а
вслед двигалась целая процессия. За шерифом шел док Мэрфи, а за доктором
- двое огромных патрульных.
   - Что, черт возьми, здесь происходит? - спросил я.
   В следующую минуту патрульные всем своим весом навалились на меня,  и
мне показалось, что я попал под паровой каток.  Когда  я  отдышался,  то
увидел, что лежу распластанный на столе Лейверса. Пиджак с меня сняли, а
рукав рубашки закатали до  самого  локтя.  Я  почувствовал  себя  жуком,
которого изловили и прикололи булавкой к коробочке, чтобы я стал  частью
коллекции какого-нибудь любителя насекомых.
   - Не  волнуйся,  Эл,  -  сказал  коронер  Мэрфи  тоном,  каким  врачи
успокаивают больного. - Сейчас тебе нужен хороший сон.
   Я заметил, что этот негодяй держит шприц, только  тогда,  когда  игла
уже вонзилась мне в руку.
   - Ах ты  скотина!  -  заорал  я.  -  Ты  у  меня  попляшешь,  гнусный
потрошитель трупов! Да я привяжу тебя к столу в морге и живьем вскрою!
   - Это уже больше похоже на  нашего  неунывающего  Уилера,  правда?  -
мягко произнес Мэрфи.
   Оба  патрульных  дружно  захохотали,  поскольку  док  был  признанным
остряком. Однако внутри у них будто испортилась какая-то пружинка, и они
все хохотали и хохотали. Звук этот становился все громче и громче,  пока
наконец не  заполнил  собой  всю  комнату,  которая  вдруг  закружилась,
стараясь избавиться от него. Но меня ведь не  проведешь!  Я  внимательно
наблюдал за кружащейся комнатой и в ту самую минуту, когда она юркнула в
маленькую голубую дырочку в плотном белом облаке, нырнул вслед за ней.
 
Глава 7 
 
   Я проснулся против своей воли, почувствовав, что чьи-то руки нажимают
мне на глаза. По-видимому это делалось специально, чтобы разбудить меня.
Открыв глаза, я увидел рядом с моей кроватью какого-то человека.
   - Здравствуйте, лейтенант, - приветливо произнес он. -  Как  вы  себя
чувствуете?
   - Как человек, закончивший вторым в большом секс-марафоне, -  сердито
пробурчал я, - тогда как все остальные участники боролись  за  последнее
место.
   Он одобрительно хмыкнул:
   - Не сварить ли вам кофе?
   Голос этого человека был  мне  знаком.  Я  несколько  раз  с  усилием
мигнул, и наконец-то черты его лица стали отчетливыми. Это было  хорошее
открытое лицо, принадлежавшее парню  лет  двадцати  пяти.  У  него  были
густые вьющиеся русые волосы и лучистые голубые глаза.
   Сломанный когда-то нос  парня  вполне  прилично  сросся  и  вместе  с
большим чувственным ртом и внушительным квадратным подбородком  придавал
ему облик человека с решительным характером. Форма патрульного очень шла
этому юноше - он выглядел в ней как с картинки.
   - Кажется, я вас где-то видел, - сказал я.
   - Разумеется, лейтенант. Я - патрульный Стивенс.
   У нас с вами есть общая знакомая - Тони  Дель  Гуардо,  помните?  Мир
ведь тесен, правда? - С этими словами Стивенс расплылся в улыбке.
   Услыхав последнюю фразу, я тут же все вспомнил, словно в  моем  мозгу
обрушился какой-то  барьер,  преграждавший  путь  воспоминаниям.  Должно
быть, это отразилось на моем лице,  поскольку  улыбка  Стивенса  тут  же
исчезла.
   - Пойду принесу вам кофе, лейтенант.
   Когда он вышел, я сел на кровати и обнаружил, что это моя собственная
кровать. Я свесил ноги на  пол  и  встал.  Боли  не  было.  Физически  я
чувствовал себя совсем неплохо - даже ощущение, что я весь укутан ватой,
стало постепенно проходить. Достав из шкафа халат, я надел его  и  пошел
на кухню.
   - Ой! - воскликнул  Стивенс,  увидев  меня.  На  лице  его  появилось
встревоженное  выражение.  -  Доктор  не  думал,  что  вы   так   быстро
поправитесь, лейтенант.
   - Со мной все в порядке, - заявил я. - Сколько сейчас времени?
   - Ваши часы лежат в кармане пиджака. - Патрульный посмотрел  на  свои
часы. - Сейчас четверть четвертого.
   Судя по всему, был четвертый час дня, а не ночи.
   - А что произошло после того, как док Мэрфи всадил в меня иглу?  -  с
подозрением спросил я.
   - Вы вырубились, после чего вас погрузили в машину "Скорой помощи"  и
велели мне ехать с  вами,  чтобы  в  случае  чего  оказать  вам  помощь,
лейтенант.
   - Это было где-то в полшестого утра?
   - Да, похоже на то, - припомнил парень.
   - Но вы ведь были в ночной смене, - уставился я на него в  изумлении.
- И наверное, устали как собака.
   - Доктор  сказал,  что  раньше  двух  вы  все  равно  не  проснетесь,
лейтенант. Так что я тоже поспал.
   - Прошу прощения за беспорядок в квартире, - смущенно произнес я.
   - Я осмотрел вашу квартиру, надеюсь, вы не рассердитесь  на  меня  за
это. У вас  отличная  берлога.  Мне  всегда  хотелось  найти  что-нибудь
похожее.
   - Когда вы наконец найдете то, что ищете, я  подарю  вам  пару  своих
офортов, чтобы наставить вас на путь истинный, - великодушно пообещал я.
   - Спасибо, лейтенант. - Стивенс небрежно пожал  плечами.  -  Вы  ведь
знаете, как обстоят дела с офортами. У меня их  полный  шкаф.  Время  от
времени я их сжигаю, но они тут же набираются снова.
   Стивенс налил мне кофе, и мы уселись за  кухонный  стол  друг  против
друга.
   - Я хотел сказать вам еще одну вещь, лейтенант. - Стивенс старательно
избегал моего  взгляда.  -  Проснувшись  в  полдень,  я  позвонил  своей
девушке. Она пришла и немного прибралась в вашей квартире.  Это  пустяк,
но я подумал, что хоть чем-то помогу вам.
   - Ну и как, помогли? - небрежно спросил я.
   - О, черт! - В голосе  Стивенса  вновь  появилась  уверенность.  -  Я
думаю, что придет день - и он уже не за горами! -  когда  я  тоже  стану
лейтенантом. Так что какие могут быть между нами счеты?
   - Видите ли, Стивенс, я целых три года искал кушетку, какую хотел,  -
прорычал  я.  -  Это  единственная  вещь   в   квартире,   которая   мне
по-настоящему дорога. И если хоть одна - да,  одна!  -  пружина  на  ней
скрипнет, я не успокоюсь, пока  не  отправлю  вас  на  полгода  назад  в
дорожную полицию. И позабочусь,  чтобы  вас  послали  дежурить  в  самую
тьму-таракань - например, на вершину Лысой горы.
   - Слушаюсь, сэр! - Парень с трудом  проглотил  слюну.  -  Хотите  еще
кофе, лейтенант?
   - Не сейчас. - Я встал. - Сначала приму душ и оденусь. А  вы  к  тому
времени поджарьте мне глазунью с беконом и сварите еще  кофе.  У  бекона
должна быть хрустящая корочка, понятно, патрульный Стивенс?
   - Да, сэр, слушаюсь, сэр. - Он снова с трудом проглотил слюну.  -  Вы
зря волнуетесь насчет пружин, лейтенант. Барби-Эллен, моя девушка, легче
перышка, она весит не больше девяноста фунтов вместе с сапогами.
   - А сколько вы весите? - быстро спросил я.
   - Пару сотен фунтов, лейтенант.
   - И где же, интересно, были вы, когда  девяносто  фунтов  Барби-Эллен
скакали, не снимая сапог, по моей кушетке? - прорычал  я.  -  Только  не
говорите, что вы убирали квартиру,  иначе  еще  до  заката  очутитесь  в
дорожной полиции!
 
*** 
 
   Мы доехали до офиса  шерифа  на  такси  -  я  и  патрульный  Стивенс,
который, я надеялся, получил хороший урок  и  будет  теперь  знать,  как
вести себя в доме старшего по званию.  Впрочем,  в  глубине  души  я  не
очень-то в это верил. Не успело такси остановиться, как Стивенс  тут  же
исчез. Не без  некоторого  самодовольства  я  подумал,  что  научил  его
уважать старших.
   Однако мое самодовольство тут же улетучилось, когда я понял,  что  за
проезд придется платить мне.
   Когда я вошел в  приемную,  Аннабел  Джексон  посмотрела  на  меня  и
улыбнулась, но улыбка секретарши шерифа была такой  натянутой,  что  мне
стало противно.
   - Привет, Эл, - тихо произнесла она. - Как ты себя чувствуешь?
   - Прекрасно, - резко ответил я.
   - Да это же просто замечательно! - Напускное участие просто  било  из
нее фонтаном - будь это нефть, я бы тут же застолбил участок прямо у нее
на столе.
   - Шериф у себя? - спросил я.
   - Подожди минутку, я пойду узнаю.  -  Ее  губы  снова  растянулись  в
улыбке, от которой меня просто передернуло. - Сядь  и  отдохни  немного,
Эл, я скоро вернусь.
   - А ты что, уходила с работы куда-нибудь? - изумленно спросил я.
   - Нет, после обеда я никуда не отлучалась, - ответила Аннабел.
   Я посмотрел на часы.
   - Сейчас двадцать минут пятого, - сказал я. - Значит,  последние  три
часа ты сидела в этой комнате.
   Аннабел демонстративно пересчитала по пальцам.
   - Почти четыре часа, Эл.
   - И не знаешь, у себя ли шериф? - Я улыбнулся ей  своей  убийственной
улыбкой, которая у меня всегда в запасе для таких случаев. Улыбкой,  при
виде которой престарелые матроны поплотнее натягивают юбку на колени.  -
И что же случилось с Лейверсом? Из него что, решили сделать чучело?
   Аннабел быстро отступила на два шага назад,  и  с  чувством  мрачного
удовлетворения я отметил про себя, что она сжала ноги.
   - Ах, какая же я глупая! - Девушка  визгливо  рассмеялась.  -  Совсем
забыла, что шериф никуда не выходил! Что ему от тебя передать?
   - Кому? - прорычал я. - Гарсии?
   Я прошел в кабинет Лейверса, даже не потрудившись постучаться. Увидев
меня, он занервничал:
   - Как ты себя чувствуешь, Уилер?
   - Отлично, - ответил я. - Что произошло за время моего отсутствия?
   - Не обижаешься на меня за то, что я велел доку  Мэрфи  сделать  тебе
укол, а двум патрульным  держать  тебя?  -  извиняющимся  тоном  спросил
шериф.
   - Нет. - Я тупо уставился на него. - А что, я должен был обидеться?
   -  Конечно  же  нет!  -  В  глазах  Лейверса  появилось   благодарное
выражение. - Вскрытие Полника не  дало  ничего  нового.  Специалисты  по
баллистике проверили пули...
   - И сколько же их было? - перебил я его.
   - Три. - Шериф продолжал торопливо рассказывать. -  Тридцать  второго
калибра. Парни  из  лаборатории  криминалистики  облазили  дом  вдоль  и
поперек, но ничего не нашли.
   - Хорошее начало, - мрачно отметил я.
   - Ты же знаешь, Уилер, - сердито произнес  шериф,  -  что  невозможно
найти то, чего нет.
   - Я был бы  вам  очень  признателен,  шериф,  если  бы  вы  перестали
повторять мне прописные истины, - огрызнулся я. - Все утро вы  только  и
делали, что говорили мне то, что я и без вас знаю.
   - Извини меня, Уилер. - Шериф  немного  отодвинул  стул  назад.  -  Я
виноват перед тобой.
   Я не поверил  собственным  ушам,  однако,  глянув  в  лицо  Лейверсу,
убедился, что не ослышался. Весь его облик выражал полнейшее смирение, и
даже в подбородках проглядывало что-то виноватое.
   - А что еще произошло за время моего отсутствия?  -  небрежным  тоном
спросил я.
   -  Ничего  особенного.  Я  велел  организовать  слежку  за   Кингсли,
Кордианом и Стрэченом. Если кто-нибудь из  них  попытается  улизнуть  из
города, то далеко не уедет.
   - А что слышно о Джо Дана и Фишере? - спросил я. - Вы  напали  на  их
след?
   Шериф огорченно покачал головой:
   - Я послал на Лысую гору две патрульные машины с заданием  опрашивать
всех проезжающих. Но никаких новостей от них не поступало.
   - Когда состоятся похороны сержанта Полника?
   - Послезавтра. Все уже организовано - почетный караул и  все  прочее.
Мы продумали все детали, Уилер.
   На лице  шерифа  появилось  какое-то  своеобразное  выражение,  вроде
натянутой улыбки, какую я незадолго до этого видел  у  Аннабел.  И  меня
вдруг охватила паника. Правда, я не сразу догадался, что это  он  просто
улыбается, - с  его  многочисленными  подбородками  до  этого  не  сразу
доходишь.
   - Я думаю, что сейчас тебе пока нечего делать, Эл.
   Иди-ка ты домой и отдохни.
   - Но я ведь только недавно проснулся, вы что, забыли? - осклабился я.
- Ведь вы же сами велели  усыпить  меня,  действуя  чисто  гестаповскими
методами, а потом отправили домой на "скорой помощи"!
   - Ты же сказал, что не обижаешься  на  меня,  Уилер!  -  Лицо  шерифа
посерело. - Помнишь?
   - Конечно, - кивнул я. - Но чрезмерная забота настораживает, правда?
   - Правда, - быстро ответил Лейверс.
   - Вы ведь знаете, что нужно делать,  шериф?  И  так  же  знаете,  как
обстоят дела на самом деле?
   - Конечно, - трясущимся голосом ответил Лейверс.
   За каких-то восемь часов мир словно перевернулся - я совсем  перестал
понимать, что происходит. Секунд тридцать я просто сидел, не  говоря  ни
слова и наблюдая за лицом шерифа. Поначалу оно отражало лишь  малодушный
страх, который постепенно сменился настоящим ужасом. И тут-то наконец до
меня дошло, в чем дело.
   - Вы что, боитесь меня, шериф? - мягко спросил я.
   - Боюсь тебя, Уилер? - Лейверс соединил пальцы в замок, чтобы они  не
дрожали. - Какая чушь! С чего это мне тебя бояться?
   - Но ведь вы боитесь, - медленно произнес  я.  -  И  Аннабел  Джексон
тоже. Если бы  раньше  я  произнес  хотя  бы  десятую  часть  того,  что
наговорил вам сегодня, вы бы своими руками  вышвырнули  меня  из  своего
кабинета!
   - Ну что ты, лейтенант! -  Его  смех  напомнил  мне  прощальный  крик
лебедя, которого живьем бросили в кипяток. - Неужели я такой изверг?
   - Раньше вы могли меня обмануть, но теперь я все  понял,  -  искренне
сказал я. - Послушайте, а может, док Мэрфи вколол мне по  ошибке  другое
лекарство?
   То есть вместо того, чтобы сделать мне инъекцию снотворного, он  ввел
мне что-то другое? - Я  наклонился  вперед.  -  Какое-нибудь  лекарство,
которое еще только проходит проверку, а? И которое док еще  не  пробовал
на людях.
   - Уилер! Какое же у тебя  буйное  воображение!  -  Шериф  вытащил  из
нагрудного кармана платок и энергичным движением вытер лицо.  -  Конечно
же нет! Нас  волновало  только  состояние  твоего  здоровья.  Ведь  тебе
пришлось столько перенести!
   - А вы уже получили стенограмму процесса над Стенсеном? -  неожиданно
вспомнил я.
   - Да-да, получили! - выпалил Лейверс и, порывшись в бумагах, лежавших
на столе, протянул мне толстый конверт из манильской пеньки.  -  Забирай
его домой и тщательно изучи. Может быть, там содержится ключ к  разгадке
всего этого дела!
   - Спасибо, - ответил я. - Так я и сделаю.
   Когда я вышел из кабинета шерифа, Аннабел Джексон сделала вид, что не
замечает меня, но я был уверен в обратном. Наверное, она так ведет  себя
не без причины. Когда я появился, она сидела за  машинкой  и,  в  ярости
нажимая на клавиши, печатала. А тут  вдруг  повернулась  ко  мне  боком,
скрестила ноги и, положив руки на колени, опустила  глаза.  Я  вышел  на
улицу и направился туда, где еще ранним утром оставил  свою  машину.  На
душе у меня было  мерзко  -  может  быть,  сам  того  не  зная,  я  стал
переносчиком какой-нибудь заразной болезни - чумы, например,  и  поэтому
все от меня шарахаются.
   Я вернулся к себе домой и, прихватив с собой бутылочку виски,  уселся
читать стенограмму процесса над Стенсеном. Когда я  закончил,  на  улице
уже стемнело, а желудок ныл от голода.
   Я налил себе еще виски, надеясь, что спиртное заглушит боль. Я  никак
не мог поверить, что только что прочитанное происходило на  самом  деле.
Не удивительно, что судья отпустил несколько  язвительных  замечаний  по
поводу поведения защитника на суде! Поначалу все шло  гладко  -  Кингсли
так организовал защиту, что ни у кого не возникало сомнений, что Стенсен
будет оправдан. И вдруг, когда судебное разбирательство уже близилось  к
завершению, Кингсли словно подменили  -  он  потерял  всякий  интерес  к
своему подзащитному.
   Адвокат отмолчался, когда прокурор и  один  из  свидетелей  обвинения
выступили с убийственной характеристикой  Стенсена.  А  когда  свидетели
защиты дали прокурору показания, противоположные  тем,  что  дали  ранее
адвокату, - а такое во время процесса случилось трижды, -  Кингсли  даже
не потрудился произвести повторный  опрос.  Несколько  раз  судья  прямо
спрашивал его, не хочет ли  он  еще  раз  опросить  свидетелей,  на  что
Кингсли отвечал  отказом.  Накануне  вынесения  приговора  судья  дважды
призывал Кингсли действовать в  интересах  своего  клиента.  Но  тщетно.
Вывод напрашивался сам собой - Кингсли преднамеренно отдал  Стенсена  на
съедение волкам. Но почему? У меня промелькнула  мысль,  что  Стенсен  в
своей камере тоже, наверное, ломает голову  над  этим  вопросом.  И  тут
зазвонил телефон.
   - Эл? Это  Эд  Сэнджер  из  лаборатории  криминалистики,  -  произнес
знакомый голос. - Думаю, мне не надо говорить вам,  как  мы  сожалеем  о
смерти сержанта Полника!
   - Не надо, - согласился я, - но я тронут вашей заботой, Эд.
   - Один из наших парней кое-что нашел.  Мы  взяли  на  анализ  образцы
крови из комнаты, где был убит  сержант  Полник.  -  Голос  Эда  немного
потеплел. - Мы взяли очень много образцов, Эл. Да мы разобрали  бы  этот
чертов дом по бревнышку, если бы это помогло  напа