зно  ответил  я.  -
Бокал шампанского выглядел таким настоящим, что мне захотелось выхватить
его из ваших рук!
   - Надо же. - Брюнетка вдруг  хихикнула.  -  Подумать  только,  коп  с
чувством юмора!
   - Вас волнует возможный визит копа к вам в агентство, потому что  это
может испортить вам репутацию, - заметил я. -  А  позировать  обнаженной
для Торпа - это вас не смутило!
   - Женское тщеславие! - Она с восхищением посмотрела на свою  грудь  и
тихо вздохнула. - Я люблю свое тело. Желание запечатлеть его  на  холсте
для потомков было непреодолимо. Я решила, что этот портрет обеспечит мне
нечто вроде бессмертия. Ну и конечно же в тот момент я  была  совершенно
пьяна! - Лиз подняла пустой стакан. - Можно мне еще?
   - Конечно.
   Я забрал у нее стакан и направился в кухню.
   - Как вас зовут? - вдогонку спросила она.
   - Эл.
   Бросив взгляд через плечо, я обратил внимание на задумчивое выражение
ее лица.
   - А меня Лиз. Ты покончил с вопросами, Эл?
   - Думаю, что да. А что? - отозвался я уже из кухни.
   - Значит, я могу поставить пластинку. Не каждый день  мне  приходится
общаться с лейтенантом полиции.
   - Будь как дома, - разрешил я.
   Вернувшись из кухни, я услышал,  как  гитары  приглушенно  наигрывают
самбу, или мумбо-юмбо,  или  как  там  это  называется.  Стаканы  нервно
задрожали в моих руках, когда передо мной предстала Лиз  Нил,  крутившая
своими пышными бедрами в ритме ча-ча-ча.
   - А знаешь, - изумился  я,  -  в  первый  раз  вижу  настоящий  живой
цветник.
   - Не поняла.
   Брюнетка озадаченно повернулась ко мне.
   - Глядя на тебя, все видишь в розовом цвете, - проговорил я.
   - Мне нравится пестрое белье, - самодовольно произнесла она. -  Кроме
того, прикалывать настоящие розы не очень удобно: у них колючие шипы.  -
Взяв у меня стакан, Лиз привычным глотком осушила его. -  Не  хочешь  ли
потанцевать, Эл?
   - Нет, спасибо, - отказался я. - Хоть я и не боюсь наступить тебе  на
подол юбки, но уж  наверняка  подставлю  тебе  подножку  как  раз  перед
открытым окном.
   - Да еще на пятом  этаже.  Ужасно!  -  Она  вздрогнула  с  притворным
испугом. - А может,  поиграем  во  что-нибудь?  Ты  знаешь  какие-нибудь
игры?
   - Только ночные, - с надеждой намекнул я.
   - Я знаю одну  отличную  игру  вроде  шарады,  -  воскликнула  она  с
неподдельным энтузиазмом. - Иди сядь на кушетку. И  не  смотри,  пока  я
тебе не скажу. Ты должен потом отгадать, кто я такая.
   Не в силах сразу сориентироваться, я просто потерял дар речи.
   - Ты, должно быть, спятила!
   - Будет очень весело, честное слово!  -  Брюнетка  мягко  подтолкнула
меня к кушетке. - Иди и сядь, Эл.
   Обещаю, что очень скоро я буду готова.
   - Ладно, Лиз, - пожал я плечами. - Терять мне нечего. Разве что сойду
с ума.
   Какое-то время я послушно сидел  на  кушетке,  уставившись  в  стену.
Слава Богу, под рукой было достаточно виски, потому  что  сразу  же  мой
мозг  начала  сверлить  гнусная  мыслишка:  а  вдруг   эта   женщина   -
психопатка?
   И сейчас точит тесак, принесенный в сумочке, готовясь  раскроить  мне
череп? Я даже представил себе свое чучело в прихожей дока Мэрфи.
   - Я готова, Эл, - прервало мои мысли прозвучавшее у  меня  за  спиной
глубокое контральто.
   Я встал с кушетки и повернулся. Тот самый портрет  ожил.  Лиз  стояла
передо мной в чем мать родила и  презрительно  улыбалась,  держа  пустой
стакан. Вызывающе торчали полные груди с коралловыми остриями сосков,  а
белизна ее округлых бедер была просто восхитительна. С сияющими  глазами
брюнетка ожидала моей реакции.
   - А теперь, - хрипло произнесла она, -  ты  должен  отгадать,  кто  я
такая.
   - Не торопи  меня.  -  Сделав  серьезное  лицо,  я  притворился,  что
напряженно размышляю, и наконец победно щелкнул  пальцами.  -  Есть!  Ты
голая женщина-пьяница, верно?
   - Очень смешно! - Она бросила в меня пустой стакан, и  я  едва  успел
поймать его. - Ты прав, Эл. Ты совершенно не умеешь играть.
   Взяв со стола трусики,  Лиз  нехотя  натянула  их,  затем  застегнула
эластичный пояс. Этот "стриптиз наоборот" закончился сверкающим платьем.
   - Спокойной ночи, лейтенант.
   Сияние давно исчезло из ее глаз, теперь они выражали только  скуку  и
равнодушие.
   - Я что-то не так сказал, мисс Нил? - вежливо осведомился  я.  -  Или
сделал?
   - Скорее не сделали,  -  сухо  ответила  она.  -  Пытаясь  соблазнить
мужчину, женщина может дойти только до  известного  предела.  Потом  она
начинает терять к себе уважение.
   - Я считаю  тебя  очень  привлекательной,  почти  красивой  и  весьма
сексуальной, - честно признался я.
   - Но ты не позволил мне соблазнить тебя,  -  обиженно  констатировала
она.
   - Не при данных обстоятельствах, Лиз, - согласился я.
   - О каких обстоятельствах ты говоришь?
   - Я бы не хотел сейчас быть тебе чем-нибудь обязанным, - улыбнулся я.
- Потому что, возможно, уже завтра мне захочется навестить тебя в  твоем
агентстве.
   И задать целую кучу вопросов...
   - Ты, должно быть, очень дисциплинированный коп, - усмехнулась она. -
Или получаешь удовольствие от разочарования?
   - После того как ты покинешь меня, скорее всего,  я  проведу  остаток
ночи рыдая на кушетке, - с чувством сообщил  я.  -  Посмотрим  фактам  в
лицо, Лиз. Признайся, ведь не мои  мужские  достоинства  заставили  тебя
раздеться. Ты просто хотела прозондировать почву.
   - В любом случае ты этого никогда не узнаешь, - отрезала она. -  И  я
искренне надеюсь, что еще и по этой причине  ты  будешь  рыдать  сегодня
ночью!
   Я проводил гостью к выходу, и на прощанье  она  официально  протянула
мне руку.
   - Наша встреча была необычной, лейтенант, - заметила она.
   - Я уверен, что мы еще встретимся, Лиз,  -  холодно  отозвался  я.  -
Между прочим, Гленн Торп был  застрелен  из  крупнокалиберной  винтовки.
Пуля проделала в его груди дыру размером с четвертак, а выйдя из спины -
размером с серебряный доллар.
   Женщина отшатнулась, как будто я дал ей пощечину.
   - Зачем ты мне это сейчас говоришь? - прошептала она.
   - Потому что ты так об этом и не спросила, - жестко ответил я.
 
Глава 3 
 
   На следующее утро у меня не было никакого желания выслушивать  шерифа
Лейверса. Он стал бы задавать миллион вопросов,  на  которые  я  не  мог
ответить. Поэтому я сразу отправился в лабораторию судебной экспертизы и
был там уже в начале десятого. Стояло яркое солнечное утро. Однако после
короткого  четырехчасового  сна  я  был  не  в  состоянии   наслаждаться
природой.
   Будучи совершенно не в духе, я даже пожелал, чтобы в Южной Калифорнии
время от времени выпадал снег.
   Эд Сэнджер, наоборот, выглядел на редкость бодрым и веселым, и  я  за
это возненавидел его заодно с погодой.
   - Фотографии готовы, - оживленно сообщил он.
   - Благодарю, - сухо буркнул я. Затем забрал их  у  него  и  сунул  во
внутренний карман пиджака. - Когда, черт возьми, ты приступил  к  работе
сегодня? - тем же брюзгливым тоном спросил я.
   - Около семи. - Судя по его интонации,  Эд  был  просто  счастлив.  -
Ненавижу валяться в постели после восхода солнца, - бодро добавил он.
   - Понятно. Вампиры обычно трудятся по ночам, но ты - дневной вампир!
   - Баллистики проверили эту пулю, - продолжал Сэнджер с  таким  видом,
будто мир рухнет, если он  скажет  еще  хоть  слово.  -  Калибр  358.  И
специалисты  согласны  со  мной  в  том,  что  выстрел,  вероятно,   был
произведен из винчестера восемьдесят восьмой модели. -  Эд  самодовольно
ухмыльнулся. - Это такая винтовка, если ты не знаешь.
   - А я всегда считал, что это позиция в сексе, изобретенная  одним  из
средневековых королей Старой Англии, - огрызнулся я.
   - Я часто задаюсь мыслью, как ты, с твоим  интеллектом,  работаешь  в
полиции, - задумчиво произнес он. - Это просто удивительно. Однако,  как
бы то ни было, сейчас у тебя есть шанс поработать в другом направлении.
   - Что ты имеешь в виду? - настороженно спросил я.
   Наклонившись, Сэнджер похлопал меня по  карману  пиджака  и  радостно
хохотнул:
   - Порнографические картинки!
   - Смешная штука, - осторожно начал я. - Помнишь,  вчера  ты  говорил,
что тебе придется возиться в лаборатории с пробирками, в то время как  я
буду разыскивать четверых  дам  и  сравнивать  оригиналы  с  живописными
портретами?
   - Конечно, - кивнул он. - Ну и что?
   - А то, что три из них заявлялись уже ко мне домой с одной и  той  же
мыслью. Все дамы готовы были  отдаться  мне  в  обмен  на  мое  обещание
сохранить их личности в тайне.
   - Да ну? - Эд быстро заморгал. - Врешь!
   Я ответил ему снисходительной, сонной улыбкой:
   - Ну конечно.
   - Держу пари, ты отправился прямо домой и тут же завалился спать! - В
его голосе прозвучала слабая надежда.
   - Действительно, я  лег  в  постель,  как  только  очутился  дома,  -
подтвердил я. - Но о сне не могло быть и речи...
   - Почему? - хрипло спросил он.
   - Эд! - Я  бросил  на  него  страдальческий  взгляд.  -  Ты  пробовал
когда-нибудь заснуть, если в твоей постели еще три человека!
   Он судорожно сглотнул и пробормотал осевшим от зависти голосом:
   - Я все равно не верю!
   - На брюнетке было очень яркое белье - большие красные розы на желтом
фоне, - мечтательно произнес я. - Ты бы видел, как она в одних  трусиках
танцует ча-ча-ча...
   Он уставился на меня горящими глазами.
   - Эл, скажи мне одну вещь. Ну а как, на твой взгляд,  остальные  две?
Длинноволосая блондинка с такой фигурой, - он завертел в воздухе руками,
рисуя соответствующие пышные формы, - и рыжая с растрепанной прической?
   - Я все расскажу тебе, Эд, если сначала кое-что расскажешь мне ты,  -
пообещал я.
   - Конечно, все, что угодно! - Парень так энергично  закивал  головой,
что я испугался, как бы он не сломал шею.
   - Так что же такое винчестер восемьдесят восьмой модели?  -  деловито
осведомился я.
 
*** 
 
   Солнце стояло в зените, и мне показалось, что  никогда  раньше  я  не
видел такого яркого, сияющего дня.
   Я надел темные очки, и мир вокруг сразу же окрасился в  темно-зеленый
цвет. Наверное, такого же цвета  и  моя  печень,  мрачно  подумал  я.  Я
проехал восемь кварталов до Пайн-стрит, где, если верить  Айрис  Мерсер,
вершил свои дела агент покойного художника.
   Фасад художественной галереи с двух сторон зажимали  магазин  женской
одежды и роскошная витрина, в которой красовались  экзотические  фрукты.
Едва я переступил порог,  как  ко  мне  с  решительным  выражением  лица
направилась высокая худощавая девушка.  Коротенькое  платьице  открывало
взгляду ее тощие ноги, практически ничего при этом не  скрывая.  На  шее
девицы таинственно позвякивали причудливые бусы.
   - Чем могу служить, сэр? - спросила она тоном, который у  большинства
людей ассоциируется со смертью близкого родственника.
   Я с  любопытством  взглянул  на  стоявшее  поблизости  сооружение  из
металла, которое должно было обозначать скульптуру. Оно  живо  напомнило
мне обломки, оставшиеся  от  страшной  автокатастрофы.  По  сравнению  с
картинами,  занимавшими  стены,  творения   абстракционистов   выглядели
детскими рисунками. Один  из  этих  шедевров  представлял  собой  холст,
целиком выкрашенный в черный цвет, который жил своей загадочной  жизнью.
Каждые пять секунд в центре холста загоралась неоновая надпись: "Жизнь -
это растущий спрут".
   Смысл этого послания до меня как-то не дошел.
   - Чем могу служить, сэр? -  повторила  худышка.  На  этот  раз  в  ее
похоронный тон вкралась нотка нетерпения.
   - Я ищу одну картину, - деловито сообщил я. - У  вас  нет,  случайно,
портрета бабушки Моисея?
   В ответ она что-то невнятно промяукала. При этом  вид  у  девицы  был
такой,  словно   она   собиралась   превратиться   в   нечто   созвучное
металлической скульптуре.
   - Боюсь, что вы обратились не по адресу, - тоненько пропищала она.  -
В этой галерее выставляются только произведения авангардистов.
   - Я просто пошутил, -  великодушно  успокоил  я.  -  Мистер  Дюма  на
месте?
   - Его кабинет в конце галереи. -  Она  с  подозрением  покосилась  на
меня. - Он сейчас очень занят.
   - Я интересуюсь работами художника Гленна Торпа, дела которого  ведет
Дюма, - пояснил я.
   Девушка всплеснула руками.
   - Я уверена, что мистер Дюма сможет вам помочь.
   - Вам не нравится стиль Торпа?  -  спросил  я,  заметив  изменившееся
выражение ее лица.
   - Я считаю, что времена, когда художник  писал  картины  с  точностью
фотоаппарата, давным-давно прошли!
   - Этот художник в основном пишет обнаженную натуру, верно?
   -  Единственные  картины  Торпа,  которые  я  видела,  были  этюды  с
изображениями головы и плеч, - равнодушно ответила она. - Но я  уверена,
что мистер Дюма расскажет вам все, что вы хотели бы знать.
   Я прошел в указанном направлении и вошел прямо в кабинет - дверь была
широко открыта. Мужчина, сидевший за письменным столом, поднял голову  и
удивленно посмотрел на меня. Это  был  маленький,  хрупкий  человечек  с
резкими  чертами  лица,  глубоко  посаженными   глазами   и   роскошными
каштановыми кудрями.  Картину  дополнял  синий  пиджак,  надетый  поверх
розовой водолазки, и китайский медальон на  золотой  цепи,  обязательный
для такого рода одеяния. Одним словом, всем своим обликом этот человечек
напоминал стареющего фавна.
   - Мистер Дюма? - осведомился я.
   - Я Лерой Дюма. - В его мягком голосе слышался подчеркнутый акцент. -
Чем я могу вам помочь?
   - Я хотел бы, чтоб вы познакомили меня с подробностями интимной жизни
Гленна Торпа, - попросил я.
   - Что? - У хозяина кабинета буквально отвисла челюсть.
   Я вытащил четыре фотографии и разложил их  перед  ним  на  письменном
столе.
   - Только не говорите мне, что он писал  их,  пользуясь  исключительно
силой воображения.
   Он бросил на снимки быстрый взгляд и с подозрением посмотрел на меня:
   - А кто вы такой?
   Я вынул свой значок и уронил его на стол.
   - Лейтенант Уилер из службы шерифа округа.  Вчера  вечером  Торп  был
убит, - не дав ему опомниться, сообщил я.
   - Гленн - убит? - ошеломленно прошептал Лерой Дюма.
   - И возможно, вы были последним, кто видел его живым, - прибавил я.
   - Он, безусловно, был жив, когда я покинул его дом вчера около десяти
вечера, - быстро возразил он. - Эти картины имеют какое-то  отношение  к
его смерти?
   - Холсты лежали на его теле, прикрывая нижнюю часть, - объяснил я.  -
Убийца не пожалел времени, чтобы нарисовать на его лице усы и бороду.  -
Может быть, убийца - художественный критик?
   Воцарилось молчание. Агент Гленна стал прикуривать изысканную  черную
сигарету с золотистым мундштуком, руки его дрожали. Почувствовав  аромат
дорогого балканского табака, я ощутил себя смуглым богатым греком.
   - Для меня это настоящий шок, лейтенант, - негромко произнес  наконец
Дюма. - Я был другом Гленна и  одновременно  его  агентом.  У  вас  есть
какие-нибудь соображения насчет возможного убийцы?
   - Я надеялся, что вы могли бы мне в этом помочь,  -  многозначительно
проговорил я.
   - Женщины были его единственным увлечением. Вот эта, - Лерой легонько
постучал пальцем по фотографии с изображением Айрис Мерсер, -  была  его
последней любовницей. Вчера вечером  он  просто-таки  вытолкал  меня  из
своего дома, потому что ждал ее к одиннадцати часам.
   - Она и обнаружила труп, - сообщил я. -  Вы  узнаете  кого-нибудь  из
остальных женщин?
   Какое-то время он внимательно изучал фотографии,  затем  отрицательно
покачал головой:
   -  Нет.  Боюсь,  что  не  смогу  вам   помочь.   Гленн   никогда   не
распространялся о своей личной жизни. Я только  однажды  встретил  Айрис
Мерсер у него в доме. Это произошло чисто случайно.
   - Торп был преуспевающим художником?
   - В финансовом отношении - нет. Его  фотографический  талант  в  наше
время не котируется. На жизнь ему хватало, но не более того.
   - Может быть, он имел побочный источник дохода? - предположил я.
   - Если даже и имел, то я об этом ничего не знаю.
   - Что вы делали после того, как покинули его дом вчера вечером?
   - Вернулся сюда, поработал пару часов, а потом отправился домой.
   - Кто-нибудь может это подтвердить?
   - Боюсь, что нет,  лейтенант.  -  Дюма  затолкал  сигарету  в  медную
пепельницу. - Я никогда не зарабатывал много денег на Гленне  Торпе,  но
он был не таким уж плохим клиентом. - Слабая улыбка. - По крайней  мере,
мне не было нужды убивать его!
   - Очень смешно, - спокойно констатировал я. - Вам ничего не  приходит
в голову, что могло бы указать на убийцу?
   - Извините. - Он развел руками. - Возможно, убийство из ревности?
   - Муж Айрис Мерсер прошлой ночью находился в Детройте, - проворчал я.
- Мы проверили.
   - Полагаю, что у некоторых из этих, э-э, леди тоже имеются мужья?
   - Возможно. - Я собрал фотографии и спрятал их во  внутренний  карман
пиджака. - Если что-нибудь вспомните, мистер Дюма, позвоните мне, я буду
рад.
   - Конечно, лейтенант. - Он  выпрямился  и  оказался  чуть  выше,  чем
показался мне с первого взгляда. - Я искренне надеюсь,  что  вы  отыщете
убийцу Гленна!
   Я закрыл за собой дверь кабинета  и  медленно  побрел  вдоль  длинной
галереи. Учитывая ценность полученной от  Лероя  Дюма  информации,  я  с
таким же успехом мог бы остаться дома.  Мисс  Антисекс  ждала  меня  при
входе, и на ее губах играла ядовитая улыбка.
   - Сколько вы купили? - спросила она. - Шесть?
   - Шесть чего? - с подозрением уставился я на нее.
   - Картин Гленна Торпа, конечно Вас они поразили, правда?
   - Если у нас просто светская беседа, - с расстановкой произнес  я,  -
то, черт возьми, я просто не понимаю, о чем вы толкуете.
   - О цене! - Девица презрительно фыркнула. - Или вы не договорились  с
мистером Дюма?
   - Нет, не договорился. - Во мне вдруг проснулось любопытство. - А  вы
что, прямо сейчас устраиваете распродажу произведений Гленна Торпа?
   - Последняя картина ушла за три тысячи долларов. -  Худышка  смущенно
рассмеялась. - Только не падайте в обморок, я сама была потрясена Но,  с
другой стороны, было бы несправедливо, если бы такие богачи обладали еще
и художественным вкусом.
   - Наверное, вы правы, - согласился я. - И  кто  же  это?  Человек,  у
которого куча денег и ни капли вкуса?
   - Я не помню, как ее зовут. - Девица снова фыркнула, и я  понял,  что
это одна из ее милых привычек. -  После  ее  ухода  потребовалось  почти
четыре часа, чтобы из помещения выветрился удушливый запах духов.
   - Вы бы могли ее узнать? - прямо спросил я.
   - Думаю, что да. А в чем дело? - насторожилась она.
   - Вы такая утонченная, ультрасовременная девушка!
   С таким вкусом, о чем говорят эти изысканные бусы  и  все  прочее,  -
смело пошел я в атаку. Быстро вытащив из кармана фотографии, я вручил их
девушке. - Посмотрим, узнаете ли вы покупательницу среди этих женщин?
   Она скользнула взглядом по верхней фотографии, и  глаза  ее  чуть  не
вылезли из орбит. Похоже, пора было показать ей свой значок. А то,  чего
доброго, она могла бы принять меня за  профессионального  насильника.  Я
тут же сообщил девице, что Торп убит и что эти картины обнаружили на его
теле.  Почему-то  после  таких  разъяснений  она  приободрилась  и   уже
внимательнее просмотрела оставшиеся фотографии.
   - Вот эта! - внезапно завизжала она. - Вот эта рыжая с...
   - С взлохмаченной прической? - пришел я на помощь. - Когда она купила
ту картину?
   - По-моему, примерно три месяца назад.
   - В галерее должна иметься запись, - заметил я, - включающая ее имя и
адрес.
   - Разумеется, - закивала моя собеседница.
   - Как-нибудь, когда Лерой Дюма отлучится, я бы попросил вас проверить
факт этой купли-продажи и передать мне информацию. - Я  вручил  ей  свою
карточку. - Звоните в  любое  время  и,  кстати,  проверьте  заодно,  не
продавал ли Торп еще какие-нибудь картины.
   - Ничего не имею против, лейтенант. - Она нервно  повертела  в  руках
мою визитку. - Но вы могли бы и  сами  все  узнать  у  мис