Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
Дональд ГАМИЛЬТОН
ЗЛОУМЫШЛЕННИКИ
ONLINE БИБЛИОТЕКА http://www.bestlibrary.ru
Глава 1
Мне всегда бывает неловко, когда я тайно провожу оружие через
мексиканскую таможню. Ребята в хаки проводят досмотр багажа так вежливо
и так небрежно, что мне становится стыдно злоупотреблять их
доверчивостью. Разумеется, если потом тебя поймают в Мексике с
незарегистрированным пистолетом или револьвером - особенно пистолетом
45-го калибра, принятого на вооружение в мексиканской армии, - то тебя
бросят в тюрьму и потеряют ключ. Но такое может случиться и в стране с
менее бурной историей, чем Мексика.
При мне был револьвер не 45-го, а 38-го калибра, надежно укрытый в
специальном отделении чемодана. Когда таможенник подошел к моему багажу,
я не заволновался. К тому не было никаких причин. Увидев, что я стою с
невинным видом и ключом наготове, он и не подумал потребовать от меня,
чтобы я открыл чемодан. Он лишь лениво приподнял его, наверное,
удостовериться, что в нем нет ни золотых слитков, ни штанги
тяжелоатлета. Мгновение спустя мой чемодан двинулся по конвейеру к
самолету.
Но мне пришлось прождать еще полчаса, прежде чем объявили посадку.
Здание аэропорта Хуарес не снабжено кондиционерами. Впрочем,
мексиканское пиво - отличное средство от жары, и у меня было легко на
душе при мысли о том, что я снова выхожу на оперативный простор,
проторчав большую часть лета на "Проклятом ранчо".
Это самое "Проклятое ранчо", как мы его именуем, находится в Аризоне,
то есть в самом неподходящем месте в летний период. Впрочем, даже в
идеальное время года нам на "Проклятом ранчо" делать нечего. Туда
посылают, когда начальство приходит к выводу, что тебе требуется
тщательная медицинская и психологическая проверка. Не то чтобы я вдруг
оказался в плохой форме, но с тех пор как побывал там в последний раз,
успел заработать пару шрамов и кое-какие неприятные воспоминания.
Вдобавок к этому оказалось, что весной в моих услугах никто и нигде не
нуждался, вот я и был отправлен в Аризону на профилактику.
В конце концов, мне удалось уговорить их отпустить меня - я сказал,
что у меня есть небольшое личное дело неподалеку от Санта-Фе, штат
Нью-Мексико, всего в каких-то пятистах милях от Аризоны, но освобождение
состоялось лишь после того, как меня порядком помурыжили во всех без
исключения тамошних отделах - от психиатра до инструктора по стрельбе.
Оказалось, что я здоров, эффективен и опасен настолько, что самому стало
страшно. Я прибыл в Санта-Фе, где живал в предыдущем воплощении, и
попытался немного развеяться в местных бистро с помощью доброй старой
знакомой - если вам так уж интересно, то зовут ее Кэрол, - но тут вдруг
я получил приказ, неважно каким образом, - сняться и как можно скорее
появиться в Мехико-Сити.
В качестве средства передвижения я выбрал небольшой самолетик,
совершавший коммерческий рейс. По пути в Эль-Пасо он сделал несколько
посадок. Из аэропорта Эль-Пасо полный энтузиазма таксист повез меня
через границу в Хуарес и порядком поколесил по Мексике, пока не
нашел-таки скрывавшийся от нас аэропорт к югу от города. После чего
таксист получил честно заработанные доллары и укатил так же быстро, как
приехал.
Он напрасно проявлял такую стремительность. В моем распоряжении было
вдосталь времени, чтобы предъявить документы у мексиканского паспортного
контроля и получить от него туристскую карточку, а потом улыбнуться
милому таможеннику, открывшему зеленую улицу моему чемодану с маленьким
"смит-вессончиком" и кое-какими другими сюрпризами, которые предстали бы
перед его взором, если бы он удосужился заглянуть в мой багаж.
Мексиканский самолет также сделал несколько посадок, и мы
приземлились в Мехико, когда уже стемнело.
Я оказался вместе с другими пассажирами в одном из маршрутных такси,
курсировавших между городом и аэропортом, и назвал отель, в котором мне
рыло ведено остановиться. Водитель первый раз слышал о гостинице
"Монте-Карло", но у меня был адрес, и в конце концов он отыскал эту
узкую темную улочку с односторонним движением в старой части города. Он
недоверчиво подкатил к темному обшарпанному подъезду, над которым слабо
освещалась вывеска с нужным мне названием.
Только в книгах человек моей профессии останавливается в самых
роскошных отелях и прожигает жизнь в окружении писаных красавиц. Я взял
свой чемодан, вручил таксисту несколько долларов, поскольку песо у меня
не было, и, осторожно ступая, направился к большой двери. Вообще-то я
получил шифровку из Вашингтона, но у нас порой выходят накладки. К
сожалению, в мире есть люди, которые ко мне плохо относятся, и один из
них вполне мог находиться в столице Мексики.
Иначе говоря, это было отменное место для ловушки, но я вошел - и
ничего такого не случилось. Я оказался в просторном вестибюле отеля,
который когда-то явно считался фешенебельным, но теперь состарился и
пришел в упадок. Из-за конторки поднялся и вышел мне навстречу вежливый
субъект в аккуратном темном костюме, сказал, что он администратор, и
осведомился на отличном английском языке, не являюсь ли я мистером
Мэттью Хелмом, который забронировал номер.
Когда я подтвердил его догадку, он вызвал мальчишку, который взял у
меня чемодан, а сам проводил меня наверх по мраморной лестнице с
роскошными медными перилами, которые были до блеска начищены, но не
создавали впечатления слишком уж надежной ограды, способной выдержать
сколько-нибудь существенный вес. Мой провожатый ввел меня в комнату с
потолком метров в пять и взял с меня торжественное обещание, что если
мне что-то понадобится, то я непременно сообщу ему об этом.
Он удалился, забрав с собой мальчишку, а я огляделся и решил, что
хоромы мне попались неплохие. Я был сыт по горло ячейками с нейлоновыми
коврами в ульях из стекла и бетона, а у этого номера был свой
неповторимый характер. Также там были чистые простыни на кроватях и
полный, отменно действующий набор всех необходимых приспособлений в
ванной, в том числе и европейский аппарат под названием биде. Я как раз
разглядывал эту диковинку, когда зазвонил телефон. Я вернулся в спальню
и снял трубку.
- Сеньор Хелм? - осведомился громкий голос в трубке.
- Это Хелм, - подтвердил я.
- Пока с вами все в порядке, - услышал я. - Насколько можно судить,
хвоста за вами нет. Как вам понравился ваш номер? По-моему, очень
колоритный, amigo. Ха! Эти люди с их вечно срочными заданиями считают,
что можно творить чудеса в разгар туристского сезона! Но по крайней мере
в этом старинном отеле можно доверять телефону. Никому и в голову не
придет его прослушивать, потому как в таких местах уже никто не
останавливается. Сейчас я вас соединю с абонентом. Минутку. - Возникла
пауза, пока мой собеседник ждал соединения. Это был человек, которого я
скорее всего никогда не увижу, а если и увижу, то не узнаю. Это
доставляло ему удовольствие. Я снова услышал его голос, но он обращался
не ко мне:
- Хелм. на проводе, сэр. Говорите.
- Эрик? - услышал я издалека знакомый голос, обратившийся ко мне по
кличке, которую мне присвоили в нашей фирме. Судя по слышимости, он
говорил из Вашингтона, хотя, учитывая наши телефоны, он вполне мог
говорить из дома напротив.
- Эрик слушает, сэр, - отозвался я, и мы обменялись несколькими
обязательными репликами, чтобы не нарушать инструкций.
Голос сказал:
- Вам заказан билет на рейс авиакомпании "Мексикана" номер девятьсот
шесть. Самолет вылетает завтра утром в восемь тридцать в Лос-Анджелес,
через Гвадалахару, Пуэрто-Вальярту и Масатлан. Вы сойдете в Масатлане.
Это, кажется, порт на западном побережье, а также курорт и центр
спортивного рыболовства. Население около семидесяти пяти тысяч человек.
Агент установит с вами предварительный контакт в аэропорту. Вы
проследуете в отель "Плайя Масатлан", находящийся в трех милях на север
от города, и будете вести образ жизни простого туриста, пока она снова
не свяжется с вами...
- Она?
- Да. Агент - женщина. Брюнетка лет двадцати пяти. Вполне
привлекательной наружности. Зовут Присцилла Деккер. Не исключено, что
имя настоящее. На ней будут белые полотняные брюки, цветная шелковая
кофточка, темные очки и жуткая шляпа из пальмовых листьев - такие
продаются на мексиканских курортах. Кстати, брюки как деталь дамского
туалета, кажется, в Мексике непопулярны...
- Очень непопулярны, сэр, - подтвердил я. - И в этом смысле
мексиканцы - молодцы. Но американским туристкам обычно плевать на
чувства аборигенов.
- Женщина получила ваше описание, - продолжал Мак. - Когда она вас
увидит, то снимет очки и некоторое время будет их протирать, чтобы дать
вам возможность разглядеть ее лицо. Когда будете проходить мимо нее, то
вынете платок и вытрете лоб.
- Вы уверены, что мне при этом не надо держать в зубах красную розу и
насвистывать "Кукарачу"?
- Это совместная операция, в чем вы скоро убедитесь, - кротко
отозвался Мак. - Женщина не из нашей фирмы. Равно как и ее партнер.
Ритуал опознания предложен их организацией. Главное, узнайте ее. И не
удивляйтесь, если к вам отнесутся без особой теплоты. Не все находят в
себе силы поступаться тем, что считают своей собственностью.
- Я что-то у нее отбираю?
- Да, вы отбираете кусок операции. У нее и у ее партнера.
- Что же это за операция, сэр?
- Насколько мне известно, к нам она отношения не имеет. Главное, как
следует выполнить нашу часть.
- Что же от нас хотят?
- Надо вывезти кое-кого из Мексики. Лицо, обладающее определенной
информацией. Вышеуказанное лицо уже дало показания, они записаны на
пленку, а пленка находится в наших руках. Но люди из Лос-Аламоса хотят
кое-что уточнить, задать дополнительные вопросы.
- Выходит, я должен сыграть конвоира? - спросил я, хмуро уставясь в
стену. - Но почему такой переполох? Почему нас побеспокоили? Что
задумали ребята на Холме? С кем им приспичило потолковать? С беглым
ученым?
- Вы задаете слишком много вопросов, Эрик, - мягко отозвался Мак. -
Содержание лос-аламосского проекта официально не имеет к нам никакого
отношения. Я, кажется, уже сообщил вам об этом.
- Да, сэр. Виноват, сэр.
- Однако я могу кое-что добавить от себя. Это не беглый ученый, но
самое обыкновенное гражданское лицо по фамилии О`Лири. Это лицо стало
свидетелем явления, которое представляет интерес для команды
специалистов, работающей в Лос-Аламосе. Хочу предупредить, что по целому
ряду причин лицо это не горит желанием совершить путешествие в Штаты.
- Приятная и обнадеживающая новость, - сказал я.
- Кроме того, другие лица из далекой страны также проявили горячий
интерес к явлению, о котором идет речь. Они вполне готовы потратить
немалые деньги и даже жизни своих и чужих агентов, чтобы иметь
возможность получить от О`Лири подробное описание.
- Ясно, сэр, - сказал я. - Значит, моя задача - уберечь от чуждого
влияния этот ценный человеческий образец? Но работа телохранителя
несколько не по моей специальности, сэр!
- Но речь идет не об охране, Эрик. Охрану обеспечивают те, кто уже
занимается этой проблемой.
- Понимаю, - медленно отозвался я. - Во всяком случае, мне кажется,
что я понимаю. Но все-таки нельзя ли немного поподробнее?
- При транспортировке объекта на север могут возникнуть трудности,
немалые трудности, - сказал Мак. - И если их не удастся избежать,
кое-кто у нас в Вашингтоне хотел бы надеяться, что проблемой занимается
опытный агент. Тот, кто знает, какие меры надо принимать в конкретных
обстоятельствах, тот, кто, не колеблясь, пойдет на эти меры. - Помолчав,
он добавил:
- В этом мире хватает сантиментов, Эрик, но в нашей работе им не
должно быть места.
- Да, сэр.
- Надеюсь, ситуация вам понятна. У нас в распоряжении пленка, на
которой имеются основные факты. Они есть только у нас и ни у кого более.
Люди из Лос-Аламоса хотели бы кое-что уточнить, а может быть, и получить
новые подробности, но не это главное. Главное в другом: нельзя, чтобы
эта информация попала к нашим оппонентам. Что бы ни произошло, объект по
имени О`Лири не должен попасть к ним в руки. Я выражаюсь достаточно
ясно?
- "Что бы ни произошло", - повторил я, скорчив гримасу. - Да, сэр.
Мне все ясно. Есть ли еще какие-то детали, о которых мне нужно знать?
- Все остальное вам расскажет мисс Деккер. Впрочем, имейте в виду,
что наши отношения с южными соседями в последнее время настолько
ухудшились, что Вашингтон выражает по этому поводу немалую
озабоченность. Существует предположение, что это результат специальной
кампании, проводимой кем-то, обладающим достаточными ресурсами.
- В этом нет ничего нового, - заметил я. - Коммунисты уже много лет
крутят старую пластинку с песней "Янки, убирайтесь домой" по всей
Латинской Америке.
- Есть признаки того, что в последнее время их активность усилилась.
Поэтому остерегайтесь подбросить машине антиамериканской пропаганды
новое сырье.
- Ну, конечно, - кисло заметил я. - Мне надо лишь незаконно
проникнуть в чужую страну с незаконным оружием, незаконно умыкнуть
человека, а может быть, и незаконно отправить его на тот свет. Но при
этом я не должен задеть ничьих чувств. Ясно, сэр. Что-нибудь еще, сэр?
Мак пропустил мимо ушей мой сарказм.
- Вроде бы все, Эрик, - сказал он. - Нет, пожалуй, еще одно...
- Что же это, сэр? - спросил я, когда он вдруг замялся, что было для
него, в общем-то, нетипично.
Он помолчал еще несколько секунд, затем вдруг спросил:
- Эрик, вы верите в летающие тарелки? Я очень обрадовался
собственному присутствию духа, ибо, ни секунды не медля, ответил:
- Да, сэр!
- Что?!
- Я сказал: "Да, сэр!" - Мне нечасто удавалось получить преимущество
в поединке с ним, и потому я усилил натиск:
- Я однажды видел такую тарелку, сэр.
- Серьезно? Где же?
- В Санта-Фе, штат Нью-Мексико, сэр. Где я жил как добропорядочный
гражданин, на несколько лет вырвавшись из ваших тисков. Это потом вы
снова возникли и утащили меня опять к себе.
- Насколько я помню, долго вас уговаривать не пришлось. Что же вы
видели?
- Светящийся, мигающий зеленоватый предмет, который двигался в
сумерках над городом в южном направлении. Со мной его наблюдала моя
бывшая жена, тогда еще она была миссис Хелм, а также другая пара,
находившаяся в автомобиле с нами. Мы все вылезли из машины, чтобы
удостовериться, что это не блики на стекле. Мы смотрели и смотрели, пока
предмет не растаял где-то над горами. Когда мы вернулись домой, я
позвонил в полицию. Полицейский, снявший трубку, попросил меня
подождать, потому как записывал предыдущий звонок такого же содержания.
- Нашлись еще свидетели, которые это подтвердили?
- В городе их было хоть отбавляй. На следующий день об этом написали
газеты. Если хотите, можете проверить. Это было в пятьдесят восьмом -
пятьдесят девятом году. - Я замолчал, но поскольку он не отозвался, я
продолжил:
- Я не утверждаю, что видел межпланетный корабль с остроголовыми
космонавтами, но что-то действительно пролетело над городом, причем это
не имело никакого отношения к известным мне типам летательных аппаратов.
- Правда? Это интересно, Эрик, - сказал Мак с недоверием в голосе.
- Да, сэр. Разумеется. Конечно, люди из ВВС настаивают, что ничего
такого не было и в помине, мол, это просто галлюцинация, случившаяся
сразу у многих людей. Только вот непонятно, что наши покорители небес
пытаются скрыть. - Помолчав, я спросил:
- Что-нибудь еще, сэр?
- Нет, - коротко буркнул он. Похоже, Мак заготовил для меня несколько
теплых слов, но я ответил в неожиданной для него манере, а потому он
решил не тратить на меня время попусту, советуя проявлять широту
взглядов в вопросах странных явлений.
По крайней мере, у меня возникло впечатление, что именно такую лекцию
он хотел мне преподнести, а я знал, что он терпеть не мог тратить зря
слова. А впрочем, может, ему не нравилось мое скептическое отношение к
людям из ВВС. Так или иначе, Мак продолжал деловым тоном:
- Главное, держите в голове инструкцию: живым объект следует
исключительно в Лос-Аламос. Это оптимальный вариант. Впрочем, есть и
другое решение, также вполне приемлемое. Да, кстати, Эрик...
- Да, сэр.
- Попытайтесь выполнить поручение в разумно сжатые сроки. Это услуга,
которую мы оказываем кое-кому в Вашингтоне, - они хотят, чтобы делом
занимались профессионалы. У меня же для вас есть другое задание, вернее,
появится, как только я найду вам подходящего партнера. К сожалению,
молодые женщины с характером и складом ума, соответствующими нашему типу
работы, крайне редко встречаются в наши дни. А подготовленные нами
агенты все заняты...
- Ясно, сэр, - сказал я. - Если мне случится натолкнуться на
удивительно кровожадную цыпочку, я дам вам знать.
Я повесил трубку и некоторое время провел в размышлении о летающих
тарелках, черт бы их побрал.
Глава 2
Утром я заказал такси, которое доставило меня в аэропорт достаточно
рано, чтобы я мог еще позавтракать в ресторане со стеклянными стенами и
видом на летное пате. Оригинальностью ресторан не отличался. Он походил
на любой другой ресторан современного аэропорта.
Когда я подошел к стойке "Мексиканы", где как раз началась
регистрация билетов на мой рейс, я испытал нечто, способное произвести
на менее опытного и закаленного члена нашей организации весьма
болезненный эффект. Оказалось, что Мак отнюдь не вездесущ и не всемогущ.
Иначе говоря, билет мне не был забронирован. Если он и внес мое имя в
список пассажиров, сюда этот список не попал.
Молодой человек за стойкой изучил все свои бумаги, записи, досье и
покачал головой. Он поднялся, проследовал в офис и вернулся, опять качая
головой. Мы провели переговоры, и он уверил меня, что как-нибудь устроит
меня на этот рейс. Я показал ему уголок купюры в пятьдесят песо,
полученной мною в виде сдачи в отеле.
- Вы не опоздаете на самолет, сеньор, - сказал он, улыбаясь и глядя
мне в глаза. - Причем это вам не будет стоить ничего сверх обычной цены.
Получив лишний аргумент против бытующей теории, что в Мексике все
поголовно готовы тебя обобрать, и исполнившись новой веры, я стоял у
своего чемодана и ждал до восьми часов, когда регистрация закончилась, и
молодой человек махнул мне рукой. Я подошел, и он оформил мне билет. Мы
взлетели и могли бы полюбоваться долиной, в которой расположена
мексиканская столица, колыбель ацтекской цивилизации, если бы она не
была окутана туманом, очень похожим на лос-анджелесский. Похоже, и здесь
скоро возникнет проблема смога.
В Гвадалахаре нас выгнали из самолета минут на двадцать, после чего
мы перелетели через вполне живописные горы, совершив посадку в
Пуэрто-Вальярте, небольшом морском портовом городке, где нам снова
пришлось выйти из самолета. Пассажирам не разрешают оставаться в
самолете, когда его чистят и подметают в промежутках между перелетами.
До сих пор я чувствовал себя раскованно, наслаждался полетом,
любовался пейзажами, но когда мы снова взлетели и самолет, поднявшись
над зелеными волнами океана, взял курс на Масатлан, что в переводе
означ