Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
Джон ГРИШЕМ
УЛИЧНЫЙ АДВОКАТ
ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru
Глава 1
Мужчину в резиновых сапогах, вошедшего вслед за мной в лифт, я
заметил не сразу. Присутствие постороннего выдали ударившие в нос
тяжелые запахи давно не мытого тела, табачного дыма и дешевого вина.
Лифт пошел вверх, и я, окинув взглядом бродягу, невольно обратил
внимание на черные замызганные сапоги, которые были ему явно велики. В
едва достигавшем колен потертом пальто мужчина казался грузным, почти
толстым.
Но вовсе не от переедания - в зимнее время бездомные жители округа
Колумбия кутаются во что попало. Во всяком случае, так кажется, когда
смотришь на них.
Он был чернокожим и уже в возрасте. Спутанная борода и нечесаные, с
густой проседью, космы, похоже, годами не знали ни ножниц, ни мыла.
Глаза скрывали солнцезащитные очки с толстыми стеклами.
Чужак. Ему нечего делать ни в этом лифте, ни в этом здании - не по
средствам. У юристов, работавших в моей фирме, были такие почасовые
ставки, что даже после семи лет пребывания здесь они мне казались
высокими до неприличия.
Что ж, еще один забредший погреться бедолага. В деловой части
Вашингтона подобное случается на каждом шагу.
Но все же странно: на входе у нас стоит охрана.
На шестом этаже кабина остановилась, и только тут до меня дошло, что
мужчина никакой кнопки не нажимал он просто последовал за мной в лифт.
Торопливо шагнув из лифта и очутившись в роскошном, отделанном мрамором
вестибюле юридической фирмы "Дрейк энд Суини", я скосил взгляд на
оставшегося в кабине пришельца. Мадам Девье, одна из наиболее
исполнительных наших секретарш, приветствовала меня с присущим ей
высокомерием.
- Присматривайте за лифтом, - бросил я ей.
- А в чем дело?
- Там бродяга с улицы. Может, стоит вызвать охрану.
- Опять эти типы, - пробормотала она с характерным французским
выговором.
- Кабину не мешает продезинфицировать, - добавил я уже на ходу,
стаскивая плащ и почти выбросив нежданного посетителя из головы.
Вторая половина дня у меня была расписана по минутам одно совещание
задругам, весьма серьезные переговоры с весьма серьезными людьми.
Свернув за угол вестибюля, я только собрался о чем-то спросить мою
личную секретаршу Полли, как грянул выстрел. Я оглянулся.
Застыв у своего стола, мадам Девье с висящими на шее наушниками
завороженно смотрела в дуло чудовищно огромного пистолета, который
держал бродяга. Поскольку я оказался единственным, кто попытался прийти
ей на помощь, бродяга мгновенно перевел ствол на меня, и я тоже замер.
- Не стреляйте. - Я поднял руки. Из множества фильмов мне было
досконально известно, что надо делать в таких ситуациях.
- Заткнись, - с редким самообладанием процедил негр.
У меня за спиной, в коридоре, поднялся шум.
- Он вооружен! - крикнул кто-то, и шум начал удаляться: коллеги
побежали к запасному выходу. В моем воображении возникла картинка:
объятые ужасом люди прыгают из окон.
Слева была массивная деревянная дверь в просторный конференц-зал, за
которой в данный момент заседали юристы из отдела исков. Восемь
закаленных и бесстрашных крючкотворов, в чьи обязанности входило
перемалывание человеческих судеб. Самым решительным был малыш Рафтер.
Рывком распахнув дверь, он грозно осведомился:
- Какого черта шум?! - И сразу стал огромной мишенью. - Немедленно
брось пистолет, - приказал Рафтер, однако пуля, ударившая в потолок над
его головой, напомнила ему, что он так же смертен, как и другие.
Вновь направив оружие на меня, бродяга дернул головой, и мне пришлось
вслед за Рафтером отступить в конференц-зал.
Последовав за мной, мужчина в резиновых сапогах хлопнул дверью и со
значением повел пистолетом. Присутствующие получили блестящую
возможность по достоинству оценить длинный, матово отсвечивавший ствол.
Оружие, похоже, работало безотказно: резкий запах пороха перебивал
ядовитые испарения гостя.
Продолговатый стол для заседаний ломился от бумаг, всего минуту назад
казавшихся безумно важными. Из окон была видна забитая машинами
автостоянка. Две двери вели в вестибюль.
- К стене! - Для убедительности бродяга качнул пистолетом. Затем,
поднеся его почти вплотную к моей голове, добавил:
- Двери на замок!
Что мне оставалось делать?
Коллеги молча попятились к стене. Я без разговоров выполнил
требование и взглянул на мужчину в ожидании хоть какого-то одобрения.
По непонятной причине меня одолевала мысль о жуткой пальбе в почтовом
отделении: выведенный из себя служащий возвращается с обеденного
перерыва, увешанный целым арсеналом оружия, и пятнадцать сослуживцев
отправляются на тот свет. А еще я думал о выстрелах на детских площадках
и настоящих бойнях в ресторанах быстрого обслуживания. Жертвами там
оказывались невинные дети, в крайнем случае добропорядочные граждане. Но
мы-то просто юристы!
Со злостью тыча пистолетом, бродяга выстроил восьмерых мужчин у
стенки и, более или менее удовлетворенный их покорностью, повернулся ко
мне. Что он хочет? О чем попросит? Сейчас ему легко будет выторговать
все, что угодно. Солнцезащитные очки скрывали его глаза, зато он
прекрасно мог видеть мои, вернее, отраженное в них черное жерло своего
пистолета.
Негр снял потертое пальто, аккуратно, будто новое, свернул его и
положил на середину стола. В нос мне опять ударила вонь, но это уже не
имело никакого значения. Террорист медленно освобождался от следующего
слоя тряпья - просторного серого жилета. Просторного не без умысла.
Грудь и живот нефа опоясывал ряд красных картонных трубок, напомнивших
моему неискушенному взгляду динамитные шашки. Трубки соединялись между
собой разноцветными проводками, похожими на спагетти, и держались на
теле с помощью липкой ленты.
Мне захотелось рухнуть на пол и поползти к двери в надежде, что
выстрел окажется неточным и я смогу повернуть ручку замка. Может быть,
он промахнется и вторично, позволив мне выбраться в вестибюль? Но
трясущиеся колени и застывшая в жилах кровь лишили меня способности
двигаться. От шеренги у стены послышались приглушенные стоны.
- Будьте любезны, сохраняйте спокойствие, - тоном терпеливого
наставника произнес бродяга.
***
Его миролюбие внушало тревогу. Поправив на груди проводки, террорист
извлек из кармана широченных брюк желтый моток прочной нейлоновой
веревки и отвертку. С достоинством повел пистолетом в сторону искаженных
от страха лиц.
- Я никому не хочу причинять вреда.
Услышать это было весьма приятно, однако искренность говорившего
вызывала сомнения. Я насчитал двенадцать красных трубок - по моему
убеждению, более чем достаточно для того, чтобы смерть оказалась
мгновенной и безболезненной.
Ствол вернулся ко мне.
- Эй, ты, - раздельно произнес его обладатель, - свяжи их.
Рафтер не выдержал и сделал маленький шаг вперед:
- Послушай, приятель, чего ты добиваешься?
В потолок ударила третья пуля и, никого не задев, ушла в стену.
Оглушительный грохот вынудил находившуюся в вестибюле мадам Девье - звук
явно исходил от женщины пронзительно вскрикнуть. Рафтер присел, будто
вознамерился нырнуть в воду. Амстед могучей рукой поставил его в строй.
- Заткнись, - тихо посоветовал он сквозь зубы.
- Не стоит звать меня приятелем, - сказал бродяга, и опасное слово
моментально выскочило из моего лексикона.
- Как вы хотите, чтобы к вам обращались? - поинтересовался я,
осознавая, что поневоле превращаюсь в лидера нашей группки заложников.
Голос мой выражал максимум деликатности и почтительности. Бродяга,
похоже, оценил это.
- Мистер.
Обезличенно-вежливое "мистер" устроило всех.
Зазвонил телефон. На мгновение показалось, что террорист выстрелит в
аппарат. Вместо этого он движением руки приказал подвинуть телефон
поближе, что я и сделал. Левой рукой негр поднес трубку к уху, правой
продолжал сжимать направленный в Рафтера пистолет.
Если бы наша судьба решалась голосованием, то большинством восемь к
одному бедняга Рафтер оказался бы первым ягненком, принесенным в жертву.
- Алло? - Мистер выслушал собеседника, положил трубку на рычаг и,
медленно попятившись, опустился в кресло у края стола. - Возьми веревку,
- скомандовал мне. - Свяжи их.
Отрезав от веревки восемь кусков, я принялся за работу, по мере сил
избегая взглядов товарищей, чувствуя затылком направленный в меня
пистолет. Оставшийся кусок веревки пошел на то, чтобы соединить всех
вместе. Узлы Мистер потребовал затянуть как можно туже, так что мне
пришлось постараться на совесть.
Подойдя к Рафтеру, я услышал, как он что-то бормочет.
Мне захотелось отшлепать его, как ребенка. Амстеду удалось так
напрячь мышцы, что, когда я закончил, веревка едва не упала с его рук.
Мокрый от пота Маламуд прерывисто и часто дышал. Самый старший из нас и
перенесший два года назад инфаркт, он был компаньоном фирмы.
Не посмотреть в глаза Барри Нуццо я не мог. Другого такого друга у
меня не было. Как и мне, ему исполнилось тридцать два года, и работать
сюда мы пришли одновременно: он из Принстонского, я из Йельского
университета. Он и я жен нашли в Провиденсе. Его брак оказался
плодотворным - трое ребятишек за четыре года. Моя семейная жизнь
вступила в последнюю стадию невыносимо медленного распада.
Наши взгляды встретились. Мы оба подумали о его детях. Впервые я
обрадовался, что у меня их нет.
На улице взвыла полицейская сирена, и Мистер приказал опустить жалюзи
на всех пяти широких окнах. Я выполнял команду на редкость тщательно,
рыская взглядом по парковочной площадке и мечтая, что кто-нибудь снизу
заметит меня и придет на помощь. У входа стояла одна-единственная
полицейская машина с включенными мигалками - похоже, копы уже
поднимались к нам.
В конференц-зал, где в компании чернокожего Мистера маялись девять
белых мужчин.
***
На фирму "Дрейк энд Суини" работало восемьсот юристов, причем
половина из них располагалась в том самом здании, которое в данный
момент фактически оккупировал Мистер. Негр велел мне связаться с боссом
и сообщить ему, что он, Мистер, вооружен пистолетом и, сверх того, имеет
двенадцать шашек динамита. Я позвонил Рудольфу, компаньону фирмы,
управляющему антитрестовским отделом {Подразделение, контролирующее
соблюдение антитрестовского законодательства}, где я работал.
- Ты в порядке, Майк? - грянул голос из выносного динамика.
- Вполне. Будь добр, сделай так, как он хочет.
- А что он хочет?
- Не знаю.
Движением пистолета Мистер распорядился прервать разговор.
Я стоял у стола в двух шагах от Мистера и не сводил с него глаз.
Террорист с действовавшей мне на нервы рассеянностью играл
переплетенными на груди разноцветными проводками. Вот он легонько
коснулся красного.
- Стоит его дернуть, и все будет кончено, - блеснув очками, поведал
Мистер.
Нужно было отвлечь его от проводка.
- Зачем вам это? - спросил я, рассчитывая на диалог.
- Не то чтобы я очень хотел взорвать вас, но почему бы и нет?
Меня поразила его манера говорить - ясная, членораздельная речь,
продумано и взвешено каждое слово. Передо мной сидел уличный бродяга,
но, похоже, в его жизни были деньки и получше.
- Зачем вам убивать нас? - спросил я.
- Не собираюсь вступать в дискуссию, - последовал ответ.
Это называется "Вопросов больше не имею, ваша честь".
Будучи человеком, жизнь которого целиком подчинена циферблату, я
посмотрел на часы: в случае чудесного спасения нужно будет
запротоколировать теракт с точностью до мгновения. Часы показывали
двадцать минут второго. Поскольку Мистер дал понять, что не любит суеты,
следующая четверть часа прошла в тягостном молчании.
Я никак не мог поверить, что мы обречены на смерть.
Ведь у него нет ни малейшего повода убивать нас. Со всей
определенностью можно утверждать, что до нынешнего дня ни один из моих
коллег Мистера и в глаза не видывал. Мне вспомнился лифт - бродяга не
знал, на каком этаже ему выйти. Уличный сумасшедший в поисках
заложников. К сожалению, по нынешним временам почти норма.
Именно таким абсолютно бессмысленным убийствам отводятся первые
полосы газет. Читатели сокрушенно покачают головами: до чего дошло наше
общество! А затем по городу расползутся анекдоты про дохлых юристов.
Я уже видел броские газетные заголовки, слышал тараторящих
телерепортеров, однако не мог поверить, что так оно и будет.
В вестибюле раздались голоса, прорезалось неясное кваканье
полицейской рации. Снова взвыла сирена.
- Что ты ел на обед? - обратился ко мне Мистер.
Слишком удивленный для того, чтобы врать, я поколебался и ответил:
- Цыпленка-гриль с салатом.
- В одиночку?
- Нет, с приятелем. - Я и вправду встретил сокурсника.
- И сколько вам пришлось выложить?
- Тридцать долларов.
Мистеру это не понравилось.
- Тридцать долларов, - повторил он с осуждением. - На двоих.
Во мне вспыхнула надежда, что коллеги, обратись Мистер к ним с
аналогичным вопросом, окажутся менее искренними. Среди стоящих у стены
было несколько талантливых едоков, им тридцатки не хватило бы и на
закуску.
- А знаешь, чем пообедал я?
- Нет.
- Супом. Тарелкой супа с гренками. В приюте. Даром.
И считаю, мне повезло. А на тридцать долларов можно накормить сотню
моих друзей, верно?
Я удрученно кивнул, будто внезапно осознал тяжесть совершенного
греха.
- Попрошу собрать у присутствующих деньги, часы и драгоценности, -
сказал Мистер, в который раз поведя пистолетом.
- Разрешите спросить - зачем?
- Нет.
Я положил на стол портмоне, выгреб из карманов мелочь и обчистил
товарищей по несчастью.
- Это отдадут родственникам, - пообещал Мистер, и мы дружно охнули.
После того как я сложил собранное в черный кейс, бродяга велел
позвонить боссу. Рудольф быстро снял трубку. Я был уверен, командир
группы СУОТ {Группа особого назначения для борьбы с террористами -
Special Weapons and Tactics Unit} уже сидит в его кабинете.
- Рудольф, это опять Майк.
- Как вы там?
- Отлично. Джентльмен хочет, чтобы я открыл дверь и выставил в
вестибюль кейс. Затем я захлопну дверь и закрою ее на ключ. Понятно?
- Да.
Ощущая затылком приставленный пистолет, я осторожно распахнул дверь и
поставил кейс на пороге. В вестибюле никого не было.
***
На свете мало существует вещей, способных оторвать юриста крупной
фирмы от оформления почасовых счетов за свои услуги - от наслаждения,
которое мы называем подбивкой. К таким вещам относится сон, хотя
большинство моих собратьев по профессии спят мало. А вот еда очень
стимулирует процесс подбивки, особенно когда обедаешь с клиентом и
платит он.
Минуты тянулись как резина; я поймал себя на мысли, что не
представляю, каким образом четыре сотни находящихся в офисе юристов
умудряются подбивать счета в то время, когда их коллеги взяты в
заложники человеком, буквально нашпигованным взрывчаткой. Впрочем, сидят
они в здании, жди! Небось в машинах с включенными двигателями по
телефонам раскручивают клиентов. Нет, фирма своего не упустит.
Кое-кого из наших крючкотворов абсолютно не интересует, чем все это
закончится. Главное, чтобы побыстрее.
Мистер вроде задремал. Голова свесилась на грудь, дыхание отяжелело.
Рафтер скорчил гримасу и кивнул мне, подзывая. Проблема заключалась в
том, что правой рукой Мистер по-прежнему сжимал оружие, а левой поистине
мертвой хваткой держал тонкий красный проводок.
Рафтер, видите ли, ждал от меня героизма. Но, даже считаясь наиболее
суровым и опытным специалистом по судебным тяжбам, совладельцем фирмы он
пока не стал. Да и работали мы с ним в разных отделах. Наконец, здесь не
армия. С какой радости мне ему подчиняться?
- Сколько ты заработал в прошлом году? - внезапно прозвучал четкий и
совершенно бодрый голос Мистера.
Вопрос застал меня врасплох.
- Я... м-м... дайте сообразить...
- Не врать.
- Сто двадцать тысяч.
Ответ пришелся ему не по душе.
- А сколько из них ты отдал?
- Отдал?
- Да. На благотворительность.
- Ну, я не помню. Деньгами распоряжается жена.
По шеренге заложников пробежало волнение.
Разочарованный Мистер продолжил поиски истины:
- Кто заполняет твои декларации?
- Вы имеете в виду для налогового управления?
- Вот-вот.
- Этим занимается отдел налогов на втором этаже.
- Здесь?
- Да.
- В таком случае пусть принесут документы на каждого из вас.
Я взглянул на коллег. Выражение лиц некоторых свидетельствовало о
том, что эти люди предпочтут скорее получить пулю в лоб, чем представить
декларации о доходах.
Похоже, я колебался слишком долго. Мистер заорал:
- Немедленно! - Восклицательный знак он поставил, дернув пистолетом.
Рудольф, которому я передал требование террориста, тоже замялся, и
мне, в свою очередь, пришлось накричать на него.
- Перешли их по факсу, - подсказал я. - Только за прошлый год.
В течение пятнадцати минут мы со страхом смотрели на стоявший в углу
факс: если бухгалтеры не поторопятся, терпение у Мистера окончательно
иссякнет.
Глава 2
Чувствуя себя надсмотрщиком за рабами, я сидел на отведенном мне
Мистером стуле рядом с факсом и складывал в стопку вылезающие из
аппарата листы. Мои связанные приятели, проведшие более двух часов на
ногах, почти закостенели. От усталости многие начали покачиваться, и
вообще вид у них был самый жалкий.
Однако их ждали более жестокие мучения.
- Ты будешь первым, - бросил мне Мистер. - Как тебя зовут?
- Майкл Брок, - вежливо представился я и подумал: "Очень рад нашему
знакомству".
- Сколько ты заработал в прошлом году?
- Я говорил вам. Сто двадцать тысяч до уплаты налогов.
- А сколько отдал?
Я был уверен, что смогу обвести его вокруг пальца. Валогах я
разбирался слабо, но понимал, что должен проявить гибкость. Оттягивая
время, я листал свои бумаги. В качестве хирурга-практиканта Клер
заработала тридцать одну тысячу долларов, так что наш совокупный доход
выглядел довольно внушительно. Однако пятьдесят три тысячи мы вернули
государству в виде налогов: федерального подоходного и удивительного
количества прочих. А после погашения студенческих ссуд на обучение Клер
в университете, ежемесячной платы в две тысячи четыреста долларов за
уютную квартирку в Джорджтауне, выплат за машину, купленную под
обязательный залог, и других расходов, обеспечивших нам достойное
существование, мы положили в банк всего двадцать четыре тысячи.
Мистер терпеливо ждал. Его спокойствие раздражало. Я предполагал, что
ребята из СУОТ уже лезут по вентиляционным шахтам, карабкаются по
близстоящим деревьям, занимают позиции на крышах соседних домов и
рассматривают сквозь оптические прицелы наши окна в стремлении
размозжить Мистеру голову - словом, заняты тем, что мы так часто видим в
выпусках теленовостей. Мистеру, похоже, было на все наплевать. Он
смирился с судьбой и был готов умереть. В отличие от нас.
Посиживая в кресле, он крутил в пальцах красный проводок, отчего мой
пульс явно переваливал за сотню ударов в минуту.
- Я пожертвовал тысячу долларов Йельскому универс