Анна ДАНИЛОВА
	Юлия Земцова 1-3

	САВАН ДЛЯ БЛУДНИЦ
	КРЫЛЬЯ СТРАХА
   	МНЕ ДАВНО ХОТЕЛОСЬ УБИТЬ
   	
   	
   Анна ДАНИЛОВА
   САВАН ДЛЯ БЛУДНИЦ




   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru


   Анонс "Просто мистика какая-то!" - в  ужасе  думает  сотрудница  частного
сыскного агентства Юлия Земцова, попав  в  квартиру  своей  клиентки  Ларисы
Белотеловой. Все обстоит так, как та и рассказывала, - на зеркалах  внезапно
появляются потеки свежей крови, и то туг, то там Юлия  обнаруживает  изящные
женские вещицы, принадлежащие явно не хозяйке дома.  Кто  же  так  изощренно
издевается над Ларисой? А может  быть,  неизвестный  пытается  ее  о  чем-то
предупредить? Да, дело очень интересное,  и  Земцова  решает  докопаться  до
истины...

Глава 1

   Вадима Льдова обнаружила рано утром уборщица. Он лежал между  учительским
столом и деревянным ящиком для географических карт в луже крови, лицом вниз.
На затылке зияла потемневшая от  запекшейся  крови  большая  рубленая  рана.
Оранжевый джемпер, такой солнечный и апельсиновый, резко выделялся  на  фоне
бледно-зеленых  стен  класса  и  серых  парт,  не  говоря  уже  о   приметах
поселившейся  здесь  смерти.  Чудовищность  этого  контраста  не   замедлила
выплеснуться в страшном крике тети Вали, зашедшей в класс помыть полы.
   Но на ее крик никто не явился - было слишком рано, и в школе, кроме  нее,
был только сторож, крепко спавший в раздевалке спортивного зала.
   Примерно в это же время, в двух кварталах от  школы,  раздался  еще  один
крик. И тоже женский.
   Войдя в семь часов утра  в  спальню  к  своей  четырнадцатилетней  дочери
Наташе, Людмила Борисовна  Голубева  не  смогла  ее  добудиться.  Стакан  со
следами белой таблеточной кашицы на дне валялся на ковре рядом  с  кроватью,
на которой лежала уже мертвая Наташа.
   "Девочка моя, что же ты наделала?.. Как же это?.. Кто виноват? КТО?.."

***

   Апрельское теплое утро, солнечное и голубое, благоухающее ароматом  кофе,
казалось, было всем в радость. Даже Щукиной, которая перед тем, как  открыть
агентство, уже успела забежать  в  кондитерскую  на  соседней  улице,  чтобы
купить там булочек с маком  и  французских  длинных  желтых  батонов  -  для
бутербродов. С нею, с этой занудой,  вечно  всем  недовольной,  в  последнее
время стало  твориться  бог  знает  что.  Она  теперь  постоянно  над  всеми
подшучивала, хохотала до слез над чем попало, мурлыкала себе под нос  модные
мотивчики,  которые  раньше  вызывали  у  нее  лишь  отвращение,  и   вообще
откровенно валяла дурака от сознания и ощущения полнейшего счастья...
   Крымов тоже что-то напевал у себя в кабинете, и это было  слышно  даже  в
приемной, где Земцова с Шубиным пили кофе и помогали Наде разгадывать свежий
кроссворд.
   Частное детективное агентство, которым руководил Евгений Крымов, еще пару
месяцев  тому  назад  имевшее  шанс  распасться   на   две   самостоятельные
супружеские пары, пока существовало. Были клиенты, а значит, и работа. А еще
была фальшь. Она сквозила во всем, что касалось обеих женщин - Нади Щукиной,
секретарши и теперь невесты Крымова, и Юли Земцовой,  бывшей  не  так  давно
адвокатом и поменявшей уютное кресло юридической консультации на рискованную
жизнь частного сыщика, с отчаяния чуть  было  не  вышедшей  замуж  за  Игоря
Шубина,  но  вовремя  спохватившейся  и  отказавшей  ему  исключительно   из
человеколюбия. Она так  и  сказала  ему:  я,  мол,  слишком  эгоистична  для
брака...
   Роман Крымова с Юлей закончился, как  это  ни  парадоксально,  его  почти
браком с Надей Щукиной (осталась простая формальность: свадьба!). Но  и  это
уже не имело значения в тот чудесный апрельский день, когда Юля, вместо того
чтобы бросить все ко всем чертям, улететь к маме в Москву и выплакаться  там
ей в жилетку, вынуждена была улыбаться  своей  сопернице,  которая,  в  свою
очередь, предлагала  ей  не  менее  фальшивым  вежливо-примирительным  тоном
добавить молока в кофе, - все  уже  было  позади,  и  боль  любовных  потерь
постепенно начинала притупляться; наступила весна, и всем одинаково хотелось
острых ощущений, приятных тревог и радостей физической  близости,  а  говоря
по-современному - секса.
   Шубин, стоявший у окна с чашкой кофе в руках, вдруг сказал:
   - По-моему, это к нам. Юль, давай-ка прими клиентку. Чую сердцем, она  по
женской, то есть по твоей, части... И Крымову  пока  не  докладывай,  может,
поплачется-поплачется гражданочка да и уйдет. Уж слишком скромно она  одета,
чтобы оказаться в состоянии оплатить мой труд... - Он намекал на то, что ему
чаще остальных приходилось вести  слежку  за  неверными  супругами,  а  ведь
именно такие дела встречались в практике агентства чаще всего.
   - Много ты понимаешь, - весело отозвалась Щукина со своего секретарского,
но ставшего уже почти королевским кресла. - Ты не смотри, что  у  нее  такое
простое серое платье и старомодная сумочка на плече... Платье отлично  сшито
и сидит на ней идеально, а сумочка  стоит  столько  же,  сколько  диван,  на
котором сидит Земцова... Так что, Игорек, готовься, срезай мозоли на  ногах,
качай мышцы, заправляй пленку  в  свой  "Кодак",  перезаряди  пистолет  и...
вперед, на супружеские баррикады!
   Раздался звонок. Щукина при помощи специального микрофона, установленного
при входе (последнее нововведение Крымова), пригласила посетительницу войти.
   - Доброе утро, проходите, пожалуйста, в комнату номер три,  это  как  раз
напротив двери. Вас уже ждут, - произнесла она вежливым голосом,  насмешливо
глядя вслед Юле, спешащей навстречу клиентке.
   Они встретились  возле  двери,  Земцова  молча  открыла  свой  кабинет  и
впустила туда выглядевшую крайне взволнованной молодую женщину.
   - Садитесь, пожалуйста. -  Она  жестом  указала  на  кресло  и  поспешила
поднять жалюзи, после чего в  серую,  заполненную  офисной  строгой  мебелью
комнатку хлынул яркий солнечный свет.
   - Моя фамилия Белотелова. Зовут Лариса. Я живу в вашем городе чуть больше
месяца. Купила квартиру недалеко от речного вокзала, устроилась на работу  -
маникюршей в салон "Елена", может, знаете...
   Юля знала этот салон, и первое, что пришло ей в голову, - это  наличие  у
Ларисы связей, раз  она  смогла  так  быстро  найти  себе  довольно  теплое,
денежное местечко.
   - У вас здесь кто-то есть?
   - Нет, а почему вы спросили об этом? - Лариса вдруг посмотрела на  Юлю  в
упор, словно надеясь смутить сидящую перед ней хрупкую на вид и  совсем  еще
молоденькую девушку-детектива. - Нет, никого.
   - А откуда вы приехали?
   - Из Петрозаводска.
   - Вы извините, что я задаю вам вопросы, еще не выяснив, зачем вы пришли к
нам, но мне просто любопытно, что же такого привлекательного вы могли  найти
в нашем захолустье? Обычный город, разве что на Волге...
   - У меня не сложилась личная жизнь там, в Петрозаводске, и я  решила  все
продать и уехать... Знаете,  как  это  бывает  -  просто  ткнула  пальцем  в
карту...
   -  А  если  бы  попали,  извините,  на  Северный  полюс?..   Впрочем,   -
спохватившись, что уже и так потратила достаточно  много  времени  лишь  для
того, чтобы получше разглядеть посетительницу и попытаться самой  догадаться
о причине, приведшей ее в агентство, сказала Юля, - мне не так уж важно  все
это знать. Итак, я слушаю вас, Лариса.
   - То, с чем я к  вам  пришла,  сильно  смахивает  на  сюжет  мистического
триллера, и поэтому вы можете не воспринять меня всерьез. То,  что  со  мной
происходит вот уже несколько дней, не  поддается  никакому  объяснению...  И
поверьте - я не сумасшедшая...
   Юля вспомнила визит Лоры Садовниковой. Она была тоже молода и  красива  и
пришла к ней вот сюда  же,  в  этот  кабинет,  чтобы  рассказать  совершенно
фантастическую историю о том, что  живет  с  мужчиной,  называющим  себя  ее
мужем, в то время как она сама этого мужчину не знает  и  ВООБЩЕ  НИЧЕГО  НЕ
ПОМНИТ О СЕБЕ!
   Это было одно из первых дел Юли, пожалуй,  самое  запутанное,  сложное  и
вместе с тем интересное. Лора тоже говорила о том, что она  не  сумасшедшая.
Люди, ставшие жертвами изощренных преступников, больше всего боялись, что их
примут за ненормальных, в то время как им просто морочили голову.  Наверняка
и этот случай из той же области.
   - Я уже говорила вам, что купила квартиру поблизости от речного  вокзала,
трехкомнатную. Как вы думаете, сколько она может стоить?
   - Смотря в каком она состоянии...
   - В прекрасном. Отремонтирована, да к тому же еще и с телефоном, метраж -
около сотни квадратных метров.
   - Думаю, миллиона два-три...
   - Вот и не угадали. Двести пятьдесят тысяч, причем в эту  сумму  вошла  и
оплата агенту.
   - Вы шутите... Таких цен уже нет.
   - Я тоже так думала. Когда агент привез меня на эту квартиру и я  увидела
ее, я, еще не зная цену, сразу же заявила ему, что у меня таких денег нет...
И когда он назвал мне цифру, я подумала, что  он  попросту  издевается  надо
мной...
   - Извините, надеюсь, что ко мне вы пришли не для того, чтобы поговорить о
ценах на недвижимость? Вы нашли какой-то крупный недостаток в этом жилище?
   Что-нибудь произошло?
   - Да, произошло. Нет, вы не подумайте, трубы не потекли,  крыша  тоже,  и
потолок не обрушился... Здесь  ДРУГОЕ.  Понимаете,  в  моей  квартире  стали
появляться какие-то чужие вещи. Женские вещи, точнее. А в прихожей на полу я
обнаружила как-то капли крови, СВЕЖЕЙ крови...  Словно  у  кого-то  из  носа
пошла кровь... и следы вели к двери. В другой раз кровь была  разбрызгана  в
спальне, прямо на зеркале.
   - Мистика? - не смогла не улыбнуться Юля, которая не поверила ни  единому
слову посетительницы. Похоже, у нее и впрямь было не в порядке с головой.  -
Вы верите в мистику?
   - До сих пор, во всяком случае, не верила, но тогда  объясните  мне,  ЧТО
ЭТО ТАКОЕ?
   - Вы хотите, чтобы мы нашли человека, который подбрасывает вам эти вещи и
разбрызгивает  кровь  по  квартире?  Быть  может,  у  вас  есть  враги   или
недоброжелатели, которым удалось снять слепки с ваших  ключей  и  которые  в
ваше отсутствие бывают в квартире? Можно ли забраться на ваш балкон с  улицы
или от соседей?
   - Балкон есть, но он высокий... Нет, забраться нельзя.
   - А вы не спросили вашего агента, почему квартира  стоит  так  дешево?  -
Этот  вопрос  показался  Юле  куда  более  важным,  чем   явно   придуманные
впечатлительной женщиной брызги крови на зеркале.
   - Спросила, конечно. Он  сказал,  что  хозяину  нужно  срочно  уехать  из
города, у него в Москве умер кто-то из родственников... Я-то сама хозяина не
видела, потому что документы подписывал по доверенности агент, Саша. Да и  к
чему мне было знакомиться с  бывшим  хозяином  квартиры?  Я  была  настолько
потрясена этой сделкой, так обрадована, что мне было ни до кого... А Саше  в
благодарность я подарила бутылку хорошего коньяка... Думаю, он  до  сих  пор
жалеет о том, что не продал квартиру хотя бы за миллион.
   Юля тряхнула головой. Что-то здесь было не так.  Где  это  видано,  чтобы
квартиры в  элитном  районе  продавали  за  бесценок,  и  как  могло  вообще
случиться,  что  ее  не  приобрела  сама  риэлторская  фирма,  чтобы   потом
перепродать  кому-нибудь  втридорога?!  Ведь  практически  все   продающиеся
квартиры находятся у них под контролем, рынок недвижимости полностью перешел
из частных рук к риэлтерам.
   - Вы все расспрашиваете меня о квартире, словно забыли уже о том, С ЧЕМ я
к вам пришла... Вот представьте себе. Вы приходите  домой,  идете  в  ванную
комнату мыть руки, включаете там свет, открываете дверь и вдруг видите прямо
на зеркале капли крови... Скажите,  неужели  это  не  произвело  бы  на  вас
никакого впечатления?
   Веки посетительницы покраснели, а ярко-голубые  глаза  стали  наполняться
слезами. Порозовел и кончик носа, и уже спустя несколько секунд  перед  Юлей
сидело испуганное насмерть  существо.  Юле  даже  показалось,  будто  Лариса
уменьшилась в размерах, а во всем  ее  трогательно-нежном  облике  появились
детские черты.
   - Предположим, что я вам поверила. Тогда расскажите, какие вещи конкретно
вы обнаружили у себя в квартире и когда?
   Лариса  с  готовностью  достала  из  сумочки  целлофановый  сверточек   и
осторожно, с извиняющимся видом, словно наперед  знала,  что  делает  что-то
недопустимое, положила его прямо на стол.
   - Что там? Разверните, я же не вижу.
   Она развернула, и Юля увидела прозрачный матово-дымчатый комочек нейлона.
   - Чулки?
   - В том-то и дело, что чулки. Понимаете, я НИКОГДА не ношу чулок,  а  тем
более таких, как эти, с  резинками...  Подруг,  которые  могли  бы,  скажем,
забыть их в моей квартире, у  меня  нет,  я  еще  ни  с  кем  не  сдружилась
настолько, чтобы приглашать в  гости,  а  если  предположить,  что  все-таки
кто-то заходил, точнее, вломился,  тогда  непонятно,  почему  он  ничего  не
украл... Ведь я проверяла - все на месте, представляете?!
   - Какие интересные вещи вы мне рассказываете и... показываете.
   Юля встала, обошла стол и, склонившись, внимательно посмотрела на  чулки.
Женщина, которая носит подобные изящные вещицы, обладает  хорошим  вкусом  и
явно не бедствует. И это пока все, что  можно  было  сказать.  Другое  дело,
каким образом эти чулочки оказались в квартире Ларисы Белотеловой?
   - Это все?
   - Нет. Еще сорочка. Розовая. Но я ее не принесла, она бы не поместилась в
сумке. А еще крохотный золотой крестик  на  тоненькой  цепочке,  он  у  меня
здесь, в кошельке...
   - Вы хотите, чтобы мы проследили за  вашей  квартирой?  -  спросила  Юля,
разглядывая цепочку и крестик, сверкающие на ладони Ларисы.
   - Сначала я хотела этого, но теперь, когда уже несколько ночей не сплю  и
вздрагиваю от каждого звука, мне кажется, что дело не в квартире...
   Юля уже ничего не понимала. Неужели эта женщина думает, что  появление  в
ее доме чужих женских вещей и крови - результат действия нечистой силы?
   - Я вижу, что вы мне не верите... Извините... - Лариса  резко  встала  и,
слегка покачнувшись, схватилась за голову.  -  Кружится...  Признаться,  мне
этот визит дался нелегко...  Я  чувствовала,  что  только  напрасно  потеряю
время, потому что мне никто не поверит...
   - Но ведь вы же еще ничего не сказали мне. Что мы можем для вас  сделать?
Выяснить, кто является хозяйкой этих чулок и золотого крестика?
   - Должно же быть всему этому какое-то разумное объяснение! Я прошу у  вас
помощи и готова заплатить за работу. Если понадобится, я отдам вам ключи  от
квартиры и создам все условия, чтобы кто-нибудь из вашего агентства провел у
меня ночь... Уверена, что вы сами будете шокированы не меньше  моего,  когда
увидите, что там происходит...
   - А голоса? Вы не слышите никаких голосов?
   - Слышу. А ведь вы спросили об этом не без издевки? Я  понимаю  вас,  мой
рассказ выглядит по меньшей мере НЕУБЕДИТЕЛЬНО... Голоса... Да,  безусловно,
я слышу их. Точнее, не голоса, а ГОЛОС. ЖЕНСКИЙ. Это стон или крик, но  явно
отдаленный...
   - А вам не приходило в голову, что кто-то хочет свести вас с ума?
   Способ  довольно  известный.  Быть  может,  я  повторяюсь,  но  все   же:
вспомните, есть ли у вас враги?
   Юля говорила это  вяло  и  откровенно  скучала.  После  того  как  Лариса
ответила  на  вопрос  о  голосах,  интерес  к  посетительнице   угас:   либо
шизофрения, либо чья-нибудь изощренная  инсценировка,  направленная  на  то,
чтобы свести с ума новую хозяйку квартиры.
   - Враги у меня, может, и были, но  только  уж  больно  далеко  отсюда,  в
Петрозаводске. И никто не знает о том, что я перебралась сюда.
   - Ну что ж, мне все понятно. Сейчас я ознакомлю вас с  нашими  условиями,
посоветуюсь  в  шефом,  выясню,  когда  к  вам  лучше  подъехать,  и  начнем
работать...
   Юля назвала сумму аванса, и была  слегка  удивлена,  когда  Белотелова  с
готовностью достала из  сумочки  деньги  и  отработанным  быстрым  движением
кассира   отсчитала   необходимое    количество    стодолларовых    банкнот.
Посетительница с такой легкостью расставалась с деньгами,  что  этому  могло
быть только два объяснения: либо эти деньги упали ей  с  неба,  либо  ее  до
такой степени замучили кошмары, что она готова  отдать  последнее,  лишь  бы
только от них избавиться.
   - Подождите меня здесь, я сейчас оформлю и принесу вам чек. -  Юля  вышла
из кабинета и направилась к Крымову.
   - Полтергейст, привидения, паранормальные явления  -  словом,  "Секретные
материалы"... - сказала она ему с порога, бросая на стол пачку денег.
   Крымов, сощурив  свои  ультрамариновые  глаза,  улыбнулся,  откинулся  на
спинку стула и потянулся, расправляя мышцы рук и  ног.  Его  рыжие  замшевые
башмаки смешно, по-клоунски, выглядывали из-под стола.
   - Юлечка Земцова собственной персоной.  Приятно  видеть  и  тебя,  и  эти
денежки...
   Как же она сейчас ненавидела его, и как же  больно  ей  было  видеть  его
самодовольное, ухмыляющееся лицо, которое еще совсем недавно  было  для  нее
самым Дорогим, самым  прекрасным...  А  эти  глаза?  Она  могла  бы  сутками
смотреть в них, испытывая сладкое головокружение, но теперь все это  было  в
прошлом, теперь Крымов принадлежит только Щукиной. Бред! Она до сих  пор  не
могла привыкнуть к этой мысли и часто ловила себя на  том,  что  присутствие
Крымова мешает ей сосредоточиться на работе, ее мысли  разлетались,  а  речь
почти отнималась... А иногда Юле казалось, что она  здесь,  в  агентстве,  и
вовсе лишняя. Что ее неприязненные  отношения  со  Щукиной,  которые  просто
невозможно  было  скрыть,  всем  бросаются  в  глаза  и  вызывают  если   не
раздражение, то уж точно усмешку. У того же Крымова.
   Внезапно  ухмылка  исчезла  с  его  лица,  оно  стало  серьезным  и  даже
озабоченным.
   - Ты что? - Он встал, быстрым движением подошел к ней и привлек  к  себе,
но, почувствовав сопротивление, еще сильнее сжал ее.  -  Ну,  успокойся,  не
будь злой кошкой...
   Он хотел, видимо, сказать еще что-то, но в коридоре послышались  шаги,  и
едва он успел вернуться на место, как в кабинет без стука вошла Надя Щукина.
С видом хозяйки она подошла к столу  и,  не  обращая  никакого  внимания  на
стоявшую рядом с ней Юлю, произнесла самым обыденным тоном, как если бы  они
были вдвоем с Крымовым:
   - Мы будем обедать здесь, в "Клесте" или поедем домой?
   Юля почувствовала, как лицо ее запылало от стыда  и  унижения.  Не  помня
себя от переполнявших ее чувств, она выбежала из  кабинета  и  по  дороге  в
приемную столкнулась с Игорем Шубиным.
   Она хотела сказать ему, что больше не может оставаться здесь  ни  минуты,
что эти стены давят на нее, что голос Крымова, доносящийся из-за  двери  его
кабинета, действует ей на нервы и лишает  последних  сил  и  что  ей  сейчас
больше всего на свете хочется сесть на поезд и поехать к маме в  Москву,  но
ничего этого она почему-то не произнесла вслух. Она просто  уткнулась  лицом
ему в грудь и разрыдалась. И Шубин, который понимал ее без  слов  и  страдал
из-за того, что их  зарождавшиеся  отношения  закончились  полным  крахом  и
отказом Юли выйти за него замуж, обнял ее:
   - А я всегда считал тебя сильной... Успокойся, вытри слезы, у  тебя  есть
платок? Ты должна хорошо выглядеть...
   Она подняла голову и посмотрела на него с недоумением, как бы  спрашивая,
зачем это ей выглядеть хорошо, когда на душе так тошно и хочется умереть,  и
услышала:
   - Там к тебе пришли... Заканчивай со  своей  клиенткой  и  возвращайся  в
приемную.
 
*** 
 
   Он по ошибке зашел в женский туалет, и первое, что ему бросилось в глаза,
это вид двух бледненьких и щупленьких девиц,  подпирающих  крашеные  зеленые
стены и дымящих сигаретами с сознанием своей взрослости и  выражением  лица,
свидетельствующим об  утомленности  не  только  физической,  но  и,  похоже,
хронической усталости от жизни вообще.
   - Ты куда, дядя? - спросила у Корнилова  одна  из  них  -  упакованная  в
черную кожу  (обтягивающие  стройное  тело  брюки  и  жилетка  пов