вляние карликов и ничтожеств: И нет надежды, что зрители
их  скучного  и крикливого спектакля прогонят их со сцены - зрители достойны
актеров.  Только гроза может очистить атмосферу. Мир нуждается в трагедии. И
он  созрел  для   трагедии.  Только  мировая   катастрофа  способна  вернуть
человечеству  объективные  критерии ценностей,  чувство меры  и  способность
ценить фундаментальные блага  бытия. Нужна мировая война.  Если бы  от  него
зависело,  он  нажал  бы  кнопку.  И  это  было  бы  самое  великое  дело  в
человеческой истории, самое мужественное и благородное.  Нельзя избавить мир
от зла, не жертвуя добром. Но он со своими подобиями рук не способен даже на
то, чтобы нажать кнопку звонка в квартире знакомых.
     Человек,   -   думал   он,   -   есть  продукт   природы   и  общества,
сформировавшийся  в  многотысячелетней и жестокой  борьбе  за существование,
причем - в борьбе, в которой вражда с собратьями играла, можетбыть, решающую
роль. Попытка возвысить человека до уровня Бога потерпела исторический крах.
На  своем жизненном пути он,  Чернов, очень редко  встречал людей, достойных
уважения  и восхищения, и  очень  часто  -  достойных  презрения,  насмешки,
ненависти  и  прочих  негативных  эмоций.  А  у  людей,  которые,  казалось,
заслуживали уважения,  обнаруживались черты, превращающие их в  его глазах в
еще более гнусные твари, чем откровенные подлецы.
     Образование и  культура, улучшавшие людей в одних отношениях,  ухудшали
их  в   других.   Образование   и  культура  оказались  достаточно  могучими
средствами,  чтобы  освободить  людей  от  нравственных  ограничений,  но не
достаточно   могучими   средствами,   чтобы   привить  людям   ограничители,
аналогичные нравственным. Они не принесли с собой замену нравственности.
     Он не видел в каждом человеке по отдельности ничего такого, что не было
бы известно  ему заранее и что заслуживало бы его внимания. Время отдельного
человека прошло, - думал он. Настало время объединений,  в которых более или
менее   одинаковые   индивиды  выполняют  одинаковые  и  различные  функции.
Последние  становятся  сущностью  индивидов.  Гении  низводятся  до среднего
уровня массы посредственностей.  Жизнь  массы посредственностей, как целого,
стала сутью человеческой жизни вообще, низведя  жизнь отдельного индивида до
частичной функции.  Теперь интересен  не человек  как таковой, а объединение
людей в личность более высокого уровня.
     Он не был зол и не был человеконенавистником. Он метался между добром и
злом,  между  бесконечной  ненавистью  и  столь  же  бесконечной  любовью  к
человечеству, не будучи способным остановиться на чем-то  определенном  и не
имея точек опоры. Он был готов  пожертвовать собой  ради спасения людей.  Но
был готов пожертвовать и людьми ради своего спасения. Он лишь не знал, в чем
должно  состоять  спасение как  людей, так  и его  самого.  Он  был  русский
человек,  в  котором  русскость  была  многократно  усилена  его  физическим
уродством.
     В  нем   постепенно  созревала  психология  и  идеология   отчаявшегося
бунтарства.  Ему было  безразлично, каким  является общество,  - плохим  или
хорошим. Он  восставал против своей  личной  участи, которую  был не в силах
изменить. И потому он восставал против всего мира, породившего его калекой и
обрекшего  на непреходящее  страдание.  Никакой политики.  Никаких программ.
Никаких классов и партий.  Восстание как таковое. Восстание ради  восстания.
Перед  ним встала проблема:  способен ли он, ничтожный и одинокий червяк, на
такую  космическую  дерзость  -  на  восстание  против  огромного общества с
могучей  системой   власти  и  карательных  органов?  В  чем  именно  должно
выражаться его восстание?
     Ему предстояло  искать ответа на эти вопросы всю  последующую жизнь. Но
уже тогда он  твердо знал одно: если вообще существуют какие-то неотъемлемые
права  человека, то первым из них следует назвать  право  на  индивидуальное
восстание. Это - единственное право, за которое  не надо сражаться: восстав,
ты  уже  одним этим завоевываешь  право  восстать. За все прочие права  надо
сражаться,  а значит  - восставать. Так что право на  восстание вообще  есть
изначальное право всех  прав. Можно  лишить человека  физической возможности
восставать,  например, посадив  его в тюрьму или убив. Но нельзя лишить  его
права на  восстание.  Человек, посаженный  в тюрьму или  убитый  за  попытку
восстания, тем самым реализовал свое право на восстание.

Университет
     Мать  добилась  разрешения  переселиться к  сыну  в  Партград  под  тем
предлогом, что он нуждался в постоянной помощи. Сначала Юрий жил в общежитии
университета. Мать  же  устроилась работать уборщицей  в  ,том же общежитии.
Спала она в каморке для тряпок, ведер  и щеток.  Два  года ушло на то, чтобы
получить маленькую комнатушку в коммунальной квартире старого  дома. Комната
была сырая и темная. В квартире не было ванны.  Туалет вечно ломался. Топить
приходилось дровами. Тем  не менее  Черновы были безмерно счастливы. Эти два
года  жизни в общежитии  были  для  них кошмарными. Теперь мать могла  найти
более подходящую работу и опять наладить свой комплексный метод  обращения с
сыном-инвалидом.
     Кроме Черновых  в  квартире жила  еще  одна  семья  -  молодая  пара  с
ребенком.  Соседи возненавидели  Черновых.  Они  рассчитывали  получить  всю
квартиру и считали Черновых виновными в том,  что это им не удалось.  Они не
стали искать виновных  среди тех, кто распоряжался  распределением  жилья, а
перенесли  свою  злобу  на  беззащитных  и  ни  в чем  не повинных  соседей,
оказавшихся под рукой. Они распускали грязные сплетни о Черновых и чинили им
всяческие пакости.
     Юрий не мог понять,  почему хорошо устроенные в бытовом отношении семьи
не  вызывали  ни  у кого никаких кривотолков, а их,  Черновых, жалкая  удача
стала  предметом  злобы,  зависти и клеветы.  Со временем он  понял причину:
согласно  представлениям  окружающих,  Черновы должны  были  бы  зачахнуть в
полном  убожестве  в Атоме, а они вопреки этому  стали пробиваться  на более
высокий  жизненный  уровень. Окружающие опасались, что  Юрий сможет окончить
университет,  защитить диссертацию, стать крупным ученым, получить отдельную
квартиру, заиметь дачу. И они заранее завидовали ему и злобились из-за того,
что у них такой перспективы не было.
     Соседи  по  квартире  придирались  к  Черновым  по   каждому   пустяку,
устраивали всякие мелкие пакости, затевали скандалы из-за каждой копейки при
дележе трат за бытовые услуги. Они писали заявления в разные органы власти и
письма в газеты с требованием  выселить Черновых из города на том основании,
что  мать  Юрия якобы  занималась проституцией,  а  сам Юрий - антисоветской
пропагандой.  Клеветнический  характер  заявлений  и писем был  очевиден, но
клеветников  никто даже  не пожурил. После того,  как в требованиях  соседям
отказывали, они вели себя так, как будто ничего  не случилось. Русский народ
отходчив.
     Юрий  получал  небольшую  пенсию  и  студенческую  стипендию. Его  мать
работала  уборщицей  в  каком-то учреждении. Кроме  того она  подрабатывала,
убирая квартиры у частных лиц. Это тоже стало предметом зависти для соседей.
Они писали анонимные  доносы и открытые  заявления  в милицию и в Финансовые
органы  о  якобы  огромных нелегальных  доходах Черновых. Но доходы на самом
деле  оказались настолько  мизерными, что  бдительные соседи в  конце концов
даже засовестились. Вспомнили  о том,  что  Юрий был инвалидом.  И  написали
письмо в  те  же  органы  власти с просьбой... оказать Черновым помощь.  Да,
русский народ поистине добр и отзывчив.
     Юрий  страдал не  столько  из-за  таких несправедливостей  как таковых,
сколько из-за их мелкости, ничтожности, убогости. Они  спускали его с вы сот
полета его  фантазии на грязную, убогую,  кишащую злобой и  завистью  землю.
Народ! Что такое есть этот кумир идеологии на самом деле?!
     У  него  обнаружились  выдающиеся  математические  способности.  О  них
говорили, но почему-то не стали признавать их публично. Он написал дипломную
работу,  за  которую  рецензенты  советовали  присудить ему  ученую  степень
кандидата наук. Его  результат присвоил и  опубликовал как  свой его научный
руководитель. Присвоил  на  правах  руководителя, хотя  абсолютно ничего  не
сделал как таковой. Чернов  был поражен этим.  Студенты же смеялись над ним:
надо быть круглым идиотом, чтобы в дипломной работе делать открытия.
     - Ты болван,  - сказал ему его тогдашний приятель. - Наше общество есть
общество подлецов,  паразитов, шакалов, воров, хапуг... Чтобы  выжить в этой
помойке негодяев,  надо  самому  пускать в  ход  все  средства самозащиты  и
нападения. А ты - беззащитный тюфяк. Если есть способности, затаись, работай
потихоньку  и  жди  удобный  момент, когда можно выскочить. А лучше всего  -
плюнь на все и не рыпайся. Так будет спокойнее.

Общество уродов
     В  Партграде  находился лучший в стране протезный  комбинат, сочетавший
исследовательские  и конструкторские  учреждения  с  производством протезов.
Юрий состоял  на учете в комбинате в  качестве подопытного  кролика. По мере
того,  как он  подрастал, ему изготовляли новые протезы. На нем проверяли их
достоинства и недостатки.  Юрий  был в высшей степени  удобным с этой  точки
зрения.  Он  сам  вел наблюдения  за  собой и высказывал дельные соображения
сотрудникам комбината. За это ему делали протезы бесплатно и вне очереди,  а
за участие в испытаниях протезов даже платили небольшие деньги. Так что Юрий
с  детства  был погружен в среду  людей, являющихся инвалидами или имеющих с
ними дело.
     В комбинат  приезжали  инвалиды со всей  России.  Многие  так или иначе
оседали в Партграде насовсем, в основном -  в  районе  комбината. Партградцы
так и прозвали район  инвалидным . Хотя официальная  статистика относительно
инвалидов не  печаталась,  на  секретных совещаниях в  комбинате  назывались
страшные цифры. Они становились известными сотрудникам комбината и связанным
с ним  инвалидам, а через них  - рядовым  партградцам.  Да и  по официальным
докладам начальства комбината  можно  было судить о фактическим  положении в
стране. Однажды  директор комбината,  выступая по  телевидению, расхвастался
успехами  комбината,  но  сделал  и  несколько  самокритичных  замечаний. Он
сказал,  что за  последние  два года  продукция  комбината утроилась  (это -
плюс), но  все  равно комбинат  еще не выполняет возросшие  и  все  растущие
потребности  трудящихся в  ручных и  ножных протезах,  инвалидных  колясках,
слуховых приборах (это - минус).  Директор  сказал также, что мы отстаем  от
растущей потребности  в изобретении приборов для незрячих. Особенно сложным,
подчеркнул директор, является обслуживание  инвалидов  от рождения. Число их
неуклонно  растет,  так  что  приходится  учитывать  возрастные  потребности
инвалидов. Хотя директор заверил народ, партию  и  правительство в  том, что
дружный  коллектив комбината  справится  с почетной задачей,  возложенной на
него, директору залепили  строгий  выговор по партийной линии, а  нескольких
ответственных работников телевидения освободили от работы. И напрасно, между
прочим, так как никто из телезрителей не заметил юмора ситуации.
     В  годы  перестройки (гласности)  в  центральной и партградской  прессе
стали появляться суммарные данные об инвалидах. В частности, было  сообщено,
что  в  России  до  двух миллионов  детей дошкольного  и школьного  возраста
являются слепыми и глухими от рождения. Но Юрия эти  данные  уже не удивили.
Он, вращаясь с детства в обществе инвалидов, мог и без этих данных составить
себе  представление  о  масштабах  тенденции  современного  ему  общества  к
уродизиро-ванию.  Это слово  он изобрел сам, начав  потом разрабатывать свою
теорию уродства.
     Обычные человеческие отношения, которые обнаруживают  свою неприглядную
природу в массовом исполнении в нормальном (здоровом)  обществе, в  обществе
инвалидов  проявлялись в еще более  отчетливом  и в ничем не замаскированном
виде. Так  что те социальные закономерности,  открытие которых  в нормальном
обществе стоило усилий  и требовало профессиональной подготовки,  здесь были
очевидны  даже малограмотным уборщицам. Когда впоследствии  Юрий обратится к
сочинениям  известных  философов  и  социологов  и  будет  разговаривать   с
профессиональными  социологами, он будет удивлен банальностью  их суждений и
поразительной слепотой в отношении того, что  на самом деле бросалось ему  в
глаза и заслуживало внимания.

Малов
     После переселения Черновых в  Партград врач Малов  стал  часто бывать у
них. Юрий, привыкший считать мать частью своего тела, своими руками, сначала
впал из-за этого  в панику:  он боялся ее потерять. Но убедившись в том, что
отношения  его  матери  с  Маловым  никак  не  влияют  на  его образ  жизни,
успокоился. Он даже подружился с Маловым.
     - Малов хороший человек, - сказал Юрий однажды матери. - Почему бы  вам
не пожениться?
     - Человек он  хороший, - ответила она вздохнув, -  только алкоголик. Не
хочу брать на себя такую обузу. Мне одного тебя хватает.
     Хотя Малов годился Юрию в отцы (он родился в
     1922   году),   между   ними   установились   отношения    равноправных
собеседников.  Малов  был специалистом по  врожденным  отклонениям  от  норм
психики и любил говорить  на  эту тему.  Под влиянием этих  разговоров  Юрий
начал задумываться  над проблемой физических врожденных ненормальностей и их
причинами.
     -  Число  людей с  врожденными  отклонениями от  норм  психики  в  мире
огромно, - говорил Малов. - И оно все растет. Это уже давно нашло выражением
в культуре. В живописи, например, это - Кандинский, Пикассо, импрессионисты,
экспрессионисты,  абстракционисты. В литературе - Кафка. У нас - Булгаков. В
поэзии  - отрицание ее  основ,  т.е. рифмы  и размера.  В  музыке - нынешние
шлягеры, сводящие с ума  молодежь, в общем - музыка, которую  можно  назвать
антимузыкой.  В драматургии  -  театр абсурда,  Бекет.  В  кино  -  Бергман,
Антониони,  Феллини, у  нас - Тарковский.  Если с  физическими инвалидами от
рождения все вроде бы ясно, то психические отклонения от норм  в большинстве
случаев вообще не замечаются до поры до времени. Обычно  они  проявляются  в
экстремальных ситуациях.
     - В чем причина этого явления? - спрашивал Юрий.
     -  Не  причина,  а причины, - отвечал Малов. - Их тысячи. И  за ними не
уследишь.  А  в  общей форме объяснение  тривиально.  Слишком  много  людей.
Заторможен или  исключен совсем механизм естественного отбора.  Ненормальные
дети выживают так же, как и здоровые. Погибают или исключаются из нормальной
жизни   только  крайние,   очевидные  отклонения.  Более  тонкие  отклонения
игнорируются,  а  порою даже  поощряются. Ну  и научно-технический прогресс,
конечно.  Успехи   химии,   атомные  эксперименты.  За  прогресс  приходится
расплачиваться. Я думаю, что человечество в конце концов погибнет вследствие
прогресса.  Диалектика,  брат,  не вымысел марксистов.  Она  есть реальность
эволюции.
     - Имеется ли связь между психическими и физическими ненормальностями? -
спросил Юрий.
     - Имеется. Но ты не  волнуйся,  тебя это не  касается. В таких случаях,
как   твой,   дети  рождаются  психически  здоровыми  и   очень   одаренными
интеллектуально. Но у них могут развиться психические заболевания вследствие
переживания физической неполноценности.
     - Есть против этого защита?
     - Есть.
     - Например?
     -- Например, одержимость большими идеями, замыслами и делами.
     -  Может  ли  такую роль  сыграть  идея  покушения  на  людей,  ставших
символами и носителями зла.
     - Мне понятны твои умонастроения. Не буду тебя разубеждать.  Но если ты
не возражаешь, я тебе расскажу  пару поучительных историй. Обе они  касаются
одного фактора поведения и психики  людей, который никогда не принимается во
внимание, а именно - исторической справедливости.

Агония
     Уже  к  концу  сороковых  годов  сталинизм изжил  себя. Но  агония  его
продолжалась  еще  многие  годы,  причинив  людям  неисчислимые   страдания.
Последние  годы  жизни Сталина были особенно  насыщены  его страхами за свою
жизнь и  разоблачениями мнимых покушений  на него. Эти разоблачения, однако,
не получили огласки и были погребены в недрах органов. В них не было должной
убедительности, и Сталин сам запрещал  давать им выход на страницы  истории.
Лишь  дело  врачей-отравителей (1952  год) вырвалось  наружу,  не  дав  того
эффекта, на который Сталин рассчитывал. Это был  первый сигнал того, что дни
сталинизма  были  сочтены.  Мир  стал  иным,  и  в  этом новом мире  ему  не
оставалось места.
     Степан  Шутиков,  служащий  вокзала в  г.  Ярославле, зашел  в  уборную
справить большую нужду. В ящичке,  где по идее должны  были находиться куски
газет, выполняющие  ту же функцию, что и туалетная бумага  на  разлагающемся
Западе, валялся лишь обрывок  листка из школьной тетради, исписанный мелкими
буквами.  Шутикова  крепило.  Чтобы  скоротать  время,  он  решил  прочитать
написанное  на  листке, который  он уже измял, приготовив к употреблению. Он
разгладил  измятый листок, надел очки  и углубился в чтение. Через минуту он
забыл,  зачем он пришел в это заведение. И  было от чего! На обрывке  бумаги
было написано  следующее: Ты; пишешь, что Его следует убить, и что  ты готов
для этого пожертвовать жизнью.
     Я разделяю твои  чувства. Но  я  считаю, что нужно делать  что-то более
серьезное. Конечно, Главный  Бандит заслуживает того, чтобы его убили. Но от
этого он только  выиграл бы в глазах потомков,  а  убийство лишь подлило  бы
масла  в  огонь  репрессий.  Нужно сначала  его  судить.  А для  этого  надо
проделать  огромную  работу.  У  нас есть  группа энтузиастов,  которые  уже
несколько  лет работают  над  этим. Я  уверен, что ты тоже присоединишься  к
нам..
     Шутиков перечитал написанное еще и еще раз. Его прошиб холодный пот. Он
уже собрался  было  подтянуть  штаны, как  в  животе  и  в  кишках  началось
бурление, и задуманное им дело сделалось само собой с треском и  свистом. Он
автоматически  сунул  руку  с бумажкой  куда следует, но вовремя  опомнился.
Несколько капель  все  же  попали на  бумажку. Но Шутиков не обратил  на это
внимание. Он настолько  был потрясен своим  открытием,  что  потерял  всякую
осторожность. Ему и в  голову не  пришла мысль о том,  что какие-то капли  и
крошки экскрементов могут сыграть в его жизни роковую роль. Подтянув штаны и
аккуратно сложив крамольную бумагу, Шутиков двинулся куда следует сообщить о
сделанном им открытии, а именно - в особый отдел, какие  тогда были  во всех
крупных учреждениях  и  на предприятиях. По дороге  он  вспомнил  о  случае,
имевшем место в том  же самом туалете в прошлом году. Тогда один из дотошных
пассажиров обнаружил  в ящике для  подтирочной бумаги  вырванный  из  Правды
портрет Сталина. Уборщицу, конечно,  арестовали. Вспомнив об этой  вражеской
вылазке, Шутиков, старый член партии, комсомолец двадцатых годов, доброволец
на  великих  стройках  и  ветеран  войны, еще  более  укрепился  в  сознании
исполняемого долга и ускорил шаг.
     Уполномоченный МГБ Соколов  выслушал  торопливое  и невнятное сообщение
Шутикова.  Взял  бумажку.  Развернул. Понюхал,  заметив  характерные  следы.
Изобразил на лице  соответствующую  гримасу. Сказал не то в виде вопроса, не
то  с угрозой,  уж не хотел ли  Шутиков скрыть  этот документик  от органов.
Шутиков затрясся и позеленел от страха,  стал бормотать что-то о своей любви
к  товарищу Сталину и  о  преданности органам, о том,  что он чуть ли  не  с
пеленок был  осведомителем органов  и  всегда... Уполномоченный  сделал знак
Шутикову, чтобы тот заткнул пасть, и начал  читать документик. Прочитал раз.
Прочитал другой. И ему  самому стало  не по себе. Документик дурно пахнул не
только в прямом, н