болезни.  Дело
осложнялось тем, что он точно не знал года  рождения  разыскиваемого.  И
тем, что истории болезней были свалены в архиве практически без подборки
по алфавиту. Среди Ивановых и Ильиных  вдруг  попадались  Смоляковы  или
Шестовы.
   Больница была большой, больных в ней много, соответственно,  и  бумаг
накопилось изрядно.
   Мужчина уже начал опасаться, что ему придется провозиться тут еще  не
один час, если не день, но неожиданно ему улыбнулась удача. Зоркие глаза
выхватили нужную фамилию, мужчина жадно выхватил из груды серую папку  и
распахнул ее. Пробежав глазами несколько  первых  страниц,  он  довольно
улыбнулся. Медсестра проворно  выпрямилась  и  выжидающе  уставилась  на
него.
   Тот совершенно забыл про нее и сейчас едва сдержал досадливый  вздох,
поняв, что выход загорожен и  пришло  время  платить  по  счету.  Оценив
горящий взгляд, он шагнул к медсестре и ласково дотронулся до ее  плеча.
Поняв, что никакой постели у  нее  дома  не  будет,  а  все  ограничится
пыльным архивом, медсестра немного расстроилась, но мужчина знал толк  в
любовных утехах. Ее охватила сладкая истома, и она порывисто бросилась в
объятия мужчины.
   Забытая история болезни сиротливо валялась на полу.

***

   Обратно из участка мы с Маришей вернулись на ярмарку в самом скверном
настроении. С нас взяли подписку о невыезде,  и  вообще  стражи  порядка
вели себя крайне недоброжелательно, предлагая добром  признаться,  зачем
мы убили режиссера. Разумеется, мы отрицали эту  чушь,  однако  пришлось
рассказать, что тело  мы  нашли  значительно  раньше.  Что  нам  на  это
сказали, даже пересказывать не хочется. Лейтенант сбегал к подполковнику
и заставил нас повторить всю историю сначала - как мы  нашли  тело,  как
перепрятали его, а потом благополучно забыли про него на весь вечер.
   Полковник долго мял свой  ус,  а  потом  заявил,  что  наши  действия
подпадают под статью. С этим он и удалился, а лейтенант еще долго зудел,
что  из-за  нас  теперь  невозможно  найти  какие-либо  следы  на  месте
преступления, что мы вообще всю  картину  преступления  испортили.  Дело
кончилось тем, что нам было предложено в три  дня  найти  ту  женщину  с
ребенком, которая и наткнулась на труп первой, после этого  нас  наконец
отпустили.
   В участке нас промариновали весь день. На ярмарке вскоре должно  было
начаться вечернее представление, и всем было  не  до  нас.  Мы  тихонько
проскользнули в фургончик Андрея, который уже несколько дней находился в
нашем распоряжении, и начали переодеваться. К  моему  удивлению,  вместо
вечернего платья Мариша извлекла из сумки потрепанные кроссовки и легкий
тренировочный костюм.
   - Ты собираешься в этом на свидание?
   - Конечно, нет, до свидания у нас еще целых два часа.
   Вполне успеем провернуть мой план. Достань  какую-нибудь  неприметную
одежонку.
   - Спортивную?
   - Тебе необязательно.
   - И в чем он заключается, этот твой план?  -  спросила  я,  влезая  в
старые джинсы и футболку с выгоревшим на солнце портретом старины Рурка.
   - Пока идет представление, я обыщу фургончик  Иннокентия,  -  сказала
Мариша. - А ты постоишь на стреме.
   - К нам и так тут  в  последнее  время  относятся  с  подозрением,  -
попробовала я возразить. - Может, не стоит?
   Но Мариша не обращала внимания на мои слабые  возражения  и  потащила
меня к фургончику клоуна.
   - Вот тут отличное место, - сказала она мне. - Тебя не  видно,  а  ты
видишь всех, кто направляется к фургончику.
   - И что мне делать, если кто-то туда направится?
   - Не кто-то, а Иннокентий, - сказала  Мариша.  -  Остальные  мне  без
надобности, все равно ломать дверь они не будут, а на замок я ее изнутри
запру.
   С этими словами Мариша скрылась внутри. Двери в здешних  фургончиках,
разумеется, были снабжены замками, но ключ от одного отлично подходил  к
нескольким другим.  Ключ  от  фургончика  Андрея  был  именно  таким  по
отношению к фургончику клоуна. Какое-то время все шло отлично. Но  потом
внутри раздался звон разбитого стекла и сдавленный Маришин крик. К  нему
тут же присоединился какой-то жуткий визг и лязгание.
   В страшном волнении я забегала взад-вперед, не зная, на что решиться.
То ли оставаться на стреме, предоставив  Марише  самой  выпутываться  из
беды, то ли бежать ее спасать. Стоять на стреме было  бессмысленно,  так
как из фургончика доносился шум самой настоящей битвы,  так  что  любому
случайному прохожему, а тем более Кеше сразу стало  бы  ясно,  что  дома
непорядок. Но ломиться в закрытую  предусмотрительной  Маришей  дверь  с
криками: "Мариша, я иду к тебе!" тоже было как-то глупо.
   Наконец я решила: в крайнем случае сломаю дверь,  но  Маришу  выручу.
Дверь ломать не пришлось, так  как  она  сама  распахнулась,  когда  мне
навстречу вылетела Мариша с Кики,  повисшей  у  нее  на  плече.  Мерзкая
обезьяна вцепилась в подругу изо всех  сил  и  скалила  огромные  желтые
клыки.
   - Сними ее с меня! - завопила Мариша.
   Я попыталась отцепить Кики, но отскочила, когда ее  зубы  лязгнули  в
нескольких сантиметрах от моей руки.
   - Стукни же ты ее чем-нибудь! - посоветовала  Мариша,  забыв  в  пылу
битвы, что животных нужно любить и беречь.
   Услышав это. Кики обиженно взвыла и спрыгнула с Мариши, заковыляв  на
своих кривых лапах обратно в фургончик.
   - Уф, - сказала Мариша, приводя себя в порядок. - Дай  отдышусь.  Эта
тварь, должно быть, спала, когда я вошла. Потому что какое-то время  все
шло отлично. Я выдвинула  несколько  ящиков  стола,  осмотрела  полки  и
простучала стены. Вот этого мне делать и  не  следовало,  потому  что  я
разбудила Кики. И эта дрянь как прыгнет прямо на меня. Честное слово,  я
уж решила, что пришел мой последний час. Ты посмотри,  что  эта  мерзкая
животина сделала с моей прической! Как я ее не задушила, сама не знаю.
   - Хороший сторож у Иннокентия, - сказала я. - А почему, интересно, он
не взял ее сегодня на представление?
   - Знаешь, я вспомнила, Андрей что-то говорил, мол, у Кешки беда,  его
обезьяне с вечера нездоровится. Моя промашка,  -  призналась  Мариша.  -
Бежим скорей, пока нас тут не увидели и не сообразили, что к  чему.  Там
внутри такое творится! Телевизор мы уронили, вся посуда вместе с  сушкой
упала и разбилась, на видак тоже что-то упало и звякнуло.  Кажется,  это
была банка с джемом или каким-то соусом.
   - Ничего, Кики подлижет, - утешила я Маришу. - Жаль только,  что  зря
разгром устроили.
   - Почему зря? - удивилась подруга. - Совсем  забыла,  смотри,  что  я
нашла.
   И она протянула мне нож с длинным узким лезвием. Даже скорей не  нож,
а стилет. Точно такие же лежали в фургончике Никиты, они  же  торчали  в
теле  Алины.  Может  быть,  одним  из  этих  ножей  был  зарезан  бедный
Никаловский. Я опасливо взяла нож в руки, опасаясь увидеть на нем  бурые
пятна. Но нож был совершенно чист.
   - Там у него еще два осталось, - сказала Мариша.  -  Я  не  стала  их
трогать.
   - А где он их спрятал?
   - Знаешь, если хочешь спрятать дерево, то иди в лес.
   У него там целая коллекция холодного оружия висит  на  стене.  И  эти
ножи были среди прочих экспонатов.
   - Нужно узнать у Никиты, откуда он взял  свои  ножи  и  нельзя  ли  и
другим взять там такие же, - сказала я. - Больше ничего?
   - Не знаю, насколько это важно, но я нашла еще фотографию Алины.
   - Значит, он до сих пор ее любит, - обрадовалась я.
   - В мусорной корзине, с выколотыми глазами и с дырами на месте горла,
сердца и солнечного сплетения, - добавила Мариша.
   - Мило, - пробормотала я. - Значит, тут еще не обошлось и без магии.
   - Только не говори мне, что при помощи магии можно всадить в человека
столько ножей, как всадили  в  Алину,  -  отмахнулась  Мариша.  -  Магия
магией, а ножи воткнула рука человека.
   - И что нам дают эти находки? Выходит  все  же,  что  Кеша  ненавидел
Алину и желал ей смерти, а вовсе не ее возвращения, - сказала я.
   - То-то и оно, - согласилась Мариша. - Мы зациклились  на  маньяке  и
забыли про остальных подозреваемых.
   А что, если режиссер сговорился с клоуном убить Алину?
   А потом клоун убрал Никаловского?  Он  ведь  мог  опасаться  его  как
свидетеля.
   - А зачем клоуну сговариваться с режиссером, он  и  сам  отлично  мог
справиться с Алиной, - сказала я.
   - Это правда, - нехотя согласилась Мариша. - Как-то одно с другим  не
вяжется. И к  тому  же  смерть  режиссера  пришлась  как  раз  на  время
выступления Кеши. Когда мы подбежали, он был совсем еще теплый.
   Мы  немного  привели  Маришу  в  порядок  и  отправились  узнавать  у
билетерши, не было ли вчера в программе изменений.
   - Первым вышел Кеша со своей Кики, - сказала старушка.  -  Он  всегда
открывает представление. Потом вольтижировка,  потом  вышел  дед  Слава,
затем снова Кеша и Ростислав с Олей.  Снова  Кеша,  женщина-змея  Света,
потом Никита и в самом конце Сергей жонглировал своими факелами.
   - Кеша не опоздал?
   - Что вы, девочки, -  засмеялась  билетерша.  -  Он  всегда  приходит
заранее, сидит тут, грим наносит, Кики  одевает.  Около  часа,  а  то  и
больше у него на подготовку уходит.
   - И он никуда не уходил?
   - Куда ему уходить? В полуголом виде с раскрашенной рожей по  ярмарке
шастать, детишек пугать?
   - Ну, мог же он что-нибудь забыть.
   - Тогда послал бы Ваську, а вообще мне следить  за  взрослым  мужиком
недосуг, - отрезала билетерша.
   Поняв, что  больше  мы  от  нее  ничего  не  узнаем,  мы  отправились
переодеваться на этот раз в парадную одежду, время уже  поджимало.  Пора
было отправляться на свидание с Коляном, а  еще  предстояло  привести  в
порядок Маришину голову, после столкновения с Кики с волосами у  подруги
творилось нечто невообразимое.
   В салон-парикмахерскую мы бы не успели, пришлось употребить все  наше
умение,  но  восполнить  урон,  нанесенный  мерзкой  обезьяной  прическе
Марины, конечно, мы не смогли. Тем не менее Колян  при  виде  стоящей  в
дверях  его  квартиры  Мариши  впал  в  какой-то  восторженный   ступор,
переминаясь с ноги на ногу и тряся в руках огромный букет  белых  роз  в
чудовищной блестящей обертке.
   Мариша была в сильно декольтированном платье  из  синего  шелка  и  в
туфлях на высоченном каблуке,  делавшем  ее  еще  выше.  Покачиваясь  на
неустойчивых катурнах, она осторожно вошла  в  квартиру,  совсем  слегка
стукнувшись макушкой о дверной косяк. Чтобы вручить цветы  и  поцеловать
ее в щечку, Коляну пришлось встать на  цыпочки.  Он  кинул  триумфальный
взгляд на своего приятеля и предложил ему поухаживать за дамой, то  есть
за мной.
   Второй кавалер был ниже  среднего  роста,  но  малый  рост  с  лихвой
компенсировался  шириной  плеч.  Казалось,  он  весь  состоял  из  одних
сплошных мускулов. Я же люблю мужчин умеренной  полноты  и  уютных,  без
всяких там  выпирающих  бицепсов  и  трицепсов.  Но  моему  кавалеру  я,
кажется, пришлась по сердцу. Во всяком случае он сделал попытку ущипнуть
меня пониже спины и провел в комнату, где уже был накрыт роскошный стол.
   В гости мы приехали не на Петергофское шоссе, а  на  вторую  квартиру
Коляна, купленную на имя матери. Вся  она  сверкала  после  евроремонта,
ванная была целиком выложена испанским кафелем, туалет сверкал  золотыми
прожилками на белом мраморе. Гостиная тоже была роскошна, впрочем, как и
две прочие комнаты. Единственное, чего тут не хватало, так  это  немного
хорошего вкуса.
   Все было дорогим и  вульгарным  до  отвращения.  Даже  чайные  чашки,
покрытые золотой эмалью, не говоря о мебели, сплошь в  каких-то  нелепых
завитушках.  Осетрина  и  исландская  маринованная  селедка  производили
странное  впечатление  в  соседстве  с  узбекской  дыней   и   вычурными
пирожными.
   Спиртное было высшего класса, хотя я лично предпочла бы  наше  слегка
отдающее дрожжами, но сладкое шампанское, а не французскую кислятину, от
которой у меня при первом же глотке протестующе сжался желудок.  Мужчины
пили "Мартель". Глядя, как они лихо опрокидывают в себя пятнадцатилетней
выдержки коньяк и закусывают его жареным поросенком,  мне  стало  не  по
себе.
   Зато Мариша наслаждалась. Она болтала за двоих, даже за четверых, так
как наши кавалеры были не слишком разговорчивы.
   - А вы  слышали,  вчера  на  ярмарке  был  обнаружен  труп  режиссера
Никаловского? - с довольным  видом  сообщила  вдруг  Мариша.  -  Правда,
ужас?
   Колян замер с куском поросятины у рта, а у его приятеля,  которого  я
про себя прозвала Коротышкой  -  он  почему-то  забыл  представиться,  -
сильно дрогнула рука, налившая мне  шампанское,  и  я  оказалась  облита
драгоценным даром французских виноградников.
   - Не надо так шутить, - с натугой переведя дыхание, сказал  Колян.  -
Мы собрались повеселиться, а ты...
   И он с укором посмотрел на Маришу.
   - Я не шучу, - покачала головой подруга. - А чего ты  так  побледнел?
Ты знал покойного?
   - Нет, нет, - поспешно открестился Колян, но через  секунду,  видимо,
забыв, что он не знаком с Никаловским, спросил:
   - А что с ним случилось-то? Небось, удар хватил?
   Жирный был, словно свинья, а сейчас жара.
   - Удар, только не солнечный,  а  прямо  ножом  в  сердце,  -  сказала
Мариша. - Жаль, хороший был человек.
   Мы раз попали к нему на съемки, он  нас  звал  к  себе  в  кар  тину.
Говорят,  дорогую  картину  начал..,  вы  не  знаете,  кто  бы  мог  его
спонсировать? А если тот, кто дал ему денег, захотел  их  вернуть,  а  у
бедняги не оказалось? Вот его и прикончили.
   Но наши кавалеры не были расположены обсуждать эту тему.  Они  вообще
не были расположены продолжать вечер.
   Настроение у обоих резко упало.
   - Милиция думает, что это  дело  рук  маньяка,  который  слал  письма
Алине, а потом убил девушку, - продолжала как ни в чем не бывало Мариша.
   - Как?! Алина тоже убита? - воскликнул Коротышка.
   Эта новость  его  всерьез  напугала.  На  Коляна  было  просто  жалко
смотреть. Он весь покрылся бисеринками пота, а его рука сама  потянулась
к бутылке с водкой. Опрокинув в рот третью рюмку, он  немного  пришел  в
себя и смог выслушать подробности, которыми охотно потчевала его Мариша.
После этого  кавалеры  дружно  сказали,  что,  увы,  у  них  на  сегодня
назначено еще одно важное дело. Они нам сами позвонят. Непременно!
   - Что, даже кофе не выпьем? - обиделась Мариша.
   После этого нас невежливо  выставили  за  дверь  гостиной,  предложив
заварить кофе самим, быстро выпить и сматываться. На все про все  у  нас
есть десять минут, пока они будут звонить.
   - Ты видела, как их проняло, - восторгалась  Мариша.  -  Спорим,  они
сейчас решают, как им быть.
   Приникнув к двери ухом, она сказала:
   - Так и есть, кому-то звонят.
   Кому бы ни звонили наши  новые  знакомые,  он  не  стал  их  баловать
долгими разговорами.
   - Девчонки, вы выпили свой кофе? - поинтересовался Колян. - Мы должны
уезжать. Поторопитесь!
   - А можно мы останемся здесь до вашего возвращения? - к  моему  ужасу
проканючила Мариша. - Вы можете запереть нас на ключ, мы будем  хорошими
девочками  и  дождемся  вас.  Представляете,  как  вам   будет   приятно
обнаружить нас.
   - Нет, - отрезал Колян. - В другой раз.
   Без лишних церемоний нас попросили из дома. Мужчины уселись в  черное
"Вольво" Коляна, а мы молча стояли и смотрели  им  вслед.  Впрочем,  как
только машина наших кавалеров  скрылась  за  углом  дома,  Мариша  резво
прыгнула на водительское сиденье.
   - Садись, чего ждешь! - крикнула она мне.
   Я послушно плюхнулась рядом с ней.
   - И с чего такая спешка? - осведомилась я.
   - Нам предстоит дальний путь, -  сообщила  Мариша,  заводя  машину  и
газуя с места.
   - Куда это?
   - Не знаю, но наши кавалеры точно отправились не в  соседний  дом,  -
сказала Мариша. - До утра не вернутся, иначе оставили бы нас  у  себя  в
квартире.
   - А вдруг у них в доме есть что-то такое, что  они  хотят  скрыть  от
посторонних глаз. А мы могли бы это обнаружить.
   - Вполне возможно, - согласилась Мариша.
   Но оказалось, что права Мариша. Черное "Вольво" проехало центр, затем
северо-восточную часть города и помчалось в сторону Токсова.
   - У нас бензин на пределе, - озабоченно сказала Мариша.
   Меня эта новость обрадовала, так как с того момента, как  мы  выехали
за город и помчались за черным "Вольво", мне не давала покоя одна мысль:
что мы скажем Коляну и его приятелю, если они заметят за  собой  слежку.
Почему-то мне казалось, что они нам не  поверят,  будто  у  нас  нашлось
неотложное дело за городом да еще и в том же направлении.
   - Так давай заправимся, - сказала я как можно небрежней. - Никуда они
от нас на шоссе не денутся. Потом догоним.
   И мы свернули к ближайшей автозаправке.  Тут  оказалось  четыре  вида
бензина и очень сонный заправщик, радовавший меня своей неторопливостью.
Но в конце концов он все-таки  залил  нам  полный  бак  горючего,  и  мы
понеслись вперед  со  скоростью  под  двести  километров.  Мы  гнали  до
ближайшего поста ГАИ, который  встретился  нам  всего  через  пять-шесть
километров.
   - Нарушаете, - радостно сообщил нам гаишник.
   Скажите на милость, а то мы не знали!
   - Друзей потеряли, - облокотившись на опущенное стекло,  проворковала
Мариша. - Вы их не видели? Такие крутые на черном "Вольво"? Должны  были
несколько минут назад тут проскочить.
   - Вы что-то путаете, - сказал гаишник. - Мы тут внимательно следим за
дорогой, никакого "Вольво" - ни черного, ни белого не было.
   У меня резко поднялось настроение, и даже штраф его не испортил,  тем
более что штраф пришлось заплатить Марише.
   - Какая я дура, что послушалась тебя, - простонала Мариша.  -  Мы  их
потеряли. Где их теперь прикажешь искать?
   - От заправки до  поста  ГАИ  я  видела  только  одну  ответвляющуюся
дорогу, - ляпнула я.
   - А ведь точно! - обрадовалась Мариша. - Возвращаемся.
   И мы вернулись. В  темноте  грунтовая  дорога,  отходящая  от  шоссе,
выглядела совсем мрачно. Лично я ни за какие коврижки не поехала  бы  по
ней, даже если бы впереди не маячили призраки Коляна  с  Коротышкой.  Но
Маришу, кажется, их присутствие где-то поблизости нисколько не  смущало.
На сравнительно небольшой, из-за плохой  видимости,  скорости  мы  ехали
вперед.  И  вскоре  добрались  до   небольшого   поселка,   застроенного
исключительно кирпичными коттеджами под железной крышей.  Участки  здесь
начинались от шестидесяти соток, доходя до одного гектара.
   - И где тут искать "Вольво"? - поинтересовалась я. - Тут охраны  выше
крыши. Стоит сунуться на ближайшую дачку, как нас изрешетят  пулями  или
загрызут собаки.
   - Конечно, если мы прикатим на машине, охрана вряд ли нас  пустит.  А
если сделаем вид, что просто гуляем и случайно забрели на чужой участок,
тогда нас могут и не тронуть.
   Это "могут и не тронуть" меня не сильно обнадежило.
   Однако не отпускать же Маришу одну, а я точно знала, что, одна или со
мной, она обязательно попрется искать "Вольво".  Пришлось  идти.  Бросив
машину в темноте, мы медленно поплелись по  поселку.  Время  было  около
половины первого, погода стояла отличная, теплая, в конце  лета  комаров
уже почти не было, но гуляющих, кроме нас, что-то не замечалось. Наконец
нам навстречу попалась компания детишек младшего школьного возраста.
   На нас они посмотрели с опаской, должно быть, соображая,  знакомы  ли
мы с их родителями настолько близко, чтобы завтра пойти  и  наябедничать
на них. Мол, чего это их отпрыски болтаются среди ночи по поселку.
   - Детки, - ласково обратилась к компании Мариша. - Вы тут живете?
   Детки кивнули.
   - А не знаете ли, к кому могли приехать гости на черном "Вольво"?
   - Какого года выпуска? - деловито спросила  пухленькая  девчушка  лет
семи.
   - Совсем новая машина, - сказали мы.
   - Тут таких нет, - сказала девчушка и поправилась:
   - Во всяком случае, днем на нем никто не приезжал.
   - Я видела, - послышался  тоненький  голосок,  и  вперед  выдвинулось
совсем уж мелкое создание.