и коварства. Илья немного помялся и произнес:
   - Я как раз собирался поискать своего жука в той стороне.
   Мне говорили, что там видели похожее насекомое. Могу вас проводить,  если
хотите.
   - Что ты! - замахала руками Мариша. - Такая даль! Да  и  жук  твой  живет
только в садах, ты же сам говорил. А какой сад возле охотничьего домика?
   - Мне совсем не трудно будет от последнего сада пройти  лишние  несколько
сотен метров, чтобы показать вам дедушкин домик, - начал настаивать Илья.  -
Мне и в самом деле это не составит никакого труда.
   - Вишь, как его приперло! - торжествующе шепнула мне  Мариша.  -  На  все
готов, лишь бы свою милую от соперника отбить.
   - О ком ты говоришь? - поразилась я.
   Но Мариша только рукой махнула: дескать, некогда  очевидные  вещи  сейчас
объяснять. Потом расскажу. А вслух произнесла:
   - Боюсь, что ночью нам с турбазы до тебя будет не добраться.
   - Так я за вами заеду!
   - радостно воскликнул Илья.
   - Возьму у отца мотоцикл с коляской и заеду.
   Заодно вы мне расскажете, где Махмед околачивается.
   Мариша нехотя кивнула головой, делая вид, что не очень-то ей и хочется.
   Зато спровадив Илью готовиться к ночному мероприятию, она дала волю своим
чувствам.
   - Вот повезло!
   - завопила она, как только парень скрылся из виду. - Нашли такого лопуха,
который сам за нас все сделает!
   - С чего повезло-то? - кисло осведомилась я. - Нам-то  что  с  того,  что
Махмед своей жене изменяет? Это их дело.
   - Ты совсем от этой жары поглупела, - порадовала меня  Мариша.  -  Он  не
только своей жене  изменяет,  он  еще  и  во  всяких  других  подозрительных
делишках замешан. У меня на таких типов нюх.
   Я с тоской припомнила, что мне уже доводилось встречаться с одной  такой,
у которой был нюх на готовящиеся преступления, и, помимо этого, из нее еще и
откровения перли, которым окружающие ее невинные люди почему-то верили,  что
зачастую оказывалось смертельно опасно для их жизни.
   Тем не менее вопреки всем доводам своего разума этой ночью  вместо  того,
чтобы крепко спать, я стояла на шоссе в компании Мариши.
   Верней, на само шоссе мы не вышли, так как  Марише  хотелось  изобразить,
что вся эта затея в первую очередь нужна Илье, а для этого  хорошо  было  бы
опоздать на встречу.
   Но так как она опасалась, что из-за  значительного  нашего  опоздания  он
решит, что мы передумали, и уедет обратно, то мы сидели в кустах в ожидании,
когда можно будет выйти на шоссе, сделав вид, что только что появились.
   - На сколько мы с ним договорились?
   - в очередной раз спросила я у Мариши, с  тревогой  поглядывая  на  небо,
которое уже давно затягивало тучами.
   - Какая разница, - сердито пожала плечами она.
   - Все равно мои часы встали еще в полночь,  а  ты  из-за  нелепых  примет
вообще отказываешься их носить.
   - А чего все в один голос твердят, что счастливые часов не наблюдают.
   Раз так, то можно сделать и обратный вывод, если часов  у  тебя  нет,  то
наблюдать за ними ты не можешь, а стало быть, рано или поздно  счастье  тебе
привалит, попыталась оправдаться я. - Кто же не хочет счастья, и побольше.
   - Вот и жди его, умница, - пробурчала Мариша.
   И я стала ждать, но вместо прилива счастья я дождалась  треска  мотоцикла
по шоссе, и у меня моментально испортилось настроение.
   Увидев, что прибыл на самом деле Илья,  да  еще  с  фотоаппаратом  (жуков
своих для общественности  собрался  запечатлевать,  что  ли),  я  загрустила
окончательно.
   -  Махмеда  на  турбазе  нет,  -  выскочила  из  нашего  укрытия  Мариша,
совершенно позабывшая о том, что нам следовало бы, согласно  ее  теории,  со
скучающим видом  пресыщенных  местной  экзотикой  отдыхающих  показаться  не
раньше,  чем  Илья  надумает  поворачивать  обратно  домой.  -  Что  ты  так
задержался?
   - Дома его тоже нет, - ответил Илья. - Но за вами я приехал вовремя.
   Сейчас еще только десять минут второго, а мы договаривались на четверть.
   Садитесь!
   Мотоцикл был с коляской, и выглядел  он  так,  словно  провел  тяжелую  и
бурную жизнь.
   Мы с опаской загрузились  в  него,  и  тут  же  выяснилось,  что  фары  у
мотоцикла не работают.
   - Зачем это?
   - недовольно отозвался Илья на наше робкое замечание. -  Я  всю  жизнь  в
этих горах, я знаю их как свои пять пальцев.
   Зачем мне лишние траты на фары?
   - А если пойдет дождь?
   - отважилась спросить у него Мариша.
   - Тогда как?
   - Дождя не будет.
   - твердо ответил Илья.
   - И вообще скоро разгуляется. Что я, погоды в горах не знаю?
   Однако довольно скоро выяснилось, что про погоду он погорячился.
   Поднялся ветер, и к тому времени, как мы добрались до той дороги, которая
должна была привести нас к дедушкиному домику, за дальним  перевалом  начали
посверкивать молнии.
   Но дождя пока и в самом деле не было, тут Илья был прав.
   Мы  благополучно  миновали  пару  маленьких  деревенек,   расположившихся
настолько далеко от дороги, что об их существовании можно было  догадываться
только по скоплению мерцающих огоньков высоко в горах.
   Искать в них  садовых  вредителей  пришло  бы  в  голову  только  изрядно
помешанному на них человеку.
   Потом мы проехали довольно большое село, которое упрямо тянулось за  нами
и никак не желало отвязаться.
   На мой взгляд, для  поиска  садовых  вредителей  оно  представляло  собой
просто идеальное место, так как дорога для бегства была под рукой.
   Однако Илья предпочел сделать вид, что он забыл о  том,  почему  вызвался
поехать с нами, и мы покатили дальше.
   - Где домик? - потеряв всякое  терпение,  прокричала  Мариша,  безуспешно
пытаясь заглушить приближающиеся раскаты грома.
   - Уже скоро! - ободряюще прокричал в ответ Илья.
   До домика мы добрались, когда на сухие камни упали первые капли дождя.
   Домик выглядел самым необитаемым из всех необитаемых домиков на свете.
   Мало того, что он пострадал то ли от землетрясений, то ли от старости, то
ли  еще  от  чего  и  его  стены  представляли  собой   просто   хаотическое
нагромождение камней, так у него и крыши не было.
   Мы это обнаружили, когда нам на голову начал активно лить дождь.
   Но с другой стороны, в этом было некоторое преимущество, так как всполохи
молний освещали внутренность дома и мы смогли кое-как сориентироваться.
   - И кто здесь может жить?
   - возмутилась Мариша.
   - Что ты нам мозги пудрил? Это же все равно, что жить на голой скале.
   - Ты не права, - обиделся Илья.
   - И не права сразу два раза.
   Во-первых, я не говорил,  что  домик  годится  для  жилья,  а  во-вторых,
посмотрите вон туда.
   С этими словами он указал направо.
   Там стоял еще один домик, значительно уступающий  размерами  первому,  но
сохранившийся значительно лучше.
   Зайдя в него, мы даже обнаружили закуток, который был  прикрыт  от  дождя
остатками крыши.
   В закутке грязи и  мусора  было  значительно  меньше,  чем  на  остальной
поверхности пола, а в самом углу стоял  топчан,  на  котором  лежало  теплое
одеяло.
   Возле топчана стоял относительно целый стол, а на  нем  несколько  пустых
банок тушенки, которые выглядели здесь очень экзотично.
   - Смотри-ка, - обрадовалась Мариша. - Такую  же  тушенку  ела  Лариса  на
ужин. Значит, она была здесь и кормила ею Махмеда.
   Илья в недоумении вытаращился на Маришу, пришлось вкратце  ввести  его  в
курс дела.
   - Эта  тушенка  продавалась  во  всех  городских  магазинах,  -  поспешил
разочаровать он нас.
   - Любой мог приобрести ее. Если бы она была свиная,  тогда  другое  дело,
мусульманин ее бы есть не стал, а говядину съест любой.
   Может быть, без особого удовольствия, но съест.
   Мариша сердито смерила его с головы до пят,  но  возражать  не  стала,  а
вместо этого предложила осмотреть весь дом или,  верней,  то,  что  от  него
осталось.  Для  освещения  мы  использовали  фонарь,  оставленный  рядом   с
топчаном. К сожалению,  очень  быстро  стало  ясно,  что  если  кто  сюда  и
приезжал, то других следов своего пребывания, кроме найденных  банок  из-под
тушенки, он не оставил.
   Но Маришу не так-то просто было сбить с толку.
   Она рылась в мусоре не хуже  охотничьей  собаки,  ничуточки  не  смущаясь
ничтожным результатом своих поисков.
   Периодически она демонстрировала нам ржавые черенки, битую посуду, ветхие
тряпочки и каждый раз интересовалась нашим мнением насчет своей находки.
   - Долго ты еще будешь тут возиться? - не вытерпела я.
   - А куда спешить?
   В такую грозу по дорогам не проедешь.
   И потом я сердцем чувствую, что Махмед тут был.
   А если он тут был, то ему что-то здесь было нужно взять или спрятать.
   Вот мы и должны найти эту самую вещь.
   Лучше присоединяйтесь ко мне, втроем мы вмиг здесь все перероем.
   Мы с Ильей посмотрели на кучи мусора, накопившиеся за долгие  годы,  пока
дом стоял необитаемым, и затем Илья  задумчиво  сказал,  что  кто-то  должен
следить за дорогой, вдруг пара голубков надумает все-таки здесь появиться.
   Тогда он даст нам знать об этом заранее.
   Мне такая хитроумная  мысль  в  голову  почему-то  не  пришла,  и  теперь
оставалось только жалеть о собственной недогадливости и ковыряться в  мусоре
рядом с Маришей, стараясь при этом выбрать местечко посуше.
   - Нашла!
   - радостно воскликнула я, наткнувшись среди ветоши, в  которой  копалась,
на что-то относительно целое и жесткое.
   Откинув в  сторону  полусгнившее  одеяло,  я  увидела,  что  моя  находка
представляет собой деревянный ящик неизвестного назначения.
   Ящик был набит старыми письмами,  фотографиями  и  журналами,  такими  же
старыми газетами и прочим хламом,  который  Мариша  принялась  с  увлечением
сортировать.
   Наконец она сунула мне одну из фотографий под нос, попросив найти на  ней
знакомое лицо. Я довольно долго пялилась на снимок, но никого  знакомого  на
нем так и не углядела.
   - Девушка, которая стоит рядом со стариком, вылитая гостья из  Оксаниного
номера. Только здесь она значительно моложе и улыбается,  -  сжалилась  надо
мной Мариша и закричала Илье, чтобы он немедленно вернулся к нам.
   - Это кто? - спросила она у него без обиняков, показав фотографию.
   - Не знаю, - ошеломленно пожал плечами Илья. - Я не могу знать всех,  кто
живет в горах. Но старик точно не дед Махмеда, если вы про это спрашиваете.
   - И на том спасибо, - пробормотала Мариша. - Можешь идти.
   Илья с радостью ретировался, а я потянулась  к  последней  стопке  старых
газет, которые лежали в ящике, и случайно сдвинула  его  с  места.  Он  стал
теперь таким легким, что для этого хватило слабого толчка.
   Под ящиком оказался кусок пола, который несколько отличался от  остальной
его части. Я  наклонилась  поближе  и  увидела,  что  на  нем  по  периметру
сдвинутого ящика идет тонкая щель.
   Она выглядела так, словно кто-то выпилил кусок дерева,  а  потом  вставил
его обратно.
   Зачем это ему понадобилось, хотелось бы знать.
   Я быстренько извлекла из кучи ржавого железа подходящую скобку и вставила
ее в щель.
   Так как я не особо заботилась о том, чтобы сохранить все  в  первозданном
виде, мне удалось,  основательно  расковыряв  все  вокруг,  довольно  быстро
вытащить деревяшку.
   - Что это?
   - осведомилась Мариша, оторвавшись от пожелтевших страниц  старых  писем,
читать которые было бы с ее стороны просто неприлично, если бы она  понимала
хоть одно слово из написанного.
   - Какой-то тайник, - сообщила я, нагибаясь над дырой в полу.
   На ее дне лежал сверток бумаг в полиэтиленовой упаковке, который выглядел
значительно менее древним, чем все остальное, что нам попадалось до сих пор.
Я осторожно извлекла сверток из укрытия и развернула.
   - Карта, - внезапно охрипшим голосом произнесла Мариша.
   - Карта сокровищ, которые наш дед замыкал в горах.
   - Опомнись, - посоветовала я ей.
   - Какие еще сокровища у человека, который жил в таком доме, как этот.
   Даже если учесть, что лет десять назад он был еще в приличном  состоянии,
то все равно на богатую усадьбу не тянет.
   - А может, он запрятал не свои, а чужие сокровища, - упорствовала Мариша.
   - Скажем, он был только хранителем.
   Должен был передать будущим наследникам, а они так и не явились.
   - Бумага совсем новая, - указала я ей на очевидный факт.
   - А она только кажется новой,  потому  что  все  это  время  пролежала  в
полиэтилене, - настаивала на своем Мариша.
   - Ну хорошо, - согласилась я, поняв, что  спорить  бесполезно.  -  А  где
место клада? Обычно оно указывается крестиком, а  тут  крестиков  что-то  не
видно, только сплошной пунктир, да еще  к  тому  же  разноцветный,  и  возле
каждой пунктирной стрелки стоят четыре цифры.
   Что, клад переезжает с места на место, по-твоему?
   - Это, конечно, вопрос, - глубокомысленно заметила Мариша. - Но  если  не
клад, то что? И зачем кому-то потребовалось прятать тут эту карту, если  она
не представляет собой никакой ценности?
   Тут мы услышали, что Илья снова ломится в дом, и Мариша передвинула  ящик
так, чтобы отверстие в полу не было заметно, а  я  машинально  сунула  карту
себе в карман.
   - Дождь почти перестал, - сообщил нам Илья. -  Но  не  похоже,  что  наша
парочка сегодня приедет сюда.
   Странно, где же они еще могут скрываться? Может быть, посмотреть в  селе?
Все равно спать нам уже не придется.
   - Можно и посмотреть, - равнодушно согласилась я.
   - А вы что-нибудь нашли? - спросил Илья, с  любопытством  глядя  на  кипы
старых бумаг, раскиданных по полу.
   - Ничего важного, - поспешно ответила Мариша.
   Мы и в самом деле ничего важного для него не нашли,  объясняла  она  мне,
пока мы шли к мотоциклу.
   Поэтому получается, что она почти и не соврала нашему компаньону.
   Мне было не до ее объяснений.
   Гроза, вопреки заверениям  Ильи,  не  только  не  затихла,  а,  напротив,
разыгралась в полную силу, специально  дождавшись  того  момента,  когда  мы
выехали на дорогу, и домик,  представляющий  собой  хоть  какое-то  укрытие,
скрылся за пеленой дождя.
   Молнии освещали дорогу из-за разгулявшейся стихии очень слабо, а  раскаты
грома заставляли нас каждый раз вздрагивать.
   Поэтому не было ничего удивительного в том, что очень  скоро  выяснилось,
что катим мы не по дороге, а по какому-то заросшему травой склону.
   Этот факт, казалось, весьма позабавил Илью.
   - Мне кажется, я знаю, как это могло произойти, - задумчиво  осмотревшись
по  сторонам,  произнес  он.  -  Когда  раздается  гром,   я   непроизвольно
вздрагиваю, а руль немного дергается. Случись такое один раз, и мы бы ничего
не заметили, но так как гром грохотал постоянно, то мы имеем то, что имеем.
   - И что мы имеем? - спросила я. - Ты представляешь, где мы находимся?
   Илья страшно обиделся и начал кричать, что  в  этих  местах  он  вырос  и
найдет дорогу даже с закрытыми глазами.
   - Вообще-то у нас есть карта, - сказала Мариша, решившая, что наша с  ней
жизнь важней, чем сомнительная находка.
   - Может быть, она нам поможет выбраться на дорогу?
   Илья внимательно изучил карту и заявил, что никогда еще не  видел,  чтобы
на картах названия населенных пунктов были зашифрованы.
   - Это военная карта, - сделал он заключение.
   - А дороги, которые на ней указаны, явно находятся за перевалом.  Хотя  я
могу и ошибиться, они тут так переплетены,  что  сам  черт  не  разберет.  А
откуда она у вас? Я бы с удовольствием изучил ее на досуге.
   - Одна знакомая дала на время, - небрежно бросила Мариша.
   - Поэтому извини, но отдать ее тебе мы не можем.
   - Жаль, - пробормотал Илья.
   - У меня младший братик такие вещи собирает.
   Ну да ладно, не хотите, и  не  надо.  Тут  дальше  должна  быть  дорожка,
которая выведет нас на шоссе.
   Дорожку мы нашли, но вот та ли  это  была  дорожка,  нам  еще  предстояло
выяснить.
   Ехали мы по ней подозрительно долго, к тому же нам постоянно  приходилось
следить за Ильей, чтобы он пореже вздрагивал от ударов грома.
   В целях профилактики Мариша, словно автомат, твердила ему:
   - Сейчас грянет, приготовься.
   Таким образом нам удавалось двигаться довольно долгое время.
   До тех пор, пока мотоцикл не чихнул и не заглох.
   - Бензин кончился, - удовлетворенно заявил 'Илья. - Дальше пешком пойдем.
Да здесь уже недалеко осталось.
   Мы тяжело вздохнули и поплелись за ним.
   Из-за  дождя  и  сильного  ветра  разглядеть   окружающий   пейзаж   было
невозможно, максимум, что нам удавалось видеть, это была  узкая  тропинка  у
нас под ногами, которая, по уверениям  Ильи,  должна  была  выйти  к  шоссе.
Хотелось бы знать, что мы будем делать на этом самом шоссе без мотоцикла.
   К счастью, тропинка кончилась, и мы вышли к скоплению  домов,  которые  я
сначала приняла за археологические раскопки, заброшенные по какой-то причине
еще в начальной стадии.
   - Это не очень похоже на шоссе, - рискнула заметить я.
   - Или так и должно быть?
   Илья метнул на меня уничижительный взгляд и сказал, что некоторые на деле
оказываются еще глупей, чем кажутся.
   Что он хотел этим сказать, ума не приложу.
   - Надо спросить у кого-нибудь дорогу,  -  предложила  Мариша,  когда  мы,
спрятавшись от ветра, обсудили нашу дальнейшую судьбу.  -  Правда,  в  такую
погоду нам вполне могут даже дверь не открыть.
   А странная какая-то деревенька, вы не находите? Все сарайчики стоят в ряд
и брезентом прикрыты.
   Илья сказал, что ничего странного в ней не видит.
   Он лично встречал деревни и постранней.
   - Давайте на всякий случай  перед  тем,  как  ломиться  в  дома,  сначала
заглянем в пару окошек, чтобы выбрать хозяев посимпатичней, - предложила  я.
- Кажется, я вижу огонек в последнем доме.
   Значит, там не спят и, по крайней мере, мы никого из постели не  вытащим.
Туда и заглянем.
   Мы осторожно прокрались в сторону огонька и оказались возле  одноэтажного
домика, который больше напоминал диковинную помесь  подпольного  завода  для
производства химических удобрений, так  как  воняло  из  него  чудовищно,  и
средневековой развалины, привести в  порядок  которую  ни  у  кого  руки  не
доходят.
   Но в ней, безусловно, кто-то обитал.
   Мариша была среди нас самая высокая, и поэтому,  поднявшись  на  цыпочки,
она смогла легко дотянуться до окна.
   Таращилась она в него подозрительно долго.
   - Слушай, - не выдержала я.
   - Это тебе телевизор, что ли?
   Сколько можно глазеть?
   - Не телевизор, но очень похоже, - спокойно ответила она. - Не думаю, что
нам тут будут рады.
   Мы с Ильей уже начали злиться на не желающую  отлипать  от  окна  Маришу,
когда дождь усилился.
   Хлынул он в одну минуту, и такой сильный,  что  казалось,  будто  бы  его
капли прошивают тебя насквозь.
   Оставаться на улице в такую погоду было верхом глупости, и Илья по-мужски
решительно отправился к дверям.
   - Ты куда? - прошипела ему вслед Мариша. - Стой, ненормальный.
   Но, видя, что ее слова не оказывают значительного эффекта,  она  кинулась
следом за ним и оттащила его за шкирку от двери в тот момент, когда  он  уже
поднял руку, чтобы постучать в неe.
   Хватка у Мариши была мертвая, и Илья, как ни извивался, вырваться не мог.
   В этот момент он  больше  всего  напоминал  переросшего  щенка  спаниеля,
который пытается отстоять свою самостоятельность.
   - Я хочу в дом, - скулил Илья.
   - Отпусти меня, противная.
   Чего привязалась?
   - Мы и пойдем в дом, но только не через дверь, - вразумляла  его  Мариша,
по-прежнему не выпуская его из своих рук.
   - Как это не через дверь?
   Хочу через дверь, - раскапризничался Илья.
   - Что я вам - обезьяна, по стенам лазить?
   - Не скандаль, - посоветовала я ему.
   - Хуже будет.
   Запросто можешь схлопотать.
   Особенно теперь, когда надобность в твоем мотоцикле и  тебе  отпала,  так
как первый сломался, а проводник из тебя оказался фиговый.
   Он, кажется, внял моим словам или  просто  сообразил,  что  вырваться  из
Маришиных рук ему не удастся, и затих.
   - Лезь на крышу, через нее мы незаметно прон