или,  что  у  милиции  он
имеется. - Лешка с укором взглянул на нас с Инкой.  -  Майору  не  терпелось
поговорить со мной, а так как я не знал, что мне говорить, то сбежал.
   - Что?! - в один голос воскликнули мы с Инкой.
   - Когда он стал меня спрашивать, чем я занимался все последнее время, где
и с кем был, я испугался, что подведу Светку, если скажу, что был  вместе  с
ее братом, и сбежал, - пояснил Леша.
   - Сейчас здесь будет милиция, - возвестил Лешин папа. - А я в таком виде,
- добавил он, смутившись.
   Но он недолго  сожалел  по  поводу  своего  внешнего  вида.  В  следующее
мгновение в дверь позвонили.
   - Какая неожиданная встреча! - расплылся в улыбке майор,  увидев  меня  у
порога. - Очень кстати. У нас для вас хорошие новости.
   Новости я его знала и без него, и ничего хорошего в них не было.  Поэтому
я особо любезничать не стала, но  в  квартиру  пустила.  Попробовала  бы  не
пустить! Возбужденный майор тотчас же приступил  к  делу.  Увидев  Лешкиного
папу, он обрадовался  еще  больше;  напрасно  тот  переживал  из-за  залитой
различными напитками пижамы. Майор на такие пустяки внимания не обращал.
   - С вами я поговорю позже, - порадовал он Лешкиного папу и устремился  ко
мне. - Узнаете? - И он сунул мне под нос фотографию Яна.
   - Нет, - пожала я плечами.
   Такого поворота  событий  майор  не  ожидал.  Впрочем,  надо  отдать  мне
должное, не он  один.  Лешка  смотрел  на  меня,  вытаращив  глаза.  Инка  -
полузакрыв, один Лешкин папа не проявил интереса ни к фотографии, ни к  моим
словам; чувствовалось, что  он  раздумывает,  где  бы  добыть  допинг  перед
грядущим разговором с майором,
   - Как это не узнаете? - немного придя в себя, проговорил майор. - Это  же
ваш убийца.
   - Я, как вы видите, жива, - с достоинством сообщила я ему очевидный факт.
- А стало быть, это не мой убийца.
   Майор потрясал у меня перед носом фотографией Яна, должно быть,  полагал,
что я плохо разглядела.
   - Посмотрите повнимательней, - потребовал он. - Я точно знаю, что это он.
Другого просто быть не может.
   Я внимательно уставилась на фотографию - только для того,  чтобы  сделать
приятное майору. Но убийцу не признала, даже после того, как было предложено
сверить фотографию с фотороботом (черт бы побрал Инкины художества!).  Майор
с каждой минутой смотрел на меня все более и более подозрительно и все время
пытался выяснить, где же я провела последние дни и не ездила ли я случайно в
Пензу. При чем тут Пенза,  я  понимать  отказывалась,  так  как  о  теткиной
командировке знать ничего до этого времени не знала. В  общем,  после  того,
как я отказалась узнать Яна на  фотографии,  майор  повторно  занес  меня  в
список подозреваемых; причем на  этот  раз  я  у  него  числилась  в  первой
десятке. Конкурировать со мной могли только Ян, моя тетка и Лешкин папа,  за
которого майор взялся сразу после меня.
   - Меня интересуют все женщины, с которыми вы в последнее время  общались,
- сообщил он ошалевшему папаше.
   Тот побледнел и приготовился повторить  свою  тираду  относительно  своей
супружеской верности. Майор тираду выслушал и решил зайти с другой стороны.
   - А не было ли у вашей жены тайного воздыхателя или даже воздыхателей?  -
спросил он.
   Лешкин папа раздулся от возмущения настолько, что стал чуть ли  не  вдвое
толще.
   - Вы не знали мою жену! - выпалил он. - Вера была святая!  Она  все  свое
время посвящала семье и сыну.
   - А чем она могла заниматься, когда вы лежали  в  санаториях?  -  вылезла
очень не к месту Инка. - Зачем она заплатила врачам за полгода вперед, чтобы
они держали вас у себя всякий раз, как вы заквасите? И не говорите мне,  что
вы там не лежали. Мне прекрасно известно, что  вы  там  почти  каждый  месяц
почти по неделе проводили.
   Лешкин  папа,  страдальчески  поморщившись,  посмотрел  на  Инку.  Такого
предательского  удара  в  спину  он  не  ожидал.  Майор,   наоборот,   очень
воодушевился и попросил рассказать поподробнее. Инка себя  долго  упрашивать
не заставила. И скоро все присутствующие были в  курсе  дела.  Леша  явно  о
характере отлучек своего папы слышал впервые, и то, что он слышал, очень ему
не понравилось.
   - А что ей было делать? - не сдавался Лешкин  папа.  -  Она,  бедная,  на
работе уставала страшно, возвращалась, бывало, за полночь, где  уж  ей  было
еще со мной возиться. А у меня такой характер,  что  если  рюмку  выпью,  то
потом уж сам остановиться не в состоянии.
   - Значит, вы довольно часто отсутствовали дома? И сказать точно, что ваша
супруга в это время делала, вы не можете? - настаивал майор.
   Лешкин папа промямлил что-то в том духе, что сказать точно не  может,  но
сомневаться в своей дражайшей половине - никогда не сомневался.
   - Это ваше личное дело, - буркнул майор. - Меня интересуют факты.
   После этого он выделил Лешкиному папаше лист  бумаги  и  отправил  его  в
другую комнату - составлять список всех женщин, которые могли иметь на  него
виды. Разобравшись с папой, он повернулся к сыну и пожелал узнать,  где  это
сынок провел столько  времени  и  почему  перед  исчезновением  не  оставил,
записки.
   - Я оставил, - возмутился Лешка.  -  Написал  записку  и  сунул  папке  в
карман.
   - Но вы не указали конкретного места, - настаивал майор.
   - Я ему на словах сказал, что еду в монастырь, и сказал - какой.
   - И откуда же вы узнали про этот монастырь? - спросил коварный  майор,  и
простодушный Леша, разумеется, немедленно попался.
   - От Светланы, - выложил Леша. Инка впилась мне в руку,  словно  я  могла
сейчас что-то сделать. Знать  бы  заранее,  язык  бы  этому  придурку  узлом
завязали бы.
   - А она откуда знала? - гнул свое  майор.  Тут  уж  до  Леши  дошло,  что
выдавать братца своей возлюбленной без ее на то  согласия  не  стоит.  И  он
замолчал. Но майор все же был доволен.
   -  Хочу  предупредить  всех  присутствующих:  за  дачу  ложных  показаний
свидетели несут уголовную ответственность,  -  заявил  майор,  почему-то  не
сводя с меня глаз. - На сегодня достаточно,  но  предупреждаю  вас  всех:  с
этого момента вы не должны покидать город.
   В этот момент на пороге комнаты возник Лешкин папа с белым листом бумаги,
на котором в самом верху было  нацарапано  несколько  имен,  так  что  слова
майора относились и к нему тоже.
   Слегка дрожащей рукой папаша  передал  листок  майору  и  неверным  шагом
удалился в сторону кухни. Лешка пошел закрывать за  майором  дверь,  а  Инка
кинулась в комнату, где Лешин папа строчил свой  список.  Я  устремилась  за
ней.
   - Что ты делаешь?  -  поинтересовалась  я,  так  как  Инка  в  это  время
сосредоточенно водила карандашом по бумаге, что-то  внимательно  высматривая
на нем. - Нашла время для рисования.
   - Смотри! - воскликнула Инка и сунула мне под нос  исчирканный  лист,  на
котором под карандашной  ретушью  выступали  какие-то  буквы.  -  Это  копия
списка, - сжалившись надо мной, пояснила Инка.
   - А-а... - уважительно протянула я. -  А  почему  нельзя  было  попросить
Лешкиного папу просто составить еще один?
   - Я думаю, что он уже не в том виде, - сказала Инка, переписывая на новый
листок полученные сведения. - Что-то больно быстро на кухню ускакал. У  него
там наверняка заначка была, которую мы не нашли и про которую он только  что
вспомнил.
   Я помчалась на кухню и вынуждена была признать, что  Инка  права  на  все
сто. Лешкиного папашку на старые дрожжи развезло в  пять  минут.  Он  лежал,
навалившись на стол, и ему явно было не до нас. Лешка  сидел  возле  него  и
горестно смотрел в окно.
   - Думаю, не выброситься ли мне, -  сообщил  он  мне,  когда  я  вошла.  -
Столько всего узнать в один день о своих близких. Такое не всякий выдержит.
   - Подумаешь, - легкомысленно отмахнулась я. - Ничего особенного. У многих
отцы пьют.
   - А у многих матери специально запирают своих  мужей  в  клиниках,  чтобы
развлекаться с любовниками? - заплакал Леша. - А невесты оказываются родными
сестрами наемного убийцы? Думаешь, я совсем дурак и не понял из слов майора,
что Ян и есть тот парень, что стрелял в тебя? И это  правда.  Ты  просто  не
хотела его выдавать из-за того, что Светка -  моя  невеста  и  мне  было  бы
больно узнать, что она замешана.
   - Совсем не обязательно ей быть замешанной, - возразила я. - Если бы  она
была замешана, то милиция ее бы живо арестовала.
   Лешка отвернулся от окна и сказал, что передумал и прыгать  не  будет,  а
пойдет вскрывать себе вены и просит его не отвлекать.  Он  и  в  самом  деле
пошел в ванную, а я осталась соображать, видела ли я у них в ванной хотя  бы
одно бритвенное лезвие. Вроде бы у  всей  семьи  были  электрические  бритвы
"Браун". Тетка Вера принципиально не покупала "Жилет",  мотивируя  это  тем,
что она стойкая противница всей той рекламы, которую видит чаще двух раз  за
день. Поэтому я с некоторым злорадством стала представлять себе,  как  Лешка
пытается вскрыть себе вены своей жужжалкой, и даже поспорила сама  с  собой,
насколько быстро он осознает тщетность своих попыток.
   Хорошо, что спорила я сама с собой, потому что проиграла. Инка уже успела
вернуться, и мы перетащили дядю Сашу на кровать. Лешка же все брился.
   - Что он там так долго? - проворчала  Инка.  Но  ответить  я  не  успела,
потому что раздался телефонный звонок.
   - Света звонит! - крикнула мне из коридора  Инка.  -  Что  там  с  Лешей,
спрашивает.
   - Скажи, что ушел  в  ванную  вены  себе  вскрывать.  Уже  четверть  часа
мучается! - прокричала я в ответ, искренне полагая, что все в мире  в  курсе
того, что семья тети Веры пользуется только электрическими бритвами.
   Но вместо ехидного хихиканья я услышала грохот, а потом -  топот  Инкиных
ног.
   - Что же ты сидишь?! - завопила она, пытаясь голыми ногами взломать дверь
ванной. - Он же умрет!
   -  Не  умрет,  -  хладнокровно  заявила  я.  -  У  него  там  только  три
электрических бритвы, а с ними он далеко не уедет.
   - А.... - облегченно выдохнула Инка и плюхнулась рядом со мной.
   Но долго нам так сидеть не пришлось. Только мы налили себе по чашке  кофе
и сдобрили его остатками коньяка, который не смог одолеть дядя Саша,  как  в
дверь зазвонили.
   - Иди открывай, - сказала Инка. - Я к телефону ходила.
   Так как звонок надрывался, то я решила, что лучше  не  спорить,  и  пошла
открывать. В дверь ворвалась  растрепанная  девушка  с  красными  глазами  и
бледным лицом.
   - Где?! - завопила она с порога.
   - Что? - не поняла я.
   - Леша!
   - В ванной, - пожала я плечами.
   Странная девушка взвыла и рванула прямиком к  ванной.  Хотя  я  ей  и  не
объяснила, где она находится. Мне это показалось подозрительным, квартирка у
Лешиных родителей была не маленькая, и я лично с первого  раза  затруднилась
бы сказать, где тут  может  быть  ванная.  Я  размышляла  о  причинах  такой
догадливости, а девушка ломилась в закрытую дверь  ванной  комнаты,  оглашая
квартиру жалобными стонами.
   - Вы Светлана? - спросила я.
   Инка  тоже  не  осталась  равнодушной;  она  выползла  из  кухни,   чтобы
полюбоваться захватывающим зрелищем. Наконец Лешка закрыл  воду  и  услышал,
что в квартире что-то происходит. Распахнув дверь, он увидел  свою  невесту,
бьющуюся в истерике и проклинающую всех на свете  братьев,  а  старших  -  в
особенности. Мы бы с удовольствием еще послушали  про  братьев,  но  девушка
подняла глаза, увидела живого и чисто  выбритого  Лешу  и  переключилась  на
женихов и всех тех, кто таковыми может считаться. Про Лешины недостатки мы и
так были  наслышаны,  поэтому  решили  потихоньку  слинять.  Уже  уходя,  мы
услышали:
   - И пусть его милиция арестовывает, мне все равно. Я им так и сказала,  и
еще сказала, где он скрывается. Они  сразу  же  поехали  за  ним.  Лешенька,
милый, ты простишь меня, если окажется, что это он? Я ни о чем не знала,  ты
мне веришь?
   Леша бубнил что-то невразумительное  о  том,  что  она,  Света,  -  почти
богиня, что он ничто по сравнению с ней, что у  него  и  в  мыслях  не  было
подозревать ее в убийстве своей мамочки.
   - Кретинизм у них в роду, - сообщила мне Инка, надевая кроссовки. - Пошли
отсюда, а то я совсем рехнусь. Ничего не скажешь, веселенькая семейка.
   - Куда пойдем? - поинтересовалась я, когда мы вышли на улицу.
   - А чего там майор про Пензу у тебя спрашивал? -  вспомнила  Инка  (ну  и
память у человека, я лично про Пензу через несколько минут напрочь забыла).
   - Не знаю, тетка моя иногда туда на конференции ездит.
   - Так надо идти  к  тете,  -  возликовала  Инка.  -  Она  что-нибудь  нам
расскажет, и, может быть, это  что-нибудь  окажется  полезным  или  хотя  бы
просто интересным для нас.
   - Она на работе, - сообщила я. - Дома будет только вечером, если вообще в
городе. Может, она тоже решила отпуск взять, да и смоталась  куда-нибудь  на
юга.
   - Сомневаюсь, - сказала Инка с такой уверенностью,  словно  это  была  ее
тетя.
   Честно говоря, я тоже сомневалась в том, что моя тетя окажется где-нибудь
еще, кроме своей работы. Поэтому, поломавшись для виду, я согласилась идти к
тетке Зое в институт; к тому же к этому времени я сообразила: если  Инка  не
пойдет к себе домой, то, скорее всего, пойдет  ко  мне,  а  когда  уйдет,  -
неизвестно. Мои подружки почему-то любили  задерживаться  у  меня  в  гостях
подолгу, зачастую по несколько дней, хотя я вовсе не уговариваю их остаться.
   Тетка, против всякого ожидания, обрадовалась мне, хотя не исключено,  что
просто сделала вид, что рада мне. Но не суть, главное, что нас не выгнали  в
первые же минуты нашего визита, а выгнали значительно позднее,  когда  мы  и
сами уже думали уходить.
   - Как монастырская жизнь? - сразу же поинтересовалась тетка. - Мать плешь
мне проела, все беспокоится, что монашки затянут тебя в свои сети.
   - Мы были в мужском монастыре, - пробурчала я. - Монашка там была  только
одна и от старости уже была неспособна кого-либо затягивать в свои сети. Все
остальные там мужики.
   - И вы вернулись из этого райского местечка? - изумилась тетка.  -  Я  бы
там навсегда осталась. Такой случай дважды в жизни не выпадает.
   - Комаров очень много, и по ночам сыро, - пожаловалась я.
   - Я всегда говорила, что мать тебя слишком балует,  -  заявила  тетка.  -
Подумаешь, комары. Совсем ты не соображаешь, что важнее.
   - А еще мы там наткнулись на Лешку, - поставила  я  ее  в  известность  в
надежде увидеть, как она падает на стул. Но тетка моих надежд не оправдала и
колбу с кофе из рук не выпустила.
   - Мне Саша говорил, что у Лешки тоже крыша поехала от всего  этого  и  он
поехал в монастырь. Коневский, если не  ошибаюсь?  На  острове  в  Ладожском
озере находится? Ехать надо до Сосново, а оттуда -  до  Владимирской  бухты.
Правильно я излагаю?
   - Неужели тебе это все Лешкин папаша рассказал? - удивилась я.
   - Не только, - ответила тетка, разливая дымящийся кофе по  чашкам.  -  Он
рассказывал про монастырь, а как добраться - кто-то еще говорил.
   Затем Зоя вплотную занялась сервировкой стола и перестала обращать на нас
внимание.
   - Прямо не монастырь, а постоялый двор, - прошептала мне Инка на  ухо.  -
Кто угодно знает, как туда добраться и где он находится.
   - Ну знаешь, как бывает... Один съездит, а потом всем знакомым расскажет,
а те, в свою очередь, своим знакомым. Так по кругу и идет.  А  другие  люди,
которые к тому кругу не причастны, ни сном ни духом.
   -  Я  как  из  командировки  вернулась,  так  мне  сразу  куча  сюрпризов
подвалила. И все,  как  на  подбор,  неприятные,  -  пожаловалась  тетка.  -
Во-первых, дверь, которую поставили взамен простреленной... Ужасно скрипит и
заедает, даже Слава ничего с  ней  поделать  не  может.  Во-вторых,  пропала
сотрудница. Да ты ее знаешь, это тетя Люба. Работа не сделана,  а  ее  самой
нет, и хоть бы записку оставила  или  заявление  об  отпуске  за  свой  счет
накатала, так нет же, ничего. А в-третьих, майор подложил мне жуткую свинью,
наболтал про меня бог весть чего, так когда в Пензе кого-то пристрелили,  то
меня первую арестовали. Счастье, что у меня алиби нашлось, а  то  бы  сидеть
мне в тамошней тюрьме, и даже на передачи рассчитывать не могла бы.
   - Так вот почему он интересовался, не в Пензе ли я была все это время,  -
догадалась я. - Неужели он думает, что я сама в себя и стреляла?
   - Не знаю, что он там думает, - пренебрежительно махнула рукой  тетка,  -
но он совсем спятил.
   - А что с тетей Любой?  -  вернулась  я  к  прежней  теме,  которая  меня
заставляла нервничать все-таки значительно меньше, чем разговоры  о  толстом
майоре. - Ее мама не знает, где она?
   - Господь с тобой, мама у нее уже лет  пять  как  умерла,  а  Люба  живет
теперь одна, и с психикой у нее тоже не ладно. Мы  с  ней  перестали  плотно
общаться из-за того, что она возомнила, будто я отбила у нее Славу, хотя  он
в ее сторону и не смотрел ни до нашей свадьбы, ни после. Я не  ревнивая,  но
скандалов не люблю, а она обожала звонить мне часов в шесть утра и рыдать  в
трубку, мол, я предательница и скотина. Странная она,  и  вся  семья  у  них
странная, - в задумчивости проговорила тетка и замолчала, уставившись в свою
чашку.
   - А Слава чего? - спросила я; тема меня неожиданно заинтересовала,  такие
вещи узнаешь о своих близких, что волосы шевелятся.
   - А? - встрепенулась тетка, словно  я  оторвала  ее  от  каких-то  важных
раздумий. - Слава от нее бегал, потому что Любка  его  преследовала.  Он  бы
так, может, и не против был бы с ней... но она ему просто прохода не давала.
Он поэтому к телефону не подходил, мне велел говорить, что его нет  дома,  а
из дома выходил только после того, как я предварительно сбегаю на  разведку.
Но потом Любка неожиданно перестала Славой интересоваться. Мы тогда  решили,
что она нашла себе новый объект для преследования, и были этому очень  рады.
Кстати, она мне недавно звонила.
   - И что?
   - Меня дома не было, бабушка подходила, но Люба ей ничего не сказала. Это
было в день, когда убили Веру. Вот  я  и  думаю,  может,  Люба  хотела  меня
предупредить, что надолго куда-то уезжает?
   - А через бабушку передать не могла? - удивилась я.
   - Любу надо знать, чтобы понять:  ничего  передавать  она  не  станет,  -
ответила мне Зоя и неожиданно добавила:
   - Нет, ничего она мне передавать не собиралась,  она  на  следующий  день
была в институте, я прекрасно помню. И на похоронах была тоже. А исчезла уже
после того, как я уехала в командировку, только не знаю точно, когда именно.
   - А  почему  у  тебя  такие  трудности  с  определением  точной  даты  ее
исчезновения? - полюбопытствовала я. - Разве в институте нет  вахтера,  а  у
него нет журнала, в который бы заносилось все, что касается прихода и  ухода
сотрудников?
   - Какой вахтер? - усмехнулась тетка. - У нас денег даже  на  гардеробщика
нет, а сам гардероб мы давно сдали  в  аренду  под  склад  какому-то  малому
предприятию. Люба сидела в комнате одна, должность ей это позволяла, а  ключ
всегда уносила с собой. Совещания в последние дни  не  проводились,  поэтому
точно никто не может сказать, когда она исчезла.  Но  дома  ее  нет,  мы  ей
звонили из разных мест и даже попросили ее сестру посмотреть, все ли  там  в
порядке. Ну, знаешь, она уже не молоденькая, мало ли  что  могло  случиться.
Сердце или инсульт. По больницам мы тоже звонили, там ее нет.
   - А в морги? - с большим знанием дела  выступила  до  сих  пор  молчавшая
Инка.
   - И в морги мы звонили тоже,  и  в  справочное  "Скорой  помощи".  У  них
похожей женщины в наличии на данное время нет. Но  обещали  позвонить,  если
что-нибудь наклюнется.
   - Как же, будут они звонить, - поморщилась Инка.
   - Я тоже думаю, что не будут, поэтому через  день  звоню  сама.  Но  пока
ничего нового. Вся беда в том, что я не знаю, что ей ставить.  Если  она  на
больничном, то это одно, а если взяла отпуск, то другое.  Местком  меня  уже
истерзал всю, желают знать, где сотрудник. И к тому же