что  на  кладбище нас будет поджидать засада  из  невероятно
расплодившихся в этих краях наркоманов, жаждущих покончить с
нами  раз  и  навсегда. Нет, ни о каких ночных  визитах  без
санкции на то Никитина и речи быть не может.
      Только  я собралась довести свои соображения до  слуха
Мариши  и  даже  открыла  для этого  рот,  как  обнаружилась
странная вещь. Мариши в комнате не было!
      Мгновение  назад была, а теперь пропала, растворилась,
и,  стало быть, свое мнение я преспокойно могла оставить при
себе.   Меня  почему-то  не  обрадовало,  и  я  стремительно
бросилась  за  ней  следом. Догнала уже во  дворе,  где  она
стягивала   с  веревки  белые  в  мелкий  горошек  хозяйские
простыни.
      -  Что  ты  делаешь?  - спросила я,  будучи  в  полной
прострации  от того, что в начале двенадцатого  ночи  Мариша
решила заняться хозяйственными хлопотами, которыми она  даже
в  более спокойные времена безжалостно пренебрегала. - Зачем
тебе эти простыни, они же не первой молодости.
      -  Ты  что,  вообразила, что я их  ворую?  -  искренне
возмутилась Мариша. - Они для маскировки.
      - Белые? - в полном отчаянии простонала я. - На дворе-
то ночь.
     - И очень хорошо, - авторитетно заметила Мариша. - Кто,
по-твоему, может бродить ночами по кладбищу?
      У  меня были кое-какие соображения на этот счет, но  я
сочла возможным придержать их при себе.
      -  Призраки, - конфиденциально понизив голос, сообщила
Мариша.
      Об  этой  стороне  медали  я  как-то  до  сих  пор  не
задумывалась. И теперь мне стало совсем нехорошо,  а  Мариша
тем  временем  бодро  стягивала  с  веревки  не  только  две
простыни, но и две голубенькие наволочки. Спросить, зачем ей
наволочки,  я не решилась, справедливо опасаясь  услышать  в
ответ то, что мне отнюдь не понравится.
      -  Ну  вот,  -  бодро проговорила Мариша,  покончив  с
бельем, - теперь мы полностью подготовлены.
      -  К  чему?  -  тоскливо спросила  я,  но  Мариша  уже
выскочила  на дорогу, и ответа на свой вопрос я могла  ждать
хоть до второго пришествия Иисуса Христа.
     Мариша была так увлечена своей идеей, а я тем, чтобы не
упустить  ее  из виду, - а то я знала, с нее  сталось  бы  и
одной  отправиться  на встречу, а я потом  оправдывайся  всю
оставшуюся жизнь, если бы с ней что-нибудь там случилось.  В
общем,  мы  не обратили внимания на промчавшуюся  в  темноте
машину. А между тем она остановилась возле нашего дома, и из
нее вылезли Игорь с Никитиным.
      -  Где  девчонки? - с некоторой долей тревоги в голосе
спросил Игорь у бабки Марьи.
      -  Где же им быть? - удивилась добрая старушка. - Дома
были, а недавно выбежали на двор, наверное, в саду гуляют.
      -  Как  же,  гуляют  они в саду! -  завопил  Игорь  на
перепуганную  бабку  Марью, которая по  такому  случаю  даже
оторвалась   от   светившегося   южными   страстями   экрана
телевизора.  - Видели мы их, почесали по улице! -  продолжал
разоряться Игорь, присовокупив вдобавок:
      -  Я  глазам  своим  не  поверил,  решил,  дурак,  что
обознался.  Но  ведь нет, ушли и не попрощались.  Надо  хоть
посмотреть, может, записку оставили, куда пошли.
     С этими словами он выскочил из комнаты.
      -  Что  за девки? - недоуменно покачала головой  бабка
Марья,  наивно  полагавшая, что стала свидетельницей  побега
двух девчонок на свидание с кавалерами.
     Игорь появился очень скоро, размахивая в воздухе Ириной
запиской  с  прямо-таки  удивительной  смесью  торжества   и
отвращения на лице, словно в руках у него было боевое  знамя
противника.
      -  Конечно,  -  оскорбленным  тоном  вещей  Кассандры,
которой уже надоело всем талдычить про одно и то же,  сказал
он, - все, как я и предполагал. Они рванули на кладбище.
      Он протянул письмо Никитину, который прямо-таки впился
в  него  глазами.  А у бабки Марьи чуть не  выпала  вставная
челюсть. Она уже приготовилась сказать о том, что в ее время
девушки выбирали более приятные уголки для свиданий,  но  ее
опередил Никитин.
     - Они могут попасть в беду, - озабоченно произнес он. -
Убийцы ни перед чем теперь не остановятся, им терять нечего.
Если  они  каким-то образом пронюхают о готовящейся встрече,
девчонок нам больше не видать.
      -  Батюшки, - ахнула бабка Марья, - а я-то думаю, чего
это   вокруг  дома  крутятся  разные  личности?  Вроде   для
кавалеров   таких  приличных  девок  вид   у   них   слишком
замызганный, а это, оказывается, вот кто был.
      Услышав  это,  Игорь взволнованно забегал  кругами  по
комнате.  Результатом его спринта стало заявление,  концовка
которого звучала в глубоком миноре:
      - Я должен пойти за ними, а ты, Серега, беги за своими
ребятами,  и  вы  тоже  подтягивайтесь  на  подмогу,   авось
успеете.
      С этими словами он выскочил из дома так быстро, что не
услышал  вопроса Никитина, который интересовался,  на  какое
кладбище  он  собирается отправиться.  А  если  бы  услышал,
вопрос  заставил бы его сильно призадуматься, но так как  он
ничего не услышал, его и беспокоило совсем другое. Из оружия
c него были только стартовый пистолет да монтировка, которая
валялась у него в багажнике с незапамятных времен и  отчего-
то  сильно  проржавела. С таким арсеналом  идти  в  одиночку
против  озлобившихся на его подруг местных бандитов было  по
меньшей  мере  недальновидно,  не  говоря  уж  о  том,   что
непочтительно,  но  Игорь даже если и подумал  про  это,  то
мимоходом.  Он гнал свою "Ауди" к кладбищу, на  котором  уже
побывал   днем   раньше   в   сопровождении   очаровательной
аборигенки  Светы,  которая с удовольствием  показывала  ему
местные  красоты,  в  число которых,  по  местным  понятиям,
входило  и  старое  кладбище. О  том,  что  он  каждый  день
проезжает  мимо еще одного скопления могильных камней  -  по
дороге к центру, - он как-то не вспомнил.
     Мы же с Маришей, напротив, каждый день по несколько раз
проходили   мимо  этого  кладбища,  оно  как  нельзя   лучше
отложилось в нашей памяти, поэтому мы отправились прямиком к
нему.  Моя бедная подруга еще радовалась по пути, что,  мол,
кладбище  близко от дома, идти далеко не надо. Будет  время,
чтобы подготовиться к встрече. Меня от ее благоразумия прямо-
таки в дрожь бросало.
      Мы сошли с дороги, и буквально через секунду по ней со
свистом промчалась машина.
      -  Почему они тут все так гоняют, жить им надоело, что
ли?  -  недовольно пробормотала Мариша, прячась за кустом  с
серебрившейся в темноте листвой.
      Передохнув  секунду  в маленьком,  но  густо  заросшем
колючками   овражке,  мы  подкрались  к   темным   деревьям,
окружавшим   кладбище,   и  притаились   под   ними,   чутко
прислушиваясь  к  ночным звукам. Все  было  тихо.  Машин  на
дороге и визитеров среди могил не наблюдалось.
     - Похоже, мы пришли раньше их, - прошептала я. - Но тут
же  мы  ничего  не  увидим и ни с кем  не  встретимся,  надо
пробраться поближе к могилам.
      Сделать это было бы нетрудно, но Мариша настаивала  на
маскировке,  уверяя,  что  в случае  чего  это  спасет  нас.
Пришлось  заматываться  в простыни и  натягивать  на  голову
наволочки,   что  здорово  ухудшило  и  без  того   скверную
видимость.  Мы  спотыкались  на каждом  шагу  и  производили
столько  шума,  что,  если  бы в округе  нашелся  хоть  один
злоумышленник, ему не стоило бы труда незаметно  подобраться
к нам, так как, кроме своих шагов, мы не слышали ничего.
      -  Послушай, если нас позвала сюда действительно  Ира,
то, увидев наши наряды, она может испугаться и сбежать, а мы
опять   останемся   с   носом.   Предлагаю   опуститься   на
четвереньки,  тогда  она нас не увидит и  соответственно  не
испугается, - предложила Мариша.
      Мне  уже было все равно, и я не стала спорить.  Так  с
двумя  голубенькими наволочками в цветочек,  напяленными  на
головы, мы и ползали между могил до тех пор, пока в душу  не
закралось подозрение, что мы что-то делаем не так.
      -  Могилы какие-то странные, - сообщила я Марише после
того, как мы сделали очередной круг по кладбищу и никого  не
встретили.  -  Ни  одной с крестом,  зато  почти  на  каждой
звезды. К чему бы это?
      -  Что ты говоришь! - завопили Мариша, совсем забыв  о
том,  что  своим криком может привлечь к нам бог  весть  чье
внимание. - Где звезды?
      - Не так уж их и мало, чтобы не заметить, - язвительно
прошипела  я,  будучи  уже не вполне в  себе  после  долгого
пребывания в непривычной позе. - Разуй глаза.
      -  В самом деле, - согласилась Мариша после некоторого
времени,   когда   она   сосредоточенно   изучала   соседние
надгробия. - Знаешь, что я думаю? Я думаю...
      - Что мы на.еврейском кладбище, - договорила я за нее.
-  А значит, в городе должно быть минимум еще одно кладбище,
где нам и была назначена встреча.
     - Может, еще успеем? - нерешительно проговорила Мариша.
      У меня были сильные сомнения насчет того, стоит ли нам
успевать,  но Мариша уже мчалась к дороге. Между  ушедших  в
землю  надгробий  мелькало  ее  одеяние,  и  в  самом   деле
впечатление создавалось жуткое. Наволочка развевалась вокруг
ее  головы,  и в лунном свете создавалось полное впечатление
бледного нимба вокруг волос. Я не знала точно, бывают  ли  у
привидений  нимбы, но выглядело это именно так. Я  бросилась
за  ней,  на дорогу мы вылетели практически одновременно.  И
надо  же было такому случиться, чтобы именно в этот  миг  на
пустынной  (все  то  время, пока мы тихо-мирно  блуждали  по
кладбищу) дороге появился мотоциклист.
       Сквозь  придорожные  кусты  мы  продирались  с  таким
азартом,  что  шума  мотоцикла не  услышали,  а  если  бы  и
услышали, то не придали бы ему большого значения, так как  я
лично совершенно выбросила из головы, во что наряжена.
       Поэтому   я   в  полном  недоумении  наблюдала,   как
мотоциклист  вдруг пронзительно взвизгнул и  вывернул  руль.
Машина,  потеряв  управление, естественно, вместе  со  своим
ездоком   полетела   в   придорожную   канаву,   откуда   он
выкарабкался  с такой быстротой, что мы даже  не  успели  за
него толком испугаться. Ощутив под ногами твердую почву,  он
припустил  по  дороге, петляя, как заяц, и вереща  так,  что
закладывало уши.
      - Странный он какой-то, бросил прекрасный мотоцикл,  -
недоуменно  сказала Мариша. - А что ты там с ним делаешь?  -
полюбопытствовала она, видя, что я спустилась в канаву.
      -  Помоги мне, - постанывая от натуги, попросила я.  -
Надо вытащить его на дорогу.
      Мариша  помогла  мне  выкатить  драндулет  из  канавы,
которая, к счастью, оказалась неглубокой, и ласково сказала:
      -  Молодец ты, Дашка, всегда заботишься о людях, не то
что некоторые...
     - О чем ты? - не поняла я.
      -  Ну, ты же помогаешь тому парню, который перепугался
при виде нас, вытолкать его мотоцикл на дорогу, чтобы завтра
ему пришлось меньше возиться, - миролюбиво пояснила Мариша.
      -  Да ничего подобного у меня и в мыслях не было. Если
он  такой  идиот,  что верит в привидения,  то  пускай  ищет
завтра  свой  мотоцикл  у милиции. А сегодня  он  нам  самим
пригодится. Садись давай.
      Так  как времени у нас было в обрез, то снимать с себя
! + e.-k из простыней мы не стали, ограничившись только тем,
что избавились от наволочек.
     Мотоцикл завелся практически сразу, но педаль газа была
у него такая тугая, что нам с Маришей пришлось давить на нее
вместе.  О  том,  как управлять мотоциклом,  я  имела  самое
приблизительное представление. Собственно, весь опыт общения
с  данным предметом технического прогресса сводился у меня к
двум поездкам в обществе моего тогдашнего друга и нескольким
поломкам во время этих поездок. Но мой приятель обращался со
своим  мотоциклом  так  лихо,  что  мне  казалось,  у   меня
получится не хуже. На самом деле все оказалось не так.
      Сначала  все шло хорошо, ну, относительно  хорошо.  Во
всяком  случае,  мы  никуда не падали  и  сворачивали  почти
вовремя и почти туда, куда намеревались.
      Но когда мы въехали в густо населенную часть города  и
пришло  время  спросить, где у них тут  самое  посещаемое  в
ночные  часы  кладбище,  выяснилось,  что  я  не  знаю,  как
тормозить.  Поэтому  мы продолжали  мчаться  все  с  той  же
скоростью мимо редких прохожих, которые, обалдев, таращились
нам  вслед. Получить у них ответ на интересующий нас  вопрос
не  удавалось, потому что для этого пришлось бы задержаться,
а   мотоцикл   делать  остановку  отказывался.  Наконец   мы
очутились на базарной площади, на которой в это время  суток
торговли уже не было и, стало быть, имелось достаточно места
для маневрирования.
      Площадь  как раз пересекал одинокий пешеход, что  было
воспринято  нами  как  знак свыше. Я предприняла  гигантское
усилие  и подоспела к мужчине точнехонько, когда он  был  на
середине площади, и мы заложили вираж вокруг него.
      -  Как  проехать  на кладбище? - прокричала  Мариша  с
заднего сиденья.
     Волосы у нас растрепались и перепутались, поэтому вид у
нас   должен  был  быть  далеким  от  канонов,  принятых   в
цивилизованном    обществе,    а    простыни,    по-прежнему
развевавшиеся   позади,  как-то  не  способствовали   началу
дружеского  общения  с  людьми.  Меня-то  это,  конечно,  не
остановило  бы,  но  более косным натурам,  к  которым  явно
относился прохожий мужчина, наш вид пришелся не по душе.  Мы
сделали  вокруг  него  еще пару кругов,  выжидая,  когда  он
сообразит,   как  лучше  объяснить  дорогу,  но   все   было
безрезультатно. Мужчина словно воды в рот набрал.  Вдобавок,
когда  мы  проехали  мимо него в пятый  раз,  в  его  глазах
появилось  выражение самого настоящего ужаса,  и  он  сделал
попытку сбежать.
      -  Держи  его! - завопила я, в азарте плохо соображая,
кому кричу.
      Но мне очень не понравилось, что единственный человек,
который  при  желании может растолковать, как  добраться  до
требуемого места, собирается дать деру.
      Мужчина  скакал вприпрыжку через площадь,  а  за  ним,
нарезая петли и круги, следовали мы, допытываясь, где же все-
таки  кладбище. В таком же порядке мы выехали  с  площади  и
проследовали по городу до того места, где наш несознательный
гражданин,  к  которому мы тем не менее  успели  привыкнуть,
-k`-c+  в  темный подъезд. Так как с торможением у  нас  по-
прежнему не ладилось, то мы покатили дальше.
      Я  уже  начала опасаться, что нам придется кружить  по
городу,  пока  не  кончится  бензин,  но  неожиданно  судьба
улыбнулась  нам.  Впрочем, сделала она это  весьма  странным
образом.  Впереди  замаячило нечто  напоминающее  ограду,  а
возле нее примостилась телега с сеном, на котором спал дюжий
сельский мужик.
      - Правь на телегу, - вопила Мариша в полном помрачении
рассудка, случившегося с ней от быстрой езды.
      Не  знаю,  что ео мной случилось, но я ее послушалась.
Мотоцикл  последний раз обиженно взревел,  и  мы  с  ним  на
полном ходу врезались в борт телеги.
      Мотоцикл  затих,  а мы с Маришей по  инерции  вылетели
вперед  и  воткнулись  прямо  в  воз  с  сеном,  на  котором
праведным  сном человека, прогулявшего весь недельный  доход
за  несколько  часов, спал безмятежный  селянин.  От  удара,
потрясшего  его  ложе,  он приоткрыл  глаза  и  окинул  наши
дергающиеся телеса мутным взглядом.
      Из сена нам удалось выпутаться довольно быстро, но  не
скажу, что без ущерба для нашей внешности. С сеном в волосах
и  в  белых  простынях  мы  и предстали  перед  мужиком.  Он
отреагировал  как-то  странно, да что он,  положительно  все
мужское   население   города,  встреченное   нами   сегодня,
реагировало  на наше появление по меньшей мере  неадекватно.
Во  взоре  пьяного  появилось  уже  подмеченное  мной  ранее
выражение  неприкрытого ужаса, и он с непостижимой быстротой
стал  креститься,  бормоча себе под нос что-то  вроде:  "Чур
меня, чур, нечистый попутал. Господи, спаси и сохрани".
       Выдав   нам  весь  положенный  набор  слов,   которые
произносятся  при  встрече  с потусторонними  явлениями  или
представителями нечистой силы, и видя, что мы  и  не  думаем
исчезать,  он  решил исчезнуть сам. Для этого  он  попытался
лихо   вскочить  на  ноги  и  стегнуть  вожжами   безмятежно
дремавшую  в  оглоблях до нашего возникновения  кобылу.  Это
удалось ему не вполне, он рухнул в сено и там затих.
      К  его счастью, лошадь сама решила приискать себе  для
сна уголок поспокойнее и потрусила прочь.
      Мы  почтительно  проводили  ее  взглядом  и  перенесли
внимание на ограду кладбища. Кроме покинувшего нас мужика  и
лошади, никого больше не наблюдалось.
     - Не похоже, чтобы нас тут ждали, - сообщила и без того
очевидную новость Мариша.
      -  Кладбище-то  большое, необязательно,  чтоб  встреча
назначалась  именно  в  этом месте.  Надо  найти  ворота,  -
возразила я.
      -  Зачем  нам ворота? Лучше перелезем через ограду!  -
учитывая  позднее  время,  чересчур  бодро  воскликнула  моя
неугомонная подружка.
      Но  все  же мы с ней осмотрели старинную ограду.  Она,
ограда,   очень   красива,   из  витых   чугунных   прутьев,
завершенных  на  концах  острыми пиками,  которые,  как  мне
показалось,   от   времени  стали  только  острее.   Желания
перелезать  через них у меня не возникало.  Мысленно  я  уже
"($%+   себя корчившейся, насажанной на острие, как цыпленок
на  вертел.  Никогда  прежде  мне  не  доводилось  встречать
настолько  не  приспособленную для перелезания ограду.  Мало
жутких  острых концов, на ней еще полностью отсутствовали  и
поперечные переплетения - ногу пристроить некуда.
      Мы  тоскливо  переглянулись и побрели вдоль  ограды  в
поисках  местечка  поприличнее. И Марише удалось-таки  найти
такое.  Когда-то тут был посажен чахлый тополек,  теперь  он
разросся  настолько,  что  ствол его  прошел  сквозь  прутья
ограды.   Опираясь   на   его  шершавую   кору,   я   первой
вскарабкалась  наверх,  и  тут  встал  вопрос  о  том,  куда
деваться дальше.
     - Прыгай! - шипела мне снизу Мариша.
     Прыгать решительно не хотелось. Высота ограды превышала
два  метра,  а  внизу  было темно, хоть  глаз  выколи.  Если
прыгнуть, лишиться можно было не только глаза, но и всего на
свете.  Но  с  другой стороны ствола мне удалось  приглядеть
какую-то  каменную деталь, на которую можно  было  поставить
ногу.  Но  для  того,  чтобы до нее  дотянуться,  надо  было
оторвать  эту ногу от ограды, оставаясь висеть на дереве.  Я
покрепче  обняла  ствол  тополя и, оттолкнувшись  ногами  от
ограды, постаралась дотянуться до ступеньки. Мне удалось это
не   вполне,  и  я  осталась  висеть  на  дереве,  судорожно
вцепившись в него.
     - Что ты там делаешь? - полюбопытствовала Мариша.
      Только я собралась ответить ей, как почувствовала, что
силы мне изменили и я стремительно скольжу вниз, чтобы через
секунду  плюхнуться мягким местом прямо на голову  каменного
ангела,  принятую  мной в темноте за ступеньку.  Приземление
вызвало у меня болезненный стон.
      - Что случилось? - снова заинтересовалась Мариша, сидя
уже на решетке.
      - Спускайся сюда, узнаешь, - проскрипела я, сползая по
мраморной   фигуре   на   землю   и   потирая   гудящую   от
соприкосновения  с  камнем  задницу,  а  потом  и   руки   в
предвкушении того, что Марише еще только предстоит  испытать
то, что я уже претерпела.
      Но  хитрая Мариша спустилась прямо по стволу, и потому
ее  ущерб  ограничился ободранными коленками.  Отряхнувшись,
она   протянула  мне  изрядно  помятую  и  утратившую   свой
первоначальный  цвет  наволочку. Но в темноте,  царившей  на
кладбище, это было совершенно неважно.
        С    посадками   устроители   кладбища   определенно
перестарались. Должно быть, в солнечный и жаркий  день  и  в
самом  деле  приятно посидеть в их тени на  тихом  кладбище,
погрузиться  в  думы  о том, что все преходяще  и  ничто  не
вечно,   однако   ночью  деревья  т