которого мы нашли в дровяном сарайчике?
     Экспертиза уже состоялась?
      -  Состоялась, - рассеянно сказал Никитин, - но и  без
экспертизы ясно, что его ударили по голове и затем задушили.
Но  только не в тот день, когда его нашли, отсюда и  трупные
пятна на теле. Кстати, Стася убили таким же образом.
     Вероятно, действует один человек. Он же, судя по всему,
угрожает и вам.
     После этого мне расхотелось знать больше, я даже начала
подумывать, так ли уж права была моя тетушка. Меньше  знаешь
- крепче спишь.
      Весь  следующий  день после бурно проведенной  ночи  я
мечтала,  что  я  буду ползать как вялая  муха  по  комнате,
никуда не пойду и ко мне никто не придет.
     Мои мечты были полной противоположностью Маришиным. Она
ведь  сущий живчик и развила бурную деятельность по спасению
наших  жизней от угрозы местных бандитов. Я настолько устала
за  ночь,  что  не  находила  сил  помешать  ей  и,  хотя  и
догадывалась,  чем могут обернуться для нас впоследствии  ее
действия, пустила все на самотек.
      Утро  началось с того, что меня разбудили звуки марша,
*.b.`k)  Мариша исполняла на собственных губах и  фарфоровой
чашке,  от  которой  уже  откололась  пара  осколков.  Чашка
немилосердно фальшивила, Мариша тоже.
     - Иду в милицию, - поставила меня в известность Мариша.
- Буду присутствовать при допросе.
     - Ты уверена, что Никитин согласится?
       -  Пусть  попробует  не  согласиться,  -  воинственно
заверила меня Мариша. - Я ему всю жизнь испорчу.
      На  собственном  опыте я знала,  что  это  она  умеет.
Поэтому  обрадовалась,  что  теперь  Марина  направит   свою
разрушительную  энергию на злосчастного Никитина  и  оставит
меня  в  покое. Я отвернулась к стене и постаралась заснуть.
Мне показалось, что почти сразу же из полусна меня вытряхнул
вопль хозяйки.
      -  Что  же  это творится? Вчера с ночи повесила  белье
сушиться,  а  нынче  сплошная  грязь  и  двух  наволочек  не
хватает. Хорошие вы мои, что же это на свете творится?
     Так как ни к кому конкретно она не обращалась, я решила
дать  Марише  возможность все уладить, заметив краем  глаза,
что  ее  уже нет в комнате. Только я погрузилась в  дремоту,
как  надо  мной возникла бабка Марья, которой  не  терпелось
поделиться  со мной новостями явно мрачного характера,  если
судить по вводной части ее рассказа.
      - Воистину последние времена наступают. Грядут они,  и
никому от них не укрыться - ни праведнику, ни грешнику.
      Мне  показалось, что это я уже слышала, нр  мешать  не
стала, и бабка Марья продолжила:
      -  На  базаре торга нет, все в страхе. Слух идет,  что
призраки  оставляют свои могилы и бродят в ночи  по  улицам.
Всю  прошлую  ночь не находили они покоя и сами людей  покоя
лишали. Продаю молочко одному человеку, а он весь трясется.
      Ночью,  говорит,  подкараулили его две  белые  женщины
прямо  на  том самом месте, где я торгую, и гоняли  по  всей
площади, а потом и в городе за ним помчались.
     Насилу, говорит, ушел. Но с головой у него точно теперь
не  в  порядке. Твердит, что это были две молодые  блудницы,
верхом  на  рычащем  звере, похожем на мотоцикл,  но  только
гораздо  страшнее и голосом громче. А больше от него  ничего
не добиться. Но не врет, потому как другие тоже их видели, и
еще  мужик один, из деревни на торг приехал, тоже их  видал.
По  глупости ночевать остался возле кладбища, там они его  и
окружили. Лезли к нему на бричку, смерти его добивались. Еле
от  них молитвой да честным крестом отбился. Чуть не пропал!
Так  они  от  досады, что не удалось ни  одну  честную  душу
погубить, заманили к себе парней, из тех, что рэкет  держат,
и  зверски замучили. Положим, хлопцам туда и дорога, а  все-
таки  жалко. Лютую смерть приняли и души свои погубили.  Кто
их теперь отмаливать будет - непонятно.
     - А молодой парень их возле старого кладбища, что возле
нас, не встречал?
     - поинтересовалась я.
      - Точно, - ахнула бабка Марья. - Был такой, в больницу
увезли, с моста его столкнули. Хорошо, там неглубоко было  и
рыбаки  сидели,  утреннего  клева  дожидались,  они  его   и
"kb i(+(. Он тоже все про привидения и мотоцикл бредил.
      Но те решили, что спьяну. Хоть от него и не пахло,  но
он  же  мог быть наркоманом. Так их у нас много. А ты откуда
про то ведаешь? - спросила бабка и сама же ответила, избавив
меня тем самым от необходимости лгать:
     - А, вы ж тоже в город бегали. Неужто и вам встретилась
сила нечистая?
     - Страшные, жуть, - подтвердила я ее подозрения. - Все,
что  рассказывают, - все правда. Видели мы  их,  и  так  мне
страшно  сделалось, что прямо ослабла  вся  -  как  до  дому
добралась, не помню.
     - Ну, так Сережа с Игорьком поспешили, Игорек вас домой
и  привез. И чего вы в ночь поперлись за кавалерами?  Зачем?
Сидели  бы дома - небось сами к вам прибежали бы. Чем Сережа
вам плох? И майор, и в милиции служит...
     С этой воркотней бабка отправилась по соседкам делиться
новостями, а я порадовалась, что смогу чуток поспать.
      Но  сон  был  недолог.  На  пороге  возникла  Ира.  Со
вчерашнего  дня  она  утратила румянец,  осунулась  лицом  и
теперь  напоминала  не рафаэлевского херувимчика,  а  тяжело
занедужившего взрослого ангела, на долю которого в последнее
время выпала масса неотложных забот.
      -  Привет,  - сказала она, - решила зайти  к  тебе.  Я
попала  в  ужасную  ситуацию и просто не  знаю,  что  теперь
делать.
      -  Надо все рассказать Никитину, - посоветовала я  ей,
но,  кажется, мой совет не пришелся ей по сердцу, потому что
она  закрыла  лицо руками и горько зарыдала, выдавая  сквозь
всхлипывания потрясающие откровения:
      -  Как мне ему все рассказать, если это я заманила вас
на кладбище? Он не знает, но если узнает про то, запрет меня
под  замок,  а  те  убьют  мою бабушку.  Елизар  никогда  не
обманывает  и  не  грозит  зря, если  сказал,  что  сделает,
значит,  сделает.  Правда, такие угрозы не  вяжутся  с  моим
представлением об этом человеке. К тому же он уверял, что не
причинит вам вреда. Но ведь это могут сделать его люди. Есть
много  лазеек,  чтоб обойти свое слово, тут  Елизар  большой
мастак. А Никитин не поймет, что я никому вреда не хотела, а
только старалась спасти свою бабушку.
     Если бы дело во мне одной, я никогда не написала б того
письма.
      -  Понятно, - сказала я, хотя ровным счетом ничего мне
было  не понятно, кроме того, что с Ириной бабушкой неладно,
поэтому я спросила, чтобы хоть как-то войти в курс дела:
     - А что же все-таки случилось со Стасем?
      -  Никто не знает, - прорыдала Ира, - Елизар сам хотел
узнать,  а  так как вы единственные, кто был  на  месте  его
смерти, вот и попали под подозрение.
      -  А  Леший с этим дураком-внуком? Почему они  не  под
подозрением? Ведь нам с Маришей просто не под силу  было  бы
пристроить  тело таким образом! - возмутилась я столь  явной
пристрастностью.
     - Не знаю, - вздохнула Ира. - Я вообще с самим Елизаром
не  разговаривала, мне его слова передал староста из Киянки.
_  же  только  предполагать могу, что он  на  вас  обозлился
потому, что убийства начались с вашим появлением и вы всякий
раз каким-то боком оказывались связанными с ними.
      -  Ну  ладно, а что Елизару за дело до Стася?  Он  ему
папа?
      -  Да,  - совершенно серьезно ответила Ира. -  Он  его
крестный отец.
      В  воздухе  запахло  кровавой  вендеттой,  сицилийской
мафией,   голливудскими  съемками  и  кетчупом  с   горячими
макаронами.
      -  Если он о нем так волнуется, почему допустил, чтобы
его  крестник занимался захоронением трупов? Я ни с кем  его
не спутала, он точно был в том сарайчике. Что он там делал?
      -  Про это мне никто ничего не говорил, так что  ничем
помочь  не  могу. Но хочу дать совет вам, девочки,  уезжайте
поскорей  отсюда, потому что на вас имеет зуб такой человек,
которому поперек дороги вставать не следует.
      Это  я и сама поняла, и мне это сильно не понравилось.
Кому  охота получать по мозгам ни за что ни про что?  А  тут
именно  такой  случай.  Я  пришла  в  бешенство  и  в  таком
состоянии  находилась все время после ухода  Иры.  Мне  было
просто  необходимо выговориться сочувствующему  человеку.  К
несчастью,   таким  человеком  оказалась  Ма-риша.   Видать,
возмущение помрачило мой рассудок, если я выложила  ей  все,
что  рассказала  Ира. А ведь это следовало скрывать  от  нее
тщательней,  чем  от  кого  бы  то  ни  было!   Ее   чувство
справедливости было обострено до предела, и ничего не стоило
оскорбить его.
      Как  и  следовало  ожидать, Мариша  пришла  сначала  в
негодование,  и я была с ней полностью солидарна,  но  потом
она  начала строить планы на будущее, и тут я призадумалась,
правильно  ли  сделала,  что все  рассказала,  а  когда  она
заявила,  что  у  нее  есть план по вразумлению  Елизара,  я
всерьез  затосковала.  Впрочем, план отличался  удивительной
простотой замысла и исполнения.
     - Надо пойти к этому Елизару и сказать, что он не прав,
пытаясь нас убить.
      У Игоря, который именно в этот момент вошел в дверь  и
услышал простенький план Мариши, отпала челюсть, и он  начал
что-то   бессвязно   блеять.  Из  его  блеяния   становилось
понятным,  что он не повезет нас в Ульяновку, что  у  них  с
Никитиным есть знакомый врач в больнице и они попросили  его
положить  нас  в  палату  для  психов,  у  которых  внезапно
началось  сильное  обострение. Это самое  надежное  для  нас
место. Сидеть мы там будем вдвоем, потому что держать  рядом
с  нами  психически больного человека - значит,  подтолкнуть
его  к убийству или самоубийству в первые же часы общения  с
нами. Он, Игорь, до встречи с нами был совершенно здоров, но
сейчас чувствует в себе пробуждающегося зверя. Палата  обита
мягкой тканью, чтобы мы не повредили себе чего-нибудь, а  на
окнах  будут  крепкие решетки. Игорь лично проследит,  чтобы
специально  для  Мариши наварили второй ряд  прутьев.  Двери
будут  запираться на несколько замков, и он, Игорь,  берется
проследить  за  тем,  чтобы  к  дверям  не  подходил   никто
-%'-  *.,k). Нам обеспечат трехразовое протертое  питание  и
полный покой.
      Мне его предложение в свете того, что иначе ночью  мне
придется вразумлять пылающего злобой человека в том, чему  у
меня  нет  ни малейших доказательств, показалось  прямо-таки
даром  небес. Я поспешно открыла рот, чтобы опередить Маришу
(которая,  конечно, будет возражать против  этого  плана)  и
сказать,  что  мы  согласны, как вдруг, к своему  удивлению,
услышала голос Мариши.
      - Мы согласны, - сказала она. - Это гораздо лучше, чем
связываться  с Елизаром. Спасибо тебе, - Игорь, большое,  ты
буквально  спасаешь нас. Просто не знаю, как нам благодарить
тебя.
      Если я и могла заподозрить неладное, то это надо  было
делать сейчас.
       Потому  что  Мариша  стала  подозрительно  вежлива  и
сладкоречива, а такое у нее случалось, когда она  задумывала
крупную  пакость  и  обман. А Мариша  продолжала  заливаться
соловьем и совершенно убаюкала подозрения Игоря.
     - А теперь, Игорек, подожди нас, пожалуйста, в соседней
комнате, мы должны переодеться и собрать свои вещи.
      Стоило  этому доверчивому олуху выйти из комнаты,  как
Маришина улыбка растаяла без следа.
      - Чего ты ждешь? - зашипела она, мечась по комнате.  -
Собирайся.  Вещи  бери  теплые и немаркие.  Хватит  с  меня.
Призраки  -  это  явно  не  мое  кредо.  Надо  выбрать   для
исполнения что-то попроще, найти джинсы и обувку попрочней.
      С  этими словами она начала судорожно рыться  в  своем
рюкзаке. Джинсы мы с ней нашли. У нее были коричневые,  а  у
меня синие, но я по-прежнему не понимала, почему она уделяет
столько  внимания  нашему туалету,  если  следующие  дни  мы
проведем в уединении и тишине психушки. И зачем там  прочная
обувь? По потолку ходить, что ли?
     - Готова? - спросила Мариша. - Тогда за мной.
      И  вместо того, чтобы подойти к двери и сдаться в руки
Игоря, она на цыпочках подбежала к окну и высунулась в него.
      -  Никого,  -  констатировала она и  прибавила  совсем
непонятное:
       -  Уходить  будем  огородами.  Я  вылупилась  на  нее
негодующе.
     - Лезь первая, - прошептала Мариша мне на ухо.
      И  я  полезла,  особенно и не  удивляясь,  как  быстро
уютная,  хоть  и  чуточку  душная палата  развеялась  словно
мираж. В отходах по огородам опыт у меня был самый мизерный,
у  Мариши  тоже, поэтому нет ничего странного в том,  что  с
самого начала мы наделали ошибок. Во-первых, побежали  не  в
сторону  дороги,  а  туда, где гуще  растительность,  а  во-
вторых, забыли о соблюдении элементарных правил для тех, кто
не хочет, чтобы их нашли по следам. Поэтому очень удивились,
когда  вылезший через окно Игорь припустил прямиком в  нашем
направлении. Иногда он становился на редкость навязчивым.
      С  огромным риском быть обнаруженными кем-нибудь  еще,
кроме  Игоря, мы перепрыгнули через соседский плетень и  тут
же  были атакованы собакой. Огромная и лохматая овчарка была
/.a  &%-  на такую тонкую цепь, что и разглядеть-то ее сразу
было трудно.
      -  Хорошая  собачка,  - насквозь  фальшивыми  голосами
сказали мы ей и бросили вчерашний пирожок с творогом.
      Пользуясь минутным ступором, в который впала собака от
нашей наглости, мы проскользнули в дверь дровяного сарайчика
и притаились в нем, приникнув к щелям между досок. На плетне
возник  Игорь, увидев его, собака сделала рекордный по  силе
рывок,  вложив  в  него  всю свою многокилограммовую  массу.
Результат был впечатляющим. Цепочка не выдержала,  и  собака
оказалась на свободе. Как распорядиться внезапно свалившимся
даром,  она  решительно не знала. Потому что вряд  ли  можно
одобрить  то, что она на всем ходу втюхалась в  плетень,  на
котором  сидел  Игорь. Гул пошел по всей  округе.  От  удара
заборчик покосился, и Игорь рухнул на овчарку. Вряд  ли  ему
поздоровилось бы, но вначале на собаку рухнули забор и  пара
ведер,  значительно ослабивших ее порыв. Игорь изо всех  сил
стремился  покинуть  место аварии, но  ему  это  все  же  не
удалось до появления здоровущего и лохматого хозяина собаки,
который выбежал узнать, что творится у него во дворе.
      Первым  делом он попытался извлечь из-под  обломков  и
Игоря  свою собаку. Но то ли она не узнала его, то ли  не  в
себе  была из-за стресса и приняла своего за чужого, но  она
вцепилась зубами в его штаны, не удостоив вниманием Игоря.
       Теперь  уже  Игорь  попытался  оттащить  ополоумевшую
зверюгу  от  ее  хозяина,  которому пришлось  несладко.  Это
удавалось ему плохо. Только он отдирал псину, как она делала
рывок и перехватывала хозяйскую ногу чуть выше. Хозяин вопил
тонюсеньким голоском, который при его исполинской  внешности
казался чужеродным.
      Но  этого  хватило,  чтобы выманить  из  дома  супругу
лохматого  хозяина.  Она,  как  видно,  оказалась   женщиной
здравомыслящей, потому что схватила бадью с мыльной водой и,
не  долго думая, выплеснула ее на рычащую собаку, голосящего
мужа и ругающегося Игоря. В один момент все стихло.
      Все трое оказались мирно сидящими рядком на поваленном
плетне, обильно и равномерно покрытые грязной пеной и мокрым
бельем.  У  Игоря  с макушки на лицо свисал  длинный  черный
лифчик,  придававший  ему  задумчивое  выражение,  а  собака
оказалась  укутанной розовой с кружавчиками ночной  рубашкой
хозяйки,  и выглядывающая из-под оборок морда казалась  всем
довольной.
      Мы  почувствовали, что самое время удалиться,  открыли
дверь  сарайчика и просто прошли мимо всех  к  калитке.  Они
проводили  нас  пустыми  взглядами,  и  ни  один  не  сделал
движения, чтобы задержать нас.
      -  Просто  удивительно, - балдела Мариша,  -  до  чего
некоторые люди склонны волноваться по пустякам. Что из того,
что мы едем в Ульяновку?
      -  Например, хорошо было бы знать, как ты  собираешься
искать  своего Елизара? Не пойдем же мы по домам спрашивать,
не  здесь  ли  он  живет? Ведь в доме, куда мы  приходили  с
Ириной бабушкой, нас просили больше не появляться. Да  и  не
будет он сидеть там безвылазно!..
      -  Даже  если его там нет, это неважно,  у  меня  есть
адрес,  где  про  него  могут знать, - таинственным  голосом
сообщила Мариша.
      -  Что  ты имеешь в виду? - удивилась я, но на  Маришу
нашел стих таинственности, она лишь поклялась рассказать все
на месте, а до того просила не приставать с расспросами.
      Дело  происходило на шоссе, где мы ловили  попутку  до
Ульяновки.  На  автовокзал соваться  не  рискнули,  опасаясь
наткнуться  либо  на  парней Никитина,  на  либо  Елизаровых
гоблинов.  Ловить попутку тоже следовало осмотрительно.  Нам
не  подходили иномарки и вообще легковые автомобили, так как
именно   на   них   могли  разъезжать  пособники   бандитов.
Грузовичок  небольшой был бы в самый  раз,  а  еще  лучше  -
приехавший  издалека "КамАЗ", но они все  как  сквозь  землю
провалились.   К  тому  же  с  голосованием  тоже   возникли
трудности,  так как подходило не всякое место  на  шоссе,  а
только  такое, где по обочинам росли густые кусты, в которых
мы могли бы укрыться в случае опасности.
      Наконец  удача  улыбнулась нам и послала  транспортное
средство  в виде телеги с древним дедком и столь же  древним
мерином. Лошадь неторопливо переставляла свои мохнатые ноги,
и  такой темп старичка вполне устраивал. Эти двое никуда  не
спешили,  поэтому  ехали  мы долго. Старичок  развлекал  нас
пересказом  ночных событий, которые к середине  дня  изрядно
обросли  подробностями. Оказывается,  на  город  был  спущен
десант  инопланетян, которые заручились  поддержкой  местных
покойников,  которых не устраивали условия их существования.
Теперь  в  городском  магистрате будет поставлен  вопрос  об
увеличении пространства, отводящегося человеку после смерти.
Старичка,  как  сторону заинтересованную, эта новость  очень
взволновала, и ее хватило как раз до Ульяновки.
      По пути дед угостил нас арбузиком со своего баштана  и
пригласил  погостить у него, уверяя, что старуха  его  будет
рада   до  беспамятства.  Подозреваю,  что  ему  нужны  были
свидетели его рассказа, чтобы любящая жена не отправила  его
прямиком в сумасшедший дом. Мы поблагодарили, записали адрес
и  обещали быть, если случай занесет в его края. До  околицы
Ульяновки добрались только к вечеру.
     - И куда мы теперь? - спросила я.
      -  Еще  слишком светло, надо подождать, пока стемнеет.
Иначе рискуем обнаружить себя раньше времени.
     Мне ужасно хотелось спросить, как она будет определять,
пришло  время или еще нет, но я сдержала себя. Мы  забрались
на  чей-то  огород и занялись мародерством. Пойти в  магазин
было   бы  равнозначно  тому,  что  надеть  себе  на   грудь
транспарант и промаршировать по главной улице. Поэтому мы  и
засели   в  огороде,  где  росла  неудобоваримая  фасоль   и
невозможно горькие огурцы.
      -  Предлагаю сходить сначала к Ире. Может, ее  бабушка
уже возвращена домой.
     Там и поедим по-человечески.
      Мариша  согласилась, и мы побрели к Ире. По скромности
нам  позавидовала бы любая выпускница епархиального училища.
Мы  забивались в тень при виде любого прохожего, не  обращая
"-(,  -(o  на  его  пол. От общения с детьми  тоже  всячески
уклонялись.
      Дом  Иры встретил нас темными окнами. Так как на часах
было  всего девять вечера, становилось очевидным,  что  дома
никого нет. На всякий случай мы решили осмотреть его. Внутри
царил  беспорядок,  словно  хозяева  собирались  куда-то   в
сильной  спешке.  На столе остался еще свежий  хлеб  и  лишь
слегка подвянувший лук.
      Мы заглянули в огород, там тоже никого не было. Но раз
уж мы оказались тут, то следовало и поесть.
     Я взяла лопату, Мариша - ведро, и мы отправились копать
картошку.  Никому  не советую заниматься  этим  ночью.  Хуже
может  быть только посадка ее в столь же те