дет  тем
трудней.  А  то, что найти их стоило, Никитин не сомневался.
Это ему настойчиво твердило его прославленное чутье сыщика.
      Никитин  вернулся  в отделение уже на  машине,  Должно
быть, это вселило в него утраченную было уверенность в своих
силах.   Потому   что  уже  после  часа   приватной   беседы
проштрафившийся  сотрудник  признался  в  том,   что   ночью
-%-  $.+#.  покидал  помещение участка. А  после  того,  как
Никитин в дружеском тоне поведал ему, какое именно наказание
он  планирует возложить на него, сотрудник быстро  вспомнил,
что  по  пути  ему попались две девчонки, а следом  за  ними
крались темные фигуры, о которых девчонки, будучи сильно под
градусом, даже не подозревали. А если какие-то подозрения  у
них  и были, то они их скрывали, потому что выглядели весьма
беззаботными и даже напевали себе под нос какой-то мотивчик.
     - Что за фигуры, конкретизируй, - потребовал Никитин от
подчиненного, но тот лишь руками развел.
     Пока Никитин тщательно разыскивал наши с Маришей следы,
мы  с ней сидели в своих коробках и нас немилосердно трясло.
Тряску  вызывали три причины. Первая - негодование на  самих
себя  за  собственную глупость, из-за которой мы и влипли  в
очередную историю. Вторая - рытвины на дороге, но  это  была
общая  беда, от них тряслись не только мы, но и вся  машина.
И,  наконец,  третья причина заключалась  в  том,  что  было
страшно.
      -  Куда  они нас везут? - дрожащим голосом  спрашивала
Мариша.
      Меня  больше волновало, что они с нами сделают,  когда
найдут, но Маришино беспокойство я тоже разделяла.
      -  Никитин  решит, что мы хотели сбежать,  -  тоскливо
тянула  Мариша. - А когда увидит, что наши паспорта пропали,
а рюкзаков в "газике" нет, окончательно в этом уверится. Как
ты думаешь?
      - А потом он обидится и объявит розыск, - вторила я. -
Но  искать нас будут по крупным магистралям и вокзалам, а мы
в это время...
      За окном мелькали виды совсем уж глухие. Поселениями и
не  пахло,  шли  леса, за ними луга, и  снова  деревья.  Моя
коробка   стояла   на  Мариши-ной,  и  я  могла   хорошенько
разглядеть, где нас провозят. Я только сомневалась, что  это
такое уж преимущество, потому что дорога и все вокруг просто
удручали  своим  диким  и нецивилизованным  видом.  Хотя,  с
другой   стороны,   что  такого  хорошего   мы   видели   от
цивилизации,   чтобы  о  ней  жалеть?  Вот  только   смущали
компьютеры,  которые  ехали вместе с  нами.  Они  как-то  не
вязались  с  местностью.  Совсем нехорошо  стало,  когда  мы
съехали  с проселочной дороги и покатили прямо по лугу,  где
безмятежно   паслись  коровенки,  проводившие  нас   томными
взглядами. Неожиданно машина всем корпусом нырнула вниз, пол
перекосился, и коробки съехали вбок.
      Стоило нам со всего маху удариться о стену, как машина
перестала двигаться.
     Похоже, приехали.
      -  Что  там  случилось? - стучала в дно  моей  коробки
Мариша.
      -  Мы попали в яму, - ответила я почти на-угад.  И  не
ошиблась.
      Наши  сопровождающие выскочили на полянку и  принялись
озабоченно  переговариваться.  В  устройстве  автомобилей  я
смыслила  очень  мало,  ограничив  свои  познания  теми   ее
деталями,  которые  находились  непосредственно  в  пределах
"kbo-cb.)  руки,  когда  сидишь за  рулем.  Остальные  я  не
видела,  и,  стало  быть, они меня не интересовали.  Поэтому
сейчас из мужского разговора я поняла только, что из-за ямы,
в  которую  мы угодили только что, у нас что-то должно  было
полететь,  но почему-то не полетело. И им интересно  почему.
Вот чудаки, нет чтоб радоваться - они рассуждают!
      Детально обсудив проблему, они приступили к обсуждению
следующей,  плавно вытекающей из первой. Достали бутерброды,
лимонад  и уселись на травке. Теперь их мучило, как вытащить
машину из ямы. Она застряла весьма основательно.
      Сначала они погоревали о том, что забыли прихватить  с
собой  трос, потом бородатого осенило, что трос без трактора
им  бы не сильно помог, и они стали тосковать о тракторе.  С
этими  мыслями  они  вытянулись на  травке  и  приготовились
заснуть.  Я  пришла  в  ужас. Тело у  меня  и  так  ныло  от
неудобной  позы. А еще после пары часов ожидания,  пока  эти
тупицы   выспятся,   я  уже  никогда  не   смогу   полностью
распрямиться.  А  каково  это  будет  переносить  в  моем-то
возрасте!
     Растянувшись на травке, наши попутчики выглядели совсем
не  страшными,  у  них  были просто, но добротно  слепленные
лица,  покрытые  ровным слоем золотистого загара.  У  одного
редкая  рыжая борода и красивый нос, этим исчерпывались  его
достоинства,  так как глазки были водянистые, а  на  макушке
уже  образовалась  плешка. У другого был  нос  картофелиной,
рожа  в  подростковых прыщах, но зато у него огромные  карие
глаза,  не  освещенные даже отблеском интеллекта. Одеты  они
были  в  темные брюки и темные рубашки с белыми  платками  в
кармашках. И все бы ничего, но дело сильно портило выражение
какого-то  отупения на их лицах. Они удивительно  напоминали
мне  двух  моих  знакомых баранов, которые  жили  в  виварии
института, расположенного по соседству с нашей школой,  куда
нас всех водили на экскурсии.
      Неожиданно из-под меня раздался приглушенный коробками
голос  Мариши. Так как Маришу водили на ту же экскурсию,  то
она  тоже  не  могла  не  признать поразительного  сходства.
Видимо,  это и уверенность, что они все равно не  допрут,  в
чем тут дело, и подвигли ее на следующую выходку.
      - Надо вытащить коробки, и можно будет поднять машину,
- прогудела она на манер викторианского привидения.
      -  Точно! - обрадованно подхватил идею, приняв  ее  за
собственную,  Глазастый,  прежде чем  я  успела  умереть  от
страха.  -  Вытащим  компьютеры, чтоб не побились,  а  потом
подложим лесины под днище и выберемся.
     Бородатый начал что-то бормотать про глас свыше, но так
как  две  мысли одновременно были слишком большой  нагрузкой
для него, то он быстро утих.
     И они приступили к перетаскиванию ящиков. Хотя если что-
то и могло побиться, то уже должно было побиться при аварии.
Но они вытащили весь груз на полянку, и теперь свежий воздух
овевал нас, что для разнообразия было даже приятно. А  парни
расползлись  по  полянке  в  поисках  подходящих  лесин,  но
полянка  оказалась чрезвычайно бедна по этой  части,  ничего
крупней дудок тут не росло.
      Поэтому  ребята углубились в лес. Как  раз  когда  они
исчезли  за  стволами, на поляну вышел рослый  бык.  Впереди
него с видом прогулявшей занятия школьницы, уличенной в этом
строгим директором, бежала пестрая телка.
      Увидев,  что  за  время  его  отсутствия  во  владения
вторглись  чужаки, бык остановился и пораженно уставился  на
машину и груду коробок возле нее.
     Мыслительный процесс у него тоже шел с большим трудом и
занимал  много времени, поэтому на осмысление  одного  факта
вторжения  у него ушло столько времени, что успели вернуться
наши  ребята.  Быка они не видели, так как все  их  внимание
было  приковано к толстым сучьям, которые им удалось набрать
в лесу и которые они несли перед собой.
      Лесины в их руках были трактованы быком однозначно как
угроза.  Но  и это дошло до него лишь к тому моменту,  когда
ребята  подошли  уже  к машине. Лишь  тогда  бык  взревел  и
бросился в атаку. Все дальнейшее разворачивалось прямо у нас
на  глазах.  Видимость, за исключением тех  моментов,  когда
действующие  лица  скрывались за машиной, была  хорошая.  Мы
могли  быть довольны - бык все свое внимание сконцентрировал
на  наших  спутниках. Мы пока не интересовали его. В  полном
упоении он гонял противных чужаков вокруг машины.
      -  Где  пастух,  куда он провалился? Уберите  быка!  -
вопили наши герои. - Он кого-нибудь убьет.
      При  этом каждый не сомневался, что пострадает  именно
он.  Иначе  с  чего  бы  им так удирать?  Мы  с  коровами  в
восхищении  следили за представлением. Но уже после  четырех
кругов  самому смышленому из парней пришло в голову укрыться
в  машине. Удивительный эгоизм, если принять во внимание то,
что бык немедленно переключил свое внимание на коробки.
      Его  тяжелое  дыхание раздалось совсем рядом  с  нами.
Покрытая пеной морда сунулась к коробкам. Задумчиво  пожевав
угол  Маришиной  коробки, он боднул ее для пробы.  Звук  ему
понравился,  и он уже вознамерился нанести удар  поощутимее,
как из машины с воплями выскочили парни. Справедливости ради
надо  сказать, что беспокоились они не за нас, а  за  тонкие
схемы  или что там в компьютерах может поломаться  от  удара
бычьих  рогов. Но тем не менее их присутствие вынудило  быка
снова  отвлечься. Все повторилось, но мне показалось, что  в
этот  раз  бык  перебирал  ногами  не  так  резво.  Он  явно
отлынивал  от  своей  работы. Однако  это  не  помешало  ему
прогнать ребят обратно к лесу.
      Удовольствовавшись этим, он не стал их преследовать, а
вернулся к своим восхищенным коровам. Они что-то укоризненно
и  восторженно  мычали  ему, и  вид  у  быка  был  гордый  и
довольный,  как у любого мужа, сумевшего постоять  за  честь
семьи.  Пока бык внимал целому сонму своих жен,  из  леса  с
опаской высунулись наши ребята. Бык был далеко, поэтому  они
рискнули,   опустившись  на  четвереньки  и  используя   все
неровности поверхности, по-партизански приблизиться  к  нам.
Коровы  на  лугу  паслись  не  первый  день,  следов  своего
пребывания  они  оставили предостаточно, поэтому  траектория
движения   ползущих  отличалась  причудливыми  зигзагами   и
рывками. Наконец они добрались до машины и запихали под  нее
"a% оброненные за время бега наперегонки сучья.
      Один  из  них  забрался  за руль  и  завел  машину,  а
Бородатый  стал  толкать ее сзади. Услышав  шум  заведенного
двигателя,  бык  вздрогнул и развернулся. У  него  на  морде
отразилась  крайняя степень недоумения и гнева.  Он  же  так
хорошо  всех  прогнал,  как  они осмелились  вернуться?  Ну,
сейчас он им покажет!
      Физической силой бог наших попутчиков не обидел. Они в
два  счета  выдернули  машину из  ямы  и  уже  приступили  к
погрузке, когда подоспел бык.
       -   Чего  они  в  него  не  стреляют?  -  возмутилась
кровожадная  Мариша. - Это животное мне  надоело.  Тоже  мне
землевладелец! Пускай только сунется ко мне - пожалеет.
     Ждать, пока бык вернется к нам и начнет жалеть об этом,
долго не пришлось.
      Загнав  ребят  в  машину,  он  неторопливо  подошел  к
Маришиной коробке и приготовился продолжить свою тренировку.
Неожиданно из отверстия в коробке высунулась тонкая Маришина
рука с зажатым в ней дезодорантом. Бык очень заинтересовался
блестящей  штучкой и потянулся к ней, широко распахнув  свои
глаза. И тут Мариша нажала на спрей. По поляне пронесся рев,
от  которого  у  меня заложило уши и сами собой  зажмурились
глаза.
      Когда  я  открыла их, бык уже маячил  в  виде  черного
пятнышка  далеко на горизонте, а все его стадо  удалялось  в
том же направлении.
     - Ничего не понимаю, какая его муха укусила? - удивился
один из парней, им, беднягам, Маришин подвиг был не виден из-
за груды коробок, загораживающих нас.
      -  Какая разница, - нетерпеливо ответил другой мужской
голос.   -  Грузимся  и  валим  отсюда.  Может,  он   сейчас
проветрится и вернется.
      Это  предположение так их встряхнуло, что они покидали
коробки в один момент. К сожалению, их быстрота сказалась на
качестве  погрузки, обращались они с нами  весьма  небрежно.
Компьютерам-то  что, а нам было неприятно.  Я  отметила  про
себя  нажаловаться на них старосте, если  мы  выпутаемся  из
этой  переделки, конечно. Потом, когда они загрузили  нас  и
загрузились  в машину сами, мы наконец покинули лесной  луг,
еще недавно оживляемый мирным стадом. Когда мы выезжали,  из
леса  появился  пастух,  таща за собой  упиравшуюся  корову.
Первым  делом он оглядел луг и, понятное дело, не увидел  на
нем  своих  коров. Зато он увидел нас, не знаю, какова  была
цепь  его  размышлений, но кое-какие  выводы  он  сделал.  А
сделав их, завопил нам вслед:
     - Воры! Стойте, отдайте коров!
      -  Вот странный человек, - сказал Бородатый. - Тут  же
нет никого. Кому он может кричать?
      Но  этот  вопрос был слишком сложен для его  товарища,
который   обиженно   засопел  и   предложил   помолиться   и
поблагодарить господа за счастливое избавление от опасности.
Уже  второй  раз  за  сегодняшний день я слышала,  как  люди
благодарят господа за то, что было сделано за него  другими.
Эти чудаки так и молились всю дорогу, должно быть, тот, кому
.-( молились, здорово над ними потешался.
       -  Они  нас  так  швыряли,  что  обязательно  захотят
посмотреть,  каков урон, сразу же по приезде,  -  жаловалась
Мариша.
      Я  хотела сказать, что она, идиотка, сама виновата, но
потом  подумала, что Марише и без меня это известно, к  тому
же  наши  коробки  стояли теперь в разных углах  фургончика,
орать  мне пришлось бы громко, а моя коробка стояла у  самой
кабины,  а  значит, мою отповедь могли услышать Бородатый  с
приятелем. Вряд ли при всей их вере они приняли бы мои слова
за глас с небес. Поэтому я молчала и слушала, что говорят  в
кабине.
      -  Зачем Васька заставил нас везти эти коробки в такую
глушь? - спросил Глазастый у Бородатого.
      Я  навострила  уши,  так  как  меня  это  тоже  весьма
интересовало, но в голову ничего не приходило, сколько я  ее
ни  ломала. Бородатый был более продвинут в этом  вопросе  и
авторитетно ответил:
      - В общине есть несколько складов, на которых хранится
гуманитарная  помощь  от наших братьев  из-за  границы.  Это
одежда, продукты, сухое молоко и даже кое-какая техника. Вот
эти  компьютеры  - часть этой самой помощи. С  этих  складов
вещи  отправляют  дальше по России, -  как  мне  показалось,
нехотя пояснил Бородатый.
      -  Но почему же не устроить склад в удобном месте, где
есть хоть какие-то дороги? - удивился Глазастый.
      Бородатый  на  минуту замешкался, но все  же  ответил,
правда, уже не столь уверенно. Похоже, раньше он над этим не
задумывался.
      -  Зачем  надо,  чтоб  нам завидовали?  К  нам  и  так
относятся  настороженно, а если к  этому  прибавится  еще  и
зависть,  будет беда. А в наших местах стоит кому-то  одному
пронюхать, через день вся округа будет знать, что, пока  вся
страна бедствует, мы благоденствуем на западных вливаниях. А
так  вещи  отправляют  на катерах,  и  никому  в  голову  не
приходит связывать их с нами. Если бы еще в самой общине все
ладно,  так  вообще было прекрасно. Я ни о чем другом  и  не
мечтал бы.
      Мне его объяснение показалось малоубедительным, но  не
лезть  же в кабину с требованием пояснить еще раз непонятные
места.
      -  Даша! - надрывалась из своего угла Мариша,  которой
ничего  не было слышно, и потому она страшно скучала.  -  Ты
еще   жива?   Как   ты   думаешь,  нам   удастся   незаметно
выскользнуть?
      Я  считала, что, заметно или незаметно, не столь уж  и
важно.  Главное,  выскользнуть в целости и  сохранности,  не
оставив  ни  одного из своих органов в руках  неприятеля.  В
этих невеселых раздумьях мы доехали до конечного пункта.
       Прямо  сказать,  он  расхолаживал  всякое  рвение   к
продолжению расследования. Если в мире и нашлись бы местечки
более  подходящие для совершения уголовных преступлений,  то
их счет шел бы на единицы.
      Однако  люди,  по крайней мере, те из  них,  кого  нам
c$  +.al подглядеть, производили впечатление милых и простых
ребят.  Одеты они были скромно и говорили о мирных житейских
вещах  и  никак не вязались с этим жутким длинным домом  над
излучиной  реки, выстроенным из пористого камня  и  обросшим
мхом.  Из  крыши торчали антенны и спутниковая  тарелка,  но
научный прогресс и уют не одно и то же. Деревья подходили  к
самому дому, все они были старые и закрывали своими корявыми
ветвями  небо. Поэтому возле дома всегда должна была  царить
тень,  а  внутри  - полумрак. Даже странно было,  что  возле
реки,  где вообще легче дышится, может найтись столь мрачное
место.
      Нас  внесли  в дом, и мы воочию смогли убедиться,  что
внутри  он  ничуть  не  веселее,  чем  снаружи.  Стены  были
покрашены  темной  краской,  а мебели  практически  не  было
никакой.  На самом деле это был скорей не дом, а  склад.  Во
всех  внутренних  помещениях  стояли  бесчисленные  ящики  с
различными  надписями.  Одного  зеленого  горошка  тут  было
несколько стеллажей. Ненамного отставал от него и компот  из
персиков.  Никогда  бы не подумала, что  персики  -  предмет
первой   необходимости   для  стран,  переживающих   трудные
времена.
      А  вот риса, гречи, сахара и муки, из которых и должна
была  бы состоять всякая уважающая себя гуманитарная помощь,
тут  не  было  вовсе. Зато тут были целые пирамиды  кастрюль
разных  размеров, все были снабжены поучительными  надписями
религиозного  содержания.  Имелись  тут  также   и   россыпи
жестяных крышек отечественного производства для закатки. Еще
были мешки с кофейными зернами или из-под них. Нас внесли  и
поставили  рядом  с телевизорами китайского  производства  и
миксерами  неизвестного происхождения. На них было написано,
что это кухонные комбайны.
       Как   только   нас  оставили  одних,  мы   сразу   же
воспользовались   предоставленной   передышкой.    Выбраться
оказалось  не так-то просто, так как нас заклеили скотчем  в
несколько  слоев.  Но  Мариша протянула  вниз  свою  руку  с
зажатыми  в  ней маникюрными ножничками и их  острием  ловко
распорола  клейкую ленту на моей коробке. Можно было  только
похвалить себя, что мы захватили с собой все свои вещи, и  в
особенности порадоваться, что не забыли Маришину косметичку.
      Коробки мы снова аккуратно заклеили, подобрав  с  пола
все равно без дела валяющиеся тюбики клея, и, поместив в них
вместо   себя   несколько   десятков   связок   богословской
литературы,  смогли  хорошенько оглядеться.  Положительно  в
этом  месте, если не обращать внимания на мрачную атмосферу,
можно  было  безбедно просуществовать без  малого  несколько
лет.  Все тут было под рукой, а чего не было, можно заказать
у добрых заграничных дядей.
      Выбраться-то мы выбрались, но встал вопрос, что делать
дальше.
      -  Когда  меня  несли  на руках, -  задумчиво  сказала
Мариша,  -  мне  послышалось, что они сегодня ждут  прибытия
катера для отправки нового и очень срочного груза. Так как я
пребывала   в  эйфории  оттого,  что  меня,  словно   царицу
восточную, несут на себе рослые мужи, то сначала не обратила
-  их слова никакого внимания. А теперь думаю, что это может
быть  за  срочный  груз? У нас в центральной  части  страны,
насколько  мне  известно, нет эпидемий  и  массового  голода
тоже. Что за срочность такая с доставкой консервов?
       -  Вероятно,  что-то  скоропортящееся.  Но  если  это
скоропортящееся  отправят сегодня на катере,  то  нам  можно
присоединиться к этому грузу. Я готова даже смириться с тем,
что  на воде меня страшно укачивает и завтрака нам на катере
никто  не  предложит.  Но мы ведь и сами  с  руками,  сможем
немного  попользоваться этой кормушкой, хозяева не обеднеют,
если лишатся пары банок с компотом.
      Мне  идея  такого способа путешествовать  понравилась.
Никто не лезет с вопросами. В коробке, конечно, душно, но не
хуже,  чем  в любом поезде в летнее время. И в любом  случае
надо  убираться  отсюда  побыстрее,  так  как  те,  кто  нас
похитил,  должны  скоро хватиться, а Никитин  уж,  наверное,
давно хватился.
      -  А  при  чем  тут  катера и вода,  на  которой  тебя
укачивает? - дернула меня за рукав Мариша, губы у  нее  были
перепачканы  темным  шоколадом, а волосы украшены  лавровыми
листьями,  просыпавшимися  на  нее,  когда  она  исследовала
нагромождение пакетов на полках.
      Я  пересказала ей стоящую часть разговора, который мне
удалось  подслушать, и она воскликнула,  мигом  поз