ция. Знаешь, как он поведет  себя  в
этом случае?
     - Нет, - помотала головой Аня.
      -  Я  тоже,  но  одно  могу тебе сказать  точно  -  он
затаится.
      - Ну и хорошо, - оживилась Аня. - Мне все эти убийства
порядком надоели. Пусть затаивается.
      -  А  вдруг он за это время найдет какой-нибудь способ
обвести  полицию  вокруг пальца? Алиби  себе  придумает  или
справку об удалении аппендицита именно в день убийства  Кати
предоставит.  Мало ли есть продажных врачей и вообще  людей,
которые за деньги готовы подтвердить все, что угодно. Что ты
будешь  делать потом, когда он объявится и потребует,  чтобы
ты  вышла  за  него замуж? Ты, понятное дело, откажешься,  и
тогда он разозлится и отомстит тебе. Или ты все-таки выйдешь
за  него  замуж?  Но учти - тебе все равно не  жить.  Поняла
теперь, почему мы должны поехать в Бремен?
      -  Не  совсем, - призналась Аня. - Ведь если мы начнем
расспрашивать  про Михаэля у соседей, он все  равно  поймет,
что дело нечисто.
      - А что тут такого, приехала его невеста, ясное дело -
ты просто по нему соскучилась.
      -  Но соседи-то ему доложат, что следом за невестой  к
нему приходила полиция, - пожала плечами Анна.
     - Знаешь, твое неверие в мои силы просто оскорбительно,
-  обиделась Мариша. - Неужели ты думаешь, что я не придумаю
для  этих доверчивых бюргеров какую-нибудь подходящую байку?
Положись на меня, я тебя не подведу.
      -  Очень  сомневаюсь, - пробормотала Аня. - А  что  мы
скажем Францу, где мы были?
      -  Да  какое  ему дело? Придумаем потом! - возмутилась
Мариша.  - Ты сейчас должна думать, как нам к утру оказаться
" Бремене. У тебя есть подходящие мысли на этот счет?
     - Может быть, самолет? - предложила Аня.
     - Господи, ну какой самолет! Нет сегодня до Гамбурга из
Мюнхена  самолета. Думаешь, я совсем дура  и  не  посмотрела
расписание?   Только  поезд  или  автостопом.  Я   предлагаю
последнее, так как...
      -  Нет, - решительно возразила Аня. - Я еще не  совсем
спятила.  Садиться  в  машины  к  незнакомым  людям,   когда
поблизости бродит убийца, я не согласна.
      Мало  ли что Михаэль - родственник Моники и мой жених.
Это  ведь еще не доказывает, что убийца именно он. Им  может
быть и человек нам вовсе незнакомый.
      И  кто может поручиться, что мы не сядем в его машину?
Только поезд. А тут ходят скоростные поезда.
      -  Но до Мюнхена нам все равно придется добираться  на
попутной машине, ты согласна? Электрички ведь уже не ходят.
      -  Пожалуй,  мы  могли  бы  взять  машину  Вернера,  -
нерешительно предложила Аня. - Надеюсь, ты умеешь водить?  Я
как-то до сих пор не удосужилась обзавестись правами.
      -  Что  же  ты  молчала? Где машина?  -  приободрилась
Мариша.  - На машине мы домчим до самого Бремена, и не  надо
связываться с этими дурацкими поездами.
      Машина  стояла в гараже, но при одном взгляде  на  нее
стало ясно, что до Бремена ей не дотянуть.
      - Когда же он ее купил? - ошеломленно спросила Мариша.
-  Такие одры даже в нашу страну продавать стыдятся. А  ведь
казался  приличным человеком. Ты уверена насчет  наследства?
Не  верю,  чтобы богатый человек не мог позволить себе  что-
нибудь  получше этого драндулета. Где у нее хоть  сцепление-
то?
     - Не знаю, - чистосердечно призналась Аня. - Вернер как-
то  раз пытался показать, как ее завести, но она начала  так
страшно  дымиться, что он оставил свои попытки.  Оправдался,
мол,  она  очень нервная и все понимает, мол, у нее какая-то
уникальная червячная передача. Поэтому он ее и не продает.
     - Очень хорошо, - сказала Мариша и обратилась к машине:
      -  Слушай,  ты,  металлолом на колесах,  твой  прежний
хозяин  умер.  И  если ты не постараешься понравиться  своей
новой  хозяйке, то отправишься в плавильную  печь,  а  перед
этим  из  тебя  выпотрошат все твои  металлические  кишочки,
сдерут  обивку и снимут с тебя колеса. Единственное,  что  у
тебя еще вполне приличное.
      Неизвестно,  внушение Мариши помогло или  машина  была
крепче,  чем  казалась  с виду, но она  завелась  и  поехала
вполне  даже  прилично. А поскольку Мариша с  Аней  не  были
слишком   избалованными  автомобилистами,  то  на  небольшие
рывки,  а  также  натужный хрип на поворотах практически  не
обращали внимания.
      Если бы еще не скверная привычка двигателя затаиваться
на  самых пустынных участках дороги, то жизнь могла казаться
им раем.
      Таким  образом,  дорога до Мюнхена  отняла  у  девушек
столько  же времени, сколько последующая за этим  дорога  от
Мюнхена  до Бремена. Им пришлось-таки воспользоваться  столь
-%+n!(,k,(   Маришей  скоростными  поездами,   потому   что,
докатившись до вокзала в Мюнхене, машина судорожно вздохнула
и  окончательно затихла, показывая, что сделала все, что  от
нее зависело, и на большее она не способна.
      В  Бремене девушки оказались ранним утром,  через  три
часа  после выезда из Мюнхена, промчавшись через всю  страну
на длинном, словно змея, поезде.
     Солнце еще только вставало, когда они вышли из вагона и
принялись  ловить такси, чтобы с шиком домчать до дома,  где
жил  Михаэль.  Несмотря на ранний час,  такси  нашлось;  они
миновали  на нем памятник Бременским музыкантам, симпатичный
парк,  пестревший  осенними цветами, и  оказались  в  уютном
пригороде,  застроенном  двух- и  трехэтажными  домиками,  в
одном  из которых и жил Михаэль. Но возле двери домика  Анну
внезапно обуял приступ робости.
     - Стучи ты, - попросила она Маришу. - Вдруг он не один.
      Не  вполне поняв, каким образом это может помочь делу,
Мариша  все-таки послушно постучала. Потом постучала еще,  а
потом еще и еще. К тому моменту, когда она молотила по двери
ногами,   приступ   робости  у  Ани  уже   прошел,   и   она
присоединилась  к  Марише. Совместными усилиями  им  удалось
разбудить соседа, жившего напротив. То есть вполне возможно,
что девушки разбудили и остальных соседей, но только толстый
Курт выглянул за дверь, чтобы узнать, в чем дело.
     - Анна! - радостно воскликнул он. - Откуда ты здесь?
      Спустя  несколько минут девушки уже  сидели  в  уютной
гостиной Курта и пили обжигающе горячий крепкий черный кофе.
А Курт уминал одну булочку с джемом за другой и рассказывал.
      -  Михаэль уехал больше двух месяцев назад, ничего  не
объясняя, - говорил Курт, продолжая жевать. - Перед этим  он
ездил  в  Голландию и Францию, чтобы немного  развеяться.  А
вернувшись,  поработал  денек, и тут его  словно  подменили.
Стал вроде бы сам не свой, метался ровно петух с отрубленной
головой,  но  в чем дело - не рассказывал. Даже после  того,
как  я  извел  на  него целую бочку свежего пива,  признался
только,  что ему подвернулась сказочная удача, что  уезжает,
мол, и возвращаться обратно в ближайшее время не намерен.  А
еще сказал, что дело как-то связано с женитьбой.
      Курт отправил в рот очередную сдобную булочку и сладко
зажмурил  глаза,  совершенно не обращая  внимания  на  своих
онемевших гостий.
     - Конечно, мне стало интересно, куда это он отправился,
- продолжил Курт, - и так как голова у меня варит хорошо, то
я  решил  точно  выяснить, где это на головы  валятся  такие
удачи. И знаете - где?
     - В Хайденгейме, - хором ответили девушки.
      -  Какой еще Хайденгейм! - возмутился Курт. - Что  ему
делать в этом захолустье? Берите выше.
      -  В  Мюнхене? - нерешительно предположила Мариша,  но
была  безжалостно осмеяна Куртом. - Он поехал в Париж!  -  с
триумфом ответил Курт, не подозревая, какую бурю поднял этим
коротким заявлением в душах посетительниц.
      -  Вы  уверены? - осторожно спросила Мариша. - Мы  вот
знаем, что в последние две недели Михаэль жил в Мюнхене.
     - Чушь! - заявил Курт. - И знаете почему? Когда Михаэль
уехал, я пошел на почту и выяснил там у моего приятеля, куда
они   теперь  отправляют  корреспонденцию  Михаэля.  И   мне
сказали, что пересылают его письма и счета в Париж.  И  даже
дали  адрес.  Как  вы  думаете, зачем ему  давать  на  почте
парижский адрес, самому жить в это время в Германии и  нести
лишние  расходы  по пересылке писем сначала  во  Францию,  а
потом из Франции обратно в Германию?
      -  Вот именно, зачем? - как эхо откликнулись Мариша  с
Аней.
      -  Нету  никакого  смысла, - с глубокой  убежденностью
закончил простодушный Курт.
       От  него  девушки  вышли  в  молчании.  Анну  терзали
нехорошие подозрения, а Мариша что-то обдумывала. 'Результат
своих размышлений она не преминула довести до сведения Анны,
предварительно усадив ее за столик в уютном маленьком кафе.
     - Мы едем в Париж! - сообщила она Ане, дождавшись, пока
та начнет пить принесенный официантом кофе.
      Аня  поперхнулась, и кофе оказался на  столе,  стенах,
потолке и полу.
       Немножко   также   досталось  Марише   и   официанту,
сервировавшему соседний столик.
      - Принесите еще, - приказала ему Аня. - Нет, принесите
двойную порцию.
     Угрожающе покосившись на Маришу, она выпила новую чашку
кофе и только после этого сказала:
      -  Ничего другого я от тебя и не должна была ждать. Но
зачем  нам Париж, неужели ты и в самом деле все еще думаешь,
что  Михаэль живет в Париже? Для меня яснее ясного, что  для
него Париж - только прикрытие. Ты же сама говорила, что  это
ему выгодно убрать с моей дороги Монику и Кати.
     - Говорила, а теперь сомневаюсь, - сказала Мариша.
     - Ну, знаешь, - задохнулась от возмущения Аня. - Что же
ты  теперь будешь говорить? Что за женитьба у Михаэля  могла
объявиться в Париже? У него нет там ни единого шанса, что на
него  польстится какая-нибудь парижанка. Он же урод,  как  и
все его родственники.
      -  Про его родственников и вообще про его личную жизнь
тебе  лучше помолчать, - дружески посоветовала ей Мариша.  -
Ты  и  про то, что Моника - его родственница, узнала  только
после  того, как я тебя ткнула в их общую фотографию. Ты  же
ничего  не знала и не знаешь про его семью. Вполне возможно,
что у него в Париже куча престарелых бабушек, которые жаждут
обогатить  его, а после этого он вполне может  захотеть  еще
приумножить  свое  богатство и жениться  на  богатой.  И  мы
должны  это выяснить, потому что, пока полиция доберется  до
Курта,  пока он захочет им рассказать про Михаэля, пока  они
додумаются, что надо бы самим съездить в Париж, пока получат
разрешение начальства, время и уйдет.
      - И как мы туда доберемся? - уныло осведомилась Аня. -
Денег у нас нет.
     Во всяком случае, до Парижа на них не доехать.
      -  Это у тебя нет, а у меня есть, - гордо сообщила  ей
Мариша.
      -  Откуда?  т поразилась Аня. - Ты ограбила  банк?  Но
когда ты успела?
      -  Ничего  подобного, - возмутилась  Мариша.  -  Очень
нужно,  если  на  каждом углу стоят банкоматы,  а  кредитные
карточки  разбросаны  у старины Густава  по  всему  дому.  Я
просто  взяла одну из них. Подумаешь, возьмем у него немного
в  долг. Он, во-первых, даже не заметит убытка, а во-вторых,
даже если заметит, то не обеднеет, ведь мы вернем ему деньги
из твоего будущего наследства. Если тебя, конечно, раньше не
убьют.
      Последнее  Аню  никак  не  устраивало.  Она  принялась
доказывать,  что  в ближайшие тридцать лет  никак  не  может
отправиться  на  кладбище, так как у нее  запланирована  еще
масса  дел  и  она подведет кучу людей. В запале  она  и  не
заметила,  как  Мариша  вытащила ее  из  кафе  и  довела  до
ближайшего банкомата.
      Возле него никого не было, Мариша вставила карточку  и
заметила:
      -  Что-то не очень много денег на этом счету. Каких-то
пятьсот марок.
     Как думаешь, нам хватит?
     - Не знаю, - пожала плечами Аня. - Думаю, что нет.
      - На этот случай у меня есть запасной вариант, - бодро
сказала  Мариша,  доставая  из кармана  еще  одну  кредитную
карточку.
     - Сколько их у тебя? - прошептала Аня.
      - Несколько, - уклончиво сказала Мариша. А поточней? -
настаивала Аня.
      -  Четыре,  -  сказала  Мариша  и,  немного  помолчав,
добавила:
      -  Дело в том, что все карточки лежали вместе в  ящике
стола.  И  я рассудила так: если я возьму одну карточку,  то
вдруг Густав знает, сколько их там, и начнет бить тревогу, а
если я возьму все, то Густав решит, что просто переложил  их
в другое место, и примется искать. А пока он ищет, мы успеем
приехать и вернуть ему деньги.
      -  Значит, разбросаны по всему дому? - ехидно спросила
Аня.  -  И как же они, разбросанные по всему дому, оказались
все в ящике стола?
      -  Не  придирайся  к словам, - отмахнулась  Мариша.  -
Посмотри лучше, меня глаза обманывают или тут и в самом деле
какие-то жалкие двести марок?
     - Двести, а тебе что показалось?
      -  Две  тысячи, - мрачно сказала Мариша, беря  в  руку
новую карточку.
      После  снятия денег со всех счетов у девушек оказалась
на руках всего тысяча триста марок.
     - Какой мелочный тип, - пробормотала Аня.
     - Не мелочный, а предусмотрительный, - ответила Мариша.
-  Допустим, пропадет у него какая-нибудь кредитка, так вору
не слишком уж много и обломится.
      Анна не стала спорить, подруги купили билеты и сели на
поезд, отправляющийся в Париж. Им повезло, он отходил  всего
через несколько минут.
     В тот же день девушки оказались в столице Франции. Если
бы у них не было более важного дела, чем разглядывать Париж,
то  город,  конечно же, очаровал бы их, и им  бы  захотелось
провести  тут  всю свою жизнь, а если бы им и в  самом  деле
удалось  поселиться в нем, то они бы принялись мечтать,  как
бы удрать домой от этих несносных парижан - скучных и скупых
поедателей лягушек. Но так как девушки приехали в  Париж  не
развлекаться, то по сторонам они смотрели только  для  того,
чтобы не упустить табличку с надписью "Avenue Opera".
      Таксист им попался совершеннейший неуч. Он не  говорил
не  только  по-немецки, но даже по-английски не мог  связать
двух слов, не наделав чудовищных ошибок. А подруги, увы,  не
владели  французским,  к  тому  же  не  имели  ни  малейшего
представления,  где  находится  эта  самая   "авеню".   Анна
подозревала,  что это где-то на месте бывших  клоак  Парижа,
где  скрывались все отверженные, а Мариша уверяла,  что  это
какие-нибудь новостройки на окраине. Поэтому они были  очень
удивлены,  когда таксист высадил их в фешенебельном  районе,
сказав...
      Вообще-то  он  много чего сказал,  но  девушки  поняли
только  одно  слово: "Лувр", а еще "Отель".  Таким  образом,
сопоставив  полученную информацию, девушки  догадались,  что
находятся  возле  "Hotel  du  Louvre"  -  конечной  цели  их
путешествия.  Во всяком случае, почта Михаэля переправлялась
именно сюда.
        Обогнув   роскошное   здание,   насчитывающее   пять
полноценных этажей и еще один этаж-заморыш, находящийся  под
самой  крышей,  девушки увидели вывеску над входом  с  двумя
колоннами.
      -  Если  Михаэль и в самом деле остановился здесь,  то
дела  у  него пошли на славу, - сказала Аня, оглянувшись  по
сторонам. - Жить в этом отеле - все равно что остановиться у
нас в "Астории" или в "Европейской". Пять звездочек минимум.
       Аня  оказалась  права.  Отель  и  в  самом  деле  был
роскошным. Михаэль, даже работая не покладая рук  в  течение
целого  года и откладывая каждую марку на счет в банке,  все
равно не смог бы заработать на самый крохотный номерок... ну
даже  на  неделю.  А судя по письмам, которые  ему  исправно
отсылал Курт, жил он здесь уже около месяца. И жил он далеко
не   в  самом  дешевом  из  номеров,  как  выяснила  Мариша,
заморочив   голову   бедному   маленькому   портье,   вконец
обалдевшему от длинных Маришиных ног, растущих у  нее  прямо
из-под густой шапки светлых волос.
      Завороженный  ею, словно мышь удавом,  портье  сам  не
заметил,  как дал Марише ключ от президентских апартаментов,
в  которых  и  обитал Михаэль. Туда-то девушки немедленно  и
поднялись.
      Мариша могла бы и не стараться, требуя запасной  ключ.
Дверь  была  не заперта. Приоткрыв ее, подруги  оказались  в
просторном холле - из него они проследовали в зал, а из него
- в спальню. Там на огромной кровати, которая занимала почти
всю комнату, лежали двое. Как без труда определила Мариша  -
мужчина и еще один мужчина. Аня пошла еще дальше, и в  одном
из мужчин она узнала своего бывшего жениха - Михаэля.
     Не поверив своим глазам, Аня хорошенько их протерла. Но
этим  только все испортила. Михаэль не только не  исчез,  но
еще  и  полез,  не видя девушек, со страстными  объятиями  и
слюнявыми   поцелуями   к   иссохшему   морщинистому   типу,
обладателю седого парика, который он постоянно поправлял.
      - Миша! - выдохнула пораженная в самое сердце Анна.  -
Чем это ты тут занимаешься?
     Париконосец взвизгнул совсем по-бабьи и натянул на себя
почти всю простыню, оставив Михаэля выкручиваться как умеет.
Если  Анна  была  удивлена увиденным, то у Михаэля  глаза  и
вовсе  полезли  из орбит. Если он и ожидал увидеть  в  ногах
своей  кровати  какое-то живое существо,  то  явно  не  свою
бывшую   невесту,  оставшуюся  в  далекой  холодной  России.
Убедившись, что она не мираж, не плод наркотического бреда и
не  топографическое изображение, он тяжело вздохнул и  вылез
из кровати. Одеться он при этом не потрудился.
      - А что ты ожидала? - спросил он у оторопевшей Анны. -
Что  я  буду  ждать  тебя  всю жизнь?  Знаю  я  вас,  вы  же
заполонили собой всю Европу. От вас уже продыха  нет.  И  ты
хотела,  чтобы  я привел в свой дом русскую? Хватит  с  меня
одной полинезийки. До сих пор алименты плачу.
      -  При чем тут алименты? - расстроилась Анна. - Что ты
делал в кровати с этим... этим, господином?
      -  Я  женился!  -  гордо ответил ей Михаэль,  кивая  в
сторону кровати, где под простынями укрылось существо,  судя
по  телодвижениям, примерявшее там очередной парик. - Так  у
вас  медовый  месяц! - догадалась Мариша.  -  Позвольте  вам
принести свои поздравления.
     Михаэль согласно кивнул в ответ.
      - Мы женаты уже почти два месяца, - сказал он Ане. - Я
не  хотел тебе говорить, потому что ты чувствовала  бы  себя
покинутой и еще не дай бог стала бы мне мстить. Вы, женщины,
на  все способны. Конечно, я полагал, что из-за меня  ты  не
попрешься в Париж, но, видимо, ошибся. Откуда ты узнала, где
мы остановились?
     - Курт сказал, - машинально ответила Аня. - Он узнал на
почте.
     - Вот мерзавец! - восхитился Михаэль. - Курт тоже был в
меня  влюблен,  как  и  Аня, - пояснил  выглянувшему  из-под
простыни  господину,  который  и  в  самом  деле  уже  успел
прихорошиться, для чего переоделся в рыжий парик.
      -  Я в жизни в тебя влюблена не была! - задохнулась от
возмущения Анна.
       -  Это  уже  неактуально,  -  перебила  ее  Мариша  и
продолжила,   обращаясь  к  Михаэлю  -Что   скажешь   насчет
маленькой  чашечки  кофе? Все-таки мы с  подругой  проделали
неблизкий  путь  сначала из России в Германию,  а  потом  из
Германии во Францию. Чем занимается твой... друг?
       -   Он  знаменитый  художник-импрессионист,  -  гордо
натягивая  на  себя  трусы,  ответил  Михаэль.  -   За   его
портретами люди выстраиваются в очередь. Он известен на весь
Парияс  -  Наверняка  только здесь  он  и  известен,  -  зло
буркнула Аня. - Он так под простыней и пойдет?
      Через  час девушки сидели в ресторане на первом  этаже
.b%+o.  Анна мрачно смотрела на фонарный столб, который  был
виден  ей  из  окна, опустошала один бокал вина  за  другим,
видимо,  твердо  решив  таким образом разорить  господина  в
рыжем  парике,  и  для приятной беседы не  годилась.  Марише
пришлось  одной разговаривать с двумя влюбленными голубками.
За  горячим они надумали целоваться, и Мариша почувствовала,
как проглоченное ею жаркое стремительно просится обратно  на
тарелку.
      -  И  давно вы знакомы? - поинтересовалась она,  чтобы
отвлечь голубков друг от друга.
      -  Почти  столько  же, сколько жена