Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
достала из-под матраса толстую пачку писем и небрежно
швырнула ее на стол. - Можете ознакомиться, только не вслух. Я уже
видеть их не могу, а зачем храню, сама не понимаю. Должно быть, надеюсь,
что автора этой мерзости рано или поздно поймают и письма пригодятся в
качестве вещественного доказательства.
Я взяла первое попавшееся письмо.
"Слушай-ка, грязная потаскуха, ты здорово заигралась.
Но скоро придет конец твоим выступлениям. Я уж об этом позабочусь.
Теперь я буду рядом с тобой, но ты не узнаешь меня, а я добьюсь того,
чтобы твой трюкач проколол тебя насквозь своей шпагой. Интересно, а в
постели он так же глубоко всаживает в тебя свое оружие? Ты кричишь или
как? Смотри, как бы тебе не закричать на арене, но только последним в
твоей жизни криком".
- Мило, а при чем тут шпаги? - сказала я.
- А, это еще старое письмо. Я раньше работала с Ростиславом, он
запирал меня в ящик и пронзал его рапирами.
Старый фокус, но публике всегда нравится. Не понимаю, чего этот
писака так взъелся на меня?
- И давно ты рассталась с Ростиславом?
- Уже почти два месяца. Как только Никита получил свой номер, я
перешла к нему. С Ростиславом, конечно, почетней, но у него столько баб.
Очень трудно выдерживать постоянную конкуренцию.
Я принялась читать дальше. Следующее письмо было еще интересней.
"Это все еще я. Как видишь, я не забыл тебя. Я все ближе и ближе
подбираюсь к тебе, а вместе со мной и твоя смерть, циркачка. Ты напрасно
будешь искать меня, ты не увидишь меня, а я буду наслаждаться твоим
предсмертным стоном. Думаешь, если поменяла кобеля, который на тебя
залезает каждую ночь, то я от тебя отстану? Напрасно надеешься, пока ты
на арене, я никуда не денусь, я буду придумывать для тебя смерть
пострашней. А когда придумаю - берегись..."
Я пролистала все письма и убедилась, что все они написаны одной рукой
и чаще всего зеленой шариковой ручкой.
Затем я взяла еще одно письмо, которое было отправлено на позапрошлой
неделе. К этому времени автор явно начал терять терпение.
"Я наконец придумал, что с тобой сделать. Что, уже губки раскатала,
надеешься, я тебе скажу? Не тут-то было, Я не такой дурак. Можешь бежать
в милицию, но она не спасет тебя от меня, вездесущего. Я пройду сквозь
любую преграду и доберусь до твоего нежного белого горлышка и
сладострастно сожму его в руках. Или нет, лучше несчастный случай. Ведь
их так много возле тебя в последнее время. Ты не задумывалась, почему? Я
знаю, что сейчас ты дрожишь. Я хорошо тебя знаю, мне даже жаль тебя, но
пока ты будешь сверкать своей задницей на сцене, я не отстану от тебя.
Слишком соблазнительное зрелище. Другие девчонки тоже хороши, но тебя я
выбрал в качестве своей невесты. Мы будем счастливы вместе, и день этот
близок".
- Явно какой-то псих, - сказала я. - Но он хорошо осведомлен о твоей
жизни. Знает, когда ты меняешь партнеров, пишет так, словно каждый день
бывает рядом с тобой.
В ответ Алина откинулась на подушку и застонала.
- Думаешь, мне это не приходило в голову? - прорыдала она. - Как
представлю, что этот извращенец бродит поблизости и сладострастно
поглядывает на мою шейку, так озноб продирает.
- А ты не думала уйти из шоу? - спросила я. - Этот тип, похоже,
заинтересован только в той Алине, которую каждый день видит на сцене.
- Думала, - призналась Алина. - Но, с другой стороны, а вдруг
никакого маньяка нет, а есть просто завистницы, желающие занять мое
место. Никита мужик хоть куда, девчонки ради такого не только грязные
письма подбросят.
- Что-то слишком уж сложно, - сказала я. - И потом за три месяца ты
сменила три города, а письма все равно тебя находили. Вряд ли найдется
хоть одна поклонница, отличающаяся таким упорством.
- Бывают, - махнула рукой Алина. - Но это может быть и не только
молоденькая поклонница. Вполне и мои коллеги могут оказаться способными
на подобную гадость.
У нас тут распространена методика добывания вакантных местечек
посредством подленьких подстав. Но, с другой стороны, мое место не
слишком завидное. С Никитой не прославишься. Так что я все-таки
остановилась на том, что эти послания дело рук моей неизвестной
соперницы или маньяка.
- Маньяк вероятней, - со знанием дела подала голос Мариша. - Но
знаешь, я бы на твоем месте не волновалась. Маньяки как самоубийцы. Если
сообщают о своих намерениях, то скорей всего не выполнят угрозы.
- Тебе легко говорить, а меня каждый раз дрожь пробирает, когда в зал
выхожу. Думаю, вот тут он сидит.
- Кстати, у вас не такой уж большой зал. Ты не замечала одних и тех
же лиц? Должен же он на тебя смотреть, а где это удобней всего сделать,
как не на представлении? А что, если проследить за ним?
- Ой! - обрадовалась Алина. - Как я сама не додумалась. В последнее
время и правда зачастил один хмырь. Рожа мерзкая, вся в бородавках.
Всегда сидит в первом ряду на тринадцатом месте. Только не припомню, был
он на представлениях в Новгороде или нет.
- Ладно, я посмотрю, - пообещала Мариша. - Если он сегодня явится, то
мы его выследим.
- Спасибо, девчонки, - растрогалась Алина. - А то я уж думала, что
придется возвращаться к бабушке в Воронеж. А она у меня страшная зануда.
Как бы я с ней ужилась, не представляю. Да еще она к тому же помешана на
фамильной чести. Она бы мне продохнуть не дала своими рассказами о наших
предках и укорами, что я опозорила весь род, поступив работать в это
задрипанное шоу. В общем, где-то я ее понимаю. Но жить с ней от этого не
легче.
К тому же она обожает манипулировать людьми и очень в этом
поднаторела. В общем, жизнь с ней - не сахар.
***
- Ты ненормальная, - сообщила я Марише очевидную вещь, когда мы вышли
из фургончика Алины. - Эта особа нагло подставила нас. Сама вывихнула
себе ногу, а мы за нее отдувайся. Мало того, что вчера меня чуть не
прирезал этот мазила Никита, так сегодня еще какой-то маньяк
обнаруживается. Ну и пусть себе обнаруживается, только без меня.
- Как тебе не стыдно, - укорила меня Мариша. - Девушка лежит
одна-одинешенька, совершенно беспомощная. Неужели мы не можем сделать
для нее такой малости и поймать автора этих грязных писулек? Кстати, ты
захватила образчик?
- И не подумала, - фыркнула я.
- Ну, ничего, зато я захватила, - утешила меня Мариша.
- Зачем он тебе? - помимо воли поинтересовалась я.
- Сейчас пойдем в бухгалтерию, или что у них тут вместо бухгалтерии,
и посмотрим - не найдется ли среди бумаг почерка, похожего на почерк
автора этих писем. Должны же артисты хоть какие-то бумаги оставлять.
Может, найдутся расписки или автобиографии.
После нашего стука в дверь уютного фургончика мне стало ясно, почему
на наш вопрос, когда мы спрашивали у него, как он оформлялся на работу,
Андрей так нехорошо улыбался. Честно говоря, от него такой подставы я не
ожидала. На пороге стоял сам Карабас.
- Нам никто не нужен! - рявкнул он и попытался закрыть дверь перед
нашим носом.
- Вы не поняли, нам не нужна работа, - зачастила я.
Карабас на минуту замешкался, и мы проскользнули к нему в фургон.
Внутри было чисто, стояла хорошая мягкая мебель и очень хорошая техника.
На кресле небрежно валялась видеокамера "Sony" и несколько видеокассет.
- Дело в том, что одна ваша сотрудница почти еженедельно получает
грязные письма с угрозами, - сказала Мариша. - А вчера на нее было
совершено покушение.
- Еще одно? - испугался Карабас. - Где же?
- Номер с ножами.
- А, это! Но при чем тут Алина? Там же была какая-то знакомая Андрея,
она работала в тот вечер.
Тут Карабас увидел меня, робко выглядывающую из-за спины Мариши, и
явно обрадовался.
- Так вот же она! - завопил он, показывая на меня огромной, поросшей
густыми черными волосами рукой. - Жива и здорова.
- Преступник мог и не знать, что ассистентка поменялась, - с нажимом
сказала Мариша. - Вряд ли у Даши есть хоть один недоброжелатель. Она
ведь никого тут не знает.
- Что вы хотите от меня? - спросил Дуремар, то есть - тьфу, Карабас.
Мы ему объяснили.
- Вам повезло, - неожиданно вскочил со своего стула Карабас, прервав
наше объяснение на половине. - Другие директора подобных ярмарок не
затрудняют себя ведением бухгалтерии. Но я не таков. У меня в бумагах
полный порядок. Каждый работающий у меня, начиная от нашей гордости
Ростислава и кончая парнем, что чистит конюшни, пишет заявление о приеме
на работу и заполняет анкету. Вот, смотрите, они все тут.
И он кинул на стол увесистую папку.
- Здесь все за последние пять лет. То есть ровно столько, сколько я
работаю директором этого балагана.
Мы с жадностью накинулись на бумаги, сверяя их с имеющимся у нас
письмом. Но, увы, похожего почерка среди бумаг не попалось. На всякий
случай мы отобрали три анкеты, почерки в которых показались нам более
или менее похожими.
- Эти двое не работают уже почти два года, и где они, я не знаю.
Спросите у старых артистов. Например, дед Слава, ну тот, что с
собачками, должен знать и при должном с ним обращении может сказать. А
вот этот парень работает и сейчас. Электрик.
- Электрик! - эхом отозвались мы с Маришей.
- Мне сразу не понравилось его лицо, - сказала я, когда мы вышли из
фургончика директора. - Какой-то он весь мокрый и хлипкий. Конечно, на
такого ни одна девушка не посмотрит, вот он и придумал себе развлечение.
Мерзавец! Для него посылать письма Алине - раз плюнуть. И какое
совпадение, он работает в шоу всего четыре месяца. Понятно, месяц
осматривался, а потом начал заваливать Алину письмами. Гадость какая!
- И кому, как не ему, было легче легкого повредить проводку, -
поддержала меня Мариша. - Мы думали искать среди посетителей, а он вон
тут, рядышком.
- Думаешь, это он испортил магнит? - спросила я. - Но не мог же он не
знать, что вместо травмировавшейся Алины будет выступать кто-то другой?
- Кто может сказать, что делается в головах психов, - пожала плечами
Мариша. - Вдруг он таким образом протестовал против замены.
- Ничего себе, - поразилась я, но к этому времени мы уже подошли к
фургончику электрика.
Кроме него здесь жило еще два человека, которые явно не отличались
особой аккуратностью. Кровати в фургончике были не застелены, несмотря
на середину дня. На полу валялся всякий мусор вперемешку с банановыми и
апельсиновыми шкурками. А в раковине громоздилась гора немытой посуды,
по которой деловито ползали мухи и еще какие-то насекомые, по виду
больше всего напоминавшие раскормленных до невероятных размеров
тараканов.
В фургончике оказался только один мужичонка с реденькими рыжими
усиками.
- Жека! - представился он, вскочив с табуретки при виде нас. - Очень
приятно. Пишете статью? Рад, что вы решили заглянуть и к нам. А то
знаете, обычно пишут про артистов, совершенно забывая про нас, которые
обеспечивают этим самым артистам, так сказать, базу, чтобы их
выступления проходили гладко. А вы от какого журнала?
В прошлом месяце приходили от "Частной жизни".
К счастью, маленький человечек не требовал ответов на свои вопросы.
Задавая один, он тут же продолжал трещать, так что, если бы мы и
захотели вставить словечко, у нас все равно ничего не получилось бы.
Выяснилось, что он работает осветителем. То есть на нем вся иллюминация
ярмарки и прожектора во время проведения вечернего представления.
- У вас, должно быть, много работы? - посочувствовала ему Мариша.
- Вовсе нет, - покачал головой Жека. - Я справляюсь со своей основной
работой, а потом помогаю, где надо.
- Но если вы так хорошо разбираетесь в электричестве и работы у вас
немного, то зачем же вам второй электрик?
- Василий? - удивился Жека. - Да какой он электрик.
Так, одно название. На самом деле он грузчик и водитель трейлера. Но
так как у нас по штату все вакансии грузчиков заняты, то его взяли
электриком. Но он электричества боится, так что даже лампочку мне
приходится вкручивать самому. Ни за что не уговоришь его подойти к
проводу.
- А скажите, этот Василий был на дне рождении Алины? - спросила я.
- Все мы были, - кивнул Жека. - Алина славная девушка, никого не
забыла. Даже маленьких людей. Она не такая, как этот сноб Ростислав. Тот
уж точно не сел бы за один стол с уборщиком. И что в нем бабы находят?
- Так у него много женщин?
- Не то чтобы много.., он их просто не хочет. А вот если бы хотел, то
каждый день мог бы менять, - завистливо протянул Жека.
- Скажите, а вот ваш сосед.., как его... Василий?
- Да.
- Так вот, этот Василий, что он за человек? Согласитесь, странно, что
он пришел именно к вам на ярмарку устраиваться на работу. Платят
наверняка мало, все время на колесах, работа тяжелая и неперспективная.
Для молодого человека, во всяком случае.
- Все оно так, но с другой стороны и не так. Вот вы все это говорите,
потому что вы никогда не мечтали выступать, - сказал Жека. - А Василий
спит и видит, как он появится на арене со своими дрессированными
тараканами.
- С кем, простите?.. - переспросила я, немного опешив.
- С тараканами, вон его артисты, - повторил Жека, кивая на мойку. -
Видите, какие гиганты. Ему их специально из Латинской Америки привезли.
Они еще молоденькие, но должны еще раза в три вырасти. Говорят, они
очень смышленые.
Мы с Маришей поражение таращились на смышленых американских
насекомых, которые деловито отбивали обед у полчища наших отечественных
мух. Пока что обе стороны окончательной победы не одержали, но гниющих в
жаре остатков в мойке было так много, что оба войска не были в обиде.
- Василий их уже помаленьку дрессирует, - продолжал рассказывать тем
временем Жека. - Для этого и к нам пришел работать. Чтобы, значит,
научиться у профессионалов.
Очень способные твари. Как привез их из города, дал немного прийти в
себя, так и начал приучать к себе. Сегодня они его уже узнавать начали.
Он утром как на них рявкнет, так они во все стороны - прыск! Вчера
вечером ездил за новой партией.
- Мои на кухне так же поступают, - пробормотала я, и вдруг меня
осенило. - Когда он за ними ездил? Вчера ночью? Так его что, не было на
вечернем представлении?
- Ни на вечернем, ни на утреннем. Он укатил первым же автобусом. Так
ему не терпелось.
- Удивительно, - пробормотала Мариша. - А где его можно найти
сейчас?
- В зверинце, - сказал Жека. - Клетки чистит.
Василий и в самом деле был там. Мариша снова прогнала телегу про
статью в журнале. Даже целую серию статей, героем одной из которых и
должен был стать Василий и его замечательные тараканы.
- Тише, - почему-то испугался парень. - Я про них никому не
рассказывал. Зря Жека вам растрепал. Я их пока прячу.
- Но почему? - удивились мы. - Из скромности? Боитесь, что ничего не
получится и над вами смеяться будут?
- Боюсь, но не из скромности, - сказал Василий. - Я же рассказывал,
какие тут люди собрались. Им испортить чужой номер - раз плюнуть. Вот и
таюсь.
- А родные у вас есть? - спросила я.
- Есть, мама, отец и брат. Он мне тараканов и прислал.
Он моряк.
- И вы им пишете? Как они реагируют на ваше увлечение? Они ведь
далеки от цирка?
- Да уж, - кивнул Василий. - Дальше не придумаешь, отец инженер, а
мама библиотекарь. Сначала они протестовали, но когда поняли, что у меня
это серьезно, то изменили свое мнение.
- А вы им рассказываете про свои успехи? - спросила Мариша. - Я
почему спрашиваю: нам для статьи было бы хорошо поместить цитату из
вашего письма домой. Дескать, вы не только целеустремленный человек, но
и любящий сын. Многие старушки это очень любят, и редактор всегда
настаивает, чтобы было что-нибудь душещипательное.
- Ничего душещипательного в моих письмах нет, можете сами убедиться,
- сказал Василий, доставая из кармана замусоленную и помятую бумажку в
каких-то подозрительно пахнущих желтых пятнах. - Вот мой черновик.
Можете посмотреть, если что-нибудь пригодится, то буду рад.
Только не потеряйте и потом верните. С сочинительством у меня не
очень, приходится над каждой фразой по часу думать.
В этом он был прав. Письмо явно корявое. Но одно ясно: почерк у
Василия хоть и был похож на почерк мерзавца, забрасывавшего Алину
угрожающими письмами, но все-таки не тот. В этом мы окончательно
убедились, вернувшись к Алине в фургончик и сличив письма.
- Завитушку у Д заглавной видишь? - спросила у меня Мариша. - У
Василия ничего подобного нет. И Р прописная у него совершенно иначе
выглядит. И наклон немного меньше. Даже без экспертизы видно, что почерк
другой.
Выходит, промахнулись.
- У нас остался в запасе наш первоначальный план, - вздохнула я. - Во
время представления мы с Алиной незаметно оглядим зал. Может быть, она
узнает какую-нибудь знакомую рожу, которая маячит рядом уже не первый
месяц.
На этом мы и порешили. Вечернее представление не начиналось
томительно долго. Наконец зрители заполнили ряды, Мариша пошла рисковать
жизнью, а мы с Алиной притаились за кулисами.
- Узнаешь кого-нибудь? - поминутно спрашивала я у нее.
- Не торопи, - отбивалась она. - Я не уверена. Знаешь, что бы я тебе
ни говорила про безопасность номера, но, когда в тебя летят ножи, как-то
не хочется следить за публикой. Хотя постой. Вот этого типа я явно
где-то уже видела. И сдается мне, не один раз.
И она указала на невысокого полного мужчину средних лет и весьма
благообразной наружности. Если не считать того, что на самом кончике
носа у него была малиновая бородавка и что он все время потел и вытирал
блестящую лысину изрядно мокрым платком, в нем не было ничего
подозрительного. На мой взгляд, маньяк должен выглядеть как-то не так.
Более кровожадно, что ли.
Мужчина явно маялся и скучал, он ерзал на месте и поминутно
поглядывал на часы. Дождавшись номера Никиты, он вздохнул с облегчением,
и на его лице впервые за все представление проступила
заинтересованность.
- Точно, он! - обрадовалась Алина. - Видишь, как заволновался. А
сейчас увидит, что меня нет, и враз позеленеет.
Она так радовалась, что у меня снова закралось подозрение: а не
подстроила ли Алиночка себе растяжение, чтобы немного сбавить накал
страстей. Никита благополучно откидал свои ножи, которые сегодня
втыкались точно в положенные им места, и заинтересовавший нас мужчина с
бородавкой начал собираться.
- Он же уходит! - испугалась Алина. - Сейчас совсем уйдет. И место у
него с самого края. Наверное, специально выбирал. Марише за нами никак
не успеть. Ей ведь еще переодеваться нужно. Придется нам вдвоем за ним
следить.
- А как же твоя нога? Ты ведь не сможешь долго ходить, -
запротестовала я.
- А нам и не придется. У меня есть машина, а тут только одна стоянка.
Если этот тип с бородавкой приехал на машине, то она должна быть там. А
если на автобусе, то еще лучше, проследить будет еще легче. Но только он
не похож на человека, который ездит в автобусе, - сказала Алина, бодро
ковыляя по территории городка. - Знаешь, Даша, вы с подругой меня
пристыдили. И в самом деле, сколько можно трястись от страха перед этим
типом с его гнусными письмами. Нужно взглянуть ему в лицо, может быть,
он вовсе не так страшен, как я себе представляла.
У Алины оказалась симпатичная новенькая "Деу-Нексия" цвета топленых
сливок. На стоянку мы успели даже раньше типа с бородав