рток мне или уничтожить
его.
     - Я собирался уничтожить его, но вы все испортили.
     Теперь все несколько усложнилось.
     Он покачал головой.
     - Вы бы сохранили его. Сделали бы на нем деньги. Я это знаю.
     - Я  сам  думал  об  этом,  но  все получилось по-другому. - Я встал. -
Хотите совет?
     - Нет. - Он был совершенно апатичен, никакой прежней резкости.
     - Пакуйте  вещи  и  убирайтесь  отсюда,  и  чем  дальше от О'Дауды, тем
лучше.  Вы  уже  как-то  собирались  сделать это вместе с ней, но он помешал
вам. Вам следовало бы уже давно уйти от него.
     Он резко поднял голову и заморгал.
     - Как вы это узнали?
     - Это была догадка... до настоящего момента.
     - Он убил ее.
     - Я  склонен  согласиться. Но вы ничего не можете сделать. После всего,
что  вы  сделали,  когда  он  узнает  все  до  конца,  вам придется думать о
собственной шкуре.
     - Я думаю, что смогу убить его, - сказал он.
     - Если  бы  я мог считать это твердым обещанием, - сказал я. - Но когда
закончатся виски, единственной вашей заботой будет борьба с похмельем.
     - Тиш  Кермод  сделал  это.  Он  -  отвратительный ублюдок... хуже, чем
О'Дауда.  Иногда  они  напиваются  вместе,  эти  двое.  Закрываются  в  этом
чертовском  восковом  музее со всеми теми людьми, которых О'Дауда ненавидел.
Можно  слышать,  как они там смеются и танцуют. Долгие годы я скрывал это от
девочек... но они все же узнали... Вот почему они ушли от него.
     Я  направился  к  двери.  И  вдруг  мне в голову пришла одна мысль, и я
спросил:
     - У вас есть пистолет?
     - Пистолет?
     Почему пьяные так любят эхо?
     - Да,  пистолет. Может так случиться, что он мне понадобится, вам же, я
уверен, он ни к чему.
     Мне  кажется,  он  подумал, что я, возможно, собираюсь использовать его
против  О'Дауды,  потому  что  он  решил  сотрудничать  и  достал из ящика и
протянул  мне  пистолет.  Я  не  люблю  пистолеты.  Они  полны  таинственных
враждебных сил. Я посмотрел на него и спросил:
     - Что это, черт побери, такое?
     - Это  все,  что  у  меня  есть,  -  сказал он, передавая мне коробку с
патронами.
     Это  был  пневматический пистолет калибра 5,59 мм, способный обеспечить
скорострельность  до  сорока  выстрелов  в  минуту и скорость пули на выходе
около  ста  двадцати  метров  в секунду. Он мог доставить неприятности и был
похож  на  настоящий. Я уже стрелял из такого в тире Миггза. Я надеялся, что
его  будет  достаточно,  чтобы произвести впечатление на Наджиба и заставить
его передать мне Джулию.
     Я  вернулся  к  машине  и  быстро отъехал, поднимая фонтаны гравия. Мне
хотелось побыстрее уехать, пока не вернулся О'Дауда.
     Пока  я  добирался  до Женевы, уже стемнело. Нужный мне дом находился в
тупиковом  ответвлении  от  Рю  де  Волланд,  неподалеку  от  Гар  де О-Вив.
Квартира   была   на   последнем   этаже.   Входная  дверь  была  голубой  с
диагональными  желтыми  полосами,  и  когда я нажал на кнопку звонка, внутри
раздались звуки какой-то незамысловатой и знакомой мелодии.
     Пока  я ждал, то мучительно пытался вспомнить, что же это была за вещь.
Дверь  открылась,  на  пороге  появился  Наджиб. Он уже возвратился к своему
прежнему  стилю  одежды: рыжевато-коричневые туфли, кремовый льняной костюм,
красная  рубашка  и желтый галстук, усыпанный гирляндами разноцветных роз. Я
был  несколько  шокирован,  но  продолжал  крепко держать нацеленный на него
пистолет.
     - Я хотел бы войти, - сказал я.
     Коричневое  лицо  расплылось  в улыбке, картошка-нос сморщился, а белые
зубы ослепительно засверкали.
     - Конечно,  мистер  Карвер.  Чертовски  рад  видеть  вас  снова.  Добро
пожаловать в не слишком скромную обитель.
     - Иди впереди и оставь мюзик-холльный жаргон.
     Он  пошел  впереди  меня по устланному мягким ковром коридору в большую
гостиную.  Она  была  действительно  не  слишком  скромной.  Мебель была вся
обтянута  черным  вельветом,  ковер  был  жемчужно-серым с большими красными
завитками.  Занавески  были  зелеными, а стены обклеены обоями, имитирующими
гранитную  кладку.  У  одной  из стен стоял длинный буфет с массой бутылок и
сопутствующих  вещей.  Еще  в  комнате  находился  длинный  стол, заваленный
журналами,   на   обложках   которых  была  в  более  чем  достаточной  мере
представлена   женская  плоть.  Воздух  в  помещении  был  пропитан  запахом
турецкого табака.
     Наджиб повернулся, обвел комнату рукой и сказал:
     - Вам  нравится?  Нет?  Вкусы  разные.  Некоторые  говорят,  похоже  на
комнату  шлюхи.  Лично  я  находил  многие  такие  комнаты  очень  уютными и
веселыми. Какое саше любимое питье, сэр?
     - Мое  любимое  питье,  -  сказал  я, - большая порция виски с содовой,
которую  я  приготовлю  себе  сам на случай, если у вас тут есть яд. Лично я
надеюсь,  что  это  не будет тем напитком, который мне придется растягивать,
потому  что  я  хочу  закончить  свое дело очень быстро. Так же, пожалуйста,
оставь  эту речь "англизированного туземца". Ты, вероятно, доктор литературы
и,  без  сомнения,  можешь  начать с Чосера и, пока я с трудом буду отвечать
Шекспиром,  красиво  добить  меня  Т.С.Элиотом.  Поэтому  давай  поговорим в
цивилизованной манере, Наджиб, а?
     Он широко улыбнулся мне и сказал:
     - На  самом  деле,  я  - бакалавр наук, но я не забывал и об искусстве.
Так  же, давайте разберемся с именами. Я разочарован, что у вас такая плохая
память на лица. Я - мистер Джимбо Алакве, эсквайр.
     Я  был так изумлен, что он пошел и приготовил для меня виски с содовой,
пока  я  переваривал  эту  новость.  Когда  я  пришел  в  себя и взял бокал,
спросил:
     - Что, черт возьми, ты тут делаешь?
     - Проживаю  временно.  У  Наджиба  масса  дел.  К тому же, помните, что
теперь я работаю на О'Дауду, поэтому должен быть в центре событий.
     - Ты хочешь сказать, что он действительно нанял тебя?
     - А  почему бы и нет? Он не доверяет мне, но любит знать, где я. К тому
же,  когда  он  получает  от  меня  ложную информацию о положении дел в моей
стране,  он,  вероятно,  догадывается,  что  она  ложная, и может сделать из
этого   кое-какие   выводы.   Ложная   информация   может   быть   такой  же
многоговорящей,  как  и достоверная информация. Мистер О'Дауда готов платить
и  за  ту,  и  за  другую.  Нет  нужды говорить, что я предан, по-настоящему
предан,  своей  стране.  Я непомерно горжусь этим. Мне кажется, что одной из
вещей,  помешавшей  вам достичь успеха, было то, что вы преданы только себе.
Это  может  только  привести  к  ограниченным  доходам.  И что вы просите за
сверток?  -  Он поднял руку и быстро продолжил. - Естественно, девушка будет
возвращена,  но  я  думаю,  что вы захотите что-нибудь и для себя лично. Но,
конечно, не так много, как это могло бы быть, не будь у нас девушки.
     - Никаких денег. И никакого свертка. Мне нужна девушка.
     - Я  думаю,  - сказал Джимбо, - что нам лучше обсудить ситуацию немного
более полно.
     - Давай обсудим, - сказал я и сел в мягкое кресло.
     Джимбо  потянулся  к  сигаретнице.  Когда  он  открыл  крышку, заиграла
какая-то мелодия. Он усмехнулся.
     - "При  свете  луны".  А бачок в туалете играет "На Авиньонском мосту".
Это квартира Панды. Вам она нравится?
     - Отличная  девушка.  К  тому  же,  прекрасная  пловчиха.  Кстати,  мне
хотелось бы знать, как они узнали, что я нахожусь в шале Анзермо.
     - Это  очень  просто.  Они  потеряли  вас, поэтому позвонили в шале. Вы
подошли  к  телефону.  Помните,  вы  ответили  звонившей женщине, что Макс в
Каннах.  Так  они  и  узнали, что вы там. После этого они стали наблюдать за
вами  с  безопасного  расстояния.  - Он улыбнулся. - Человек, который быстро
путешествует  и  мечтает  о  деньгах,  должен  время от времени оглядываться
назад.
     - Тебе  следует  напечатать  это  на  обороте одной их твоих визиток, -
сказал я.
     - Возможно.
     Я встал.
     - Хорошо,  давай  осмотримся.  Ты  пойдешь  впереди  и не будешь делать
никаких резких движений.
     Он  провел  меня  по квартире. Она вся была обставлена во вкусе Панды и
было    несложно   догадаться,   что   она   использовала   ее   для   своих
профессиональных    развлечений.    Вероятно,    квартира    была   снабжена
подслушивающими  и  подсматривающими  устройствами. Единственное, чего в ней
не было, так это Джулии.
     Я   отвел   Джимбо   обратно  в  гостиную.  Он  сел,  достал  очередную
музыкальную  сигарету  и  махнул  рукой  в  сторону  бутылок,  предлагая мне
выпить.
     С бутылкой в руке я сказал:
     - Хорошо, ее здесь нет. Где она?
     Он потер свой подбородок из черного дерева кончиками пальцев и сказал:
     - Если  бы  я  знал, я бы вам не сказал, но печальный факт в том, что я
не знаю.
     - Почему печальный?
     - Потому   что   он   показывает,  что  Наджиб,  в  высшей  степени  не
по-братски,  мне  не доверяет. У меня также нет возможности установить с ним
связь.  Он  сам  звонит  мне,  когда  я  ему  нужен. Поэтому, пожалуйста, не
трудитесь  прибегать  к  мерам физического воздействия, чтобы заставить меня
говорить.   Мне  нечего  сказать.  Это  самое  честное  заявление  из  всех,
сделанных мною за последние недели.
     Я  внутренне усомнился, а затем решил поделиться с ним своим сомнением.
Он понял это и одобрительно кивнул.
     - Однако  я  должен  сказать, мистер Карвер, что я уполномочен обсудить
детали удовлетворительного для обеих сторон обмена. О какой цене вы думали?
     - Ни о какой. Я не намерен заключать никаких сделок.
     - Это  не  по-рыцарски.  Она  -  очень  красивая  девушка и - сорока на
хвосте  принесла  -  питает  к  вам  нежные  чувства. Подумайте, за сверток,
который  не  представляет  для  вас  по  сути  никакой  важности,  вы можете
получить,  скажем,  тысячу  гиней и ее освобождение. Она будет в восторге и,
несомненно,  отблагодарит  вас  тем,  о  чем  постоянно  думают  мужчины. Я,
конечно, полагаю, что сверток все еще у вас и хранится в надежном месте.
     - Ты правильно полагаешь. Но вы не получите сверток.
     - Никто его не получит.
     Он покачал головой.
     - Ни  мы,  ни  О'Дауда,  ни  Интерпол? - На его лице появилась широкая,
полная  недоверия  улыбка. - Вы, как говорят, поддеты на рога дилеммы. Очень
необычной,  нужно  сказать,  так  как  это  животное имеет три рога. Мне вас
жаль.  Не  хотел  бы  я  оказаться  в таком переплете. Я говорю, она - очень
красивая  женщина. Мне кажется, у вас таких называют кельтским типом... нет,
нет, скорее цыганским.
     Он  был,  конечно,  прав.  Не  только по поводу ее типа, но и по поводу
дилеммы.  В  тот момент я не знал, на какой путь свернуть, что делать и куда
идти.  На  какое-то мгновение я опять подумал о применении физической силы в
надежде,  что  он,  возможно,  знает больше того, в чем он признался, но это
было  только  на  мгновение. Я мог бы поработать над ним, но я не думал, что
прежде,  чем  отключиться,  он  заговорит.  Джимбо  был  человеком  твердым,
непомерно гордящимся своей преданностью.
     Я допил виски и направился к двери.
     - Сиди на месте, - сказал я.
     Он кивнул.
     Я  вышел  из квартиры. Когда я закрывал дверь, ко мне, по крайней мере,
пришел  ответ  на  один  вопрос.  Я  понял, что дверной звонок играл мелодию
"Хэппи Бездей".
     Несколько  минут спустя, когда я садился в "Фейсл Вегу", припаркованную
в  тупике  рядом  с  домом,  Тиш  Кермод  ударил  меня по затылку, а О'Дауда
подхватил  меня,  как  мешок  с  картошкой,  прежде  чем я успел удариться о
мостовую. Я отключился безо всяких протестов.


                               Глава восьмая

                                          "Ни один человек, каким бы великим
                                                 и могущественным он не был,
                                            никогда не обладал той свободой,
                                                     которой обладают рыбы".
                                                                 Джон Раскин

     Это  был  "Роллс  Ройс".  Кермод был за рулем, а я сидел сзади, рядом с
О'Даудой.  Я  попытался  нащупать  в  кармане  пистолет, который я одолжил у
Денфорда.  Его  не было. Когда О'Дауда заметил, что я выплыл на поверхность,
он  молча  передал  мне  флягу.  Я  сделал  несколько глотков, содрогнулся и
сощурил  глаза  на  дорогу,  извивавшуюся  в свете фар. Мы круто поднимались
через сосновый лес. Вероятно, подумал я, это была дорога к шато.
     Кермод,  в  сдвинутой  на бок шоферской кепке, что-то тихо насвистывал,
полный  счастья  от  мысли  о  предстоящем веселье. На О'Дауде был костюм из
мохнатого харрисского твида. На его правом виске виднелся большой синяк.
     Довольно  долго  мы  ехали  молча.  Затем,  смотря  прямо  перед собой,
О'Дауда сказал:
     - Ты - ублюдок.
     Это  было  не  слишком  хорошим  началом разговора, поэтому я ничего не
сказал в ответ.
     - Ты  -  ублюдок,  -  повторил  он.  -  И  Денфорд тоже, но он - пьяный
ублюдок. Если тебя это интересует, я выгнал его.
     - После того, как вывернул ему руку и он сказал, где я?
     - Обе руки, - сказал Кермод через плечо.
     Они оба весело рассмеялись.
     Думая   о  ближайших  нескольких  часах,  я  не  получал  ни  малейшего
удовольствия.  О'Дауде нужен был сверток и он не пойдет, я был уверен, ни на
какую сделку, даже если бы я мог что-либо предложить.
     - Терпеть  не  могу  терять  время, - сказал он. - Кто-то всегда должен
платить за это, парень.
     Я  зевнул,  закрыл  глаза  и  откинулся на обтянутое натуральной свиной
кожей сиденье.
     - Почему ты думаешь, что сможешь спать? - спросил О'Дауда.
     - Попробуйте помешать мне. - Я опустился ниже и издал сонное ворчание.
     - С ним должно быть весело, сэр, - сказал Кермод.
     - Да. Стоит ожиданий, - сказал О'Дауда.
     Краем  полузакрытого  глаза  я  видел,  что он достал сигару и закурил.
Несмотря на сильную пульсирующую боль в голове, я заснул.
     Проснулся я, когда мы повернули на подъезд к шато.
     - Чувствуешь себя лучше? - спросил О'Дауда.
     - Спасибо.
     - Отлично.  Я  хочу,  чтобы  ты  был  в боевой форме. И в этот раз я не
держу никакого пари.
     Мы  проехали  километра  два,  но  шато  не  показалось. Мы свернули на
боковой  проезд  и  поднимались  примерно  еще километр, затем остановились.
Кермод   потушил   фары.  Снаружи  я  увидел  большое  водное  пространство,
серо-голубое  в  лунном  свете.  Похоже, это было озеро, и в голове возникли
неприятные воспоминания.
     На  берегу  озера  находился  небольшой  коттедж,  к  которому прилегал
эллинг. Они отвели меня к дому, мы вошли и оказались в большой комнате.
     - Мое рабочее помещение, - сказал Кермод.
     У   одной   из  стен  располагался  длинный  верстак,  в  дальнем  углу
находилась  открытая  печь,  а  в  центре,  на  небольшом  постаменте стояла
неодетая безголовая восковая фигура в человеческий рост.
     - Когда  она  будет  закончена,  -  сказал О'Дауда, - это будешь ты. Мы
воспользуемся  твоим  настоящим  костюмом,  поэтому  давай, снимай его. - Он
посмотрел на Кермода. - Включи обогрев, Кермод, чтобы он не замерз.
     Кермод  прошел по комнате и включил три или четыре электрообогревателя.
О'Дауда зажег очередную сигару, подошел к шкафчику и налил себе бренди.
     - Это для тебя, - сказал он, - когда ты снимешь костюм.
     Я  снял свой костюм. Что еще я мог сделать? Если бы я отказался, они бы
с удовольствием сделали это за меня.
     Неся мне бренди, О'Дауда обратился к Кермоду:
     - Нам нужны его туфли?
     Кермод покачал головой.
     - Слишком потрепанные.
     О'Дауда протянул мне бренди.
     - Не  слишком  растягивай,  - сказал он. - Нам нужно завязать тебе руки
за спиной.
     - Вы уже нашли мне место в галерее негодяев? - спросил я.
     - Еще нет, - сказал О'Дауда.
     - Сделайте  мне  одолжение,  поставьте меня подальше от полицейского. У
меня аллергия на них.
     - Еще  бы.  Я  полагаю,  Интерпол  говорил тебе, что ты должен передать
сверток им, или что-нибудь еще?
     - Что-то в этом роде.
     - Власть,  правительства, - сказал О'Дауда. - Я должен знать, ведь мне,
фактически,  принадлежит  парочка.  Я также плачу двум ребятам из Интерпола.
Кстати,  с  этого  дня  ты  исключен из списка людей, которым я плачу. Более
того,  я  не собираюсь платить тебе ни копейки из того, что я должен тебе за
твою работу, пока ты не отдашь мне сверток.
     - Почему? Вы наняли меня, чтобы я нашел вам машину. Я сделал это.
     - Ты сделал гораздо больше этого. Ты украл мою собственность.
     Пока  мы  говорили,  Кермод  копался  в большом буфете. Насколько я мог
понять, он перебирал коллекцию спиннингов и нахлыстовых удилищ.
     - Вы получали что-нибудь от Наджиба в последнее время? - спросил я.
     Он  кивнул,  посмотрел  на  меня, сощурив свои маленькие глазки, сквозь
пелену сигарного дыма и сказал:
     - Был  телефонный  звонок.  Чтобы  не ходить вокруг да около, парень, я
скажу  тебе,  что  хорошо знаю весь расклад. Наджиб хочет получить сверток в
обмен  на  Джулию.  Интерпол  хочет  получить его от тебя... или кого-нибудь
еще.  А  я  знаю,  что его получу я. Все очень хитро. Для тебя. Я сочувствую
тебе,  но  не  более.  Ах,  есть  еще один момент. Этот бред о моей покойной
жене.  Это  полнейшая  чушь. Джулии все приснилось, а этот сумасшедший идиот
Денфорд  ухватился  за  это.  Заметь, я узнал, что у него роман с моей женой
перед  этим  несчастным случаем, но меня это не волновало. Я и так собирался
разводиться   с   ней.  Я  уже  дал  указания  своим  адвокатам  приготовить
заявление.  Но  одно  из  маленьких  житейских  происшествий  сохранило  мне
деньги, предназначавшиеся на оплату их трудов. Свяжи ему руки, Кермод.
     Кермод  подошел,  вежливо подождал, пока я допью бренди, а затем крепко
связал руки у меня за спиной тонкой бечевкой.
     Полагая, что это может заинтересовать меня, он сказал:
     - Это плетеная спиннинговая леска "Королин Дэкрон".
     - Черт, здорово режет, - сказал я.
     - Так и должно быть.
     Я посмотрел на О'Дауду, который наливал себе очередную порцию бренди.
     - Если я отдам сверток вам... вы знаете, что случится с Джулией?
     - Так  же  хорошо,  как  то,  что  после  ночи  наступает день. Генерал
Гонвалла может быть очень зловредным человеком.
     - И вас, черт возьми, это не волнует?
     - Она  -  не  моя  родная  дочь, к тому же, она уже формально разорвала
всяческие  отношения со мной. Я за нее не отвечаю. Она - красивая девушка, и
это  будет  очень  печально.  Я  бы не удивился, если бы вы испытывали к ней
особые  чувства.  Все  это  ставит вас в неудобное положение, но меня это не
интересует.  Однако,  когда  ты  отдашь  посылку  мне,  я  заставлю Гонваллу
разумно смотреть на вещи, хотя не могу ничего гарантировать.
     - Если я сделаю это, Интерпол сотрет меня в порошок.
     - Да,  думаю,  они  сделают  это.  Именно  поэтому  я  уверен,  что мне
придется  применить  какой-нибудь  метод,  чтобы заставить тебя сказать, где
сверток. Я не думаю, что ты будешь очень разговорчив.
     Кермод посмотрел на О'Дауду.
     - Что вы думаете, сэр? Пусть будет немного полегче, а?
     О'Дауда кивнул.
     - Пожалуй.  Правда,  тогда  это  будет  не  столь забавно, как борьба с
большим  морским  лососем в темноте, но мы не должны рассчитывать на слишком
большую рыбину. Какой спиннинг ты думаешь взять?
     - Может, лососевый?
     - Попробуем  "А.Х.Е.Вуд".  - Он повернулся ко мне. - Конечно, ты можешь
избавить себя от всего этого, если скажешь мне, где сверток.
     - Я уничтожил его.
     Он ухмыльнулся.
     - Только  не  ты,  парень.  Если  бы  ты даже представил мне аффидевит,
подписанный святым Петром, я бы все равно не поверил.
     - А как насчет святого Патрика?
     - Не  поверил  бы  еще  больше.  Думаешь,  я не знаю ирландцев? Нет, ты