- изъяны этой гипотезы.
   - Какие изъяны?
   Профессор  Риго  начал  перечислять  их,  снова  постукивая  указательным
пальцем одной руки по указательному пальцу другой:
   - Ни одна лодка не могла причалить около башни и  остаться  незамеченной.
Стена этой сорокафутовой башни скользкая, как рыбья чешуя.  Полиция  сделала
замеры: самое низкое окно возвышалось  над  водой  на  целых  двадцать  пять
футов. Как вашему убийце удалось забраться по стене на крышу, убить  мистера
Брука, а затем спуститься вниз? Воцарилось долгое молчание.
   - Но, черт побери, убийство было совершено! - запротестовал Майлс.  -  Не
собираетесь же вы сказать, что преступление совершил...
   - Кто?
   Вопрос последовал  с  такой  стремительностью  -  причем  профессор  Риго
опустил руки и подался вперед, - что Майлса охватил суеверный  страх  и  его
нервы болезненно напряглись. Ему казалось, что профессор  Риго,  посмеиваясь
про себя и забавляясь его замешательством, пытается что-то  подсказать  ему,
подвести его к какому-то выводу.
   - Я собирался сказать, - ответил  Майлс,  -  что  преступление  совершило
некое сверхъестественное существо, способное летать.
   - Любопытно, что вы произнесли именно эти слова! Чрезвычайно интересно!
   - Вы позволите мне вмешаться? - спросила Барбара, теребя  скатерть.  -  В
конце концов, больше всего нас волнует все, что.., что связано с Фей  Ситон.
По-моему, вы сказали, что у нее была назначена  встреча  на  четыре  часа  с
мистером Бруком. Приходила ли она вообще на свидание с ним?
   - По крайней мере ее никто не видел.
   - Приходила ли она на свидание с ним, профессор Риго?
   - Она появилась там позже, мадемуазель. Когда все было кончено.
   - В таком случае чем же она занималась все это время?
   - А! - произнес профессор Риго со странным наслаждением, и его  слушатели
чуть ли не с ужасом ждали, что он скажет дальше. - Вот  мы  и  добрались  до
этого!
   - Добрались до чего?
   - До самой захватывающей части этой загадочной истории. Человек  заколот,
но рядом с ним никого не было. - Профессор Риго надул щеки. - Это интересно,
да. Но я  не  ставлю  во  главу  угла  факты  и  не  уподобляю  преступление
головоломке, все части  которой,  пронумерованные  и  выкрашенные  в  разные
цвета, лежат  в  маленькой  блестящей  коробочке.  Нет!  Прежде  всего  меня
интересуют люди: о чем они думают, как ведут себя - их души, если угодно.  -
В его голосе появились резкие  нотки.  -  Возьмем,  к  примеру,  Фей  Ситон.
Опишите мне, если можете, склад ее ума, ее натуру.
   - Нам было бы легче сделать это, если бы мы знали, какие ее поступки  так
потрясли всех и настроили против нее. Извините меня за мой вопрос, но знаете
ли.., вы об этом сами?
   - Да, - отрезал профессор Риго, - я знаю.
   - И где она находилась в момент убийства? - один за другим задавал  Майлс
мучившие его вопросы. - И что думала полиция о той роли, которую сыграла Фей
Ситон в преступлении? И чем кончился ее роман с Гарри  Бруком?  Короче,  чем
завершилась вся эта история?
   Профессор Риго кивнул.
   - Я вам все расскажу, - пообещал он. -  Но  сначала,  -  он  упивался  их
напряжением подобно тому, как истинный гурман смаковал бы редкое  лакомство,
- мы должны что-нибудь выпить. У меня совсем пересохло в горле. И  вам  тоже
надо расслабиться. - Он громко позвал:
   - Официант!
   Профессор подождал и снова громко повторил свой призыв. Звук  его  голоса
заполнил зал; от него, казалось, задрожала гравюра  с  изображением  черепа,
висевшая над каминной полкой, и всколыхнулось пламя свечей, однако  никакого
отклика не последовало. За окнами уже была непроглядная ночь,  и  дождь  лил
как из ведра.
   - Ah, zut! <Черт побери (фр ).> - раздраженно воскликнул профессор Риго и
начал озираться в поисках колокольчика.
   - По правде говоря, - отважилась  вмешаться  Барбара,  -  меня  несколько
удивляет, что нас давно не попросили покинуть ресторан. Видимо, члены "Клуба
убийств" пользуются здесь определенными поблажками. Должно быть, сейчас  уже
около одиннадцати.
   - Сейчас действительно около одиннадцати, - негодующе произнес  профессор
Риго, взглянув на часы. Он вскочил на ноги. - Не беспокойтесь,  мадемуазель,
прошу вас! И вы тоже, друг мой. Я сам приведу официанта.
   Двойные двери, ведущие во внешний  зал,  захлопнулись  за  ним,  и  пламя
свечей снова заколебалось. Майлс  машинально  встал,  намереваясь  опередить
профессора, но Барбара протянула руку и дотронулась до его плеча. Ее  глаза,
эти серые глаза под гладким лбом и  прядями  пепельных  волос,  с  дружеской
симпатией смотрели на него и говорили  яснее  всяких  слов,  что  она  хочет
задать ему какой-то вопрос наедине.
   Майлс опустился обратно на свой стул.
   - Да, мисс Морелл? Она быстро убрала руку.
   - Я просто не знаю.., не знаю, как начать.
   - А если начну я? - предложил Майлс  с  понимающей  полуулыбкой,  которая
располагала собеседника к откровенности.
   - Что вы имеете в виду?
   - Я не хочу совать нос в чужие дела, мисс Морелл. Все это останется между
нами. Но раза два за вечер я  с  удивлением  заметил,  что  вас  значительно
больше интересует Фей Ситон, чем "Клуб убийств".
   - Что заставляет вас так думать?
   - Разве я ошибаюсь? Профессор Риго тоже заметил это.
   - Да. Вы не ошиблись.  -  Она  сказала  это  после  недолгого  колебания,
энергично кивнув головой, после чего отвернулась  от  Майлса.  -  Поэтому  я
должна вам кое-что объяснить. И я хочу это сделать. Но сначала, - она  снова
повернулась к нему, - могу ли я задать вам один ужасно бестактный вопрос?  У
меня тоже нет желания совать нос в чужие дела, право же, нет, -  но  могу  я
задать вам этот вопрос?
   - Разумеется. Что вас интересует?
   Барбара слегка постучала пальцем по  фотографии  Фей  Ситон,  лежащей  на
столе рядом с измятой рукописью профессора Риго.
   - Она заворожила вас, правда? - спросила девушка.
   - Ну.., да. Думаю, да.
   - Вы стараетесь представить себе, каково это - быть влюбленным в нее?
   Если  первый  вопрос  привел  его  в  легкое  замешательство,  то  второй
совершенно ошеломил.
   - Вы ясновидящая, мисс Морелл?
   - Простите меня! Но разве я не права?
   - Нет! Подождите! Продолжайте! Это начинает заходить слишком далеко!
   Фотография в самом деле оказывала на него гипнотическое действие,  он  не
мог бы с чистой совестью отрицать это. Но она просто возбуждала любопытство,
очаровывая своей загадочностью. Майлса всегда слегка забавляли романтические
истории с трагическим концом, в которых какой-нибудь  бедолага  влюблялся  в
женщину, изображенную на  картине.  Разумеется,  такое  порой  действительно
случалось, но он все равно относился к подобным рассказам с  изрядной  долей
недоверия. И конечно же в данном случае ни о чем таком не могло быть и речи.
   Серьезность Барбары рассмешила его.
   - Как бы то ни было, - ушел от ответа Майлс, - чем вызван ваш вопрос?
   - Словами, которые вы сказали сегодня вечером. Пожалуйста, не  старайтесь
их вспомнить! - На губах Барбары появилась насмешливая  гримаска,  но  глаза
улыбались. - Вероятно, я просто устала и  у  меня  разыгралось  воображение.
Забудьте то, что я сказала! Просто...
   - Видите ли, мисс Морелл, я историк.
   - Да?! - воскликнула она с явной симпатией. Майлс немного смутился.
   - Боюсь, мое заявление прозвучало напыщенно. Но так  уж  вышло,  что  это
правда, как бы ни были скромны мои успехи на ниве истории. Это  моя  работа,
мой мир заполняют люди, которых я никогда не встречал. Я пытаюсь оживить  их
в своем воображении, постичь души мужчин и женщин,  ставших  прахом  еще  до
моего рождения. Что же касается Фей Ситон...
   - Она на редкость привлекательна,  не  так  ли?  -  Барбара  показала  на
фотографию.
   - В самом деле?  -  холодно  сказал  Майлс.  -  Фотография  действительно
неплохая. Цветные фотографии, как правило, отвратительны. Но как  бы  то  ни
было, - добавил он, помимо воли осторожно возвращаясь к той же теме,  -  эта
женщина не более реальна, чем Агнес Сорель или... Намела Гойт. Нам ничего  о
ней не известно. - Он помедлил, пораженный одной мыслью. - Если подумать, мы
даже не знаем, жива ли она.
   - Да, - медленно проговорила девушка. - Да, мы даже этого не знаем.
   Барбара медленно поднялась и слегка провела костяшками пальцев по  столу,
словно что-то с него сметала. Она глубоко вздохнула.
   - Я хочу еще раз попросить вас, - проговорила она, - забыть  все,  что  я
только что сказала. Это была всего лишь моя глупая фантазия, она ни  к  чему
не могла привести. Что за странный выдался вечер!  Профессор  Риго,  похоже,
околдовал вас, правда? Кстати, - неожиданно сказала она, повернув голову,  -
не слишком ли долго профессор Риго разыскивает официанта?
   - Профессор Риго, - позвал Майлс, затем повторил громче:
   - Профессор Риго!
   И снова, как тогда, когда сам  ныне  куда-то  запропастившийся  профессор
звал официанта, был слышен лишь шум ливня, доносившийся из темноты за окном.
На призыв Майлса никто не отозвался.

Глава 6

   Майлс встал и направился к двойным  дверям.  Он  рывком  распахнул  их  и
заглянул во внешний зал, темный и  пустой.  С  импровизированного  бара  уже
убрали бутылки и бокалы, и горел всего один светильник.
   - Странный вечер, - заявил Майлс, - вы совершенно правы. Сначала в полном
составе исчезает "Клуб  убийств".  Затем  профессор  Риго  рассказывает  нам
какую-то невероятную историю,  -  Майлс  тряхнул  головой,  словно  стараясь
избавиться от наваждения, - и чем больше думаешь над ней,  тем  она  кажется
более невероятной. Потом исчезает он сам: здравый смысл подсказывает, что он
просто пошел.., не важно куда. Но в то же время...
   Ведущая  в  холл  дверь  красного  дерева  открылась.  В  нее   скользнул
метрдотель Фредерик, его круглое лицо выражало холодное осуждение.
   - Профессор Риго, сэр, - заявил он, - находится внизу.  Он  разговаривает
по телефону.
   Барбара, которая уже давно взяла свою сумочку и задула  трепещущее  пламя
чадящей свечи, последовала за Майлсом во внешний зал. И резко остановилась.
   - Говорит по телефону? - переспросила Барбара.
   - Да, мисс.
   - Но, - ее слова прозвучали почти комично,  -  он  отправился  на  поиски
официанта, который принес бы нам что-нибудь выпить!
   - Да, мисс. Когда он был наверху, ему позвонили.
   - Кто ему позвонил?
   - По-моему, мисс, доктор Гидеон Фелл. - Последовала  небольшая  пауза.  -
Почетный секретарь "Клуба убийств". - Снова небольшая пауза. - Доктору Феллу
стало известно, что профессор Риго звонил  ему  отсюда  сегодня  вечером,  и
доктор Фелл сделал ответный звонок. - Действительно ли  в  глазах  Фредерика
появился опасный блеск? -  По-видимому,  мисс,  профессор  Риго  чрезвычайно
разгневан.
   - О Господи, - пробормотала Барбара; в ее голосе звучал настоящий страх.
   На спинке одного из  обтянутых  розовой  парчой  стульев,  чинно,  как  в
похоронном бюро, расставленных по комнате, висели меховая накидка  и  зонтик
девушки. С деланно беззаботным видом, который никого бы  не  смог  обмануть,
она взяла их и набросила накидку на плечи.
   - Мне ужасно жаль, - сказала она Майлсу. - Но я должна уйти.
   Он в изумлении уставился на нее:
   - Но послушайте!  Вы  не  можете  сейчас  уйти!  Разве  старина  Риго  не
расстроится, если, когда вернется, не застанет вас здесь?
   - И наполовину так не расстроится, как расстроился бы, если,  вернувшись,
застал бы меня здесь, - убежденно сказала Барбара.  Она  неловким  движением
открыла сумочку. - Я хочу внести свою долю за обед.  Все  было  очень  мило.
Я... - Она просто не знала, куда деваться от смущения. Из ее набитой доверху
сумочки посыпались на пол монеты, ключи и пудреница.
   Майлс едва удержался от смеха, вызванного отнюдь не этой оплошностью. Его
словно осенило. Он  наклонился,  подобрал  упавшие  предметы,  бросил  их  в
сумочку и защелкнул ее.
   - Вы все это подстроили, не так ли? - спросил он.
   - Подстроила? Я...
   - Господи, да ведь это вы сорвали  заседание  "Клуба  убийств"!  Каким-то
образом вам удалось избавиться от доктора Фелла, и судьи Коулмена, и госпожи
Эллен Най, и дядюшки Тома Кобли, и всех остальных!  Всех,  кроме  профессора
Риго, потому что вам хотелось услышать  о  Фей  Ситон  от  непосредственного
участника этих событий! Но вы знали, что в  "Клуб  убийств"  не  допускаются
никакие гости, кроме докладчика, поэтому мое появление было для  вас  полной
неожиданностью...
   Она остановила поток его слов, проговорив с глубочайшей серьезностью:
   - Прошу вас! Не издевайтесь надо мной!
   Стряхнув его руку со своей, она  бросилась  к  двери.  Фредерик,  ледяной
взгляд которого был прикован к углу потолка, медленно посторонился, давая ей
дорогу; весь вид метрдотеля говорил о том, что он мог бы и вызвать  полицию.
Майлс поспешил за Барбарой:
   - Послушайте! Постойте! Я не обвинял вас!  Я...  Но  она  уже  бежала  по
устланному мягким ковром холлу к потайной лестнице, по  которой  можно  было
попасть на Грин-стрит.
   Майлс растерянно огляделся. Напротив  светилась  надпись:  "Гардероб  для
джентльменов". Он схватил свой плащ, нахлобучил на голову шляпу и вернулся к
красноречиво взиравшему на него Фредерику.
   - За обед "Клуба убийств" платит кто-то один? Или  каждый  расплачивается
за себя?
   - По правилам клуба,  сэр,  каждый  его  член  платит  за  себя  сам.  Но
сегодня...
   - Понимаю, понимаю! - Майлс вложил в руку Фредерика несколько  банкнотов,
испытывая приятное возбуждение от мысли, что  теперь  может  позволить  себе
подобный широкий жест. - Это должно покрыть все расходы. Передайте  от  меня
глубокий поклон профессору Риго и скажите, что я позвоню ему завтра утром  и
принесу свои извинения. Не знаю, где  он  остановился  в  Лондоне,  -  Майлс
решительно отмел это вставшее на  его  пути  препятствие,  -  но  я  выясню.
Э-э-э.., я дал вам достаточно денег?
   - Более чем достаточно денег, сэр. Однако...
   - Извините. Признаю свою вину. Доброй ночи! Он не решался  бежать,  зная,
что недавняя болезнь может в любую  минуту  навалиться  на  него  и  вызвать
головокружение. Но двигался он быстро. Спустившись по лестнице  и  выйдя  на
улицу, он едва различил в  темноте  платье  Барбары,  белеющее  под  меховой
накидкой. Барбара шла к Фрис-стрит. Он побежал следом.
   От Фрис-стрит к Шафтсбери-авеню направлялось  такси,  и  шум  мотора  был
отчетливо слышен в той особенной, глухой тишине, которая теперь была присуща
ночному Лондону. Майлс без большой надежды на успех громко воззвал к шоферу,
и, к его удивлению, такси нерешительно  подкатило  к  краю  тротуара.  Левой
рукой сжав запястье  Барбары,  Майлс  правой  рукой  открыл  дверцу  машины,
стремясь определить возможного конкурента, если тот, как  призрак,  внезапно
появится из шелестящего дождем мрака и заявит свои права на такси.
   - По правде говоря, - сказал он Барбаре с такой теплотой и искренностью в
голосе, что ее рука расслабилась,  -  у  вас  нет  причин  убегать  подобным
образом. Позвольте мне, по крайней мере, подвезти вас домой. Где вы живете?
   - Сент-Джон-Вуд. Но...
   - Это мне не с руки, хозяин, - твердо заявил  шофер,  в  голосе  которого
слышались и вызов, и усталость. - Я еду к вокзалу Виктория, и  у  меня  едва
хватит бензина, чтобы добраться домой.
   - Ладно. Подбросьте нас до станции метро "Пикадилли-Серкус".
   Дверца машины со стуком захлопнулась. На мокром асфальте  остались  следы
шин. Забившись в дальний угол машины, Барбара тихо спросила:
   - Вы готовы убить меня, не правда ли?
   - Моя милая девочка, в последний раз говорю вам: "Нет!"  Напротив.  Жизнь
стала такой тоскливой, что радует любая мелочь.
   - Господи, о чем вы?
   -  Член   Верховного   суда,   парламентский   деятель   и   ряд   других
высокопоставленных лиц организовали некое мероприятие, а кто-то, действуя  с
умом и сноровкой, сорвал его. Разве ваше сердце не возрадовалось бы, если бы
вы услышали - чему, к Сожалению, не бывать, - что такой-то Важной Персоне не
удалось зарезервировать себе где-нибудь место или что ее заставили встать  в
самый конец какой-нибудь очереди?
   Девушка посмотрела на него.
   - Вы в самом деле славный, - серьезно сказала она. Ее слова вывели Майлса
из равновесия.
   - Человек испытывает подобные чувства не потому, что он, как вы говорите,
"славный",  -  с  горячностью  возразил  Майлс.  -  Они   присущи   человеку
изначально.
   - Но бедный профессор Риго...
   - Да, это немного жестоко по отношению к Риго. Мы должны каким-то образом
поправить дело. Но все равно... Не  знаю,  почему  вы  так  поступили,  мисс
Морелл, но я очень рад, что вы это сделали. За исключением двух моментов.
   - Каких моментов?
   - Во-первых, я полагаю, что вы должны были  во  всем  признаться  доктору
Феллу. Он благородный человек и  с  пониманием  отнесся  бы  к  любым  вашим
доводам. А сколько удовольствия доставил бы ему рассказ о том, как  человека
убили на крыше башни, где он находился в полном одиночестве! В  том  случае,
разумеется, - добавил Майлс,  который  совершенно  запутался  в  странных  и
непонятных событиях этого вечера, - если все это в самом деле  произошло,  а
не является фантазией или розыгрышем. Если  бы  вы  все  рассказали  доктору
Феллу...
   - Но я даже не знакома с доктором Феллом! Я и здесь солгала!
   - Это не имеет значения.
   - Это имеет значение, - сказала Барбара и прижала ладони к  глазам.  -  Я
никогда не встречалась ни с одним членом клуба. Но, видите ли, у  меня  была
возможность узнать имена  и  адреса  каждого  из  них,  и  мне  также  стало
известно, что профессор Риго будет рассказывать о деле  Брука.  Я  позвонила
всем, кроме доктора Фелла, назвавшись его личной  секретаршей,  и  сообщила,
что обед отменяется. Затем я позвонила доктору Феллу и сделала то  же  самое
якобы по просьбе президента клуба. И молила Бога,  чтобы  их  обоих  сегодня
вечером не оказалось дома, если кому-то вздумается проверить эту информацию.
- Она помолчала, пристально  глядя  на  стеклянную  перегородку,  отделявшую
сиденье водителя, и медленно проговорила:
   - Я сделала это не ради шутки.
   - Да. Я догадался.
   - Правда?! - вскрикнула Барбара. - Правда?!  Машину  тряхнуло.  Пару  раз
через заляпанные дождем окна на заднее сиденье скользнул резкий,  непривычно
яркий свет фар идущей сзади машины.
   Барбара  повернулась  к  Майлсу.  Она   уперлась   рукой   в   стеклянную
перегородку.  Помимо  страха,  чувства  вины,  замешательства  и  -  да!   -
несомненной симпатии к нему, на ее лице так же  ясно  отражалось  и  желание
сообщить Майлсу что-то еще. Но она этого не сделала. Она просто спросила:
   - А второй момент?
   - Второй момент?
   - Вы сказали, что сожалеете об этой.., этой глупости, которую я совершила
сегодня вечером, из-за двух моментов. Назовите второй.
   - Хорошо! - Он пытался говорить легким, небрежным тоном. -  Черт  возьми,
меня действительно весьма заинтересовало это  убийство  на  крыше  башни.  И
поскольку профессор Риго, вероятно, не захочет  больше  разговаривать  ни  с
вами, ни со мною...
   - Вы можете никогда не услышать конца этой истории. Не так ли?
   - Да. Именно так.
   - Понимаю. - Она  ненадолго  замолчала,  барабаня  пальцами  по  сумочке,
причем ее губы как-то странно кривились, а  глаза  блестели,  словно  в  них
стояли слезы. - Где вы остановились?
   - В "Беркли". Но я собираюсь завтра вернуться в  Нью-Форест.  Моя  сестра
приехала сюда на один день вместе со своим  женихом,  и  мы  вернемся  домой
вместе. - Майлс замолчал. - Почему вы спросили меня об этом?
   - Может быть, мне удастся вам  помочь.  -  Открыв  сумочку,  она  достала
свернутую рукопись и протянула Майлсу. - Это рассказ профессора Риго о  деле
Брука, написанный им специально для архива "Клуба убийств".  Я..,  я  украла
его  со  стола  в  ресторане  Белтринга,  когда  вы  отправились  на  поиски
профессора. Я собиралась, прочтя эту рукопись, послать вам