.
     - Очень  трудно делать  обобщения, исходя  из отдельных  известных  нам
случаев.  Мне  кажется, что  агентов они  забрасывают прямо  из Германии, не
вступая в контакт с резидентом и агентами в зоне действия.
     - Но, должно быть, это ужасно ограничивает их деятельность, но  их цели
кажутся  такими ничтожными.  Они  предпочитают посылать иностранцев- шведов,
польских эмигрантов, еще кого-нибудь- на краткосрочные задания, не требующие
особой компетентности. В исключительных  случаях, когда их агенты помещаются
в страны-мишени, они используют систему курьеров, скопированную с советского
образца.
     Смайли внимательно слушал.
     -  В  самом деле,- продолжал  Гиллэм,-  недавно  американцы перехватили
одного из курьеров, и так мы узнали кое-что о технике ГДР.
     - В смысле?
     - Ну, они  никогда не ждут встречи. Всегда встречаются не в назначенное
время, а  на  двадцать  минут  раньше; есть опознавательные сигналы, обычные
фокусы конспираторов, придающих огромное значение сведениям  третьего сорта.
Курьер может связаться с тремя или четырьмя агентами, резиденту  подчиняются
около пятнадцати. Они никогда не пользуются псевдонимами.
     - Как это? А как же без них?
     -  Агент  сам выбирает  себе  имя  на  месте.  Любое  имя.  А  резидент
утверждает. Система очень...
     Он умолк и удивленно посмотрел на Менделя. Тот подпрыгнул на стуле.


        "x x x"

     Гиллэм  устроился  на  стуле и спросил себя, можно ли курить.  Конечно,
нет, ответил  он сам  себе с  сожалением.  А он с  удовольствием  закурил бы
сигарету.
     - Ну?- спросил Смайли.
     Мендель описал Гиллэму свой разговор со Скар-ром.
     - Это  сходится,-  сказал  Гиллэм.- Похоже, это сходится с тем, что  мы
знаем. Но  мы знаем немного. Если  Блонди- курьер,  странно, по крайней мере
для меня, чтобы его штабом было представительство.
     -  Вы говорите,  что компания находится здесь уже четыре  года?-  начал
Мендель.- Четыре года назад Блонди приехал к Скарру в первый раз.
     Секунду все молчали. Потом Смайли серьезно спросил:
     - Питер, это  возможно, не так  ли?  Я имею в виду, что для того, чтобы
совершать определенные операции, им  наверняка  нужен  был  здесь постоянный
пункт и курьеры.
     -  Да,  конечно, это  возможно,  если  бы  они  готовили  из  ряда  вон
выходящее.
     - Вы хотите сказать,  что  если бы у  них действовал агент,  занимающий
здесь высокий пост?
     - Да, что-то в этом роде.
     -  Предположим,  что такой агент  существует.  Какой-нибудь  Маклин или
Фукс.   Тогда   они   устраивают   здесь  пункт   под  прикрытием  торгового
представительства, которое предназначено только для поддержки агента?
     - Да, это возможно. Но вы далековато зашли, Джордж. Как вы утверждаете,
агент  получает задание из-за границы с помощью  курьера,  которого,  в  вою
очередь, поддерживает представительство,  которое,  кроме всего, играет роль
ангела-хранителя для агента. Тогда это, должно быть, важная птица.
     - Я, конечно, не совсем так говорил, но что-то  в этом роде.  Я  думаю,
что система требует агента первой  величины.  Блонди, кажется,  говорил, что
приехал  из-за  границы,  но  это заявление  ничто не  подтверждает. Мендель
добавил ложку дегтя:
     -   Этот  агент   должен   входить   в   непосредственный   контакт   с
представительством?
     - Боже мой, да нет же!- воскликнул Гиллэм.-
     Он употребляет, по-видимому, специальный метод, чтобы связаться с ним в
случае необходимости. Телефонный код или что-то в этом роде.
     - А как это?- спросил Мендель.
     - Когда как. Возможно, с помощью системы ложного  номера. Вы звоните из
телефона-автомата и просите позвать Джорджа Брауна. Вам отвечают, что Джордж
Браун здесь не живет. Вы извиняетесь и вешаете трубку. Время и место встречи
назначены заранее. Имя, которое вы спрашивали, означает, что дело срочное, и
кто-то придет на встречу.
     - А для чего еще представительство?- спросил Смайли.
     -  Трудно  сказать.  Платит  агенту,  наверное.  Оно назначает место  и
согласовывает  связь.  Резидент  обеспечивает  все  необходимые  условия для
агента, а  инструкции  ему  передает  курьер.  Как я  вам  уже говорил,  они
работают по советской системе: резидент занимается всем. "Исполнители" имеют
очень ограниченную свободу действий.
     Снова молчание. Смайли посмотрел на Гиллэма и Менделя и сказал:
     - Блонди никогда не навещал Скарра в январе и феврале, не так ли?
     - Нет,- ответил Мендель,- это произошло впервые.
     - Феннан постоянно отправляется кататься на лыжах в январе и феврале. В
этом году, впервые зачетыре года, он никуда  не  ездил. Я задаюсь вопросом,-
продолжал Смайли,- должен ли я встретиться с Мастоном?
     Гиллэм с наслаждением потянулся и улыбнулся:
     - Почему бы и нет? Он придет в восторг, узнав, что вам проломили череп.
У меня смутное предчувствие,  что  он  подумает, что  Бэттерси  находится на
берегу моря, но неважно. Скажите ему, что на вас напали во время прогулки по
территории частного владения. Он поймет. Расскажите также о том, кто на  вас
напал, Джордж. Учтите, что вы его никогда не видели, не знаете его имени, но
это связной  немецкой разведки. Мастон подтвердит ваши слова. Он  всегда так
делает. Особенно когда он должен представить рапорт министру.
     Смайли посмотрел на Гиллэма, но ничего не ответил.
     - Вам проломили череп,- добавил Гиллэм.- Его это убедит.
     - Но, Питер...
     - Знаю, Джордж, знаю.
     - Но дайте мне сказать  еще кое-что. Блонди приходил  за  автомобилем в
первый вторник каждого месяца.
     - Ну и что?
     - Именно  в  этот  день Эльза  Феннан посещала Вэйбриджский театральный
клуб. По ее словам, Феннан работал допоздна по вторникам.
     Гиллэм встал.
     - Я вас ненадолго оставлю, Джордж. Вечером я вам  обязательно позвоню,-
сказал он  Менделю.- Во всяком  случае, я  не знаю,  что  бы мы могли сейчас
предпринять, но  было бы  приятно  знать, с чего начинать,  не так  ли?  (Он
направился  к двери.) Кстати,  где сейчас  вещи  Феннана? Бумажник, записная
книжка и так далее. Все то, что при нем нашли.
     -  Все вещи,  наверное, еще  в комиссариате,- ответил Мендель.- Все это
будет там до окончания следствия.
     Некоторое время Гиллэм смотрел на Смайли, не зная, что еще сказать.
     - Может, вам еще что-нибудь нужно, Джордж?
     - Нет, спасибо. Разве что,..
     - Что?
     - Не могли бы вы  сделать  так, чтобы уголовная полиция оставила меня в
покое? Они уже приходили ко мне три раза, но для них у меня ничего нет.
     Не  могли  бы  вы устроить,  чтобы  разведка занялась этим  немедленно?
Примите таинственный вид, подсластите им пилюлю.
     - Думаю, мне это удастся.
     - Я знаю, что это трудно, Питер, так как я уже не...
     -  А! У  меня есть новость,  которая поднимет вам  настроение. По моему
поручению сравнили последнее письмо Феннана и анонимное послание.
     Они  были  напечатаны разными людьми  на одной машинке. Нажим пальцев и
интервал различны, но шрифт идентичен. До встречи, старина.
     Гиллэм закрыл за собой дверь. Они услышали его шаги, гулко отдающиеся в
пустынном коридоре.
     Мендель свернул сигарету.
     -  Господи!-  произнес Смайли.-  Вы уже  ничего не боитесь? Вы что,  не
видели дежурную медсестру?
     Мендель иронично улыбнулся.
     - Живем только раз,- ответил он, прикуривая сигарету.
     Смайли смотрел, как он прикуривает. Он вытащил зажигалку, своим грязным
большим пальцем крутанул колесико, быстро сложил руки, чтобы прикрыть пламя,
направляя его к сигарете. Можно было подумать, что начался ураган.
     - Так  вы эксперт  по составу  преступления,- сказал Смайли.- Как  ваши
успехи?
     - Плохо. Ничего не ясно.
     - Почему?
     -  Куча  вопросов без  ответа. Это  работа не для  полицейского. Ничего
нельзя проверить. Как в алгебре.
     - При чем тут алгебра?
     -  Надо  сначала доказать  то,  что возможно  доказать. Найти ответы на
вопросы; действительно  ли миссис Феннан  ходила в театр? Была  ли она одна?
Слышали  ли  соседи,  как  она  вернулась?  Если  да,  то  в каком  часу?  В
действительности   ли   Феннан   возвращался   поздно   по   вторникам?    В
действительности ли его жена  посещала  театр  раз в две недели, как она это
утверждает?
     - А вызов на восемь тридцать? Вы можете его объяснить?
     - Это вас мучает, да?
     - Да, из всех оставшихся нерешенных  вопросов этот- самый загадочный. Я
его рассматриваю со  всех сторон и ничего не  понимаю. Я проверил распорядок
Феннана. Это  был пунктуальный человек,  он  часто приезжал  в  Форейн Оффис
первым. Сам открывал сейф.  Он  ездил поездом на 8.54 или же на 9.08, а если
же  опаздывал, то  на 9.14.  Первый  поезд прибывал  в  9.38.  Он  не  любил
приходить  в без  пятнадцати  десять. Таким образом, он,  конечно же, не мог
попросить, чтобы его разбудили в восемь тридцать.
     - Может быть, он любил слушать звонок?- сказал Мендель поднимаясь.
     - Еще и письма,- продолжал Смайли.- Напечатанные на одной  машинке,  но
разными  людьми.  Не  считая  убийцы,  два  человека  могли  воспользоваться
машинкой: Феннан и его жена. Предположим, что  предсмертное письмо напечатал
Феннан, а подписал его,  несомненно, он.  Мы  должны из этого заключить, что
Эльза Феннан напечатала анонимное письмо. Зачем она это сделала?
     Смайли устал. Он почувствовал облегчение, увидев, что Мендель уходит.
     - Я удаляюсь. Чтобы постараться найти неизвестные этого уравнения.
     - Вам будут нужны деньги,- сказал Смайли, доставая несколько банкнот из
бумажника, лежащего на столе у кровати.
     Мендель  без стеснения взял  деньги  и вышел.  Смайли лег на спину. Его
голова гудела, как барабан, пылала, как раскаленное железо. Он хотел позвать
медсестру, но  из-за малодушия  не сделал этого. Мало-помалу боль отступила.
Он услышал сирену  скорой  помощи, которая свернула с аллеи Принс де Галль и
заехала  во  двор больницы. "Может быть,  ему  нравилось  слушать  звонки?"-
пробормотал Смайли и заснул.
     Его разбудил разговор. Он  услышал протестующий голос  медсестры, затем
настойчивый- Менделя. Рывком открылась дверь, и  кто-то  зажег  свет. Смайли
приподнялся, протер глаза и взглянул на часы.  Без пятнадцати шесть. Мендель
что-то ему  говорил, почти кричал. Что он говорит?  Что-то по поводу моста в
Бэттерси... Речная полиция... Исчез вчера...
     Он полностью проснулся. Адам Скарр погиб.


     Глава десятая

        "РАССКАЗ ДЕВЫ"


     Мендель  вел машину замечательно,  даже немного педантично, что  Смайли
находил  забавным.  Как  обычно,  на  дороге в  Вэйнбридж  было  интенсивное
движение.  Мендель  ненавидел  автомобилистов.  Дайте человеку  машину- и он
оставит  всякое  смирение  и весь  здравый смысл  в  гараже.  Мендель  видал
епископов,  облаченных в пурпур, едущих со скоростью сто десять километров в
час по оживленным кварталам и наводящих ужас на пешеходов.
     Ему нравились  машина  Смайли и та тщательность, с  которой он  за  ней
ухаживал:  зеркала  на  крыльях  и фары  заднего  хода  блестели.  Это  была
приличная небольшая машина.
     Ему нравились обстоятельные люди, которые заканчивали то, что начинали.
Он  любил профессиональную  сознательность и точность. Без заусениц.  Как  у
этого  убийцы.  Как там о нем сказал Скарр? "Молодой, но холодный. Холодный,
как  мрамор".  Он  знал  этот  взгляд,  и  Скарр тоже с ним  познакомился...
Выражение полнейшего равнодушия в глубине глаз молодого убийцы. Это не оскал
дикого  животного,   не   кровожадная   гримаса   сумасшедшего,  но  взгляд,
порожденный испытанной и подтвержденной компетентностью палача. Этот  взгляд
таил в  себе большую  опасность, чем  та,  которой  он  подвергался во время
войны.  Видеть  смерть  в  лицо во время войны-  это притупляет  чувства. Но
убеждение  в собственном превосходстве, которым  наполняется сердце наемного
убийцы,  проникает глубже, намного глубже. Мендель уже видел  такое: парень,
державшийся особняком от банды, бесцветные глаза, ничего не выражавшее лицо,
из тех,  которыми  интересуются женщины и  о которых они говорят без улыбки.
Точно, тот был очень холодным, как мрамор.
     Смерть Скарра взволновала Менделя. Он  заставил  Смайли пообещать,  что
тот,  выйдя  из  больницы,  не  вернется  на Байсуотер-стрит. Впрочем,  была
небольшая  надежда, что  "они"  считают  его  мертвым. Убийство Скарра  явно
доказывало:  преступник  все еще в Англии и все  еще занимается уничтожением
тех,  кто  мог бы  его  выдать.  "Когда  я  смогу  встать,-  говорил  Смайли
накануне,- надо будет заставить его вылезти из норы. Мы приманим его сыром".
Мендель знал, что это за сыр: Смайли. Но если они узнали истинные мотивы, то
будет и другая приманка: жена Феннана. Конечно, с горечью думал Мендель, то,
что она еще не убита, не говорит в ее пользу. Ему стало стыдно за себя, и он
начал думать о другом: снова о Смайли.
     Чудак этот Смайли. Он напоминал Менделю толстого паренька, с которым он
играл  в футбол в школе,  неспособного бегать, попасть по мячу, близорукого,
как  крот,  но  игравшего  как  одержимый  до тех пор,  пока  его  майка  не
превращалась в  лохмотья. А на тренировках по боксу он неуклюже передвигался
по рингу, открыв лицо и беспорядочно размахивая руками, и к концу раунда его
избивали до полусмерти.
     Мендель остановил  машину возле  придорожного кафе, чтобы  выпить кофе,
затем  поехал  в Вэйбридж.  Вэйбриджский  театр  был  расположен  на улице с
односторонним движением, идущей  от  Хаф-стрит, следовательно,  припарковать
машину  там  не  представлялось  возможным.  В  конце  концов он  оставил ее
невдалеке от вокзала и вернулся в город пешком.
     Центральный вход в театр  был закрыт на замок.  Мендель обогнул здание,
пройдя  через кирпичную  арку. Выкрашенная в зеленый цвет дверь с решеткой и
написанными вверху мелом словами "Служебный вход" была приоткрыта. Звонка не
было. Из темно-зеленого коридора доносился слабый аромат кофе. Мендель вошел
и  спустился  в  проход,  в  конце  которого он обнаружил каменные  ступени,
снабженные  железными перилами и ведущие  к другой зеленой двери. Запах кофе
усилился, и он услышал голоса.
     - О  черт!  Послушай,  дорогой,  нам  на это  наплевать! Если городским
театралам три месяца подряд  не надоедает смотреть Бэрри,  то пусть смотрят.
Пусть это будет Бэрри или "Кукушка в гнезде", но Бэрри, правда, я  ценю чуть
больше.
     Эти слова были произнесены женщиной  средних  лет. Мужской  голос  едко
отвечал:
     - Людо вполне может сыграть Питера Пэна, не так ли, Людо?
     - Ах ты негодяй!- вмешался еще один мужской голос.
     В это время Мендель открыл дверь.
     Он оказался за  кулисами.  Слева от него с дюжину корзинок было поднято
на  деревянное  панно.  Нелепый  стул в  стиле  рококо,  весь в  позолоте  и
завитушках,  стоял рядом для  суфлера или  режиссера. В середине сцены  двое
мужчин и  одна  женщина,  сидя  на бочонках,  курили и пили кофе.  Декорация
изображала  корабельный  мостик  с  оснасткой. Мачты  и  веревочные лестницы
занимали  середину  подмостков;  большая пушка из картона угрюмо взирала  на
полотно с изображением моря и неба.
     Появление Менделя резко оборвало разговор. Кто-то пробормотал:
     - Господи, вот и дух пиршества!
     И  все трое, фыркнув, посмотрели на  вошедшего. Женщина первой нарушила
молчание:
     - Вы кого-нибудь ищете, приятель?
     -  Извините за беспокойство,  я хотел бы  с  вами  поговорить по поводу
абонемента. Я хочу стать членом клуба.
     -  Да-да,  конечно.  Как  это  мило  с  вашей  стороны!-  сказала  она,
поднимаясь и приближаясь к нему.- Это действительно очень любезно.
     Двумя руками  она  пожала  его  левую руку, затем  отступила и  сделала
характерный жест владелицы  замка- Леди Макбет, встречающая Дункана. Склонив
голову  набок,  она по-детски улыбнулась, снова  взяла  его за руку  и через
сцену  провела к противоположным  кулисам. Одна  из дверей  вела в крошечный
кабинет, оклеенный старыми программами и  афишами, заставленный баночками  с
кремом, париками и броскими костюмами моряков.
     - Вы смотрели  нашу  пантомиму  в этом  году? "Остров  сокровищ". Успех
чрезвычайно ободряющий. И, говоря официально,  успех  гораздо более весомый,
чем все эти затертые бабушкины сказки. Вы не находите?
     -  Да,  может  быть,-  пробормотал   Мендель,   не  имея  ни  малейшего
представления о том, что она хотела сказать. Его взгляд упал на кучу счетов,
аккуратно  сложенных и скрепленных  зажимом.  Верхний предназначался  миссис
Людо Ориель и  был  четырехмесячной  давности.  Миссис  Ориель  пронзительно
смотрела  на   него  сквозь   очки.  Она  была  маленькая,  темноволосая,  с
морщинистой  шеей  и сильно  накрашенным  лицом.  Толстым  слоем  крема  она
безуспешно пыталась скрыть морщины у глаз. Она была в брюках и вязаной кофте
с пятнами  от  краски. Она  непрерывно  курила.  У  нее был громадный рот, и
поскольку  она  держала  сигарету  посредине   губ,   то  они   образовывали
преувеличенную  выпуклую  кривую,  которая  искажала  нижнюю  часть  лица  и
придавала ему неуживчивое и нетерпеливое выражение.
     Мендель  подумал, что она, без сомнения, окажется  хитрой  и упрямой. К
счастью, она не может оплатить счета, и это облегчит дело.
     - Вы действительно хотите стать членом клуба?
     - Нет.
     Она пришла в ярость.
     -  Если вы  один из этих  чертовых  поставщиков,  можете  убираться.  Я
сказала,  что заплачу, и сделаю это, но не  докучайте мне.  Если  вы внушите
людям, что я погибла, конечно, я погибну. Но потеряете вы, а не я,
     - Я не кредитор, миссис Ориель. Я пришел, чтобы предложить вам деньги.
     Она ждала.
     -  Я занимаюсь разводами. Есть один  богатый клиент. Я хотел  бы задать
вам несколько вопросов.
     Мы компенсируем ваше потерянное время.
     -  Черт  побери,-  вздохнула она облегченно.-  Почему  же  вы  сразу не
сказали?
     Они рассмеялись. Мендель отсчитал пять банкнот по фунту и положил их на
стопку счетов.
     - Каким образом  составляется список членов вашего  клуба? Какие  у них
льготы?
     - Ну, мы подаем кофе каждое утро в одиннадцать часов. Члены клуба могут
общаться  с   актерами  между   репетициями,  с   одиннадцати  ноль-ноль  до
одиннадцати сорока пяти. Разумеется, они оплачивают угощение. Но войти могут
только члены клуба.
     - Я понимаю.
     -   Возможно,  вас  это   интересует:   утром   у  нас   бывают  только
гомосексуалисты и нимфоманки.
     - Возможно. Дальше.
     - Раз в две недели меняется представление.
     Члены клуба могут заказать места на определенный  день: на вторую среду
каждой серии  представлений, к  примеру. Мы  постоянно  меняем  репертуар  в
первый и третий понедельник каждого месяца.
     Представление начинается в девятнадцать  тридцать;  места  членам клуба
бронируются до девятнадцати тридцати. У кассира  есть схема мест,  и по мере
того,   как   они  распродаются,   она   отмечает   их  крестиками.   Места,
забронированные  для  членов  клуба, отмечены  красным  и  не  продаются  до
последней минуты.
     -  Понятно.  Следовательно,  если кто-нибудь  из ваших приверженцев  не
занимает свое постоянное место, то оно зачеркивается в плане.
     - Только в том случае, если оно куплено кем-то другим.
     - Конечно.
     -  В  первую  неделю  нам очень  редко удается  собрать полный  зал. Мы
пытаемся ставить  по  спектаклю  в неделю,  но  не  очень-то легко  найти...
э-э...возможности. Честно говоря, у нас нет средств продолжать представление
в течение двух недель.
     - Да-да, я понимаю. Вы сохраняете старые планы?
     - Иногда, для бухгалтерии.
     - А у вас есть план на вторник, третьего января?
     Она открыла шкаф и достала оттуда кипу отпечатанных планов.
     -  Это,  разумеется,  относится-к  четвертой  неделе  нашей  пантомимы.
Традиция...
     - Да-да.
     - Но кто  вас так интересует?-  спросил