Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
тно?
- Роуд показал, - продолжал Смайли, - что, когда прощались с вами,
портфель был у Стеллы - она его в руке держала. А когда пришли домой,
портфеля у нее не оказалось; она вспылила, накинулась на мужа. Заставила его
вернуться за портфелем. Вывод отсюда вам ясен?
- Кристально, - отозвался Филдинг.
И Смайли услышал, как Эльса прошептала в ужасе: "Джордж!"
- Иными словами, когда Стелла, теша свою злобную на туру, придумала
трюк с портфелем, вам увиделся удобный случай убить ее, а вину свалить на
мифического бродягу, а не удастся на бродягу, тогда на Роуда - вы
подготовили и вторую линию обороны. Предположим, что вы еще до этого
замыслили убийство. Задумали скорей всего нагрянуть туда в один из вечеров,
когда у Роуда допоздна занятия. Приготовили сапоги, плащ, даже кабель
похитили у Роуда из кабинета - все это чтобы навести полицию на ложный след.
Но вот Перкинс принес портфель, и какая вам открылась редкая возможность!
Стелла требует свидания - вы уговариваетесь, что она оставит портфель для
этой цели... Боюсь, что именно таков ход мыслей следствия. Притом они ведь
знают, что убил не Роуд.
- Откуда знают? Как могут они это знать? Он же не может доказать свое
алиби.
Смайли, казалось, не слышал. Он глядел на бархатные тяжелые шторы окна,
беспокойно колышущиеся.
- Что там? Что вы там увидели? - встрепенулся Филдинг, но Смайли не
отвечал.
- Знаете, Филдинг, - сказал он наконец, - людская сущность неясна для
нас, темна постоянно, тут не выведешь истины, ф о р м у л ы , которая
подошла бы к каждому из нас. Ведь среди нас есть и никакие - поразительно
текучие, переменчивые, как хамелеоны. Я где-то читал о поэте, который
купался в студеных родниках, чтобы контрастом, холодом пробудить
самоощущение, подтвердить себе свое существование. Можно бы сказать, что
такой пасынок мироздания должен подставлять себя палящему солнцу, чтобы
увидеть свою тень и ощутить, что жив.
Фиддинг нетерпеливо отмахнулся.
- Откуда вам известно, что не Роуд виновен?
- Люди этого склада - а и такие водятся, Филдинг, - знаете, в чем их
секрет? Они в душе не ощущают ничего - ни радости, ни боли, ни любви, ни
ненависти, и своего бесчувствия они стыдятся и страшатся. И от стыда, от
этого стыда, Филдинг, бросаются в причуды, в красочные крайности, словно в
ледяную воду.
Надо же им как-то ощутить себя, без этого они - ничто. Мир видит в них
позеров, сумасбродов, лжецов или, если угодно, сладострастников. А на деле
они - живые мертвецы.
- Откуда вам известно, что не Роуд? Откуда? - крикнул Филдинг с гневом
в голосе, и Смайли ответил:
- Я скажу вам.
- Если это Роуд убил, то он давно уже спланировал все. Плащ, сапоги,
сложный временной расчет, Перкинс и портфель - свидетельства того, что все
обдумано задолго до убийства. Конечно, можно бы спросить: если так, то зачем
вообще ему было участие Перкинса, почему бы не носить весь день портфель с
собой! Но это пусть. Давайте проследим за его действиями. Из гостей он
отправляется домой вместе с женой, умышленно забыв портфель. Проводив жену
домой, он приходит опять к вам за портфелем. Кстати, оставлять у вас
портфель было делом рискованным, (Не говорю уже о том, что естественно было
бы Роуду в таком случае хоть запереть этот портфель.) Жена ведь могла бы
заметить, уходя, что Роуд не взял портфеля, или вы могли бы напомнить, или
мисс Трубоди, но, к счастью для Роуда, никто не заметил. Итак, берет
портфель, поспешно возвращается домой, убивает жену, действуя в качестве
неизвестного бродяги. Вложив плащ, сапоги и перчатки, увязав посылку, заметя
следы, выходит из дому. Воз можно, замечает с тревогой Юродивую Джейни, но
все же, выйдя на дорогу, уже в качестве Стэнли Роуда затем возвращается в
дом. А пятью минутами позднее он уже в доме у Д'Арси. С этого момента он в
течение двух суток находится под непрестанным надзором. Вы, возможно,
Филдинг, этого не знали, но полиция нашла орудие убийства - в придорожном
кювете, в четырех милях от Северных полей. Нашла по прошествии всего лишь
десяти часов, задолго до того, как Роуду могла бы представиться возможность
закинуть кабель в тот кювет.
И вот в чем тонкость, Филдинг, загвоздка непреодолимая. Орудие-то,
думаю, могло бы оказаться и подложным. Роуд мог бы набрать волос у жены с
гребня, прилепить их к кабелю, смочив человеческой кровью, и подбросить в
кювет еще до совершения убийства. Но кровь он мог взять только свою, а у
него группа крови другая. Кровь же на кабеле - той же группы, что у Стеллы.
Так что это отпадает. Есть и поконкретней указание, касающееся посылки.
Ригби вчера опросил мисс Трубоди. В день убийства, в среду утром, она,
оказывается, звонила Стелле Роуд по телефону. По вашей просьбе позвонила,
Филдинг, и передала, что утром в четверг ученик доставит на Северные поля
кое-какую старую одежду и, пожалуйста, пусть Стелла не запечатывает до тех
пор посылку... Чем пригрозила Стелла вам, Филдинг? Что пошлет в школу, где
вы будете работать, анонимное письмо?
Затем Смайли, коснувшись руки Филдинга, проговорил: - А теперь идите,
бога ради, идите. Времени очень мало. Уходите - ради Адриана.
И Эльса Бримли прошептала что-то невнятное.
Филдинг словно не слышал. Сидел, откинув назад величавую голову,
полузакрыв глаза, не выпуская все еще бокал из толстых пальцев.
И звонок в передней прозвучал, как женский вопль в пустом доме.
Смайли не смог бы сказать, что это грохнуло ему в уши - не то Филдинг,
вскакивая, ударил руками об стол, не то с таким шумом упал опрокинутый им
стул. А возможно, и не в уши вовсе, а в глаза ударила резкость, полная
внезапность движения, когда Филдинг, за миг перед тем оцепенело сидевший,
вдруг метнулся прочь. Но Ригби схватил его за правую руку и сделал с этой
рукой что-то, вынуждая вскрикнувшего от боли и страха Филдинга повернуться
всем корпусом снова к столу. Затем Ригби произнес обычные слова, и полный
ужаса взгляд Филдинга упал на Смайли.
- Ради бога, остановите его, Смайли, не велите ему! Они меня повесят.
Повесят. Повесят!.. - кричал он опять и опять это слово, пока вошедшие с
улицы детективы не вывели его и не втолкнули бесцеремонно в автомобиль.
Смайли глядел, как машина отъезжает по мокрой мостовой, едетне спеша,
выбирая, где нет луж. Вот скрылась из виду. Долго еще стоял он, глядя вслед,
и прохожие удивленно смотрели на него или туда же, куда он, в даль дороги.
Но ничего там не было. Лишь тускло освещенная улица и движущиеся по ней
тени.