Джон КАССЕЛС

                               ИСПОЛНИТЕЛЬ




     Это Ларошфуко сказал, что мы переносим несчастья других с героической
стойкостью.
     Ларри Миллер  переносил  их  со  стойкостью  более  чем  героической:
радостно, так как был чрезвычайно общителен. Шак Ньюхаузер давно знал  его
и был с ним в контакте, когда он состоял в агентстве ФБР в Детройте,  и  у
него были возможности, как имеющему отношение к посольству США в  Лондоне,
говорить о нем с суперинтендантом Флэггом во время великолепного  обеда  у
"Росси" на Стренде.
     Шак - высокий, худой, угловатый техасец, с изможденным лицом,  всегда
серьезный, но с неожиданно веселым блеском  в  глубине  блестящих  голубых
глаз. Он закуривал  сигарету,  когда  его  взгляд  неожиданно  перешел  на
собеседника, сидевшего напротив него.
     - Кстати, об умных типах, суперинтендант. Вы никогда не имели дела  с
Ларри Миллером?
     - Кто это?
     - Один тип, которого я встречал в Детройте лет десять назад.
     - А что дает вам повод думать, что он здесь?
     Ньюхаузер немного поразмыслил.
     - Это англичанин. Тогда он приехал  из  Чикаго.  Цицеро  был  любимым
местом Аль Капоне в двадцатом году. Когда Аль Капоне слинял,  его  сменили
"лейтенанты" - Джек Гузик, Акардо, Миррой Хампресс и компания. Тут были  и
друзья, и враги.
     - А Миллер был в их числе?
     Ньюхаузер качнул головой.
     - Не Ларри - он в то время был ребенком. Его отец эмигрировал в Штаты
в плохое время - тридцатые годы были годами полной депрессии.  Это  и  тут
прошло не очень легко, так что можете себе представить, каково было в США.
И Чикаго не было исключением...  Как  бы  там  ни  было,  старик  оказался
вовлеченным в историю с рэкетом и закончил свою жизнь  в  дурном  квартале
Чикаго с двенадцатью  пулями  в  теле.  После  этого  Ларри  уже  не  смог
выкручиваться один.
     Флэгг сделал заинтересованную физиономию.
     - И как он вышел из положения?
     - Скорее хорошо. Некоторое время он работал с гангстерами  в  рэкете.
Там также был один тип, которого звали Рокси и который быстро добрался  до
вершины иерархии,  и  он  пользовался  услугами  Ларри.  Тот  был  хитрым.
Довольно рано он покинул школу, но некоторое время посещал вечерние  курсы
и научился хорошо считать. Вероятно, он занимался на  курсах  бухгалтеров,
чтобы суметь заняться бухгалтерией Рокси. И это не было синекурой, так как
после уничтожения Аль Капоне федеральные  власти  начали  серьезно  совать
свои носы в истории мошенничества с налогами. С этого момента все  крупные
шишки рэкета должны были держаться начеку. И тогда они начали устраиваться
в "серьезные" дела, чтобы иметь респектабельный  вид,  что  не  мешало  им
продолжать свои махинации. Вот таким образом я встретился с  Миллером.  Он
приехал из Чикаго в Нью-Йорк, где и  оставался  несколько  лет,  занимаясь
бизнесом Рокси. Я виделся с ним один или два раза, но  в  профессиональном
плане. У Рокси был интерес в сети булочных, а также  красильнях,  интересы
которых Миллер защищал до того момента, когда был вынужден срочно уехать.
     - А почему?
     - Я  так  и  не  узнал  правды.  Знаете,  в  то  время  гангстеры  не
переставали враждовать друг с другом.  Их  шефы  все  время  менялись,  за
исключением, возможно, Рокси. Первая версия: Ларри  неплохо  подсластился,
уезжая. Лично я не сомневаюсь в этом, но не  на  сто  процентов.  Когда  у
власти стоит такой человек, как Рокси, который никому не доверяет  даже  в
делах, где существует контроль, малейшая ошибка дорого  обходится.  Другая
версия: появилась девушка и всыпала крупицу соли. Это возможно - Ларри был
буйным малым в молодости. Женитьба его изменила.
     - Это частенько случается.
     - Здесь это действительно произошло.
     Он вздохнул.
     - Он женился на Лене де Виттио, дочери Тони  де  Виттио  и,  судя  по
тому, что я слышал, это не было таким делом, которое было желательно Тони.
Вместе с Канальди он совершил я не знаю сколько кровавых убийств. Так  как
малышка была его единственной дочерью, он как ненормальный дрожал над ней.
Когда же она вышла замуж за Ларри, она была еще совсем ребенком. Я  думаю,
что ей было всего 16 лет, не больше.
     - И они расстались?
     - Да. Она ушла с другими примерно через  год.  Я  думаю,  что  Миллер
легко отделался и что ему страшно повезло. Де Виттио сделал бы  свою  дочь
вдовой в течении одного года. Кстати, я часто удивляюсь, что он  этого  не
сделал.
     Через некоторое время Ньюхаузер произнес:
     - Сам он был убит приблизительно годом  позже.  В  этом  был  замешан
Уэлли Шенке, - улыбка озарила его  жесткое  лицо.  -  Похоже,  что  убийцу
определили неверно, и что это была Лена.
     - Как? Его дочь?
     - Да. Она была сумасшедшей, про нее много чего рассказывали. И о том,
что она поссорилась с отцом. Она носила револьвер, которым пользовалась  с
такой быстротой, что никто не успевал глазом моргнуть. Лично я ее  никогда
не видел. Убийца с колыбели, нечто в этом роде... во  всяком  случае,  так
говорили.
     - И что с ней случилось?
     Ньюхаузер пожал плечами.
     - Она исчезла, это часто случается. Вероятно, ее вышвырнули в озеро с
грузом на ногах. Закон джунглей,  суперинтендант.  Как  бы  там  ни  было,
никаких следов о ней почти сразу после смерти отца. Я еще раз  повторяю  -
Ларри повезло. Лучшее доказательство тому - то, что он живым  выбрался  из
всех этих историй.
     - Сколько ему сейчас лет?
     Ньюхаузер стал высчитывать.
     - Я бы сказал, сорок, - он задумчиво почесал щеку. -  Существует  два
сорта гангстеров: те, у  которых  имеются  способности  к  руководству,  и
другие - неспособные. Ларри подобным талантом не обладал. Это был довольно
плотный парень, коренастый и всегда улыбающийся. Да,  у  него  всегда  был
счастливый вид и улыбка на губах. Его даже называли "счастливчик Миллер".
     - И он вернулся в Англию?
     - Это то, что я слышал. Во всяком случае, из Детройта  он  исчез.  Он
часто завтракал в "Карсоне" на Будвар-авеню.  Я  тоже,  когда  там  бывал.
Однажды Миллер исчез.
     - Может быть, он вернулся в Чикаго?
     - Сперва я  тоже  так  подумал:  вернулся  к  делам  Рокси.  Но  нет,
суперинтендант. Я был тогда целый месяц занят делом о похищении, а  потом,
так как перестал видеть Ларри, справился о нем. Больше его там не было.  И
через месяц или полтора у Рокси был новый  тип  в  Детройте,  некий  Вейс.
Высокий, худой, в очках и с волосами  до  плеч.  Мрачный  тип!  Я  поручил
одному из моих парней, Эрни Линке, поинтересоваться у Вейса, что случилось
с Миллером. Когда некоторое время спустя Линке его увидел,  Вейс,  который
никому не доверял, заявил, что он ничего о  Ларри  не  знает  и  знать  не
хочет. Вот и все, что можно было узнать. Через  некоторое  время  поползли
слухи. Сперва говорили, что Миллер сбежал с кассой, что у него  история  с
женой одного гангстера и что он навострил лыжи. Говорили даже, что  Миллер
продвинулся  по  службе  и  что  теперь  он  заправляет  делами  Рокси   в
Сан-Франциско. А Ларри вернулся в Англию, о которой мечтал с колыбели.
     - Вы в этом уверены?
     Шак Ньюхаузер кивнул головой.
     - Один из моих агентов встретил его в Хаумаркете четыре  года  назад,
некий Флетт однажды  остановил  его  на  лужайке  в  Центральном  парке  и
спросил, как  тот  поживает.  Тот,  узнав  его,  пригласил  пропустить  по
стаканчику. Флетт спросил, как идет его бизнес в Лондоне и знают ли флики,
что он здесь, на что Ларри уклончиво отвечал, что в Лондоне  он  проездом,
так как живет в Париже. Хитрый Флетт ему не поверил и сказал ему об  этом.
Тогда Ларри перевел разговор на  другую  тему  и  угостил  его  еще  одним
стаканчиком. После этого они расстались. Знаете,  я  задавал  себе  немало
вопросов. Ларри был умным...
     Ньюхаузер немного задумался...
     - Во всяком случае, в это время он не был  в  Париже,  потому  что  у
Флетта была возможность пройти в наше посольство в Париже вскоре после  их
встречи, по делам безопасности Штатов, и  он  воспользовался  этим,  чтобы
проверить болтовню Ларри.  Никто  ничего  не  слышал  о  Ларри  -  другими
словами,  в  Париже   он   не   проживал.   Французская   полиция   хорошо
информирована, и иностранцу трудно было бы устроиться на работу  в  Париже
так, чтобы она об этом не знала.
     - Это верно, - согласился Флэгг. - Так что  вы  думаете  -  он  может
находиться в Лондоне?
     - Что-то говорит мне, что да. В  Лондоне  немало  денег,  а  там  где
деньги, там вы и увидите Ларри. Можете быть в этом уверены.
     - Это почти совершенно  такой  случай,  как  с  карманником  Муни,  -
заметил Флэгг.
         Оба   полицейских   погрузились   в    воспоминания,    пользуясь
предоставившейся им случайной  встречей.  Было  десять  часов,  когда  Шак
Ньюхаузер бросил взгляд на часы и заявил, что он должен, к его  большущему
сожалению, прервать встречу.
     - Завтра я улетаю на самолете, суперинтендант, а через полчаса у меня
деловая встреча со служащими посольства. Даже не  знаю,  когда  вернусь  в
Лондон.
     По его словам, это зависело от его будущей миссии,  другими  словами,
от каприза его шефа. После этого, надев  пальто,  они  вышли  на  улицу  и
попрощались под моросящим дождем и терпеливым урчанием мотора поджидавшего
такси.
     - Но, может быть, - осведомился Ньюхаузер, -  вы  в  один  прекрасный
день посетите нас?
     Флэгг не мог удержаться от гримасы.
     - Чтобы переносить вашу подслащенную кукурузу, ваши булочки с горячей
сосиской и ледяное пиво? Нет,  благодарю,  я  слишком  стар  для  подобных
развлечений.  Лучше  помечтать  об  отлично  поджаренном  мясе.   Нет,   я
предпочитаю подождать вас здесь, это вернее. Вы можете мне сказать, прежде
чем усесться в ваше  такси,  если  предположить,  что  этот  Ларри  Миллер
вернулся, как бы я смог узнать его?
     - На него имеется досье. Он был приговорен к  двум  годам  тюрьмы  по
делу одного банка в Драгаузе, пригороде Иллинойса. Он вышел через  год,  и
никто не знает, как и почему. Помог  кто-то  из  влиятельных  особ  -  это
несомненно... А он живучий и неунывающий тип. Как я уже  сказал,  ему  под
сорок.  Черная  грива,  желтоватая  кожа,  темные   глаза,   около   метра
семидесяти. Ростом он не вышел. Еще одно: у него на правой руке ниже локтя
круглое белое пятно. Он утверждает, что это сделал ему один тип при помощи
монеты в 20 центов, когда он был ребенком. Вероятно, он  это  выдумал,  но
пятно там, я сам его видел, когда у  него  однажды  были  закатаны  рукава
рубашки. - Он снова взглянул на часы: -  Мне  пора  идти.  -  Протянув  на
прощание руку, он добавил: - Желаю удачи, суперинтендант! В мой  следующий
визит в Лондон я вам позвоню.
     - Кстати, проинформируй меня, - проговорил Флэгг, не любивший  ничего
оставлять на потом. - Вы сказали, что Лена де Виттио, на  которой  женился
Миллер, сумасшедшая. Это проверено?
     - Да, она была психопаткой. Я знаю это из верного источника. Ее  отец
был совершенно ненормальный,  достаточно  знать  его  выходки,  а  девушка
весьма опасна и порочна до мозга костей. Она любила смотреть на  страдания
людей. Я бы мог много рассказать о ней. Вот почему я сказал,  что  Миллеру
повезло, когда она ушла от него. Это избавило его от необходимости сделать
это позже.
     Они еще раз пожали друг другу руки и Ньюхаузер  сел  в  такси.  Флэгг
смотрел ему в след, пока машина не исчезла из виду, после чего возвратился
к себе.
     На  следующее  утро  в  Скотланд-Ярде  Флэгг  вызвал   Пула,   своего
секретаря, в кабинет и дал ему несколько срочных поручений.
     - Найдите мне инспектора Кармоди, затем сходите в архив и посмотрите,
нет ли там чего-нибудь на некоего Ларри Миллера, родившегося в Лондоне, но
выросшего в Чикаго. Потом доложите мне о результатах.
     Днем Пул доложил ему, что на Ларри  Миллера  ничего  нет.  Огорченный
Флэгг стал копаться в памяти: какую информацию  он  о  Ларри  когда-нибудь
слышал?
     Ему  должно  было  это  вспомниться  три  года  спустя,  когда   тень
Исполнителя нависла над Лондоном.


     Наступил понедельник. Было мрачное ледяное утро в конце ноября, когда
небо закрывали свинцовые тучи, а в плотном тумане утопали уличные тени.
     В семейном пансионе миссис Амелии  Спиннер  на  Мелвилл  Курте  Линда
Маршалл спустилась вниз, чтобы позавтракать.
     У миссис Амелии Спиннер подавались лишь первые завтраки: овсяная каша
зимой, корнфлекс летом, и никаких фруктовых соков. Амелия  принадлежала  к
тому поколению, которое  презирало  экзотические  напитки.  Затем  яйца  с
беконом, сосиски или вареные яйца и копченая селедка для тех, кто следовал
религиозным предписаниям. Завершали завтрак тосты, апельсиновый мармелад и
сколько угодно чая. И больше никакой еды, за исключением чая по воскресным
дням,  которому  воздавали   честь   некоторые   пансионеры.   Большинство
проживающих у миссис Спиннер ели в полдень в столовых их учреждений или  в
ресторанах поблизости от работы.
     Вечером они обедали в главным образом в квартале Эрл Курт, но многие,
особенно молодые, предпочитали приносить еду в свою комнату  и  потихоньку
разогревали ее, наивно думая, что миссис Спиннер не подозревает  об  этом.
На самом деле Амелия была в курсе большинства дел, что происходит  под  ее
крышей, но она была достаточно умна, чтобы закрывать  глаза  на  некоторые
вещи.
     В это утро она была на кухне: высокая, сухая, с грубыми чертами лица,
в красном вязанном жакете и в  длинной  черной  юбке,  почти  скрытой  под
широченным халатом.
     В одной руке она держала шпатель, а в другой ложку, которой  поливала
жиром бекона яйца. Амелия повернула голову, когда вошла Линда, чтобы взять
свою тарелку из шкафчика.
     - Доброе утро, Линда.
     - Доброе утро, миссис Спиннер. Нет, благодарю, овсянки не надо.
     - Вот возьмите, вам надо подкрепиться перед рабочим днем.
     - У меня от нее прыщи.
     - Не кладите в нее сахар, вот и все. Делайте, как шотландцы, положите
соль.
     И она наложила ей каши.
     - Вот немного молока, пожалуйста. Нам сегодня не донесли  один  литр.
Видимо, Пиви ошибся. Ваши яйца с беконом будут готовы через три минуты.
     Линда отнесла тарелку на свое обычное место за столом в столовой, где
уже  находилась  Эдит  Пин,  небольшого  роста   толстенькая   девушка   с
симпатичным личиком.
     - Здравствуй, Эдит.
     Она села.
     - У меня две ложки, а у тебя?
     - Не стоит спорить - у меня три. - Они поудобнее уселись за столом. -
Амелия никого из своих пансионеров не отпустит без хорошего завтрака.  Все
что нам не хватает, можно компенсировать днем. Сегодня  я  решила:  только
кофе и бисквиты.
     - Я тоже.
     - Тебе нечего беспокоиться о своей фигуре, - вздохнула Эдит.
     - Если бы ты была такая, как я... 32 года, толстая, никаких  иллюзий.
За последний месяц я прибавила два с половиной фунта.
     - Тебе это к лицу.
     - Согласна... идеальные линии для старой девы.
     Она прошла на кухню с тарелкой и вернулась с  яйцами,  двумя  ломтями
бекона и одной сосиской, которые равномерно разложила по тарелке.
     - Угадай, кто спускается?
     - Это... он?
     - Да, мистер Зелден. Я увидела его на лестнице. Тсс... Слышно, как он
разговаривает с миссис  Спиннер.  Хотелось  бы  знать,  что  он  может  ей
сказать.
     Обе стали прислушиваться. Раздался глухой голос  Зелдена,  но  нельзя
было разобрать о чем он говорил.
     Через несколько секунд он вошел с тарелкой овсянки  в  руке,  сел  за
стол и развернул газету,  положенную  на  его  место.  Он  коротко  кивнул
старому мистеру Дадли, сидевшему справа от него, и занялся завтраком.
     Когда Линда еще раз вернулась из кухни, Эдит  Пин  уже  добралась  до
тостов с мармеладом.
     - Еще один тост - и я иду. Сегодня я не могу  тебя  ждать,  Линда.  Я
оставила немного работы вчера вечером. Старый Ладброк  велел  мне  сегодня
прийти пораньше и закончить ее. - Она встала.
     - До встречи в полдень. Пока!
     Выходя,  она  столкнулась  с  Зелденом,  высоким  и  мрачным,  несшим
тарелку. Она отступила, давая ему проход.
     - О, простите, мистер Зелден.
     - После вас, мисс.
     Его голос был спокойным и звучным. Он посторонился,  дав  ей  пройти,
подошел к столу и взял тост.
     Линда Маршал услышала, как старый Дадли сказал ему:
     -  Миссис  Спиннер  всегда   настаивает,   чтобы   все   основательно
позавтракали. Она заявила, что если бы ее тут не было, то все молодые люди
умерли бы с голоду, чтобы только купить себе одежду и не знаю что еще.  По
моему мнению, она права. Посмотрите на современных молодых девушек -  кожа
да кости! Должен сказать, что в мои времена любили, чтобы девушки  были  в
теле. Да, не так было в мое время.
     Линда свернула салфетку, сунула ее в кольцо и быстро вышла из комнаты
под взглядом сурового мистера Дадли. А  тот  продолжал  разглагольствовать
насчет моды, коротких  юбок,  насчет  возраста  мисс  Маршалл  и,  покидая
столовую, закончил:
     - Да, я спрашиваю себя, чтобы с ними осталось без работы, не  так  ли
мистер Зелден? Ведь ваша фамилия Зелден?
     - Да, верно. Приятного дня.
     - Приятного дня!
     Мистер Дадли ушел. Зелден прикончил первую чашку кофе  и  налил  себе
второю, затем  закурил  сигарету  и  сконцентрировался  на  газете.  Через
четверть часа он покинул комнату, унося газету.
     В это время миссис Спиннер пила на кухне чай.
     - Добрый день, мистер Зелден. Вы уходите на службу?
     - Примерно через полчаса, - сообщил он.
     Она невольно подумала: "Какая же у него профессия?"
     Во всяком случае, это не была работа, заставлявшая его  уходить  рано
утром.
     Мистер Зелден поднялся на второй этаж и прошел в свою комнату в конце
площадки. Закрыв дверь, он задвинул засов, потом сел в  кресло,  низкое  и
неудобное,  и  достал  из  кармана  маленькую  записную  книжку  и  ручку.
Перелистав несколько страниц, он остановился на одной из записей:
     "29 июля. Видел Мортона в Есере. Сказал, что  Фенлоу  несомненно  тот
человек.  Возможно,  замешан   в   деле   Райхмана.   Увижу   его,   чтобы
удостоверится. Проследить".
     "11 августа. Нечего делать.  Или  Фенлоу  притворяется  мертвым,  или
совсем не придет. Не понимаю, как он  может  сомневаться,  разве  что  его
кто-то известил".
     "19 сентября. Мортон уехал за  границу.  Скалери  сказал,  что  он  в
Каире. Возможно..."
     "27 сентября. Сегодня одно письмо от Стаси. Проверить в течение  двух
недель. Громек в Париже".
     "24 октября. Телефонный звонок  от  Мортона.  Свидание  тридцатого  в
ресторане "Баннер"."
     "30 октября. Мортон выпустил  курок.  (Курок  перечеркнуто,  написано
"кусок"). Джонни Галатеа".
     Он подчеркнул записи и написал:
     "18 ноября. Я увижу Галатеа сегодня в 11.30".
     Несколько секунд он смотрел на  написанное,  потом  прибавил  длинный
параграф, прочитал его и закрыл книжку.
     Докурив сигарету, он встал и направился к  умывальнику.  Наверху  над
умывальником находилась большая желтая платинового оттенка  пластинка.  Он
достал из кармана отвертку и вывернул все четыре винта,  удерживающие  ее,
обнажив таким образом небольшой, находившийся под  пластинкой,  деревянный
прямоугольный ящик. Он сунул отвертку в щель сбоку, как рычаг,  и  дощечка
упала ему в  руку.  Позади  находилась  ниша,  откуда  он  вытащил  пакет,
обернутый в промасленную бумагу, и отложил его в сторону. Затем он  достал
из кармана записную книжку и положил ее в нишу,  после  чего  поставил  на
место деревянную дощечку и пластиковую пластинку.
     Он отнес пакет на стол, развернул его, вынул револьвер 38-го  калибра
и приладил кобуру под плечом. Там была также дюжина патронов,  которые  он
старательно обтер, потом он  зарядил  револьвер,  сунул  его  в  кобуру  и
застегнул пиджак.
     Взглянув  на  себя  в  зеркало,  он  заметил,  что  револьвер  сделал
небольшую вып