будет
приятно.
   -Хорошо, давай номер, мистер Том.
   Я продиктовал номер своего телефона и поднялся.
   -До вечера, Игорь Анатольевич.
   - Пока.
   Я выхожу из почти родного кабинета и, улыбаясь, иду  к  выходу.  На  душе
легкая радость. Потому что я слегонца наехал на государство. Так, чуть-чуть,
как бы невзначай. Сначала оно  на  меня,  а  потом  я  на  него.  Я  теперь,
получается,  рэкетер.  Не  велик  рэкет,  да  дорог.  И  заметьте,   никакой
сверхприбыли. Все в рамках, установленных законом. От нуля до  ста.  Сколько
сами назвали, столько и попросил.
   Корабль  продолжает  плыть  согласно  выбранному  курсу.  И  хотя   земли
по-прежнему не видно, зато ты  не  слопан,  не  съеден,  не  скушан.  Скушан
другой. Другие. Кто зазевался.  Кто  решил,  что  цель  достигнута  и  берег
вот-вот покажется из тумана. Нет уж, кукиш вам. Человек человеку люпус эст.
   Вот так, от стукачества идейного с привкусом коммунистического маразма ты
плавно  и  изящно  переходишь   к   стукачеству   расчетливому   с   запахом
капиталистического пирожка. Первые пробы удачны. Тьфу, мистер  Том,  как  не
стыдно. Как мерзко, как грязно - за деньги, за  нашу  родную,  отечественную
валюту, то есть за доллары, вкладывать ближнего своего, причем так  цинично,
не пряча наглого взгляда! Стыдно ведь!
   Кому? Мне? Я стукач? Ха-ха-ха!!! Я смеюсь вам в лицо. Мне не стыдно. Я не
стукач. Я всего лишь хочу доплыть до берега. Понимаете - всего лишь. И  если
я увидел землю, я не разверну корабль и не пойду в противоположную  сторону.
А вы что, развернетесь? Сомневаюсь. Вон,  Игорь  Анатольевич  -  стоило  ему
услышать про Небран-ского, тут  же  предложил  вломить  его  какому-то  ОПУП
(ОПУП? От слова "опупеть", не иначе).
   Короче, ша! Не надо делать трагедии из естественных вещей. Я  всего  лишь
гаечка,  выполняющая  маленькую  функцию  в  огромном   механизме.   И   все
возникающие так называемые "моральные" вопросы будьте  любезны  к  создателю
этого механизма. Мысль ясна? Если не очень, запишитесь на  курсы  прикладной
диалектики, сдайте экзамены. Тогда вы непременно врубитесь в то, что  я  тут
наговорил.
 
   Игорь Анатольевич звонит, как и обещал, ровно в семь ноль-ноль.  Зачем-то
спрашивает, не передумал ли  я.  Я  отвечаю,  что  не  в  правилах  деловых,
сурьезных людей менять принятые однажды решения по нескольку раз в день.  Он
соглашается  и  говорит,  что  деньги  им  получены  и  он   готов   сделать
справедливый "чейндж". Я тем более готов,  поэтому  предлагаю  встретится  в
зоологическом музее (для конспирации), где мы и обменяемся чемоданчиками.
   Игорь Анатольевич резонно подмечает, что зоологический музей, равно как и
все остальные, уже закрыт и есть смысл  поговорить  у  него  в  кабинете.  К
сожалению, в данный момент бан-кует он, и я с тяжелой душой соглашаюсь. Я не
люблю милицейских стен, говорят, у них есть глаза и ушки. В принципе, черт с
ними, но от  конфиденциальности  нашего  разговора  зависит  моя  счастливая
юность, а посему хотелось бы встретиться на нейтральной земле.  Но  нет  так
нет, мне придется говорить намеками. Хорошо бы поболтать по-французски, но я
не Штирлиц, языками не владею.
   Итак, мы договариваемся.
   Я вешаю трубочку и иду приводить себя в порядок  по  случаю  предстоящего
"влома".
   Черного пальто и широкополой шляпы у агента Тома не  имеется.  Агент  Том
выйдет на связь в футболке "Рибок"  тверского  производства  и  джинсах  "См
отрите-здесь-есть-место-без-заплаты". Агент Том будет как никогда внимателен
и осторожен. Секретная шифровка должна попасть в  надежные  руки.  Центр  не
простит провала операции.
   Где-то далеко, у мониторов компьютеров, у чертежных столов, у  микрофонов
радиостанций, столпились сотни людей. Сердца  бьются  все  быстрее,  дыхание
прерывисто, в легких  колики,  в  боку  вилы,  геморрой  напоминает  о  себе
очередным приступом (о Господи...). Они ждут, надеются, верят. Они  готовили
операцию долгими бессонными  ночами,  они  пробивали  проход  в  твердолобых
головах начальства, они удобряли почву  для  предстоящего  урожая.  Честь  и
слава им, простым и скромным труженикам тыла!!!
   И вот момент настал! Агент  Том  -  их  сегодняшний  бог.  Агент  Том  не
подведет! Он обойдет расставленные  подлым  врагом  ловушки,  в  нужный  час
появится в условленном месте, осмотрит подоконник с горшком герани  и  после
этого твердой,  не  дрогнувшей  в  нужный  момент  левой  рукой  напишет  на
древнекитайском донос (нет, нет - донесение) в Центр. И получив полагающееся
ему по Закону об оперативно-розыскной деятельности денежное  вознаграждение,
с чувством глубокого удовлетворения, то бишь  в  экстазе,  пойдет  выполнять
новые задания Родины. Если пошлют.
   Том, вернувшийся с холода.
 
   К У П Л Е Т Д Е С Я Т Ы Й
   -Ну, как успехи, дорогой мой? Надеюсь, хорошо? Я уже  начал  волноваться.
Ты у нас, кажется, Толя Комин. Кстати, садись.
   -Коля Томин.
   Я, "кстати", сажусь. Здесь потолок без дырочек. Здесь он белый  с  лепным
орнаментом по периметру. Из других  достопримечательностей  глаз  улавливает
суровый плакатик с единственным словом "Береги!" и рядок почетных грамот, по
которым отчетливо видно, что товарищ Не-бранский неоднократно  поощрялся  за
достигнутые показатели в деле борьбы с преступностью. Не считаясь  с  личным
временем, проявляя настойчивость и инициативу.
   Грамот на стенке много, из чего я делаю вывод, что  получает  следователь
Небранский мало. На основной  работе.  Сколько  он  получает  факультативно,
грамоты  не  сообщают,  зато  об  этом  информирует  перстенек  с  наверняка
фальшивым камешком в четверть карата (чисто  навскидку,  мой  личный  ювелир
взял сейчас отгул).
   -На работу устроился? - строгий бас заботливого следователя обрывает  мои
наблюдения.
   -Конечно, Анатолий Игоревич.
   -Справка есть?
   -Разумеется. И характеристики.
   -Ну, давай посмотрим. Надеюсь, они положительны?
   -По мере возможности.
   Я  достаю  из  заднего  кармана  брюк  мятый   конвертик   и   протягиваю
следователю.
   -Там все - справка, характеристики...
   В конвертике, как вы понимаете, кроме президента  Франклина  в  сложенном
виде ничего боле не присутствует. Но  я  надеюсь  на  Франклина,  он  дядька
головастый, разъяснит Анатолию Игоревичу насчет справок. Дураков на  деньгах
не рисуют.
   Анатолий Игоревич  приоткрывает  ящик  стола  и,  опустив  туда  конверт,
начинает знакомиться с представленными документами.
   -О!!! Прекрасно! Да ты у нас передовик производства! Надо же, никогда  бы
не подумал. А  связался  с  наркоманами...  Трудно  представить.  Смотри-ка:
"Томин Николай  Григорьевич,  работая  в  должности  мотальщика-крутильщика,
ежедневно превышает норму выработки  на  тридцать  процентов!!!".  Не  может
быть! Это, часом, не липовая характеристика, дружок?
   -Что вы, что вы, Анатолий Игоревич, самая настоящая. Посмотрите, там есть
подписи председателя профкома и начальника цеха. А две круглые печати?
   То, что "характеристика" настоящая, мне подтвердили в ближайшем  обменном
пункте валюты.
   -Ну, хорошо, а что у нас по месту жительства? О, немного подмято.  Соседи
жалуются.  И,  самое-то  главное,   почему   характеристика   несвежая?   Аж
восемьдесят восьмой год. По закону надо хотя бы девяносто третьего.
   Черт, Игорь Анатольевич не  мог  найти  купюру  поновее.  Сунул  какую-то
рвань. Неужели в их бухгалтерии не было бумажки поприличнее? Придется теперь
оправдываться.
   -Извините, у нас тогда в жилконторе техник  новый  работал,  народ  плохо
знал. А соседи пользуются непроверенной информацией, рожденной бездельниками
и пенсионерами на скамейке в нашем дворе. А я хороший. На все сто!
   -Да?
   -Ну  конечно.  Зарядка  по  утрам,  мытье  посуды,   место   старушке   в
троллейбусе, цветы маме с получки. Книги, музеи, выставки. Окно в Европу!
   -Чего-чего?
   -Ну, окно в Европу кто прорубил?
   -Окно?.. Собчак, что ли?
   -Нет, Собчак-это Игры Доброй Воли. А окно?
   -А, ну да. Этот, как его... Пушкин, о, о, Петр.
   -Правильно,  Анатолий  Игоревич.   Видите,   мы   с   вами   воспитанные,
образованные люди!!!
   Небранский ослабляет галстук* и прокашливается, вытирая лысину платком.
   -Хорошо, я верю, что ты неплохой парень и попался с этим коробочком чисто
случайно. На будущее имей в виду, характеристики помятыми  быть  не  должны.
Мне-то,  в  принципе,  и  такие  сгодятся,  но  постановление  об  отказе  в
возбуждении уголовного дела и передача тебя  на  поруки  общественности  еще
должно утвердиться в прокуратуре, а там не любят подмятых, несвежих бумаг.
   Боже мой, неужели еще и в  прокуратуру  стоху  тащить?  Они  меня  совсем
разорят, нечем будет ювелиру платить!
   Заметив мое волнение, Анатолий Игоревич успокаивает меня:
   -Не волнуйся,  новых  характеристик  не  потребуется.  С  прокуратурой  я
договорюсь сам. Вот здесь подпишись.
   "Против направления материала в товарищеский суд не возражаю. Так же  мне
разъяснено, что я могу требовать возбуждения уголовного дела и расследования
его в обычном порядке".
   Вторая половина текста мне несколько непонятна,  и  я  прошу  Небранского
пояснить.
   -Ну, вдруг ты не считаешь себя виновным?  Вдруг  рассчитываешь,  что  суд
тебя оправдает? Если ты на это рассчитываешь, можем возбудить дело.
   -Нет, нет, я  подписываюсь.  Товарищеский  суд  меня  вполне  устраивает.
Знаете, какой у нас строгий товарищеский судья? На всю жизнь запомню.
   Я подписываюсь под указанным текстом, после чего осторожно уточняю:
   -Все?
   -Все. Можешь идти. Кстати, имей в виду, если влетишь во  второй  раз,  то
товарищеским  судом  уже  не  отделаешься.  По   закону   это   удовольствие
предоставляется только один раз... Ну, в крайнем случае,  два.  При  наличии
очень хороших характеристик.
   -Понимаю. Больше не влечу.
   -И  еще.  Тоже  кстати.  Не  очень-то  распространяйся   на   эту   тему.
Товарищеские суды уже не пользуются той популярностью, что раньше.
   -Нет проблем. Болтун - находка для  врага.  Граница  на  замке!  А  можно
вопросик, Анатолий Игоревич?
   -Ну?
   -Реверса не может случиться? Знаете,  время  сейчас  какое  переменчивое?
Сегодня - одно, завтра - другое. Я могу спать спокойно?
   -Можешь. Есть вещи, не подвластные времени и переменам.
   -Ага,  это  верно.   Истинные   ценности,   например.   А   положительная
характеристика - первейшая ценность для любого человека. Я свободен?
   -Свободен.
   Я еще раз пробегаюсь глазами по почетным грамотам, плакатику с загадочным
призывом "Береги!", по лепному орнаменту потолка,  по  кашемировому  пиджаку
Анатолия Игоревича Небран-ского,  следователя  из  РУВД,  и  покидаю  уютный
кабинет. Я свободен!
 
   П О С Л Е Д Н И Й К У П Л Е Т
   -Алло, алло, Том! Это я. Слушай, есть клевая халява.  Дурик  один  просит
помочь  перетаскать  какие-то  шмотки.  Из  квартиры  в  машину.  Вроде  как
переезжает. Завтра ночью. Платит по пятьдесят  "зеленых"!  Круто,  да?  Тебя
брать в долю?
   -А почему ночью?
   -Да вроде у него с женой запутки, не хочет, чтобы  она  знала,  кто  вещи
увел. Ну что, идешь?
   -А он нас не киданет?
   -Не дрейфь,  мужик  авторитетный,  обещал  -  заплатит.  Знаешь,  сколько
"бабок" у него? Сам видел. Одни "зеленые".
   -Ладно, Шурка, я в доле. Завтра днем еще перетолкуем.
   -Ну, пока, Том. В общем, я на тебя рассчитываю.
   Я кладу трубку. С момента моего "освобождения" прошло уже три  дня.  Долг
перед Джерри-ным батькой еще не  погашен,  на  Соплю  надежд  мало,  поэтому
пренебрегать подобными предложениями я не имею морального права.
   По ящику моя любимая криминальная хроника. Теперь я  смотрю  ее  с  неким
злорадством в душе. Ну  что,  ребятки,  влипли?  Доставайте  характеристики.
Лично меня это уже не касается.
   -Сегодня  сотрудниками  Федеральной  службы  безопасности  и   управления
уголовного розыска были возвращены Национальному  музею  бесценные  шедевры,
похищенные оттуда не так давно...
   Я прибавляю громкость. На экране серьезные дяденьки в строгих костюмах из
рук в руки передают  какой-то  тетеньке  картины.  Тетенька  пускает  слезу.
(Наверное, от досады, что шедевры  нашлись.  Бля  буду,  в  доле  красотка!)
Дяденьки умиротворенно улыбаются.
   -Возвращению  картин  и  статуэтки  "Диана  на   закате"   предшествовала
уникальная  разработка,  проведенная   службой   разведки   при   содействии
управления уголовного розыска. Только благодаря высокому профессионализму  и
мастерству наших разведчиков и сыщиков бесценные  реликвии  были  найдены  и
теперь передаются в музей.
   Огромное количество национальных  сокровищ  тайно  вывозится  сегодня  за
пределы страны и оседает в частных коллекциях западных толстосумов. Но  есть
еще в России люди, которым  не  безразлична  ее  культура,  ее  национальное
богатство и достояние. Большое им человеческое спасибо...
   Так, так, так! Вот что теперь называется "уникальной  разработкой".  Черт
возьми, а ведь действительно. Как все тонко просчитано! Молодцы. Получается,
они заранее знали, что Сопля попросит меня передать коробок с наркотой,  что
Игорь Анатольевич меня сцапает, что Анатолий  Игоревич  Небранский  напряжет
меня на "характеристику", что я в поисках этой "характеристики" наткнусь  на
воров, снимающих соседнюю комнату моей квартиры... Да...
   Самое главное, они очень точно просчитали, что я не буду снимать  с  этих
воров за молчание, а обращусь в государственные инстанции.  (Что  верно,  то
верно. Откуда мне знать, что это за ребятки и для кого они сперли  картинки?
А государство  все-таки  при  любом  раскладе  в  живых  оставит.  Зачем  же
рисковать? Я с государством.)
   Если  они  предвидели  все  заранее,  то  это  действительно   уникальная
разработка. Правда, с задержанием наши "спецслужбы" немного напортачили. Я ж
просил, чтоб где-нибудь на улице, чисто случайно,  не  подставляя  некоторых
лиц. АН нет, не захотели. Позвонили в двери, спро- сили Колю  Томина,  потом
влетели гурьбой в своих шапочках-масках, с автоматами-бульдогами в  жилистых
лапах, до полусмерти напугали открывшую  им  двери  мать,  свернули  челюсти
несчастным любителям искусства, перевернули вверх  дном  обе  наши  комнаты,
прихватили  картины,  "Диану  на  закате",  нашу  старую  бледно-алюминиевую
бижутерию, лежавшую в салатнице, и сгинули  вместе  с  грабителями  музея  в
грязно-белой питерской ночи.
   Ну, а к остальному претензий нет. Все очень профессионально. Придется нам
с матерью теперь обмен затевать. На случай, если у задержанных тоже окажутся
крайне положительные характеристики и их дело перейдет в  товарищеский  суд.
Жаль, я так люблю свой дворик.
   И все равно праздник на душе!  Мы  непобедимы!  Не  получилось  у  врагов
украсть наши исторические ценности! Все они продумали - и подходы, и отходы,
и сигнализацию, и возможные случайности, и  психологические  закономерности.
Подкупили кого-то в музее, нашли клиента на  картины,  обворовали.  Одно  не
учли - что у товарища  Небранского  много  грамот,  да  маловат  оклад.  Что
система работает  по-прежнему.  Неважно  как  -  важен  конечный  результат.
Система состоит из гаечек, каждая из которых наверчена на отведенное  место,
и пока это условие выполняется, система непобедима.
   Время не властно над истинными ценностями.
   Честь и слава гаечкам!..
   Тпр-у-у-у... Тормозни, мистер Том. Затеял гражданскую панихиду.
   Сюжет про искусство кончился. Поехал сюжет про быт. Кто-то кого-то  опять
зарезал,  кто-то  кого-то  обокрал,  кто-то  кого-то  ограбил.  Успокойтесь,
граждане. Система не даст вас в обиду. На то она и система...
   Я слышу во дворе знакомый смех. Джерри. Я подлетаю к окну.  Так  и  есть!
Опять этот урод в "Рибоке"! Все анекдотики травит. Ну, что ему надо от  моей
Джерри?! Как специально встали под окнами.
   Сердце щемит. Пульс учащается до ста двадцати ударов. Меня уже не волнуют
ни искусство, ни быт. Пошли они все... Джерри, ну, не надо с  ним.  Во  гад,
он, кажется, целоваться лезет!
   Я вылетаю из комнаты, впрыгиваю в свои рваные  кроссовки,  выскакиваю  во
двор, отталкиваю приятеля в "Рибоке" и впиваюсь  неумелым  поцелуем  в  губы
Джерри.
   Товарищ что-то там кричит и возмущенно размахивает "дипломатиком",  но  я
ничего не слышу. Потому что Джерри не сопротивляется. Вы понимаете,  она  не
сопротивляется! Она не вырывается, не  бьет  меня  по  морде,  не  рвет  мою
дырявую футболку. Она целуется со мной. Значит, этот, в "Рибоке", ее достал.
Ура! Сердце барабанит еще сильнее. Студентик куда-то пропадает.
   Мы стоим в центре  нашего  старенького  дворика,  застыв  как  скульптуры
Родена. Сидящие старушки все как одна оторвались от сплетен  и  впялились  в
нас линзами своих очков. Я вижу их за Юлькиной спиной. Стоп-кадр. Мгновение.
   Юлька прижимается ко мне, я зажмуриваюсь от удовольствия и улетаю  вместе
с ветром.
   Я ничего не слышу, кроме странного сплетения звуков, состоящего из  стука
моего  сердца,  шума  кружащегося  ветра  и  доносящегося  откуда-то  сверху
волшебного голоска дяди Севы:
   -Ля-ля-фа...
 
   (Бурные, продолжительные аплодисменты.  Все  встают.  Из  зала  доносятся
здравицы в честь отечественной правоохранительной  системы.  Слышны  голоса:
"Еще! Автора!!! Еще!!! Даешь!!!". Аплодисменты переходят в  овации.  "Слава,
слава, слава, ура-а-а!..")
 
   П О С Л Е С Л О В И Е А В Т О Р А
   Названная в повествовании сумма в сто долларов в  качестве  взятки  может
показаться смехотворной, и читатель, чего  доброго,  решит,  что  таким  вот
образом можно откупиться от любого злодейства.
   Тем не менее, это реальная цифра, взятая из "практики",  ибо  "с  поганой
овцы хоть шерсти клок", а  материальное  положение  нашего  героя  оставляет
желать лучшего. Кроме того, за более тяжкий грех берется такса  посерьезнее.
Я бы мог привести расценки на "отмазку",  но  не  хочу  беспокоить  читателя
подобной ерундой, тем более что цены постоянно колеблются, находясь в прямой
зависимости от достояния страны и состояния преступности.
   Что касается раскрытия громких преступлений, то действительно в некоторых
эпизодах во лаве угла стоит Его Величество Случай,  выдаваемый  впоследствии
за умелую или уникальную разработку. Но повсеместным  явлением  назвать  это
нельзя, потому что милиция раскрывает  массу  других  преступлений  за  счет
опыта, пота 1 крови своих сотрудников.
   И последнее. Сочетание "Анатолий Игоре-вич" - "Игорь Анатольевич" выбрано
чисто случайно, и не надо искать здесь никакого тайного смысла.
 
   Пока. Автор.