Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Детектив
      Кивинов Андрей. Мент обреченный -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  -
сетке и каждую секунду использовало с пользой и выгодой. Новости из ближнего зарубежья спонсирует фирма "Прыг-скок", производящая лучшие в мире китайские теннисные шарики, а прогноз погоды оплачивается конторкой, продающей японские джинсы. Брюзга ты, Воронов. Привык к халявным прогнозам и новостям из ближнего зарубежья. Забыл, что за все надо платить. - Сегодня в городском управлении внутренних дел состоялся брифинг нового начальника Главка. Он ознакомил журналистов с обстановкой в ведомстве на сегодняшний день, признав работу милиции неудовлетворительной, и наметил конкретные шаги по стабилизации криминальной обстановки в городе. Увы, обстановка, согласно цифрам, действительно тревожная. Отмечен рост уличной преступности, умышленных убийств, квартирных краж, разгул группировок, контролирующих практически все области хозяйства. Основную причину этого новый начальник видит в низкой эффективности работы правоохранительных органов, в упущениях прежнего руководства. И первое, что он намерен предпринять, - это навести порядок в собственном доме, после чего мощной рукой ударить по бандитизму... Марина принесла блинчики с мясом. - У вас опять новый шеф? Я сегодня слушала его выступление по радио. Очень даже убедительно. Наконец-то вам повезло. Обещает очистить город от рэкетиров. А то действительно надоели. Мы каждый месяц платим, а, собственно, за что? За то, чтобы они нас на воздух не подняли? Миленько. - Повезло, - мучительно подтвердил Андрей. - Об одном помалкивает - откуда он такой героический выискался? - Кстати, откуда? По городу слухи всякие ползут. - Какие там слухи?! Нормальный бандюган, даже без особых амбиций. Помог новому губернатору на выборах, за что и получил кресло шефа милиции. - Но это же... Неужели народ не понимает? - Народ?! Ты думаешь, у нас сейчас есть народ? У нас до сих пор историческая общность! Мы не рабы - рабы не мы. Нам не нужен немец Штольц, мы предпочитаем прохвоста Чичикова и доброго царя, которому в случае чего можно поплакаться в мантию на этого Чичикова. Народ... Марина кивнула на блинчики: - Бери, пока не остыли. Есть сможешь? - Зубы целы... Ментура, видишь ли, виновата. Нашел крайних. Можно подумать, ментов в инкубаторе выращивают. А на прежнее руководство проще всего валить. Беспроигрышный вариант. А что тут еще придумаешь? Ничего тут больше не придумаешь. - Надеюсь, вас не заставляют вырывать вылеченные зубы и вставлять старые? Андрей вспомнил Палыча. - Как сказать... А что касается красивых речей, то любой, даже самый замечательный человек на девяносто процентов состоит из воды. Блинчики оказались совсем ничего. По сравнению с магазинными пельменями просто деликатес. Андрей проглотил первую пару, почти не жуя, вытер губы приготовленной салфеткой. Мелочь, а забота чувствуется. Хорошо. - Еще хочешь? - Не откажусь. Андрей мельком взглянул на стенные ходики. - Торопишься? - Есть полчасика. Завтра у Пашки контрольная, надо бы задачки порешать. - Давай я ему парочку заверну. - Марина взяла тарелку с блинчиками. - Заверни. Андрей вдруг поймал себя на очень глупой мысли, что им не о чем говорить. В прямом смысле. Повторять когда-то сказанное, словно заученную роль для пьесы? Но они не в театре. Пересказывать сплетни, бородатые анекдоты? Примитивно, они не бабушки на лавочке. Кривляться, отпуская пошлые намеки? Или строить пылкого любовника? Зачем? Можно просто подойти и взять. И тебе так же просто отдадут. Да, все входит в привычку. А жаль. - Мариш, я вспомнил... В общем, надо еще в одно место заскочить. Обязательно. Я отчаливаю. - Конечно, Андрюша. - Марина никак не выдала расстройства, потому что расстройства, наверное, и не было. - Дела прежде всего. Она протянула Андрею завернутые в салфетки и пакет блинчики. - Подогрей только. - Да, спасибо. Она подставила щечку, он чмокнул. Ничего девчонка... Чего тебе, Воронов, еще надо? Любви? До дрожи в коленках, до разрывающих грудь ударов сердца? Так в чем проблемы, пацан? Сделай так, чтобы дрожало, чтобы стучало. Ах, неохота, ах, надоело... Ну, тогда и не разводи плесень, не порти людям быт. Уматывай отсюда. Не получилось любви сегодня. И вряд ли получится завтра. Любовь не блинчики - на сковородке не испечешь. Имеется в виду любовь, а не приложение. Свободен, Воронов. Гуд лак. А жаль... Домой он шел через парк, решив сегодня не месить грязь на перекопанной улице. Немного дальше, но зато лишняя порция относительно свежего воздуха. Когда-то парк был красивым и ухоженным, Андрей водил гулять сюда маленького Пашку, читал ему сказки, сидя на уютной скамеечке. Сейчас скамеечек не осталось, разломали и сожгли. Часть деревьев вырубили для отопления старого фонда. С детьми теперь в парке не гуляли, гуляли только с собаками - с бультерьерами, стаффордами, мастифами и прочими кровожадными породами, чье место за решеткой в городском зоопарке. Иногда твари, не слушаясь хозяев, бросались с хриплым лаем друг на друга, рвали толстые шеи, разбрызгивая окровавленные клочки щерсти. Затем друг на друга бросались хозяева, защищая честь своего четвероногого друга от звучавших оскорблений. Стая ждала его на выходе из парка. Андрей, конечно, не считал собак, но невольно прикинул, что их всяко больше, чем патронов в его "Макарове". До двора, где он жил, оставалось метров двести. Но на этом промежутке ни одного более или менее пригодного для укрытия места. Не дрейфь, Воронов. Нужен ты этим собакам, как акваланг парашютисту. Шире шаг. Дышите легче. Дорожка вела вдоль высокого бетонного забора с одной стороны и вдоль заснеженного пустыря с другой. Андрей миновал мостик через канаву, самым быстрым шагом, почти бегом, протаранил стоявших на тропинке собак и наконец достиг забора. Неожиданно он обнаружил, что правая рука с силой сжимает в кармане рифленую рукоятку пистолета. Фу... Тихо, тихо. Твари чувствуют страх. Они ждут команды от тебя. Не дашь команды, не нападут. Черт, и никого вокруг... Андрей мельком, будто нечаянно, обернулся. Собаки бежали сзади, чуть сбоку, прижимая человека к забору. "Может, блинчиков хотят?" Он остановился. Псы тоже замерли, пошевеливая хвостами. Вожак - смесь кавказской овчарки с непонятно чем, - стоявший к Андрею ближе всех, поднял голову и внимательно посмотрел прямо в глаза. - Нет у меня ничего,- прошептал Андрей,- а играть с вами некогда, С кошками играйте. Он двинулся дальше. За спиной раздалось жуткое дыхание, издаваемое зубастыми пастями. "Не бойся, не давай повод... Они просто хотят поиграть. Господи, только бы никто не тявкнул. Собаки страшны в стае, стае нужен сигнал к атаке. Тихо, родненькие, тихо..." Что с тобой, Воронов? Ты ведь никогда не боялся собак. Они друзья человека, они добрые. Предчувствие? Не существует предчувствий. Выдумки проигравших. Успокойся, отпусти пистолет. Не будешь же ты в самом деле стрелять по ним? Что ты имеешь против этих бедных животных, чья вина состоит лишь в том, что они надоели каким-то мудакам? И теперь вынуждены бороться за право на жизнь. Если скотами являются люди, то при чем здесь собаки? "Не надо тявкать, я знаю, вы не виноваты, что хотите есть... Не надо. Не имею я ничего против вас". "Да, но мы-то..." Вспомнился жуткий репортаж, недавно показанный по местному телеканалу. Пять кавказских овчарок случайно вырвались из вольера, растерзали проходящего мимо работягу. На куски. Ужасные, кровавые кадры. Там рука, там нога... Собак застрелили не всех, две сбежали. Бр-р-р. Почему в голову лезет только плохое? А вдруг за спиной?.. До конца ограды метров пятьдесят. Дальше можно не волноваться - есть куда удрать. "Да, удрать! Видал я смельчаков с драными жопами". Спокойней, спокой... Тяв! Наверное, это была самая маленькая шавка в стае. Не имевшая острых клыков, тонкого нюха, быстрых, выносливых лап. Но зато она тявкала. В нужный момент. И Андрей был уверен, что она никогда не бросится в драку. Кто тявкает, тот питается падалью. У попа была собака... Сигнал дан! Дальше закон стаи. Разноголосый хор заглушил звук шагов. Какой чудный аккомпанемент! Сейчас бы партию "Иванушек интернешнл" спеть. Еще тридцать метров! Не оборачиваться! Обернулся, не выдержал. Вожак прыгнул первым. Он был матерым, закаленным ежедневной схваткой за жизнь. Килограммов пятьдесят. Если не двигаться, не тронут. Просто загрызут. Андрей прикрыл горло. Знакомый кинолог рассказывал, как обучают сторожевых псов. Недельку не кормят, а потом привязывают к чучелу человека кусок мяса и кричат "фас". Вожака не обучали. Зубы скользнули по куртке, но не больше. В чем радости, конечно, мало. Со второй попытки получится. У человечка крыльев нет, на забор не улетит. Не Ариэль. Андрей отшвырнул в сторону пакет с блинчиками, отвлекая внимание псов. Подействовало, охотники повернули головы, а парочка самых голодных бросилась к подарку. Паузы хватило, чтобы прыгнуть к забору и достать пистолет - теперь хоть сзади не нападут. Когда смотришь в глаза жертве, теряется Уверенность.Впрочем, все это теория. Черная лайка, когда-то наверняка любимица семьи, метнулась в ноги, норовя цапнуть за голень. Наверное, отработанная тактика. Как с куском мяса на чучеле. Значит, Андрей не первый. Он выстрелил, не целясь. Наугад, лишь бы зацепить. Башку, спину, брюхо. Лайка взвизгнула и закрутилась черным волчком на снегу. Грохот выстрела заставил остальных псов присесть. Но не прогнал. К таким хлопкам звери давно привыкли - город. Вторым был вожак. Дальше Андрей стрелял не соображая. Охваченный естественным чувством спасения собственной жизни. Он жал и жал на спусковой крючок, уже не слыша выстрелов, уши заложило после первых залпов... Палец продолжал работать, хотя патроны быстро закончились. Наконец Андрей понял, что пистолет на затворной задержке. Вторая обойма осталась в сейфе. Все, отстрелялся. Он прижался к стене, зажмурил глаза и опустил голову... Его никто не трогал. Он осторожно, словно опасаясь, что его увидят, поднял веки. Возле ног, в лужах крови, лежало пять хищников. Два смертельно раненых смотрели в небо открытыми, слезящимися глазами. Остальные издохли на месте. Стая, лишившись вожаков, разбежалась. Андрей опустил задержку. Затвор клацнул, становясь на место. "Это была славная охота". Пронзила сумасшедшая мысль: "Ты что наделал, Воронов?! Они ж живые!" Андрей опустился на корточки. Лайка, получившая пулю первой, была еще жива. Андрей протянул руку к ее взлохмаченной, грязной морде. Собака не ощетинилась, не попыталась схватить или укусить. Она приподняла голову и, наверное вспомнив, что все-таки когда-то была другом человека, лизнула пальцы Андрея. Потом уткнулась носом в снег и тихо заскулила. Андрей по ментовской привычке собрал семь гильз, восьмую не нашел - утонула в сугробе - и не оглядываясь пошел к дому. Докладывать о стрельбе, как того требовал приказ, не стал. В ящике лежал запас патронов на непредвиденные случаи. Грицук раз в неделю ходил в тир упражняться - натаскал неучтенных боеприпасов и себе, и Андрею. "Завтра заменю. Местным операм показатели не испорчу, стрельба по бродячим собакам преступлением не является..." Только в подъезде Андрей почувствовал, как его колотит дрожь. Ничего не поделать. "Летать не умею. Но не ползать же?.." Утром Андрей опоздал на службу, хотя ужасно не любил опаздывать. Даже после отделенческих ментовских "трам-та-тушек", когда имел законные основания задвинуть часок-другой, приходил вовремя. Но "трам-та-тушки" - это праздник, который и вспомнить приятно. Вчерашний "праздник" вспоминался с тупой болью в затылке. Часов до четырех Андрей ворочался, пытаясь заснуть, потом не выдержал, выпил оставшиеся с Нового года грамм сто "лезгинки" и провалился в кошмар. В семь часов проснулся Пашка, съел свою дежурную гречку и, звеня связкой ключей, привязанных цепочкой к ремню, отправился в школу. Андрей закрыл за ним дверь, добрел до всклоченной кушетки и решил еще минут пять полежать. Но нечаянно вырубился, тем более что кошмар исчез, превратившись в довольно романтичное любовное приключение. В отделе менялась вывеска. Заменой руководил отделенческий завхоз - толстоватый старшина, в чьи обязанности входило благоустройство помещения и создание надлежащих условий для несения службы сотрудниками. Судя по сверкающей бордовой "девятке", купленной старшиной перед Новым годом, условия им создавались просто райские. Работай - не хочу. - Левее, левее... Чуть ниже. Вот, в самый раз. Закрепляй. Андрей чуть задержался перед дверью. Изменилось, в общем-то, немного. Фон из ярко-белого превратился в золотистый, а слова "отдел милиции" - в "бригаду милиции". Андрей не удивился, прикинув, что Михалыч теперь, наверное, станет величаться бригадиром. А оперы? Пацанами? - Андрей, ваших нет, все на огнестреле, - заметив опера, доложил дежурный. - Бандюги? Или бытовуха? - Андрей зашел в дежурку, протягивая руку для пожатия. - Работяг постреляли на мебельной, - коротко ответил дежурный.- Три трупа, один ранен. - Когда?! - Ночью. Ночная смена. - За что?! - Ты дал! Я не экстрасенс. - Ладно, я тоже туда. Андрей не переспрашивал адрес, фабрика находилась недалеко, на территории Грицука. Фабрикой в прямом смысле предприятие назвать было нельзя. Небольшой цех, размещавшийся в помещении заброшенной кочегарки. Производились в нем недорогие шкафчики для прихожих, тумбочки и всякие домашние мелочи. Директора Андрей пару раз видел у Антона, но какие у них отношения, понятия не имел. Может, никаких, опер должен по возможности знать руководителей всех учреждений на своей территории. Шухер был большим. Несколько иномарок с синими маячками, автобус экспертной службы, отделенческий уазик, телевидение, пресса, зеваки. Да, для их города это, наверное, крупный скандал. В нос ударил мягкий запах древесины. Такой уютный, домашний запах, никак не вязавшийся с запахом смерти. Гора стружек и опилок у боковой стены кочегарки. След машины, фиксируемый экспертами с помощью гипса. Вышедший из цеха Тоха с неприкуренной в зубах папиросиной. Очень злой. - Ты 'де девался? - Проспал. Что тут? - Шиза! Полный пи... Тоха закурил. Андрей тоже. - В общем, тут ночная смена есть. Пять человек. Днем работа шумная, пилят там, стро'ают. Цех мелкий, пилить и собирать сразу - никак. Поэтому сборщики в ночь пашут. Посменно. С десяти вечера до шести утра. Вон пристройка - там типа склада. Днем мебель по ма'азинам, по заказчикам вывозится. Сегодня часиков в восемь мастер пришел. Он все время первым приходит. Открыл - е-е! 'олливуд! Кровищи по колено! 'ильзы на полу! Шизец короче. Мужик "скорую", ментовку. Один еще жив, в реанимации, но 'оворят, не жилец, пуля в позвоночнике, а трое наповал! В 'оловы да в спины! Как на бойне валили, суч-ч-чары! Тоха глубоко затянулся. - Жалко мужиков. Обычные работя'и. Младшему двадцать три, недавно из армии. Просто жуткий, потусторонний крик, переходящий в вой, а затем в рыдания, резанул из мастерской. - Ко-ле-нь-ка-а-а!!! - Мать, наверное, - мрачно посмотрел в сторону кочегарки Грицук. - Родню вызвали. - Наши где? - Дома обходят. - Наметки есть? - Одна суматоха пока. Наехало бри'адиров, не мо'ут разобраться, кто старший. Каждому покомандовать хочется. Шли бы лучше дома обходили. - Директор здесь? - Да, внутри. Пока охает да стонет. С ним на утишье толковать надо. Обстоятельно. Я е'о вообще-то знаю немно'о, у них как-то станок увели. Вроде ниче'о мужик. Своими руками этот цех построил. Бывший кандидат наук. - Кандидат не может быть бывшим. - Ну, я в смысле, что безработный. Спекулировать, 'оворит, душа не дает, вот цех открыл. По предприятиям, по школам товар хорошо расходится, да и дачники охотно берут. Десять рабочих, бух'алтер, водители... Не велик пока доход, но не все сразу. - Сколько они тут строгают? - С 'од 'де-то. - Кому платят? В смысле "крыши"? - 'оворят - никому, 'осударству. - Конечно. Верю. Зажимая папочку под мышкой, подгреб Ермаков. Протянул исписанный бланк объяснения Грицуку. - Держи. Нашел одного. Вон, из желтого дома. Часа в четыре ночи стрельба была. Тачка после этого отъехала. Ни марки, ни цвета мужик не разглядел, темно. Больше ни фига. Крепко народ спит. - Они закрывают цех на ночь? - спросил Андрей у Антона. - Я не спрашивал, но вряд ли. Зачем? - Да, кстати... - Пятый рабочий? Три дня 'риппует. В лежку. Больничный взял. Скорее все'о, так и есть. Сейчас эпидемия, я сам с соплями по колено. - Тоха высморкался в сугроб. - Побазарить все равно стоит. - Конечно. И с дневной сменой. Мужиков не 'рабили и хлопнули всяко не за бракованную тумбочку. - Гильзы какие? - ТТ-эшные. - Бандитский стиль? Тоха скептически скривил рот: - Тю! "ТТ" по 'ороду 'уляют стадами. А бандиты либо с директором разобрались бы, либо промеж собой, кабы сарай этот не поделили. А работя' валить? Туфта! - Фиг ли гадать? - Ермак стукнул кулаком по папке. - Надо с главным базарить. Тоха дерни-ка его. - Как? Он нарасхват. Хоть брифин' заказывай. Нам фронт определен - обход, обход и еще раз обход. Работа с дураком-свидетелем. По 'орячим следам. Из цеха, покачиваясь, вышел молодой следователь прокуратуры. Прислонился, закурил. Тут закачаешься. Пока каждого осмотришь... Метнулся из дверей серый, с черным хвостом кот. "Вот хороший свидетель,- подумал Андрей. - Иди-ка сюда, хвостатый. Ты все видел, все слышал..." Неразбериха действительно выбивала из колеи, не давала сделать первый шаг, путаясь под ногами, словно шкодливый кот. Там, в сарае, люди. Мертвые люди. Которые были живыми, когда Андрей ложился спать, и, пока он боролся с бессонницей, они умирали. Он уснул. А потом проснулся. А они нет... Тихо, Воронов, тихо. Эмоции оставим при себе. Это твоя работа. Сам выбрал. Никто не заставлял. ...Р-р-разорву! Андрей швырнул на грязный газон окурок. Неразбериха. Ощущение полной беспомощности. Твой номер шестнадцатый, выполняй, что старший велел. Дьявол! Покажись сейчас в конце улицы тачка со скотами этими, рванул бы, бегом рванул бы! Не догнал бы, но хоть душу отвел бы, зная, что цель на мушке, что видишь врага и дело все в быстроте и выносливости. Не получится, Воронов, не получится. Не рви рубашку на груди. Только исцарапаешься напрасно. Стреляя по галкам, лисицу не убьешь. - Грицук! - Голос начальника розыска, или, как его теперь называют, звеньевого Поперечного вывел из лирического настроения. - Иди сюда! Ага, Воронов! Ты где был?! - По краже адрес пробивал, - соврал Андрей, зная, что все равно проверять не будут. - Тоже сюда подойди. Антон с Андреем приблизились к группе начальствующего состава, совещающегося возле черного "форда". - Значит так, пацаны. Берем директора под мышки - и в отдел. Посадите в "темную", колоть пока не надо. Попозже займемся. Со следаком договорились, он его прикроет на тридцать суток по бандитскому указу. - Зачем?! - хором спросили оперы. - Не зачем, а по указу. Больно он взволнован. Я почками чувствую, что в курсах он. Посидит в камере месяцок с урками, все расскажет. Действуйте. - Так с ним толковали? Может, он и без камеры расколется. - Слушай, Воронов,- прошептал звеньевой, - вот когда будешь бригадиром или авторитетом, тогда и умничай. Взяли под руки - и в камеру! Без самодеятельности, у нас сейчас листопад из погон, вмиг слетят. Поперечный, поправив черную шляпу, вернулся к "форду". Андрей переглянулся с Тохой. Тот пожал плечами и отправился в цех за директором. - Пойду-ка я дальше свидетелей искать. - Ермаков хлопнул по карману, проверяя, на месте ли удостоверение. - А то авторитетам глаза намозолю, заставят еще убитых допрашивать или обыски у них делать. Натурально заставят. Антон вывел директора, махнул Андрею. Действуй, пацан, тяни службу. Быть тебе авторитетом. Грицук примерил золотую цепь, изъятую на после

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору